— Это грозофракс, — объяснил Прутик. — Пустая казна Санктафракса скоро перестанет быть таковой.
И действительно, через минуту казна уже не была пустой. В середине круга, вырезанном в самом центре зала, стоял сундук с грозофраксом.
— Но почему ничего не происходит? — поинтересовался Тугодум.
— Только находясь в абсолютной и полной темноте, грозофракс достигает максимума своего веса, — рассказал Профессор. Он поднял крышку сундука и вынул фонарь сумеречного света. — Пойдемте, надо уходить, — обратился он ко всем.
Друг за другом, с Профессором во главе и с Прутиком, замыкавшим процессию, все четверо направились к двери. Когда они шли, свет лампы, раскачивавшейся в руке гоблина, метался по залу и падал на ящик. Грозофракс то тяжелел, то снова делался легким, чтобы вновь стать тяжелым — тяжелее, чем прежде. И пол казначейства качался и дрожал.
— Скорее! — крикнул Профессор и ринулся бежать.
Остальные последовали его примеру, спотыкаясь и раскачиваясь, так как пол продолжало трясти. Добежав до двери, Прутик обернулся, чтобы бросить последний взгляд. В центре громадного зала сундук казался до смешного маленьким. Неужели его достаточно, чтобы уравновесить великую летучую скалу?
— Прутик! — резко окрикнул его Профессор. Прутик шагнул из зала, схватился за тяжелую железную ручку и захлопнул за собой дверь. Гулкое эхо разнеслось по темному тоннелю. В то же мгновение пол ушел из-под ног.
Прутик почувствовал, как свело желудок, а сердце его чуть не выпрыгнуло из груди.
Внезапно падение прекратилось. Наступила тишина. Прутик повернулся к Профессору Темноты.
— Это и есть то самое? — спросил он.
— Да, — подтвердил Профессор. — Идеальное количество.
Прутик недоверчиво покачал головой.
— Поверь мне, — ответил Профессор. — Здесь, в самом центре скалы, эффект минимальный. Однако наверху, в городе, последствия наверняка будут разрушительными. Нет, Санктафракс уже никогда не будет таким, как прежде.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
РАЗВЯЗКА
Вилникс Подлиниус очнулся от глубокого бесцветного сна, когда скалу затрясло в первый раз. Он открыл глаза, взглянул на роскошный Личный Кабинет и самодовольно улыбнулся.
— Как это все-таки великолепно, — пробормотал он. — И как необычайно мудро я поступил, присвоив это себе.
Он откинул одеяло, выбрался из постели и подошел к окну. Солнце, огромное, красное и раскачивающееся, как огромный котел с малиновым желе, только что поднялось над горизонтом. Легкий розовый свет разливался по небу. Вилникс зевнул и почесал щетинистую макушку.
— Начало еще одного чудесного дня, — патетично воскликнул он и распахнул окно.
Сильный ветер ударил в лицо, и у Вилникса перехватило дыхание. За его спиной хрустальные подвески люстры зазвенели подобно тысяче колокольчиков. Вилникс решил не рисковать люстрой и закрыл окно. Но люстра почему-то продолжала настойчиво звенеть.
Вилникс нахмурился и в замешательстве огляделся:
— Во имя неба, что это?..
В этот миг скалу снова качнуло и зеркало, новое зеркало, которое стояло у стены, резко заскользило по ковру и съехало на пол. Вилникс перевел дыхание — по крайней мере не разбилось! Но что, в конце концов, было причиной его падения? До начала работы наладчиков цепей оставалось еще два часа, да и летучую скалу трясло и качало сейчас гораздо сильнее, чем от их кувалд и буравов.
Подлиниус схватился за подоконник, когда Личный Кабинет затрясло еще яростнее, чем прежде. По всей комнате ценнейшие предметы: фарфоровые вазы и статуэтки из слоновой кости, изысканные скульптуры и затейливые хронометры — падали на пол и разбивались.
«Что это? — гадал Вилникс. — Буря? Землетрясение? Или, может быть, летучая скала испытывает на разрыв саму Великую Цепь?»
Тут раздался оглушительный треск, и люстра, отделившись от лепного потолка, обрушилась на пол. Она приземлилась с жутким грохотом прямо на зеркало. Сотни хрустальных и зеркальных осколков разлетелись по комнате, вонзаясь в обшитые деревом стены.
— Что происходит? — завопил Вилникс. — Минулис! Минулис!
Но на этот раз личный слуга Высочайшего Академика не явился по первому зову.
— Минулис, где ты? — разбушевался Вилникс и в ярости кинулся в прихожую, где обитал его слуга. Уж он-то покажет этому бессовестному наглецу, как заставлять себя ждать!
Вилникс не успел преодолеть и половины усыпанного осколками ковра, как вся комната задрожала. Он споткнулся и рухнул на пол. Над его головой через потолок пошла трещина, и прямо возле него упал здоровенный кусок штукатурки с позолоченной лепниной.
Когда пыль улеглась, Вилникс поднял голову, встал и отряхнулся. Санктафракс внезапно снова сделался устойчив.
— И все же одно мгновение мы определенно падали, — прошептал Высочайший. — А это может означать лишь то… — его желтое лицо побагровело от злости, — что этот самый небесный пират вернулся с грозофраксом!
В голове Вилникса вихрем закружились приказы и распоряжения. Он быстро надел поверх власяницы свой официальный наряд, закрепил на голове железную шапочку с направленными внутрь шипами и выскочил из превратившихся в руины покоев.
— Я ему покажу! — шипел он сквозь зубы. — Я им всем покажу! Они у меня узнают, что случается с теми, кто вмешивается в дела Высочайшего Академика!
От тряски пострадали не только Личные Покои. В каждом помещении каждой башни Санктафракса царил такой же беспорядок: по мере того как вибрация усиливалась, приборы падали со столов, книги летели с полок, по стенам шли трещины, оконные стекла лопались, а штукатурка осыпалась.
Среди грохота и треска слышны были крики ужаса и боли; жители Санктафракса, старые и молодые, академики и ученики, высыпали из башен и заполнили улицы и площади. На мгновение они останавливались в недоумении, не зная, что делать.
— Что происходит? Что случилось? — орал один другому. — Это конец Санктафракса!!!
Вдруг кто-то выкрикнул:
— К Ратуше! — И толпа мощным потоком хлынула по главному проспекту к старейшему и самому прочному зданию города — месту, где все собирались в экстренных случаях.
Разъяренные кричащие горожане прибывали к Ратуше, с горечью убеждаясь, что даже эта древняя святыня не убереглась от последствий ужасного катаклизма. На потрескавшемся мраморном полу валялись куски каменной кладки, одна колонна лежала на боку, в то время как другая грозила упасть в любой момент. И пока обитатели Санктафракса взирали на следы разрушений, кривая трещина пошла через всю стену здания — от основания до крыши.
— Нет, только не это! — закричали собравшиеся. — Только не Ратуша!
Когда летучая скала вновь обрела покой, горожане заполнили зал Ратуши, однако ярость и гнев их не утихли. И академики, сбившиеся в кучу в центре зала, и слуги, теснившиеся у стен, продолжали буйствовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58