Купили в автомате вечерние газеты и постояли, перелистывая страницы. Сенсаций не было. Воронцов привлекла фотография на шестой полосе — некий Льюин, погибший от рук грабителей на перроне подземки. Конечно, это был другой Льюин, но фамилия напомнила о поручении Льва, и Воронцов подумал, что пора уже вплотную заняться физиком.
— Николай Павлович, — спросил он, — вам знакома фамилия физика Льюина?
— Конечно, — ответил Крымов. — Говорил с ним год назад. Очень приятный человек, но показался немного банальным. Его разговоры не выходили за рамки обычных рассуждений человека, который много смыслит в науке, но полный профан в политике. А я, к сожалению, профан в физике, так что ничего у нас не получилось.
— Вы читали его последние высказывания?
— Читал и убедился лишний раз, что он недалекий человек. О войне рассуждает так же банально, как и о мире.
— Вы думаете?
— Да, это неинтересно. Льюин не один такой среди ученых. В науке — светлые головы, но в политике путают плюсы и минусы.
— Наверно, не все так просто, — усомнился Воронцов.
— Алексей Аристархович, мир для такого рода деятелей — понятие немного абстрактное. Как и война. Теоретически он знает, что столько-то ядерных зарядов такой-то суммарной мощности произведут такой-то эффект. А если войны не будет, природа пойдет по такому-то пути. С точки зрения экологии оптимальнее второй вариант. А поскольку высказывать оригинальное мнение — признак личности, он и высказывает.
— Хотел бы я послушать, как вы изложите это самому Льюину, — усмехнулся Воронцов.
Через холл пресс-центра они прошли в ресторан, заняли столик в глубине зала, и Воронцов огляделся. Портер сидел в дальнем углу с яркой блондинкой лет двадцати пяти. Разговор у них шел серьезный, и Воронцов решил подождать.
Портер встал, пропустив блондинку вперед, и направился к выходу. Воронцов разочарованно вздохнул. Однако журналист неожиданно обернулся и остановил взгляд на Воронцове. Тот поднял руку, и Портер кивнул. Теперь можно было подождать — Портер обязательно вернется.
Воронцов медленно ел, слушая рассказ Крымова о премьере в театре «Улитка». Режиссер Харрис поставил мюзикл «Буриданов осел». Шедевр, билет стоит до сотни долларов, попасть невозможно. Говорят, поет настоящий осел. Разевает пасть, и оттуда — да, из пасти! — несутся звуки. Говорят, у осла баритон.
Портер вернулся и направился к столику Воронцова.
— Хелло, граф, — сказал он. — Хелло, мистер Крымов. Крымов пробормотал приветствие, Воронцов поморщился. Он не любил, когда его называли графом, но в местных журналистских кругах это прозвище было популярно. Почему-то фамилия Воронцова четко ассоциировалась с графским титулом. Да и отчество — Аристархович — действовало безотказно. Аристархом могли звать только графа, но не служащего конторы Госбанка.
— Вы меня прямо-таки ели взглядом, — сказал Портер. — Даже Дженни это заметила. Вы не знакомы с Джейн Стоун? Она работает в отделе культурной жизни «Нью-Йорк таймс». Вы о чем-то хотели спросить, я верно понял, граф?
— Мистер Портер, — Крымов старательно скрывал улыбку. — Не называйте Алексея Аристарховича графом. У него редактор демократ и ярый антимонархист. Узнает — уволит.
— Да ну вас, — Портер подозвал официанта и заказал чашечку кофе. — Так о чем вы…
— Дэви, — начал Воронцов, — я читал вашу информацию о физике Льюине. Выступление вы слушали сами?
— Алекс, я не пишу с чужих слов.
— Льюин прежде выступал за полное ядерное разоружение сверхдержав. И вдруг такой выверт. Почему?
Портер на мгновение задумался.
— Речь его была тщательно продумана. Мне даже показалось, что Льюин способен на большее.
— Больше, чем на выступление?
— Именно. У него наверняка есть не один сценарий войны. Не знаю, для кого в наши дни можно писать такие сценарии, но они у Льюина есть.
— Он выступал и в других местах?
— Закрытые заседания в конгрессе и в клубе отставных офицеров.
— Тем более, — сказал Воронцов. — Я думал, что это лишь психологический нонсенс…
— Не переоценивайте фактов, Алекс! Мало ли кто и о чем говорит! Сценариев войны за последние четверть века разработано не меньше, чем пьес для бродвейских театров.
— Вы считаете, что этот случай ничем не отличается?
— Разве что тем, что прежде Льюин говорил совершенно иное.
— Это, по-вашему, пустяк?
— Алекс, я назову десяток причин, по которым человек может изменить свое мнение…
— Мнение или убеждение?
— Не играйте словами. Можно изменить и убеждения, если плата хороша.
— Льюину заплатили?
— Понятия не имею… Граф, если это так интересно, почему бы вам самому не встретиться с Льюином? Раньше он охотно сотрудничал с прессой.
— Я собираюсь, — согласился Воронцов, — но прежде хотел бы иметь больше информации.
— Я вам пришлю, Алекс. Какой у вас адрес электронной почты? Воронцов продиктовал.
— Не подведите, Дэви, — попросил он. Пора было уходить. Портер решил остаться — ему было с кем и о
чем поговорить.
— Алекс, — сказал он, когда Воронцов уже встал, — я забыл. Может, вам пригодится. Несколько месяцев назад у Льюина умерла жена и погиб сын.
x x x
Спать не хотелось, за неделю Воронцов еще не вполне привык к восьмичасовому сдвигу во времени — так же трудно от отвыкал в Москве, обвиняя подступающую старость с ее устойчивыми и инертными биоритмами. Впрочем, до старости было еще далеко. Но и сорок пять — возраст, говорят, опасный.
Шел первый час ночи, шум за окном стихал, ритмично вспыхивали огни реклам. Воронцов решил выпить кофе. Этот напиток оказывал на него странное действие — от слабого кофе клонило ко сну, крепкий вызывал кратковременную бодрость, а затем жуткую сонливость.
Когда он наливал вторую чашечку, загудел принтер, и на выползшем из лазерника листе Воронцов увидел фамилию Льюина. В информации Портера было строк двести, наверняка хаос записей. Воронцов подобрал листы и, положив на стол, отправился на кухню заваривать крепкий чай.
x x x
Биографические данные. Места работы. Изложение основных научных результатов. Воронцов обратил внимание на два обстоятельства. За последние пять лет продуктивность Льюина резко упала: прежде он публиковал пять-шесть статей ежегодно, теперь от силы одну-две. И еще: жена Льюина умерла уже после того, как он произнес свой первый спич с призывом к войне. Сын погиб в автомобильной катастрофе несколько дней спустя. Какая тут могла быть связь?
А есть ли аналоги? Нужно обратиться с запросом к газетным компьютерным банкам. Если аналоги найдутся, материал можно будет построить на сопоставлениях. Но и тогда необходимо встретиться с Льюином и задать кое-какие вопросы.
Воронцов сел перед терминалом, набрал на клавиатуре фамилию и имя ученого, его титулы и место работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32