Ему недоставало информации. Но и сейчас было понятно, что убийство шито белыми нитями. Как говорил Айнидейл, занимаясь придворными интригами, никогда не теряй головы, но и не впадай в объятия строгой логики. Истинно великолепные интриги плетутся по вдохновению, наитию, иначе они просчитываются на раз-два.
Тем временем отряд достиг города Красных петухов. Хельви вновь залюбовался его хитроумными узорами. Все-таки лучше всего запоминается не тот правитель, что хорошо владел мечом, а тот, кто оставил после себя столь удивительные и полезные вещи, подумал Хельви. Он вновь вспомнил о Совете Мудрых и вздохнул.
Воины, почувствовав приближение дома, прибавили ходу. Вепрь бросал на Хельви многозначительные взгляды, но Хельви не понял, что именно хочет сообщить ему алхин. Уже на подъезде к Верхату он осознал, что убийство Хате произвело на местных жителей гораздо большее впечатление, чем он предполагал. Плач и вопли неслись из города. Хельви даже подумал с негодованием, что кончина государя в его родном королевстве оплакивается в народе гораздо менее трагично. Разве что кабаки в дни похорон закрыты — к вящему неудовольствию пьяниц — да шутов и скоморохов разгоняют на рыночной площади. Альвы же выражали свое горе совершенно открыто и так надрывно, что сжималось сердце. Алхин от удивления даже перестал пытаться сообщить принцу свои мысли по поводу их похода и глазел по сторонам. Было видно, что происходящее внове для него. Горожане вышли из домов и стояли на специально отведенных для пешеходов дорожках, громко всхлипывая, сморкаясь и вытирая красные от слез носы огромными белыми платками. Хельви, который не мог до конца поверить в искренность чувств альвов, присматривался, уж не ритуальные ли это рыдания. Но старики, дети и взрослые мужчины размазывали по лицам самые настоящие слезы. Юноша уж было подумал, что Хате, возможно, действительно был неплохим правителем. Но неожиданно замеченная им странность на время вытеснила из его головы мысли о покойном.
Он еще раз внимательно присмотрелся к толпе — так и есть, женщин среди выражавших свое горе горожан не наблюдалось. Были, правда, несколько безусых юнцов, которых принц принял сначала за переодетых в мужские костюмы дам, однако присмотревшись, он понял, что хотя фигуры у этих альвов были субтильными, но совсем не женскими. Принц припомнил красоток возле трона Красного петуха — нет, женщины у альвов физиологически не отличаются от людских, по крайней мере внешне. Но на улице их не было, даже маленьких девочек. Жаль, что он так ничего не узнал о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами у Младших. И не потому, что Айнидейл не мог про это рассказать. Просто наставник, лукаво улыбаясь, объяснил мальчикам, что не готов пока обсуждать с ними эту тему.
Очевидно, в доме Хате были готовы к их приезду — не напрасно Водр послал гонцов впереди отряда. Ворота были открыты нараспашку. Огромный вздыбленный петух на решетке был обвит венками из мелких красных цветков — очевидно, снова какая-то ритуальная традиция, связанная с похоронами. Во дворе стояли и сидели несколько сотен воинов, они возбужденно обсуждали что-то на своем языке. Хельви отметил, что в отличие от горожан у солдат Красного петуха глаза сухие. Рыдать по случаю скоропостижной гибели Хате они не собирались, и это несколько успокоило разбушевавшуюся совесть принца. На крыльце их встречали несколько альвов, в том числе и знакомый церемониймейстер с традиционным посохом в руке. Он что-то залопотал, кинувшись навстречу Водру, командир нетерпеливо бросил поводья и кивнул в сторону людей. Распорядитель направился было к Хельви, но увидев гарпию, взвизгнул и начал показывать посохом в сторону всадников. Вепрь нахмурился. Тар, подъехав к принцу, тронул его за локоть.
— Он велит тебе срочно следовать за ним, — перевел он.
— Скажи ему, что мы пойдем в дом только все вместе, — твердо сказал в другое ухо Хельви алхин.
Гарпия за спиной принца клацнула зубами — для острастки, а не из-за того, что была голодна. Младший отпрыгнул еще дальше в сторону, прикрываясь посохом.
Юноша обратился прямо к церемониймейстеру, проигнорировав советы обоих спутников:
— Слушай меня. Я не слуга господина Хате Красного петуха, и ты не имеешь права приказывать ни мне, ни моим спутникам. Что касается твоего приглашения зайти, а я так понял, что это было именно приглашение, — Хельви сделал многозначительную паузу, — то я последую ему исключительно по причине моего любопытства, а также из желания выразить свое соболезнование родственникам усопшего. Исключительно из-за того, чтобы не оскорбить их чувств, я не собираюсь торопиться. Так что иди и доложи как полагается — принц королевства Синих озер Хельви со своими слугами приехал на встречу с наследниками господина Хате Красного петуха.
Произнеся эту речь с подобающим выражением лица, Хельви спокойно откинулся в седле, не думая слезать с коня. В конце концов, ритуал приветствия, принятый на его родине, он выполнил безукоризненно. Распорядитель выслушал речь принца с удивлением, но, по всей видимости, прекрасно понял, что имел в виду человек. Он взмахнул посохом, и мельтешения на крыльце поубавилось. Затем он пристально посмотрел на Хельви, важно повернулся и скрылся в доме. Сказать, что на дворе стало тихо, было нельзя — воины продолжали переговариваться, хотя и понизили голоса.
Дверь на крыльце широко распахнулась, на пороге вновь появился церемониймейстер. Он взмахнул палкой-посохом и что-то прокричал. Хельви взглянул на Тара, но тот не спешил переводить. Похоже, что их представили по всем правилам. Терять-то в любом случае было нечего. Юноша приосанился и поднял голову выше, изящно спрыгнул с лошади и вошел вслед за альвами в дом. Гарпия и алхин, которые спешились раньше Хельви, сопровождали его. Оружие у них не отобрали, и это наводило на мысль, что их принимают все-таки как друзей. Они вошли в знакомый зал с троном. Прекрасные витражи были завешены легкой прозрачной тканью, которая пропускала лишь бледный дрожащий свет. Зато в стены были вделаны удивительной красоты подсвечники, в каждом горело несколько десятков свечей. Возле трона стояла немногочисленная свита, опять же — женщин там не было. Мужчины были одеты в серые одежды, наверно траурные, и вооружены, причем не кукольными мечами, как в прошлый раз, а самыми что ни на есть настоящими. Сам трон был пуст и покрыт серым покрывалом. У его подножия на маленькой скамеечке сидел хрупкий, одетый в темно-серые одежды альв. Его щеки пылали, а рука судорожно сжимала тяжелую золотую цепь на шее — довольно толстую и дорогую. Но по сравнению с той, что украшала грудь Хельви, она выглядела просто смешной дешевкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Тем временем отряд достиг города Красных петухов. Хельви вновь залюбовался его хитроумными узорами. Все-таки лучше всего запоминается не тот правитель, что хорошо владел мечом, а тот, кто оставил после себя столь удивительные и полезные вещи, подумал Хельви. Он вновь вспомнил о Совете Мудрых и вздохнул.
Воины, почувствовав приближение дома, прибавили ходу. Вепрь бросал на Хельви многозначительные взгляды, но Хельви не понял, что именно хочет сообщить ему алхин. Уже на подъезде к Верхату он осознал, что убийство Хате произвело на местных жителей гораздо большее впечатление, чем он предполагал. Плач и вопли неслись из города. Хельви даже подумал с негодованием, что кончина государя в его родном королевстве оплакивается в народе гораздо менее трагично. Разве что кабаки в дни похорон закрыты — к вящему неудовольствию пьяниц — да шутов и скоморохов разгоняют на рыночной площади. Альвы же выражали свое горе совершенно открыто и так надрывно, что сжималось сердце. Алхин от удивления даже перестал пытаться сообщить принцу свои мысли по поводу их похода и глазел по сторонам. Было видно, что происходящее внове для него. Горожане вышли из домов и стояли на специально отведенных для пешеходов дорожках, громко всхлипывая, сморкаясь и вытирая красные от слез носы огромными белыми платками. Хельви, который не мог до конца поверить в искренность чувств альвов, присматривался, уж не ритуальные ли это рыдания. Но старики, дети и взрослые мужчины размазывали по лицам самые настоящие слезы. Юноша уж было подумал, что Хате, возможно, действительно был неплохим правителем. Но неожиданно замеченная им странность на время вытеснила из его головы мысли о покойном.
Он еще раз внимательно присмотрелся к толпе — так и есть, женщин среди выражавших свое горе горожан не наблюдалось. Были, правда, несколько безусых юнцов, которых принц принял сначала за переодетых в мужские костюмы дам, однако присмотревшись, он понял, что хотя фигуры у этих альвов были субтильными, но совсем не женскими. Принц припомнил красоток возле трона Красного петуха — нет, женщины у альвов физиологически не отличаются от людских, по крайней мере внешне. Но на улице их не было, даже маленьких девочек. Жаль, что он так ничего не узнал о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами у Младших. И не потому, что Айнидейл не мог про это рассказать. Просто наставник, лукаво улыбаясь, объяснил мальчикам, что не готов пока обсуждать с ними эту тему.
Очевидно, в доме Хате были готовы к их приезду — не напрасно Водр послал гонцов впереди отряда. Ворота были открыты нараспашку. Огромный вздыбленный петух на решетке был обвит венками из мелких красных цветков — очевидно, снова какая-то ритуальная традиция, связанная с похоронами. Во дворе стояли и сидели несколько сотен воинов, они возбужденно обсуждали что-то на своем языке. Хельви отметил, что в отличие от горожан у солдат Красного петуха глаза сухие. Рыдать по случаю скоропостижной гибели Хате они не собирались, и это несколько успокоило разбушевавшуюся совесть принца. На крыльце их встречали несколько альвов, в том числе и знакомый церемониймейстер с традиционным посохом в руке. Он что-то залопотал, кинувшись навстречу Водру, командир нетерпеливо бросил поводья и кивнул в сторону людей. Распорядитель направился было к Хельви, но увидев гарпию, взвизгнул и начал показывать посохом в сторону всадников. Вепрь нахмурился. Тар, подъехав к принцу, тронул его за локоть.
— Он велит тебе срочно следовать за ним, — перевел он.
— Скажи ему, что мы пойдем в дом только все вместе, — твердо сказал в другое ухо Хельви алхин.
Гарпия за спиной принца клацнула зубами — для острастки, а не из-за того, что была голодна. Младший отпрыгнул еще дальше в сторону, прикрываясь посохом.
Юноша обратился прямо к церемониймейстеру, проигнорировав советы обоих спутников:
— Слушай меня. Я не слуга господина Хате Красного петуха, и ты не имеешь права приказывать ни мне, ни моим спутникам. Что касается твоего приглашения зайти, а я так понял, что это было именно приглашение, — Хельви сделал многозначительную паузу, — то я последую ему исключительно по причине моего любопытства, а также из желания выразить свое соболезнование родственникам усопшего. Исключительно из-за того, чтобы не оскорбить их чувств, я не собираюсь торопиться. Так что иди и доложи как полагается — принц королевства Синих озер Хельви со своими слугами приехал на встречу с наследниками господина Хате Красного петуха.
Произнеся эту речь с подобающим выражением лица, Хельви спокойно откинулся в седле, не думая слезать с коня. В конце концов, ритуал приветствия, принятый на его родине, он выполнил безукоризненно. Распорядитель выслушал речь принца с удивлением, но, по всей видимости, прекрасно понял, что имел в виду человек. Он взмахнул посохом, и мельтешения на крыльце поубавилось. Затем он пристально посмотрел на Хельви, важно повернулся и скрылся в доме. Сказать, что на дворе стало тихо, было нельзя — воины продолжали переговариваться, хотя и понизили голоса.
Дверь на крыльце широко распахнулась, на пороге вновь появился церемониймейстер. Он взмахнул палкой-посохом и что-то прокричал. Хельви взглянул на Тара, но тот не спешил переводить. Похоже, что их представили по всем правилам. Терять-то в любом случае было нечего. Юноша приосанился и поднял голову выше, изящно спрыгнул с лошади и вошел вслед за альвами в дом. Гарпия и алхин, которые спешились раньше Хельви, сопровождали его. Оружие у них не отобрали, и это наводило на мысль, что их принимают все-таки как друзей. Они вошли в знакомый зал с троном. Прекрасные витражи были завешены легкой прозрачной тканью, которая пропускала лишь бледный дрожащий свет. Зато в стены были вделаны удивительной красоты подсвечники, в каждом горело несколько десятков свечей. Возле трона стояла немногочисленная свита, опять же — женщин там не было. Мужчины были одеты в серые одежды, наверно траурные, и вооружены, причем не кукольными мечами, как в прошлый раз, а самыми что ни на есть настоящими. Сам трон был пуст и покрыт серым покрывалом. У его подножия на маленькой скамеечке сидел хрупкий, одетый в темно-серые одежды альв. Его щеки пылали, а рука судорожно сжимала тяжелую золотую цепь на шее — довольно толстую и дорогую. Но по сравнению с той, что украшала грудь Хельви, она выглядела просто смешной дешевкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98