Муж испарился, без малейшего следа. Заодно, между прочим, пропала женщина, подозревавшаяся в связях с коммунистами. Состоявшая другом злополучной семьи... Жене присудили восемь лет заключения. Через несколько дней срок заканчивается.
Я нахмурился:
- Форт Эймс? А что это, черт возьми, такое? Насколько разумею, тюрьмой для политических преступниц поныне служит Алдерсон, штат Западная Вирджиния?
- Официально, да, - уточнил Мак. - А неофициально, Форт Эймс, перестроенный сообразно требованиям двадцатого века, соответствует своей цели куда как больше. И куда больше устраивает знаменитые правительственные службы, вроде ЦРУ и Агентства Федеральной Безопасности, кои почитают сохранение отдельно взятых узниц вопросом жизненно важным для национального выживания. С Алдерсоном одна беда: чересчур мягкие требования, и режим, по сути, открытый. Почему-то считают, будто в качестве вероятных беглянок женщины безопаснее мужчин... И даже опаснейшим особям уделяют неизмеримо меньше внимания, чем их собратьям в мужских темницах... Алдерсон, да будет вам известно, прозывают "институтом благородных девиц"... Но признаю: некий резон имеется. Число побегов стремится к нулю. Не полностью забыли школьную математику?
Что я забыл, то забыл начисто. Но спорить с Маком было бы сейчас верхом опрометчивости.
- А чего ради именно эта отдельно взятая узница была помещена именно в Форт Эймс? Неужто провинилась больше, чем искупается Алдерсоном? И, сэр, ежели не слишком ошибаюсь, вы говорите о Мадлен Рустин?
Мак согласно кивнул:
- О ней самой. Не позабыли?
- Позабудешь... Но что бы дама сия ни сотворила - коль скоро вообще сотворила, - вряд ли стоило расходовать на нее место в побегонепроницаемом каземате. Мадлен вовсе не казалась женской разновидностью графа Монте-Кристо. Избалованная, изнеженная, привыкшая к удобствам особа. Не стала бы прокапываться наружу при помощи чайной ложечки, уверяю.
- Да я и не сомневаюсь, - ответствовал Мак. - Имелись иные соображения. О коих не распространяются. Но имелись. Так я думаю... Ибо Агентство Федеральной Безопасности, присматривавшее за судебным процессом от начала и до конца, настаивало на высшей надежности заключения. Кому-то, сказали ребятки, может стукнуть в голову резонная мысль: отчего бы не укокошить ненужную свидетельницу? В Алдерсоне укокошить - раз плюнуть. Оттого и предпочли Форт Эймс.
- Понимаю, - горько вздохнул я. - Снова предлагаете служить приставным телохранителем?
- Отчасти верно. Мы весьма стремимся уберечь госпожу Эллершоу. Но также не отказались бы выяснить: а кто, собственно, хочет ее погибели? По каким соображениям? Также надобно выяснить, что ведомо женщине об исчезновении мужа. Помните? Доктор Эллершоу, восходившая и безвременно потухшая звезда на небосклоне высшей физики... Светлая голова, работал в Лос-Аламосе. В общеизвестном Центре Передовых Оборонных Исследований.
- Когда мы повстречались, - рассудительно заметил я, - мисс Рустин еще не была замужем. Следовательно, сужу о муже лишь по газетным вырезкам прошлых лет. Нашумел процесс, ничего не скажешь... А Лос-Аламос - очень своеобразное заведение. Безусловно, закрытое. На пушечный выстрел не подпустят без особого пропуска... Это захудалый, но довольно глубокий каньон. Conejo Canyon, - уточнил я. - Кроличье Ущелье, коль скоро позабыли испанский...
- Эти сведения, по-моему, весьма косвенно относятся к основному предмету разговора, - ядовито заметил Мак. - Понимаете? Вы разумеете, Эрик?
Он употребил кодовое имя, подчеркивая: беседа ведется весьма деловая, и никакие вольные лингвистические экскурсы не считаются уместными.
- Уведомляю: поэтому и выбрали вас, а не кого-то иного. Уж кому, как не вам знать окрестности Санта-Фе и. Лос-Аламоса? Вы же там обитали не меньше пятнадцати лет, верно? А вдобавок, хотя бы шапочно знакомы с объектом опеки...
- Сэр, дозвольте задать вопрос, - перебил я. - Насколько постигаю, со дня, когда исчез доктор Эллершоу, а жена его села на скамью подсудимых, миновало не менее девяти лет. Неужто научные данные не успели безнадежно устареть? Откуда столь запоздалое любопытство к старому, заведомо вышедшему из употребления шпионажу? Чего боятся заинтересованные лица?
Мак отмолчался.
Я нахмурился.
- Точно: девять лет. Ровно год предварительного следствия, потом восемь лет заключения... Верно. - Мак поиграл вечной ручкой.
- Сэр, а вы исключаете возможную невиновность объекта? Подложное обвинение, подделанные материалы, и так далее? За восемь лет, проведенных в одиночной камере, впору и мозгами раскинуть... Свести концы с концами, сделать умозаключения... Догадаться, кто насолил, зачем насолил, каким образом. Ведь отчего-то же боятся ее? Укокошить не прочь? Мак резко поднял голову:
- Кажется, вы испытываете определенные сомнения, Эрик?
- Целый год, сэр, - заметил я, - миновал меж арестом и приговором! Достойно удивления! Куда более важные случаи покоились в судейских ящиках по нескольку лет: пять, шесть, семь... Не сдается ли вам, что пустили в ход известное влияние? Позаботились нажать на удобные рычаги, определить подследственную за решетку скорейшим, так сказать, образом? - Мак пожал плечами.
- Всякое бывает... Не исключаю, что вина госпожи Эллершоу была очевидна. Защитник же явил беспомощность. Вот и все.
- Насколько разумею, объект воспользовался услугами лучших умов той фирмы, в которой имел честь или несчастье состоять. Неужто изощренный адвокат не сумел привести встречных доводов? Не было девочке ни малейшего резона рисковать имевшимся... Жадный к работе ребенок; отличный оклад; полное отсутствие идеализма... Черт, она же защищала несомненного убийцу, отлично зная: убил он, и никто иной! Не представляю, как сумели бы продать ей великую идею всемирной пролетарской революции и поголовной обломной нищеты... Ради больших денег? У нее и больше имелось, чем уплатить способны. Ради безумных убеждений? Не приняла бы она марксистского бреда. Бывают, конечно, извращенные случаи, вроде Кима Филби, да только Мадлен Эллершоу совсем не из того теста слеплена.
- А за восемь лет Форт Эймс, вероятно, вылепил существо совсем новое. Так я думаю, - заметил Мак. - Если женщину обвинили облыжно, тем хуже. Но прошу запомнить: ее истинная вина, или невиновность, касаются нас в очень малой степени. Лишь постольку, поскольку влияют на возникшие в Новой Мексике недоразумения...
- Пожалуйста, - попросил Мак, - обуздайте любые рыцарственные порывы. Нам только-то и надобно выяснить: что творится в этом вашем Кроличьем Ущелье. Что творилось девять лет, покуда изъятый из обращения доктор Эллершоу числится в нетях? Во что позволил он втянуть себя? Или на что наткнулся по чистой случайности? Кто почел его ужасающей угрозой, с которой следовало обойтись беспощадно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Я нахмурился:
- Форт Эймс? А что это, черт возьми, такое? Насколько разумею, тюрьмой для политических преступниц поныне служит Алдерсон, штат Западная Вирджиния?
- Официально, да, - уточнил Мак. - А неофициально, Форт Эймс, перестроенный сообразно требованиям двадцатого века, соответствует своей цели куда как больше. И куда больше устраивает знаменитые правительственные службы, вроде ЦРУ и Агентства Федеральной Безопасности, кои почитают сохранение отдельно взятых узниц вопросом жизненно важным для национального выживания. С Алдерсоном одна беда: чересчур мягкие требования, и режим, по сути, открытый. Почему-то считают, будто в качестве вероятных беглянок женщины безопаснее мужчин... И даже опаснейшим особям уделяют неизмеримо меньше внимания, чем их собратьям в мужских темницах... Алдерсон, да будет вам известно, прозывают "институтом благородных девиц"... Но признаю: некий резон имеется. Число побегов стремится к нулю. Не полностью забыли школьную математику?
Что я забыл, то забыл начисто. Но спорить с Маком было бы сейчас верхом опрометчивости.
- А чего ради именно эта отдельно взятая узница была помещена именно в Форт Эймс? Неужто провинилась больше, чем искупается Алдерсоном? И, сэр, ежели не слишком ошибаюсь, вы говорите о Мадлен Рустин?
Мак согласно кивнул:
- О ней самой. Не позабыли?
- Позабудешь... Но что бы дама сия ни сотворила - коль скоро вообще сотворила, - вряд ли стоило расходовать на нее место в побегонепроницаемом каземате. Мадлен вовсе не казалась женской разновидностью графа Монте-Кристо. Избалованная, изнеженная, привыкшая к удобствам особа. Не стала бы прокапываться наружу при помощи чайной ложечки, уверяю.
- Да я и не сомневаюсь, - ответствовал Мак. - Имелись иные соображения. О коих не распространяются. Но имелись. Так я думаю... Ибо Агентство Федеральной Безопасности, присматривавшее за судебным процессом от начала и до конца, настаивало на высшей надежности заключения. Кому-то, сказали ребятки, может стукнуть в голову резонная мысль: отчего бы не укокошить ненужную свидетельницу? В Алдерсоне укокошить - раз плюнуть. Оттого и предпочли Форт Эймс.
- Понимаю, - горько вздохнул я. - Снова предлагаете служить приставным телохранителем?
- Отчасти верно. Мы весьма стремимся уберечь госпожу Эллершоу. Но также не отказались бы выяснить: а кто, собственно, хочет ее погибели? По каким соображениям? Также надобно выяснить, что ведомо женщине об исчезновении мужа. Помните? Доктор Эллершоу, восходившая и безвременно потухшая звезда на небосклоне высшей физики... Светлая голова, работал в Лос-Аламосе. В общеизвестном Центре Передовых Оборонных Исследований.
- Когда мы повстречались, - рассудительно заметил я, - мисс Рустин еще не была замужем. Следовательно, сужу о муже лишь по газетным вырезкам прошлых лет. Нашумел процесс, ничего не скажешь... А Лос-Аламос - очень своеобразное заведение. Безусловно, закрытое. На пушечный выстрел не подпустят без особого пропуска... Это захудалый, но довольно глубокий каньон. Conejo Canyon, - уточнил я. - Кроличье Ущелье, коль скоро позабыли испанский...
- Эти сведения, по-моему, весьма косвенно относятся к основному предмету разговора, - ядовито заметил Мак. - Понимаете? Вы разумеете, Эрик?
Он употребил кодовое имя, подчеркивая: беседа ведется весьма деловая, и никакие вольные лингвистические экскурсы не считаются уместными.
- Уведомляю: поэтому и выбрали вас, а не кого-то иного. Уж кому, как не вам знать окрестности Санта-Фе и. Лос-Аламоса? Вы же там обитали не меньше пятнадцати лет, верно? А вдобавок, хотя бы шапочно знакомы с объектом опеки...
- Сэр, дозвольте задать вопрос, - перебил я. - Насколько постигаю, со дня, когда исчез доктор Эллершоу, а жена его села на скамью подсудимых, миновало не менее девяти лет. Неужто научные данные не успели безнадежно устареть? Откуда столь запоздалое любопытство к старому, заведомо вышедшему из употребления шпионажу? Чего боятся заинтересованные лица?
Мак отмолчался.
Я нахмурился.
- Точно: девять лет. Ровно год предварительного следствия, потом восемь лет заключения... Верно. - Мак поиграл вечной ручкой.
- Сэр, а вы исключаете возможную невиновность объекта? Подложное обвинение, подделанные материалы, и так далее? За восемь лет, проведенных в одиночной камере, впору и мозгами раскинуть... Свести концы с концами, сделать умозаключения... Догадаться, кто насолил, зачем насолил, каким образом. Ведь отчего-то же боятся ее? Укокошить не прочь? Мак резко поднял голову:
- Кажется, вы испытываете определенные сомнения, Эрик?
- Целый год, сэр, - заметил я, - миновал меж арестом и приговором! Достойно удивления! Куда более важные случаи покоились в судейских ящиках по нескольку лет: пять, шесть, семь... Не сдается ли вам, что пустили в ход известное влияние? Позаботились нажать на удобные рычаги, определить подследственную за решетку скорейшим, так сказать, образом? - Мак пожал плечами.
- Всякое бывает... Не исключаю, что вина госпожи Эллершоу была очевидна. Защитник же явил беспомощность. Вот и все.
- Насколько разумею, объект воспользовался услугами лучших умов той фирмы, в которой имел честь или несчастье состоять. Неужто изощренный адвокат не сумел привести встречных доводов? Не было девочке ни малейшего резона рисковать имевшимся... Жадный к работе ребенок; отличный оклад; полное отсутствие идеализма... Черт, она же защищала несомненного убийцу, отлично зная: убил он, и никто иной! Не представляю, как сумели бы продать ей великую идею всемирной пролетарской революции и поголовной обломной нищеты... Ради больших денег? У нее и больше имелось, чем уплатить способны. Ради безумных убеждений? Не приняла бы она марксистского бреда. Бывают, конечно, извращенные случаи, вроде Кима Филби, да только Мадлен Эллершоу совсем не из того теста слеплена.
- А за восемь лет Форт Эймс, вероятно, вылепил существо совсем новое. Так я думаю, - заметил Мак. - Если женщину обвинили облыжно, тем хуже. Но прошу запомнить: ее истинная вина, или невиновность, касаются нас в очень малой степени. Лишь постольку, поскольку влияют на возникшие в Новой Мексике недоразумения...
- Пожалуйста, - попросил Мак, - обуздайте любые рыцарственные порывы. Нам только-то и надобно выяснить: что творится в этом вашем Кроличьем Ущелье. Что творилось девять лет, покуда изъятый из обращения доктор Эллершоу числится в нетях? Во что позволил он втянуть себя? Или на что наткнулся по чистой случайности? Кто почел его ужасающей угрозой, с которой следовало обойтись беспощадно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57