В его голосе не было угрозы, и первый раз за всю свою жизнь Клор
уловил в интонациях старшего брата растерянность.

Денек выдался ветреный. Небо плотно затянуло низкими облаками, вдоль
улиц мела поземка, и Кирилла сразу прохватило насквозь. Старую
синтепоновую куртку продувало, как марлю.
Куликов взвесил на руке сумку с ворохом блокнотов и усмехнулся. Чем
таскать все это барахло по городу, проще вернуться и положить бумаги назад
в стол. Но возвращаться не хотелось.
Еще когда он с силой захлопывал дверь, ему было ясно, что никуда он
не денется. Вернется, как миленький. И редактор это знал, и ребята. За
последний год он сжился с маленьким газетным коллективом и менять место
работы не входило в его планы. Все его здесь устраивало, он был на месте и
понимал это.
В предыдущие три года он поменял несколько редакций, пока не
пристроился в "Утренней газете". Главным достоинством работы являлось
свободное время, которое всегда можно выкроить, если умело распорядиться
своим днем. А свободное время ему очень и очень нужно, так как папка, в
которую он складывал страницы рукописи, становилась все толще.
Подошел трамвай. Его большие окна густо покрывал мохнатый иней и в
салоне было не теплее, чем на улице, только не дуло. Пристроившись в углу
на задней площадке, Кирилл еще раз мысленно "прокрутил" разговор с
редактором и вздохнул. Наверное, старик прав. Этот бой газете сейчас не по
силам. И все же оставалось чувство неудовлетворенности.
В маленькой однокомнатной квартире на седьмом этаже пахло пылью и
книгами. Привычный мир. К одному только не смог привыкнуть Кирилл за
четыре года - постоянному шуму. Прямо под окнами до глубокой ночи
грохотали машины и трамваи, летом из-за выхлопных газов невозможно открыть
балкон, а в остальном это была очень уютная, на его взгляд, квартира,
крепость старого холостяка. Атмосферу одиночества не могло изменить даже
почти ежедневное Верино присутствие. Тот порядок, что Кирилл завел у себя,
он не позволял нарушать никому.
Ручным гейзером закипел электрический самовар, и Куликов, соблюдая
привычный ритуал, заварил чай. Настоящий "Липтон" из желтой коробочки. Что
он успел оценить за последние годы, так этот напиток. Впрочем, он
прекрасно освоился на Земле, иногда ему даже казалось, что другой жизни у
него не было.
Космический бродяга, твой дом - Вселенная,
Скитание - твоя судьба.
В дверь постучали. Кирилл неохотно вытянул из пишущей машинки почти
законченную страницу и убрал в папку. Взглянул на часы: для Веры еще рано,
а больше никого он не ждал. Но снова постучали, уже громче и нахальнее, и
он пошел открывать.
Сергей ввалился веселый и замерзший.
- Здесь живут правдоискатели-одиночки или я ошибся адресом? - начал
он дурачиться еще с порога.
- Вам в соседний подъезд, - выдерживая тон, засмеялся Куликов и
попытался вытолкнуть Сергея на лестничную площадку.
Но с таким же успехом он мог бы бороться с бульдозером. Сергей быстро
сунул ему в руки свой портфель и стал разматывать длинный шарф, который
при желании можно было поделить на всю редакцию.
- Старик! - кричал он, шумно ворочаясь в прихожей. - Давай пить вино.
Я "Напареули" купил по случаю. Представляешь! А потом, если захочется,
чай. А потом ты мне прочтешь свою гениальную рукопись.
- С чего ты взял, что я пишу?
- Совсем за идиота держишь, да? Это же любому тупому ясно, что
творишь. Потому и нервный. Я пришел снять с твоей души грех одиночества.
Нехорошо отрываться от коллектива.
До этого дня Сергей заходил к нему пару раз, не больше. Друзьями они
никогда не были, но и неприязни у Кирилла сослуживец не вызывал. Просто он
привык быть один, вот и все. Кириллу казалось, что он удачно застраховался
от случайных знакомых и любопытных взглядов, что его жизнь вне редакции
остается никому неизвестной, поэтому упоминание о рукописи насторожило.
Действительно, почему это Сергей интересуется, что он пишет, да и вообще,
откуда он может знать про это?
- Вот что, - сказал Кирилл. - Вино мы выпьем в другой раз, когда
будет для этого повод. А чай я только что заварил. Тебе покрепче?
- Что за вопрос? - Сергея нисколько не огорчил отказ Куликова от
приятельской выпивки. - Ты не обижайся, Кирилл, что я вот так, незваным
гостем. Просто подумал, что переживаешь из-за сегодняшнего разговора с
шефом. Мы ведь уже привыкли друг к другу. Жаль будет расставаться.
- Да пустое все это, - Кирилл махнул рукой. - Завтра приду, как
обычно.
- Вот и ладненько. А то "к черту!". Шеф, между прочим, сам
расстроился.

В Совет Клор отправился утром сам, так и не дождавшись больше ни
одного вызова.
Ночь прошла плохо. Даже долгий опыт работы на осваиваемых планетах,
который вырабатывает способность засыпать при любых обстоятельствах, на
сей раз не помог.
Клор надел парадный комбинезон и весь рассвет простоял у окна,
наблюдая, как пробуждается близкий лес. Затем решительно захлопнул дверь и
направился к вертолетной стоянке.
Было довольно странно вот так, без конвоя, заставлять себя идти на
суд Координаторов. Но Клор прекрасно понимал, что бежать с планеты, где
каждый житель находится под постоянным и бдительным контролем, невозможно.
Дежурный офицер в приемной Совета тотчас препроводил его в комнату
рядом с залом заседаний. Не успел Клор присесть в кресло, как раздался
сигнал войти.
Все было так и не так, как он представлял себе. Во-первых, его не
сопровождала охрана, и он, как свободный гражданин, вошел в зал не
арестованным, а гостем. Во-вторых, тот зал заседаний Совета, который он
неоднократно видел в записях видеохроники, оказался намного меньше и даже
по-своему уютнее, чем это смотрелось с экрана. Координаторы сидели в
креслах, расположившихся небольшим крутым амфитеатром и, если бы не
возраст большинства из них, напоминали скорее студенческую аудиторию, чем
грозных вершителей судеб Федерации.
Еще от входа Клор разыскал глазами брата, но сразу отвел взгляд в
сторону. Верх смотрел неприступно и строго, словно с первой минуты
подчеркивал, что между этим провинившимся Созидателем и им, Верхом, одним
из Координаторов, не может быть ничего общего.
Впрочем, не ощутил Клор и той враждебности, которой ожидал.
Обстановка напомнила ему студенческие годы и выпускной экзамен, и на
секунду он снова почувствовал себя курсантом.
Он ожидал вопросов, но вопросов не было. Затянувшееся молчание
вернуло Клора в настоящее, и он со все возрастающей тревогой начал
оглядывать зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16