Все еще пребывая в каком-то оцепенении, он медленно поднял правую руку и увидел, что у нее отсутствует кисть. Из страшной раны хлынул фонтан крови. Только тогда товарищи капитана, опомнившись, бросились к нему и перевязали руку полотенцем.
Офицеры помогли бледному и трясущемуся Каффу подняться на ноги. Раненый сверкнул глазами.
— Ублюдок! — прохрипел он. — Как же я теперь буду держать меч?
— Лучше твоя правая рука, чем моя голова, — невозмутимо ответил Солдат. — Надеюсь, в будущем ты хорошенько подумаешь и все взвесишь, прежде чем подвергать человека публичной порке.
Кавалерийский офицер, шагнув вперед, дал Солдату пощечину. Несомненно, умышленно нанесенным оскорблением он рассчитывал получить вызов на поединок.
— Нет-нет, я не собираюсь сражаться по очереди с каждым из вас до тех пор, пока в конце концов кому-нибудь не удастся наконец лишить меня головы. Поищите себе другую мишень для издевок. Я вами сыт по горло.
Офицер снова занес руку, собираясь еще раз ударить его, но на этот раз Солдат перехватил удар и, в свою очередь, сам что есть силы ткнул кулаком в лицо кавалеристу. Тот отлетел назад. Из разбитого носа хлынуло почти столько же крови, сколько из отрубленной руки Каффа.
— Ах ты фвинья! — воскликнул кавалерийский офицер, давясь собственной слюной. — Фейчаф я тебя убью!
Но в его товарищах еще остались крупицы чести, и они его сдержали. В первую очередь требовалось отвести раненого к лекарю. Кто-то, подобрав руку с мечом, завернул ее в плащ, после чего офицеры, поддерживая Каффа, направились к городским воротам.
Велион облегченно вздохнула. Все это время молодая женщина держала руку на рукоятке меча, готовая сразиться с гутрумитскими офицерами.
— Какое-то мгновение мне казалось, что нам придется пробиваться с боем. Ладно, что дальше? Это ведь, как-никак, капитан имперской гвардии!
— А я муж сестры королевы. Теперь, когда наш брак перестал быть никчемной формальностью, ко мне будут относиться гораздо серьезнее. Кафф больше не посмеет напасть на меня в открытую. Ему придется действовать либо из-за угла, либо где-нибудь в укромном месте, подальше от любопытных глаз.
— Что ж, следи за тем, что у тебя в тылу, Солдат.
Улыбнувшись, Солдат похлопал Велион по плечу.
— Велион, спасибо за то, что пришла.
— Конечно, ты дал мне совсем мало времени на сборы, — улыбнулась она, — но я не напрасно встала так рано. Ну а теперь мне пора назад. Вечером я заступаю на дежурство. Береги себя.
— Постараюсь.
С этими словами они расстались. Солдат направился в город, а молодая женщина повернула к красным шатрам. Прилетевший ворон начал издеваться над Солдатом.
— Ну что, надеюсь, ты доволен? Я все видел. Ты едва не потерял свой кочан.
— Но все же не потерял, ведь так?
— В следующий раз я выклюю твои замечательные голубые глаза. Разумеется, с сожалением, но ведь не пропадать же добру?
— Я постараюсь, чтобы следующего раза не было.
— Кафф будет упражняться левой рукой, а затем снова вызовет тебя на поединок.
Солдат недовольно поморщился.
— Пусть вызывает сколько душе угодно, я больше не клюну на его приманку. С меня достаточно. А теперь говори, что тебе удалось разузнать насчет мальчишки-колдуна и его матери Утеллены. С ними все в порядке?
Вытерев клюв о тунику Солдата, ворон сказал:
— Они словно сквозь землю провалились.
Солдат кивнул.
— Несомненно, Утеллена решила спрятаться. Ее сын по-прежнему в очень уязвимом положении. Когда он вырастет и станет полноценным волшебником, он сможет сам постоять за себя, но до тех пор мальчишка останется легкой добычей тех, кто идет по его следу.
— Если верить словам женщины.
— Что ты хочешь сказать, ворон?
— Я хочу сказать, быть может, за мальчишкой никто не охотится? Что, если у этой женщины есть другие причины скрываться?
Солдат пожал плечами.
— Какие, например?
— Если бы я знал, то не стал бы сеять сомнение в твоей душе, правда? Я бы сообщил тебе факты.
— По-моему, ворон, ты ошибаешься. Утеллена — милая, добрая женщина.
Ворон продолжал сомневаться.
— Все боятся детей колдунов, даже если тем и суждено вырасти в волшебников. Следовательно, ты не должен доверять и его мамаше. Она продаст душу ради своего единственного ребенка, как на ее месте поступила бы любая другая мать.
— Что ты можешь в этом смыслить, ты же птица!
Ворон пощелкал клювом.
— Птица я только снаружи. Внутри я остался мальчишкой. Но только настоящим мальчишкой. Человеком, а не тем созданием, которому дала жизнь Утеллена. Будем откровенны: колдуны в корне отличаются от людей. Им нельзя полностью доверять. У них в груди нет настоящего сердца — так, кусок камня. Король магов заботится не о том, чтобы в этом мире все были счастливы; его интересует лишь нужное соотношение добра и зла. Если его волнуют судьбы людей, почему бы ему просто не покончить раз и навсегда со всеми пороками, чтобы мы жили в мире и гармонии?
— В отсутствии зла не будет и добра, — возразил Солдат, — это же прописная истина. Без одного второе теряет смысл. Неужели ты хочешь жить в мире, лишенном смысла? Зло будет всегда, таков закон вселенной. Но мы должны заботиться о том, чтобы оно не выходило за определенные рамки. Следить, чтобы оно оставалось закупоренным, постоянно быть начеку. Без добра не будет героев, филантропов и рыцарей в сверкающих доспехах.
— А кому они нужны? Почему бы просто не вкушать блага жизни, не ведая никаких забот? В любом случае, если кто-то хочет стать героем, в мире предостаточно стихийных бедствий. Землетрясения, наводнения, пожары: выбирай, что тебе по душе. Совершай героический поступок, спасая ребенка из огня. Но ведь человеку этого недостаточно, правда, Солдат? Ему необходимо сразиться с другим человеком — и победить. В первую очередь всеобщий мир придется не по нраву духу соперничества, живущему в каждом из нас. Вот что не сможет вынести человек — если у него не будет смертельных врагов, соперников.
— Чепуха, — сказал Солдат, сам не до конца веря в свои слова. — Миру необходимо разнообразие. Наши души питаются мифами и легендами, которых не было бы, если бы в мире не существовало зла. Мы должны сражаться с тем, что находится внутри нас. В каждом из нас есть бескрайние пустыни, высочайшие горные хребты и бездонные пропасти, которые мы должны пересечь. Без недостижимых целей, без неосуществимых задач разве смогут люди совершать путешествие в глубь себя, искать то, чего они стоят, достигать конечной точки — своей души?
— Для простого пехотинца ты сегодня что-то чересчур разговорчив.
— Как и ты, — подозрительно заметил Солдат. — Ты уверен, что ты мой ворон, а не поменявший обличье колдун?
— Из того, что я был беспризорным мальчишкой, еще не следует, что я глупый и необразованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Офицеры помогли бледному и трясущемуся Каффу подняться на ноги. Раненый сверкнул глазами.
— Ублюдок! — прохрипел он. — Как же я теперь буду держать меч?
— Лучше твоя правая рука, чем моя голова, — невозмутимо ответил Солдат. — Надеюсь, в будущем ты хорошенько подумаешь и все взвесишь, прежде чем подвергать человека публичной порке.
Кавалерийский офицер, шагнув вперед, дал Солдату пощечину. Несомненно, умышленно нанесенным оскорблением он рассчитывал получить вызов на поединок.
— Нет-нет, я не собираюсь сражаться по очереди с каждым из вас до тех пор, пока в конце концов кому-нибудь не удастся наконец лишить меня головы. Поищите себе другую мишень для издевок. Я вами сыт по горло.
Офицер снова занес руку, собираясь еще раз ударить его, но на этот раз Солдат перехватил удар и, в свою очередь, сам что есть силы ткнул кулаком в лицо кавалеристу. Тот отлетел назад. Из разбитого носа хлынуло почти столько же крови, сколько из отрубленной руки Каффа.
— Ах ты фвинья! — воскликнул кавалерийский офицер, давясь собственной слюной. — Фейчаф я тебя убью!
Но в его товарищах еще остались крупицы чести, и они его сдержали. В первую очередь требовалось отвести раненого к лекарю. Кто-то, подобрав руку с мечом, завернул ее в плащ, после чего офицеры, поддерживая Каффа, направились к городским воротам.
Велион облегченно вздохнула. Все это время молодая женщина держала руку на рукоятке меча, готовая сразиться с гутрумитскими офицерами.
— Какое-то мгновение мне казалось, что нам придется пробиваться с боем. Ладно, что дальше? Это ведь, как-никак, капитан имперской гвардии!
— А я муж сестры королевы. Теперь, когда наш брак перестал быть никчемной формальностью, ко мне будут относиться гораздо серьезнее. Кафф больше не посмеет напасть на меня в открытую. Ему придется действовать либо из-за угла, либо где-нибудь в укромном месте, подальше от любопытных глаз.
— Что ж, следи за тем, что у тебя в тылу, Солдат.
Улыбнувшись, Солдат похлопал Велион по плечу.
— Велион, спасибо за то, что пришла.
— Конечно, ты дал мне совсем мало времени на сборы, — улыбнулась она, — но я не напрасно встала так рано. Ну а теперь мне пора назад. Вечером я заступаю на дежурство. Береги себя.
— Постараюсь.
С этими словами они расстались. Солдат направился в город, а молодая женщина повернула к красным шатрам. Прилетевший ворон начал издеваться над Солдатом.
— Ну что, надеюсь, ты доволен? Я все видел. Ты едва не потерял свой кочан.
— Но все же не потерял, ведь так?
— В следующий раз я выклюю твои замечательные голубые глаза. Разумеется, с сожалением, но ведь не пропадать же добру?
— Я постараюсь, чтобы следующего раза не было.
— Кафф будет упражняться левой рукой, а затем снова вызовет тебя на поединок.
Солдат недовольно поморщился.
— Пусть вызывает сколько душе угодно, я больше не клюну на его приманку. С меня достаточно. А теперь говори, что тебе удалось разузнать насчет мальчишки-колдуна и его матери Утеллены. С ними все в порядке?
Вытерев клюв о тунику Солдата, ворон сказал:
— Они словно сквозь землю провалились.
Солдат кивнул.
— Несомненно, Утеллена решила спрятаться. Ее сын по-прежнему в очень уязвимом положении. Когда он вырастет и станет полноценным волшебником, он сможет сам постоять за себя, но до тех пор мальчишка останется легкой добычей тех, кто идет по его следу.
— Если верить словам женщины.
— Что ты хочешь сказать, ворон?
— Я хочу сказать, быть может, за мальчишкой никто не охотится? Что, если у этой женщины есть другие причины скрываться?
Солдат пожал плечами.
— Какие, например?
— Если бы я знал, то не стал бы сеять сомнение в твоей душе, правда? Я бы сообщил тебе факты.
— По-моему, ворон, ты ошибаешься. Утеллена — милая, добрая женщина.
Ворон продолжал сомневаться.
— Все боятся детей колдунов, даже если тем и суждено вырасти в волшебников. Следовательно, ты не должен доверять и его мамаше. Она продаст душу ради своего единственного ребенка, как на ее месте поступила бы любая другая мать.
— Что ты можешь в этом смыслить, ты же птица!
Ворон пощелкал клювом.
— Птица я только снаружи. Внутри я остался мальчишкой. Но только настоящим мальчишкой. Человеком, а не тем созданием, которому дала жизнь Утеллена. Будем откровенны: колдуны в корне отличаются от людей. Им нельзя полностью доверять. У них в груди нет настоящего сердца — так, кусок камня. Король магов заботится не о том, чтобы в этом мире все были счастливы; его интересует лишь нужное соотношение добра и зла. Если его волнуют судьбы людей, почему бы ему просто не покончить раз и навсегда со всеми пороками, чтобы мы жили в мире и гармонии?
— В отсутствии зла не будет и добра, — возразил Солдат, — это же прописная истина. Без одного второе теряет смысл. Неужели ты хочешь жить в мире, лишенном смысла? Зло будет всегда, таков закон вселенной. Но мы должны заботиться о том, чтобы оно не выходило за определенные рамки. Следить, чтобы оно оставалось закупоренным, постоянно быть начеку. Без добра не будет героев, филантропов и рыцарей в сверкающих доспехах.
— А кому они нужны? Почему бы просто не вкушать блага жизни, не ведая никаких забот? В любом случае, если кто-то хочет стать героем, в мире предостаточно стихийных бедствий. Землетрясения, наводнения, пожары: выбирай, что тебе по душе. Совершай героический поступок, спасая ребенка из огня. Но ведь человеку этого недостаточно, правда, Солдат? Ему необходимо сразиться с другим человеком — и победить. В первую очередь всеобщий мир придется не по нраву духу соперничества, живущему в каждом из нас. Вот что не сможет вынести человек — если у него не будет смертельных врагов, соперников.
— Чепуха, — сказал Солдат, сам не до конца веря в свои слова. — Миру необходимо разнообразие. Наши души питаются мифами и легендами, которых не было бы, если бы в мире не существовало зла. Мы должны сражаться с тем, что находится внутри нас. В каждом из нас есть бескрайние пустыни, высочайшие горные хребты и бездонные пропасти, которые мы должны пересечь. Без недостижимых целей, без неосуществимых задач разве смогут люди совершать путешествие в глубь себя, искать то, чего они стоят, достигать конечной точки — своей души?
— Для простого пехотинца ты сегодня что-то чересчур разговорчив.
— Как и ты, — подозрительно заметил Солдат. — Ты уверен, что ты мой ворон, а не поменявший обличье колдун?
— Из того, что я был беспризорным мальчишкой, еще не следует, что я глупый и необразованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89