Ты лучше объясни, почему вернулся раньше срока!
- О каком спектакле ты говоришь? - спросил доктор Фрайман.
- И о каких заповедях? - добавило молодое дарование Бельский. - Мы еще не закончили обсуждать текст.
В мою душу закралось ужасное подозрение и, помолчав минуту, я спросил:
- Не хотите ли вы сказать, что не раскаляли камня на вершине, не передавали мне металлических пластин с текстом заповедей и не вещали голосом Творца для усиления впечатления?
- Нет! - ответили хором все пятеро.
И я понял, что совершенно зря сорок лет своей жизни был атеистом.
- Альтернатива, собственно, одна, - сказал доктор Фрайман после того, как мы потратили два часа, обсуждая варианты. - Либо Песах, действительно, общался с Творцом, каким его представляют религиозные евреи во всех мирах Вселенной, либо где-то на иной планете в нашей или иной галактике существует другой институт, подобный нашему, и некие инопланетяне, надеюсь, тоже евреи, просто опередили нас в этой благородной миссии по дарованию Торы.
- Согласен, - сказал директор Рувинский, помедлив. - Надеюсь, все присутствующие, будучи людьми нерелигиозными, склоняются ко второму варианту.
Мы переглянулись и склонились. Правда, писатель-романист Эльягу Моцкин не преминул внести нотку сомнения.
- Я все время думаю... - сказал он. - Во Вселенной наверняка множество планет, на которых развилась разумная жизнь. И на множестве планет аборигены уже пришли или еще придут к идее единого Бога-творца, поскольку это необходимая ступень в эволюции любой цивилизации. И каждый раз это племя, посвятившее себя служению единому Богу, должно получить в свое распоряжение некий свод моральных принципов, без которых цивилизация не может успешно развиваться... Верно?
- Ну, - сказал доктор Фрайман.
- Вот мы с вами собрались осчастливить евреев на бете Козерога... Произошла накладка, но об этом потом... А кто-то осчастливил нас, подарив Моше заповеди на горе Синай. Но подумайте, господа, о том времени, когда во Вселенной возникла первая цивилизация. Самая первая после Большого взрыва. Там тоже были свои евреи, и именно они, выйдя впоследствии в космос, начали помогать остальным... Но кто дал заповеди им, первым?
- Сами и придумали, - буркнул испытатель Рон Шехтель, доказав тем самым, что не силен в теории.
- Рон, - сказал доктор Фрайман, - даже у самых первых евреев во Вселенной должен был быть свой Синай, и свой огненный куст, или пылающий камень, или что-то еще... Не забывай, ведь они верили в единого Творца. Именно Творец должен был дать им заповеди, иначе все предприятие не имело смысла. Разве мы, евреи, приняли бы что-то от человека, а не от Бога? Разве ты забыл, что два еврея это три мнения? Если бы Моше сам придумал заповеди, его племя до сих пор спорило бы о том, какую заповедь нужно принять, а какую исключить из списка! Не может быть и речи о том, что евреи в лице Моше придумали заповеди сами.
Сказал как отрезал.
- А если, - тихо сказал я, - допустить вмешательство Творца в том, самом первом, случае, то, используя метод математической индукции, нужно признать, что и во всех прочих миллионах случаев, включая наш, земной, именно Творец, и никто иной, давал евреям заповеди. И сейчас, на бете Козерога, я присутствовал при очередном, рутинном уже для Творца, акте вручения заповедей евреям. И мы тут зря копья ломаем, ибо от нас ничего не зависит.
- Похоже, - ехидно сказало молодое дарование Шай Бельский, - что Песах завтра наденет кипу и запишется в ешиву. А как у тебя насчет седьмой заповеди?
- Тебя бы на мое место, - пробормотал я, вспомнив добела раскаленный камень и голос, густой и вязкий, и металлические пластины, которые мне пришлось на своем горбу тащить по крутым склонам.
- Думаю, что предложение Песаха дельное, и его нужно принять, заявил директор Рувинский.
- Разве я что-то успел предложить? - удивился я.
- Конечно. Ты предложил, чтобы следующий этап операции "Моше" провел Шай Бельский. Какая там планета на очереди? В какой системе?
- Омега Эридана, - подсказал доктор Фрайман.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Рувинский. - Отправится Бельский. Шехтель, как и прежде, будет обеспечивать безопасность, а мы начнем конструировать заповеди для евреев той планеты по мере поступления информации от Бельского. Либо мы успешно проведем операцию, либо нас опять опередит кто-то другой. Тогда и будем разбираться - верить ли нам в Творца или...
Он пожал плечами, и Шехтель отправился налаживать аппаратуру.
Должен признаться уважаемым читателям, что гораздо интереснее самому участвовать в операции, чем смотреть на происходящее со стороны, не всегда понимая, как развиваются события. Тем более, если речь идет о мире, в котором разумны растения, а к идее единого Бога приходит трава высотой в два человеческих роста.
Я так и не понял, что тамошние евреи называют пустыней. На мой непросвещенный взгляд, пустыня - это место, где песок, скалы, горные козлы и колючки, где не растут деревья и где нет трав и кустарников, пусть даже и разумных.
Как бы то ни было, Шай Бельский очень удачно слился с пейзажем, и в первые часы я вообще не мог отличить его стебель от прочих стеблей - все были высокими, зелеными, все шевелились, когда дул ветер, все бодро шлепали корнями по мокрой почве. Наконец я понял: Бельский постоянно вылезал на сухую землю, и соплеменники оттаскивали его обратно, а то этот новоявленный Моше мог бы усохнуть раньше срока.
Деревья, кстати (а точнее - те племена, кто пока не приняли идею единого Бога), не обращали никакого видимого внимания на то, что вытворяла трава. По крайней мере, они не пытались своими огромными корнями примять еретиков и никак не реагировали на то обстоятельство, что трава все быстрее и быстрее перемещалась на восток - туда, где, по идее, пропагандируемой Бельским, находилась исключительно плодородная земля, в которой травы могли за один сезон вымахать до десятиметровой высоты.
Вы когда-нибудь пытались вести растительный образ жизни? Даже если ваши корни способны перемещаться, такая жизнь - не для творческого человека, я так считаю. Могу себе представить, какие муки испытывала деятельная натура Шая Бельского, тем более, что, если для нас, сидевших в лаборатории института, проходил час нашего локального времени, в мире омеги Эридана успевали пробежать сутки.
Телеметрия исправно информировала о состоянии дел, доктор Фрайман с директором Рувинским обрабатывали данные, компьютеры переваривали информацию и создавали предварительные варианты заповедей, а мы с писателем-романистом Эльягу Моцкином, забравшись в киберпространство, пытались ощутить весь процесс как бы изнутри.
Шай Бельский старался, конечно, изо всех сил, но евреи роптали.
- Если бы мы верили не в единого Бога, - подстрекали провокаторы, то смогли бы вырасти такими же большими, как вот эти племена, и нам никто не был бы страшен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
- О каком спектакле ты говоришь? - спросил доктор Фрайман.
- И о каких заповедях? - добавило молодое дарование Бельский. - Мы еще не закончили обсуждать текст.
В мою душу закралось ужасное подозрение и, помолчав минуту, я спросил:
- Не хотите ли вы сказать, что не раскаляли камня на вершине, не передавали мне металлических пластин с текстом заповедей и не вещали голосом Творца для усиления впечатления?
- Нет! - ответили хором все пятеро.
И я понял, что совершенно зря сорок лет своей жизни был атеистом.
- Альтернатива, собственно, одна, - сказал доктор Фрайман после того, как мы потратили два часа, обсуждая варианты. - Либо Песах, действительно, общался с Творцом, каким его представляют религиозные евреи во всех мирах Вселенной, либо где-то на иной планете в нашей или иной галактике существует другой институт, подобный нашему, и некие инопланетяне, надеюсь, тоже евреи, просто опередили нас в этой благородной миссии по дарованию Торы.
- Согласен, - сказал директор Рувинский, помедлив. - Надеюсь, все присутствующие, будучи людьми нерелигиозными, склоняются ко второму варианту.
Мы переглянулись и склонились. Правда, писатель-романист Эльягу Моцкин не преминул внести нотку сомнения.
- Я все время думаю... - сказал он. - Во Вселенной наверняка множество планет, на которых развилась разумная жизнь. И на множестве планет аборигены уже пришли или еще придут к идее единого Бога-творца, поскольку это необходимая ступень в эволюции любой цивилизации. И каждый раз это племя, посвятившее себя служению единому Богу, должно получить в свое распоряжение некий свод моральных принципов, без которых цивилизация не может успешно развиваться... Верно?
- Ну, - сказал доктор Фрайман.
- Вот мы с вами собрались осчастливить евреев на бете Козерога... Произошла накладка, но об этом потом... А кто-то осчастливил нас, подарив Моше заповеди на горе Синай. Но подумайте, господа, о том времени, когда во Вселенной возникла первая цивилизация. Самая первая после Большого взрыва. Там тоже были свои евреи, и именно они, выйдя впоследствии в космос, начали помогать остальным... Но кто дал заповеди им, первым?
- Сами и придумали, - буркнул испытатель Рон Шехтель, доказав тем самым, что не силен в теории.
- Рон, - сказал доктор Фрайман, - даже у самых первых евреев во Вселенной должен был быть свой Синай, и свой огненный куст, или пылающий камень, или что-то еще... Не забывай, ведь они верили в единого Творца. Именно Творец должен был дать им заповеди, иначе все предприятие не имело смысла. Разве мы, евреи, приняли бы что-то от человека, а не от Бога? Разве ты забыл, что два еврея это три мнения? Если бы Моше сам придумал заповеди, его племя до сих пор спорило бы о том, какую заповедь нужно принять, а какую исключить из списка! Не может быть и речи о том, что евреи в лице Моше придумали заповеди сами.
Сказал как отрезал.
- А если, - тихо сказал я, - допустить вмешательство Творца в том, самом первом, случае, то, используя метод математической индукции, нужно признать, что и во всех прочих миллионах случаев, включая наш, земной, именно Творец, и никто иной, давал евреям заповеди. И сейчас, на бете Козерога, я присутствовал при очередном, рутинном уже для Творца, акте вручения заповедей евреям. И мы тут зря копья ломаем, ибо от нас ничего не зависит.
- Похоже, - ехидно сказало молодое дарование Шай Бельский, - что Песах завтра наденет кипу и запишется в ешиву. А как у тебя насчет седьмой заповеди?
- Тебя бы на мое место, - пробормотал я, вспомнив добела раскаленный камень и голос, густой и вязкий, и металлические пластины, которые мне пришлось на своем горбу тащить по крутым склонам.
- Думаю, что предложение Песаха дельное, и его нужно принять, заявил директор Рувинский.
- Разве я что-то успел предложить? - удивился я.
- Конечно. Ты предложил, чтобы следующий этап операции "Моше" провел Шай Бельский. Какая там планета на очереди? В какой системе?
- Омега Эридана, - подсказал доктор Фрайман.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Рувинский. - Отправится Бельский. Шехтель, как и прежде, будет обеспечивать безопасность, а мы начнем конструировать заповеди для евреев той планеты по мере поступления информации от Бельского. Либо мы успешно проведем операцию, либо нас опять опередит кто-то другой. Тогда и будем разбираться - верить ли нам в Творца или...
Он пожал плечами, и Шехтель отправился налаживать аппаратуру.
Должен признаться уважаемым читателям, что гораздо интереснее самому участвовать в операции, чем смотреть на происходящее со стороны, не всегда понимая, как развиваются события. Тем более, если речь идет о мире, в котором разумны растения, а к идее единого Бога приходит трава высотой в два человеческих роста.
Я так и не понял, что тамошние евреи называют пустыней. На мой непросвещенный взгляд, пустыня - это место, где песок, скалы, горные козлы и колючки, где не растут деревья и где нет трав и кустарников, пусть даже и разумных.
Как бы то ни было, Шай Бельский очень удачно слился с пейзажем, и в первые часы я вообще не мог отличить его стебель от прочих стеблей - все были высокими, зелеными, все шевелились, когда дул ветер, все бодро шлепали корнями по мокрой почве. Наконец я понял: Бельский постоянно вылезал на сухую землю, и соплеменники оттаскивали его обратно, а то этот новоявленный Моше мог бы усохнуть раньше срока.
Деревья, кстати (а точнее - те племена, кто пока не приняли идею единого Бога), не обращали никакого видимого внимания на то, что вытворяла трава. По крайней мере, они не пытались своими огромными корнями примять еретиков и никак не реагировали на то обстоятельство, что трава все быстрее и быстрее перемещалась на восток - туда, где, по идее, пропагандируемой Бельским, находилась исключительно плодородная земля, в которой травы могли за один сезон вымахать до десятиметровой высоты.
Вы когда-нибудь пытались вести растительный образ жизни? Даже если ваши корни способны перемещаться, такая жизнь - не для творческого человека, я так считаю. Могу себе представить, какие муки испытывала деятельная натура Шая Бельского, тем более, что, если для нас, сидевших в лаборатории института, проходил час нашего локального времени, в мире омеги Эридана успевали пробежать сутки.
Телеметрия исправно информировала о состоянии дел, доктор Фрайман с директором Рувинским обрабатывали данные, компьютеры переваривали информацию и создавали предварительные варианты заповедей, а мы с писателем-романистом Эльягу Моцкином, забравшись в киберпространство, пытались ощутить весь процесс как бы изнутри.
Шай Бельский старался, конечно, изо всех сил, но евреи роптали.
- Если бы мы верили не в единого Бога, - подстрекали провокаторы, то смогли бы вырасти такими же большими, как вот эти племена, и нам никто не был бы страшен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10