Воины-наемники собирали красные шатры, складывая шесты и сворачивая парусину. Не всем карфаганцам предстоит двинуться в поход на север — половина останется охранять Зэмерканд на случай неожиданного нападения людей-зверей из Фальюма.
Вдруг Лайана застыла, увидев фигуру, приближавшуюся к городу со стороны леса. Солдат! Он уверенно направлялся к сборному месту карфаганцев.
— О, что он делает? — воскликнула вслух Лайана. — Я думала, он спокойно живет где-нибудь в городе.
Ее внимание привлек звук отворившейся двери.
Это был Офао. Осторожно заглянув в комнату, евнух всмотрелся в лицо принцессы, пытаясь обнаружить на нем следы безумия.
— Не бойся, Офао, со мной все в порядке, — заверила его Лайана. — Сегодня я чувствую себя замечательно.
Слуга с опаской шагнул в опочивальню.
— Я очень рад, моя госпожа. — Внезапно его голос стал участливым и обеспокоенным. — Но вы так бледны! Вы не заболели? Почему вы стоите у раскрытого окна в одной тонкой ночной рубашке? Госпожа, вы подхватите болезнь, которая унесет вас в могилу.
— Я только что увидела своего супруга.
Офао испуганно огляделся по сторонам.
— Нет, — успокоила его принцесса, — не здесь. За городскими стенами. Смотри, — она подозвала евнуха к окну, — видишь, он подходит к карфаганскому капитану. Что у него в руках? Деревянное копье? Лук? Неужели он собирается отправиться в поход вместе с наемниками?
— Похоже на то, моя госпожа. В его движениях сквозит уверенность, — пробормотал Офао. — Какая осанка, какая фигура! — с завистью добавил он.
Прищурившись, Лайана посмотрела на своего слугу.
— Офао, ты забываешься. Он мой супруг.
— Да, госпожа, разумеется. К тому же — увы — его не интересуют другие мужчины, нисколько не интересуют.
— Что ж, очень признательна тебе за эти сведения, — усмехнулась принцесса. — Следует ли из твоих слов, что ты пытался его соблазнить?
— Нет-нет, моя госпожа. Для этого достаточно только хорошенько на него взглянуть.
Помолчав, Лайана сказала:
— Офао, спой мне что-нибудь, успокой меня. Я никак не могу прийти в себя.
Открыв рот, слуга запел высоким поставленным голосом кастрата. Его пение было благозвучнее трелей птиц. Закрыв глаза, Лайана унеслась на крыльях музыки куда-то далеко, за пределы сурового, несправедливого мира, где мужья записываются в войско и уходят в поход, чтобы погибнуть в никому не нужных сражениях.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Ты можешь объяснить, что ты делаешь?
Этот вопрос задал ворон, подлетевший к Солдату и опустившийся ему на плечо.
— Я собираюсь поступить в войско.
— Остуди свой пыл. Зачем тебе это? Ты ведь не карфаганец.
— Потому что иначе я не сдвинусь с мертвой точки. Мне необходимо расти, завоевывать себе положение. Для этого есть только один способ — я должен продвигаться вверх по иерархической лестнице. Я солдат. Значит, мне лучше всего поступить в войско. Именно это я и собираюсь сейчас сделать.
Ворон щелкнул языком.
— Тебя бросят в самое горячее место. Новобранцам всегда приходится идти в бой в первых рядах. Тебя убьют или ранят в первом же бою. И как далеко ты сможешь продвинуться?
— Не беспокойся, я обязательно останусь жив. Кстати, я все равно собирался проситься в отряд «обреченных». Только так можно быстро расти в карфаганской армии.
«Обреченными» назывались добровольцы, первыми вступавшие в бой. Они принимали на себя первый удар неприятеля. Этот отряд всегда действовал на острие атаки. Потери в нем были страшные, зато все оставшиеся в живых автоматически получали следующее звание, а то и перепрыгивали через чин. Вопрос стоял так: все или ничего, поскольку после каждого боевого столкновения большая часть «обреченных» оставалась лежать на поле битвы.
Смахнув с плеча ворона, Солдат подошел к офицеру, руководившему разборкой шатров.
— Я хочу поступить в карфаганскую армию, — сказал он.
Офицер, оказавшийся женщиной, оглядела Солдата с ног до головы. Мужчины-карфаганцы отличались невысоким ростом, но были все как один коренастые и плотные. Женщины, напротив, были в среднем на голову выше мужчин и очень стройные. Женщина-лейтенант, к которой обратился Солдат, произвела на него впечатление сильной и выносливой; на лбу у нее, прямо под краем кожаного шлема со, стальными полосами, темнел рубец от меча. Подобно воинам, бывшим у нее под началом, лейтенант носила стальные кирасу и наплечники, однако других доспехов на ней не было, руки и голени оставались открытыми. Обута она была в кожаные сандалии.
— Ты даже не карфаганец, — презрительно усмехнулась женщина. — И чем ты собираешься воевать — вот этим?
Солдат смущенно посмотрел на деревянное копье с кремневым наконечником и грубо сделанный лук. Свой кинжал он отдал Утеллене и мальчику, оставшимся в лесу, понимая, что им понадобится какое-то оружие и инструмент. Солдат очень переживал, что не убил гигантского вепря Гарнаша. Тогда он явился бы к карфаганцам героем, показавшим себя в деле воином.
Солдат лихорадочно думал, что ответить лейтенанту.
— Наверное, я смогу получить назад свой боевой молот, — неуверенно произнес он. — Его забрал Лорд-поимщик воров. — У него мелькнула искра надежды. — Ваши воины видели, как я отнял в поединке этот молот у конного ханнака, всего несколько недель назад, прямо на поле, где стоят ваши шатры.
— Как же в таком случае твой молот очутился у Лорда-поимщика воров?
— Его отобрали, когда меня арестовали. Но потом меня освободили из-под стражи, сняв все обвинения. Я… теперь я муж принцессы Лайаны.
В глазах лейтенанта зажегся огонек интереса.
— А, так ты тот самый парень, да? Ну конечно, голубые глаза. Мне следовало тебя узнать. Что ж, даже если так, женитьба на члене королевского дома еще не делает из человека хорошего воина. А поединок с ханнаком… тебе могло просто повезти. Наверное, так и произошло. Пехотинец против конного ханнака? Я бы поставила на ханнака свое годовое жалованье.
— И тем не менее, — настаивал Солдат, близкий к отчаянию, — я закаленный в боях ветеран.
— В каких же сражениях ты принимал участие?
— Не помню, — убитым голосом ответил Солдат. Лейтенант покачала головой.
— Только посмотри на свое копье! Его смастерил какой-то пещерный человек. У него даже нет металлического наконечника. А чем это ты обмотал древко?
Солдат снова горько пожалел о том, что пришел сюда не как победитель чудовища Гарнаша.
— Это шерсть — щетина с затылка дикого кабана.
— Какого еще кабана?
Воины, разбиравшие шатер, оставили работу, с любопытством ожидая ответа.
— Гарнаша, гигантского вепря, — сказал Солдат. — Я пытался его убить, но не смог.
Лейтенант широко раскрыла глаза от изумления.
— Ты охотился на Гарнаша и остался жив?
— Ну да, я остался жив, но мне не удалось с ним расправиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Вдруг Лайана застыла, увидев фигуру, приближавшуюся к городу со стороны леса. Солдат! Он уверенно направлялся к сборному месту карфаганцев.
— О, что он делает? — воскликнула вслух Лайана. — Я думала, он спокойно живет где-нибудь в городе.
Ее внимание привлек звук отворившейся двери.
Это был Офао. Осторожно заглянув в комнату, евнух всмотрелся в лицо принцессы, пытаясь обнаружить на нем следы безумия.
— Не бойся, Офао, со мной все в порядке, — заверила его Лайана. — Сегодня я чувствую себя замечательно.
Слуга с опаской шагнул в опочивальню.
— Я очень рад, моя госпожа. — Внезапно его голос стал участливым и обеспокоенным. — Но вы так бледны! Вы не заболели? Почему вы стоите у раскрытого окна в одной тонкой ночной рубашке? Госпожа, вы подхватите болезнь, которая унесет вас в могилу.
— Я только что увидела своего супруга.
Офао испуганно огляделся по сторонам.
— Нет, — успокоила его принцесса, — не здесь. За городскими стенами. Смотри, — она подозвала евнуха к окну, — видишь, он подходит к карфаганскому капитану. Что у него в руках? Деревянное копье? Лук? Неужели он собирается отправиться в поход вместе с наемниками?
— Похоже на то, моя госпожа. В его движениях сквозит уверенность, — пробормотал Офао. — Какая осанка, какая фигура! — с завистью добавил он.
Прищурившись, Лайана посмотрела на своего слугу.
— Офао, ты забываешься. Он мой супруг.
— Да, госпожа, разумеется. К тому же — увы — его не интересуют другие мужчины, нисколько не интересуют.
— Что ж, очень признательна тебе за эти сведения, — усмехнулась принцесса. — Следует ли из твоих слов, что ты пытался его соблазнить?
— Нет-нет, моя госпожа. Для этого достаточно только хорошенько на него взглянуть.
Помолчав, Лайана сказала:
— Офао, спой мне что-нибудь, успокой меня. Я никак не могу прийти в себя.
Открыв рот, слуга запел высоким поставленным голосом кастрата. Его пение было благозвучнее трелей птиц. Закрыв глаза, Лайана унеслась на крыльях музыки куда-то далеко, за пределы сурового, несправедливого мира, где мужья записываются в войско и уходят в поход, чтобы погибнуть в никому не нужных сражениях.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Ты можешь объяснить, что ты делаешь?
Этот вопрос задал ворон, подлетевший к Солдату и опустившийся ему на плечо.
— Я собираюсь поступить в войско.
— Остуди свой пыл. Зачем тебе это? Ты ведь не карфаганец.
— Потому что иначе я не сдвинусь с мертвой точки. Мне необходимо расти, завоевывать себе положение. Для этого есть только один способ — я должен продвигаться вверх по иерархической лестнице. Я солдат. Значит, мне лучше всего поступить в войско. Именно это я и собираюсь сейчас сделать.
Ворон щелкнул языком.
— Тебя бросят в самое горячее место. Новобранцам всегда приходится идти в бой в первых рядах. Тебя убьют или ранят в первом же бою. И как далеко ты сможешь продвинуться?
— Не беспокойся, я обязательно останусь жив. Кстати, я все равно собирался проситься в отряд «обреченных». Только так можно быстро расти в карфаганской армии.
«Обреченными» назывались добровольцы, первыми вступавшие в бой. Они принимали на себя первый удар неприятеля. Этот отряд всегда действовал на острие атаки. Потери в нем были страшные, зато все оставшиеся в живых автоматически получали следующее звание, а то и перепрыгивали через чин. Вопрос стоял так: все или ничего, поскольку после каждого боевого столкновения большая часть «обреченных» оставалась лежать на поле битвы.
Смахнув с плеча ворона, Солдат подошел к офицеру, руководившему разборкой шатров.
— Я хочу поступить в карфаганскую армию, — сказал он.
Офицер, оказавшийся женщиной, оглядела Солдата с ног до головы. Мужчины-карфаганцы отличались невысоким ростом, но были все как один коренастые и плотные. Женщины, напротив, были в среднем на голову выше мужчин и очень стройные. Женщина-лейтенант, к которой обратился Солдат, произвела на него впечатление сильной и выносливой; на лбу у нее, прямо под краем кожаного шлема со, стальными полосами, темнел рубец от меча. Подобно воинам, бывшим у нее под началом, лейтенант носила стальные кирасу и наплечники, однако других доспехов на ней не было, руки и голени оставались открытыми. Обута она была в кожаные сандалии.
— Ты даже не карфаганец, — презрительно усмехнулась женщина. — И чем ты собираешься воевать — вот этим?
Солдат смущенно посмотрел на деревянное копье с кремневым наконечником и грубо сделанный лук. Свой кинжал он отдал Утеллене и мальчику, оставшимся в лесу, понимая, что им понадобится какое-то оружие и инструмент. Солдат очень переживал, что не убил гигантского вепря Гарнаша. Тогда он явился бы к карфаганцам героем, показавшим себя в деле воином.
Солдат лихорадочно думал, что ответить лейтенанту.
— Наверное, я смогу получить назад свой боевой молот, — неуверенно произнес он. — Его забрал Лорд-поимщик воров. — У него мелькнула искра надежды. — Ваши воины видели, как я отнял в поединке этот молот у конного ханнака, всего несколько недель назад, прямо на поле, где стоят ваши шатры.
— Как же в таком случае твой молот очутился у Лорда-поимщика воров?
— Его отобрали, когда меня арестовали. Но потом меня освободили из-под стражи, сняв все обвинения. Я… теперь я муж принцессы Лайаны.
В глазах лейтенанта зажегся огонек интереса.
— А, так ты тот самый парень, да? Ну конечно, голубые глаза. Мне следовало тебя узнать. Что ж, даже если так, женитьба на члене королевского дома еще не делает из человека хорошего воина. А поединок с ханнаком… тебе могло просто повезти. Наверное, так и произошло. Пехотинец против конного ханнака? Я бы поставила на ханнака свое годовое жалованье.
— И тем не менее, — настаивал Солдат, близкий к отчаянию, — я закаленный в боях ветеран.
— В каких же сражениях ты принимал участие?
— Не помню, — убитым голосом ответил Солдат. Лейтенант покачала головой.
— Только посмотри на свое копье! Его смастерил какой-то пещерный человек. У него даже нет металлического наконечника. А чем это ты обмотал древко?
Солдат снова горько пожалел о том, что пришел сюда не как победитель чудовища Гарнаша.
— Это шерсть — щетина с затылка дикого кабана.
— Какого еще кабана?
Воины, разбиравшие шатер, оставили работу, с любопытством ожидая ответа.
— Гарнаша, гигантского вепря, — сказал Солдат. — Я пытался его убить, но не смог.
Лейтенант широко раскрыла глаза от изумления.
— Ты охотился на Гарнаша и остался жив?
— Ну да, я остался жив, но мне не удалось с ним расправиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89