Однако Грейс не понимала, что с ней делать, а время истекало. С противоположной стороны двое толкователей рун стояли наготове с зажженными факелами.
Ты должна что-нибудь сказать, Грейс. Что угодно, не имеет значения — необходимо заставить их остановиться.
Грейс открыла рот, но Орагиен ее опередил:
— Ты хочешь что-нибудь сказать перед смертью?
И вновь ответил человек со шрамами:
— Хватит с нас его лжи.
На сей раз Гроссмейстер бросил на человека со шрамами сердитый взгляд, заставив его замолчать.
— Я сказал правду, Орагиен.
Тревис посмотрел на Гроссмейстера. Его лицо стало пепельно-бледным, светлые волосы потемнели от пота, но серые глаза за стеклами очков оставались спокойными. Горячий ветер сорвал шепот с губ Грейс:
— О Тревис…
Орагиен опустил голову, а человек со шрамами решительно взмахнул рукой. Мужчины с факелами подошли к камню. В этот момент человек со шрамами отступил назад, и Грейс потеряла его из виду. Она перевела взгляд на Тревиса. Факелы опустились, и через несколько мгновений в воздух поднялся густой дым.
Давай, Грейс. Кричи. Твой крик заставит их остановиться.
Нет, она не в операционной госпиталя. И не в замке Кейлавера. Она не врач и не герцогиня. Здесь никто не станет подчиняться ее приказам.
Тревис отвернулся от дыма и застыл на месте. Что он делает? Потом его губы шевельнулись, и она поняла, какое слово он произнес.
Грейс!
Ее охватил ужас. Значит, он ее видел — но не саму Грейс, а лишь ее образ.
Из чего следует, что ты не должна была здесь оказаться, Грейс.
У нее неожиданно появилась надежда. Возможно, она еще не потерпела поражения, судьба Тревиса в ее руках. Однако у нее оставались лишь секунды. Тело Тревиса напряглось от боли. Он откинул голову назад, как в ее видении, и из его груди вырвался крик:
— Рука Олрига спасет меня!
Грейс сделала шаг вперед, собралась броситься на костер и сбить пламя — если потребуется, своим телом. Сильная рука вцепилась ей в плечо и остановила.
— Рука! — прошипел острый, точно клинок, голос.
Она обернулась и увидела темные глаза на изборожденном шрамами лице.
— Чего ты ждешь? — прошипел человек со шрамами. — Брось ему руку Олрига. Руна рун, начертанная на ней, компенсирует воздействие нулевого камня.
На мгновение все смешалось в голове Грейс. Но потом словно игла пронзила ее затуманенное сознание. Рука Олрига меня спасет! Он не молил бога о спасении. Тревис давал ей указание. Она сделала еще один шаг вперед, вытащила из рукава каменную руку и швырнула ее в огонь, ревущий у ног Тревиса.
Грейс никогда не увлекалась спортом, но на сей раз ее бросок оказался очень удачным. Толкователи рун с изумлением на лицах уставились на искры, взметнувшиеся в воздух в том месте, куда упала рука. Тревис посмотрел вниз, яростная усмешка появилась на его лице, и он произнес одно слово — в тот момент, когда солнце спряталось за западными горами.
— Рет.
Огонь тут же погас, и раздался оглушительный гром. Затем площадку перед башней озарила восходящая полная луна, и в ее холодном свете Грейс увидела сцену, которая заставила ее ахнуть вместе с толкователями рун.
Тревис переступил через погасший хворост и двинулся вперед, волоча за собой веревки. Его лицо почернело от сажи. Нулевой камень, оставшийся у него за спиной, покосился. Глубокая трещина шла через его центр.
— Да! — прошептал голос за спиной у Грейс. — Клянусь Олригом, да!
Грейс бросила ошеломленный взгляд на человека со шрамами. Теперь на его странном лице появилось предвкушение триумфа. Грейс даже не пыталась понять, что произошло, она бросилась навстречу Тревису. В его серых глазах она увидела смущение и удивление, рассмеялась и отбросила на спину капюшон. Серые глаза за стеклами очков округлились.
— Грейс?
— Я здесь, Тревис. Я действительно здесь.
Слезы потекли по его измазанным сажей щекам.
— Грейс, — повторил Тревис, и они обнялись. — Ты пришла.
Она напряглась, понимая, что ей следует оттолкнуть Тревиса и осмотреть его ноги, чтобы определить, как сильно он пострадал, а потом заняться его лечением. Однако Грейс лишь сильнее прижалась к его груди. Так тоже можно исцелить.
Толкователи рун зашумели. Грейс и Тревис повернулись к ним одновременно.
Орагиен смотрел на расколотый камень.
— Невозможно…
— Нет, Гроссмейстер, ты ошибаешься.
К ним подошел другой толкователь рун, в тусклом лунном свете виднелись белые шрамы у него на лице.
— Мастер Ларад, — сказал Тревис.
Ларад мрачно ухмыльнулся, а потом повернулся к Орагиену.
— Мы слишком часто говорим «невозможно», когда просто боимся попробовать.
К ним подошел еще один толкователь рун: толстенький, невысокий человек с маленькими близорукими глазами. Его руки непрестанно сплетались и расплетались.
— А как же наказание мастера Уайлдера?
Мастер Ларад рассмеялся.
— Не бойся, мастер Эрион. — Потом он заговорил громче, чтобы его услышали все. — Нулевой камень расколот. Старый закон гласит: приговор вынесен неправильно, мастер Уайлдер свободен. Возвращайтесь в башню и подумайте о том, что произошло, встретимся на хоре!
Толкователи рун медленно потянулись к башне, некоторые из них тихонько переговаривались между собой. Вскоре площадка перед башней опустела.
— Ты поняла мое послание, Грейс. — Тревис поднял каменную руку, которую успел вытащить из потухшего костра. — Ты догадалась, что рука Олрига поможет мне расколоть нулевой камень.
— Честно говоря, это не я.
Она посмотрела на мастера Ларада. Тревис нахмурился.
— Ничего не понимаю.
Орагиен оперся на свой посох.
— И я тоже.
— Я знал, что статую Олрига и нулевой камень, — сказал Ларад, — создали повелители рун из Малакора. И я подозревал, что руна рун, начертанная на ладони статуи, может компенсировать действие нулевого камня. Руна рун самая старшая руна. Вот почему я дал Эмпирею руку, чтобы ты передала ее своему другу.
— Зачем? — спросил Тревис и мягко отстранился от Грейс. — Я думал, ты хочешь моей смерти. Почему ты мне помог?
— По той же причине, по которой убедил тебя разбить рунный камень — чтобы разбудить моих собратьев, показать им, что нет ничего невозможного. Я хотел, чтобы они перестали оглядываться на тени прошлого и начали жить своей жизнью. Только так толкователи рун вернут себе уважение в Фаленгарте — не благодаря одной руке повелителя рун, а при помощи всех наших рук.
— Ты мог бы поговорить со мной, мастер Ларад, — мрачно заявил Орагиен.
— Да? И что бы ты мне сказал, Гроссмейстер? — резко отозвался Ларад.
Орагиен сжал руками посох.
— Ты упомянул о старых законах, мастер Ларад. В них говорится о случаях вроде сегодняшнего. Не знаю, чем закончится для нас то, что ты сейчас заварил. Но в любом случае ты понесешь наказание за свои деяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Ты должна что-нибудь сказать, Грейс. Что угодно, не имеет значения — необходимо заставить их остановиться.
Грейс открыла рот, но Орагиен ее опередил:
— Ты хочешь что-нибудь сказать перед смертью?
И вновь ответил человек со шрамами:
— Хватит с нас его лжи.
На сей раз Гроссмейстер бросил на человека со шрамами сердитый взгляд, заставив его замолчать.
— Я сказал правду, Орагиен.
Тревис посмотрел на Гроссмейстера. Его лицо стало пепельно-бледным, светлые волосы потемнели от пота, но серые глаза за стеклами очков оставались спокойными. Горячий ветер сорвал шепот с губ Грейс:
— О Тревис…
Орагиен опустил голову, а человек со шрамами решительно взмахнул рукой. Мужчины с факелами подошли к камню. В этот момент человек со шрамами отступил назад, и Грейс потеряла его из виду. Она перевела взгляд на Тревиса. Факелы опустились, и через несколько мгновений в воздух поднялся густой дым.
Давай, Грейс. Кричи. Твой крик заставит их остановиться.
Нет, она не в операционной госпиталя. И не в замке Кейлавера. Она не врач и не герцогиня. Здесь никто не станет подчиняться ее приказам.
Тревис отвернулся от дыма и застыл на месте. Что он делает? Потом его губы шевельнулись, и она поняла, какое слово он произнес.
Грейс!
Ее охватил ужас. Значит, он ее видел — но не саму Грейс, а лишь ее образ.
Из чего следует, что ты не должна была здесь оказаться, Грейс.
У нее неожиданно появилась надежда. Возможно, она еще не потерпела поражения, судьба Тревиса в ее руках. Однако у нее оставались лишь секунды. Тело Тревиса напряглось от боли. Он откинул голову назад, как в ее видении, и из его груди вырвался крик:
— Рука Олрига спасет меня!
Грейс сделала шаг вперед, собралась броситься на костер и сбить пламя — если потребуется, своим телом. Сильная рука вцепилась ей в плечо и остановила.
— Рука! — прошипел острый, точно клинок, голос.
Она обернулась и увидела темные глаза на изборожденном шрамами лице.
— Чего ты ждешь? — прошипел человек со шрамами. — Брось ему руку Олрига. Руна рун, начертанная на ней, компенсирует воздействие нулевого камня.
На мгновение все смешалось в голове Грейс. Но потом словно игла пронзила ее затуманенное сознание. Рука Олрига меня спасет! Он не молил бога о спасении. Тревис давал ей указание. Она сделала еще один шаг вперед, вытащила из рукава каменную руку и швырнула ее в огонь, ревущий у ног Тревиса.
Грейс никогда не увлекалась спортом, но на сей раз ее бросок оказался очень удачным. Толкователи рун с изумлением на лицах уставились на искры, взметнувшиеся в воздух в том месте, куда упала рука. Тревис посмотрел вниз, яростная усмешка появилась на его лице, и он произнес одно слово — в тот момент, когда солнце спряталось за западными горами.
— Рет.
Огонь тут же погас, и раздался оглушительный гром. Затем площадку перед башней озарила восходящая полная луна, и в ее холодном свете Грейс увидела сцену, которая заставила ее ахнуть вместе с толкователями рун.
Тревис переступил через погасший хворост и двинулся вперед, волоча за собой веревки. Его лицо почернело от сажи. Нулевой камень, оставшийся у него за спиной, покосился. Глубокая трещина шла через его центр.
— Да! — прошептал голос за спиной у Грейс. — Клянусь Олригом, да!
Грейс бросила ошеломленный взгляд на человека со шрамами. Теперь на его странном лице появилось предвкушение триумфа. Грейс даже не пыталась понять, что произошло, она бросилась навстречу Тревису. В его серых глазах она увидела смущение и удивление, рассмеялась и отбросила на спину капюшон. Серые глаза за стеклами очков округлились.
— Грейс?
— Я здесь, Тревис. Я действительно здесь.
Слезы потекли по его измазанным сажей щекам.
— Грейс, — повторил Тревис, и они обнялись. — Ты пришла.
Она напряглась, понимая, что ей следует оттолкнуть Тревиса и осмотреть его ноги, чтобы определить, как сильно он пострадал, а потом заняться его лечением. Однако Грейс лишь сильнее прижалась к его груди. Так тоже можно исцелить.
Толкователи рун зашумели. Грейс и Тревис повернулись к ним одновременно.
Орагиен смотрел на расколотый камень.
— Невозможно…
— Нет, Гроссмейстер, ты ошибаешься.
К ним подошел другой толкователь рун, в тусклом лунном свете виднелись белые шрамы у него на лице.
— Мастер Ларад, — сказал Тревис.
Ларад мрачно ухмыльнулся, а потом повернулся к Орагиену.
— Мы слишком часто говорим «невозможно», когда просто боимся попробовать.
К ним подошел еще один толкователь рун: толстенький, невысокий человек с маленькими близорукими глазами. Его руки непрестанно сплетались и расплетались.
— А как же наказание мастера Уайлдера?
Мастер Ларад рассмеялся.
— Не бойся, мастер Эрион. — Потом он заговорил громче, чтобы его услышали все. — Нулевой камень расколот. Старый закон гласит: приговор вынесен неправильно, мастер Уайлдер свободен. Возвращайтесь в башню и подумайте о том, что произошло, встретимся на хоре!
Толкователи рун медленно потянулись к башне, некоторые из них тихонько переговаривались между собой. Вскоре площадка перед башней опустела.
— Ты поняла мое послание, Грейс. — Тревис поднял каменную руку, которую успел вытащить из потухшего костра. — Ты догадалась, что рука Олрига поможет мне расколоть нулевой камень.
— Честно говоря, это не я.
Она посмотрела на мастера Ларада. Тревис нахмурился.
— Ничего не понимаю.
Орагиен оперся на свой посох.
— И я тоже.
— Я знал, что статую Олрига и нулевой камень, — сказал Ларад, — создали повелители рун из Малакора. И я подозревал, что руна рун, начертанная на ладони статуи, может компенсировать действие нулевого камня. Руна рун самая старшая руна. Вот почему я дал Эмпирею руку, чтобы ты передала ее своему другу.
— Зачем? — спросил Тревис и мягко отстранился от Грейс. — Я думал, ты хочешь моей смерти. Почему ты мне помог?
— По той же причине, по которой убедил тебя разбить рунный камень — чтобы разбудить моих собратьев, показать им, что нет ничего невозможного. Я хотел, чтобы они перестали оглядываться на тени прошлого и начали жить своей жизнью. Только так толкователи рун вернут себе уважение в Фаленгарте — не благодаря одной руке повелителя рун, а при помощи всех наших рук.
— Ты мог бы поговорить со мной, мастер Ларад, — мрачно заявил Орагиен.
— Да? И что бы ты мне сказал, Гроссмейстер? — резко отозвался Ларад.
Орагиен сжал руками посох.
— Ты упомянул о старых законах, мастер Ларад. В них говорится о случаях вроде сегодняшнего. Не знаю, чем закончится для нас то, что ты сейчас заварил. Но в любом случае ты понесешь наказание за свои деяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142