Когда я начал осторожно спускаться, рука Энсиниаса взлетела, "рюгер" дернулся. Оглушенный громом противотанковой громадины, я не расслышал хлопок, но увидал, как подпрыгнула рука Модесто.
Где-то над нами покатилось по ступеням тяжелое тело.
- Ваш приятель сдерживает их внизу! - крикнул пуэрториканец. - Поспешите! И лучше отдайте мне эту штуку: в пистолете патроны заканчиваются!
Модесто, разумеется, нарушил полученный от меня приказ, но сердиться было грешно. Я мучительно пытался припомнить: говорил Энсиниасу о грядущем взрыве или нет? Пытался - и не мог. В голове звенело и мутилось.
Отдав "скорпион", я покрепче ухватил обмякшую Дану и постарался не спотыкаться по пути.
- Магазин свежий, - выдавил я, - но. Бога ради, не задерживайтесь! Тут мины заложены, вот-вот фейерверк начнется... Время на исходе, Модесто...
- Сию минуту.
Я спускался, то и дело приваливаясь к перилам, боясь упасть и покатиться; колени подгибались и казались ватными. У подножия лестницы показался Виллард. Пока я делал очередную мгновенную передышку, он вскинул "скорпион" и всадил в двери бара короткую очередь: ровно три выстрела.
Позади отбивался от кого-то Модесто. У торговца дамской одеждой оказалась не менее верная рука: точные, уверенные "тррр" - по три выстрела, ни больше, ни меньше. И это вопреки перенесенным страданиям, после коих даже у закаленного субъекта подрагивали бы пальцы... Никогда не знаешь, на кого наткнешься в самом непредсказуемом месте, в самом нежданном облике... Возможно, мне пора по-настоящему подать в отставку и продавать на старости лет готовое платье.
Но, дьявольщина! Похоже, палили все, кроме меня, а это было явным непорядком и несправедливостью. В конце концов. Мак поручил задание смиренному повествователю, а не бравому пуэрториканцу, и даже не Вилларду. По крайности, Виллард не участвовал в деле изначально...
Увы, я по-прежнему был вынужден бездействовать и тащить на плече женщину, буквально заливавшую меня кровью. Или это я сам кровоточу аки скот зарезанный?..
Мысли путались, перед глазами стоял туман; каждая секунда тянулась невыносимо долго: я словно плыл в нескончаемом тяжелом сне и не мог пробудиться, как ни пытался.
Беспредельная лестница, ступенька за ступенькой, шаг за шагом. Утвердил ногу, приставил другую, и снова, и снова, и снова...
Потом кто-то снял с моего плеча ставшую тяжелой, будто мешок зерна, Дану. Кто-то заорал в самое ухо:
- Скорее, Эрик!
Еще немного погодя вдалеке раскатился протяжный, оглушительный взрыв, или несколько взрывов подряд - я не сумел бы сказать с уверенностью. Чудилось, взрыв не прекратится вовеки. Кто-то кричал кому-то "берегись!" Где-то рушилась высокая, бесконечно высокая стена, подымавшая густое облако едкой кирпичной пыли. Странно, я бредил наяву, но умудрился пожалеть о несуразном противотанковом ружье, похороненном отныне под обломками, наверняка искореженном и пришедшем в полную негодность. Неравнодушен я, признаться, к экзотическим огнестрельным приспособлениям; чисто собирательской страстью к ним пылаю. Хорошо было бы выпустить из чудовища полдюжины зарядов...
Краем гаснущего сознания припомнил я мертвую девицу по кличке El Martillo; и несколько других вещей припомнил. Утраченный герберовский нож, например... Его-то, по крайней мере, можно будет заменить...
Огонь пылал неукротимо, освещая все вокруг пляшущими яркими отсветами. Я лежал возле кирпичной стены - а где именно, можете не спрашивать, не помню сам. Надо мною склонялось покрытое синяками, распухшее лицо Модесто.
Я облизнул губы.
- Дана?..
Энсиниас печально покачал головой:
- Очень сожалею, Мэтт... Мы не сумели остановить кровотечение...
Кто-то, облаченный белым халатом, исследовал меня, приговаривая, что все обойдется, и, должно быть, вполне удовлетворительным образом, хоть я и умудрился получить три двадцатидвухкалиберные пули...
Больше всего огорчало и тревожило странное обстоятельство: я насчитал только два ранения.
А откуда третье взялось, любопытно знать?..
Глава 29
Отряд вторжения под командой Германа Генриха Бультмана ударил по суверенному государству Гобернадор двумя неделями позже.
Некоторые высокопоставленные оптимисты, с коими поспешил связаться Мак, "выразили надежду", что, лишившись штаб-квартиры и командования, Карибский Освободительный Легион уймется и притихнет. После сан-хуанского разгрома, твердили они, Фриц наверняка отложит, либо вообще отменит намеченный десант.
Спросили моего просвещенного суждения: я числился штатным специалистом по Бультману. Я посоветовал Вашингтону забыть мечты и отринуть упования. Бультман, сказал я, не патриот, не фанатик и не вождь мирового пролетариата, хотя и числится опытным старым убийцей.
Немец, уведомил я, попросту намерен употребить свои обширные познания и навыки, дабы вразумить банду олухов и чиновников, которые назначили этих олухов на важные посты, и правительство, терпящее таких чиновников, и нацию, терпящую такое правительство, - короче, вразумить весь Гобернадор от мала до велика и доказать островитянам: друзей Германа Генриха Бультмана (даже четвероногих друзей) нельзя убивать невозбранно.
Думаю, любовь к застреленной гобернадорскими таможенниками овчарке играла немалую роль; но в первую очередь немец, конечно, стремился уйти, громко хлопнув на прощание дверью; доказать обнаглевшей публике, что с маститым трагиком шутки плохи. Напомнить: Бультман ушел на покой, но лучше оставьте Бультмана в покое!
События в Сан-Хуане повлиять на это решение, конечно же, не могли. Фриц был способен управиться с грядущей высадкой без содействия Совета Тринадцати. После того, как Совет в полном составе отправился в иной мир, немец даже почувствовал себя гораздо привольнее: самостоятельно командуя десантниками, он уже не выслушивал дурацкие требования полоумных революционеров, не смысливших в деле военном ни аза.
Все это я подробно изложил по телефону, однако у мудрых вашингтонских голов имеются свои эксперты - блестящие и вашингтонские... Мнение какого-то безвестного Мэттью Хелма именитые знатоки учитывать не собирались.
А посему, когда в одно прекрасное утро взошедшее над гобернадорским побережьем солнце осияло бегущих и стреляющих на ходу волонтеров, проворно продвигающихся в глубь Исла-дель-Норте, высшее начальство пришло в умоисступление. Ударный отряд наступал очень решительно, с большим толком, сминая сопротивление, оказываемое правительственными войсками, за считанные минуты.
Национальную Гвардию застигли, разумеется, врасплох. Как говорят, поймали со спущенными подштанниками.
Флотский вертолет, поднявшийся прямо с палубы, нес на борту меня и держался на приличном расстоянии от берегов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Где-то над нами покатилось по ступеням тяжелое тело.
- Ваш приятель сдерживает их внизу! - крикнул пуэрториканец. - Поспешите! И лучше отдайте мне эту штуку: в пистолете патроны заканчиваются!
Модесто, разумеется, нарушил полученный от меня приказ, но сердиться было грешно. Я мучительно пытался припомнить: говорил Энсиниасу о грядущем взрыве или нет? Пытался - и не мог. В голове звенело и мутилось.
Отдав "скорпион", я покрепче ухватил обмякшую Дану и постарался не спотыкаться по пути.
- Магазин свежий, - выдавил я, - но. Бога ради, не задерживайтесь! Тут мины заложены, вот-вот фейерверк начнется... Время на исходе, Модесто...
- Сию минуту.
Я спускался, то и дело приваливаясь к перилам, боясь упасть и покатиться; колени подгибались и казались ватными. У подножия лестницы показался Виллард. Пока я делал очередную мгновенную передышку, он вскинул "скорпион" и всадил в двери бара короткую очередь: ровно три выстрела.
Позади отбивался от кого-то Модесто. У торговца дамской одеждой оказалась не менее верная рука: точные, уверенные "тррр" - по три выстрела, ни больше, ни меньше. И это вопреки перенесенным страданиям, после коих даже у закаленного субъекта подрагивали бы пальцы... Никогда не знаешь, на кого наткнешься в самом непредсказуемом месте, в самом нежданном облике... Возможно, мне пора по-настоящему подать в отставку и продавать на старости лет готовое платье.
Но, дьявольщина! Похоже, палили все, кроме меня, а это было явным непорядком и несправедливостью. В конце концов. Мак поручил задание смиренному повествователю, а не бравому пуэрториканцу, и даже не Вилларду. По крайности, Виллард не участвовал в деле изначально...
Увы, я по-прежнему был вынужден бездействовать и тащить на плече женщину, буквально заливавшую меня кровью. Или это я сам кровоточу аки скот зарезанный?..
Мысли путались, перед глазами стоял туман; каждая секунда тянулась невыносимо долго: я словно плыл в нескончаемом тяжелом сне и не мог пробудиться, как ни пытался.
Беспредельная лестница, ступенька за ступенькой, шаг за шагом. Утвердил ногу, приставил другую, и снова, и снова, и снова...
Потом кто-то снял с моего плеча ставшую тяжелой, будто мешок зерна, Дану. Кто-то заорал в самое ухо:
- Скорее, Эрик!
Еще немного погодя вдалеке раскатился протяжный, оглушительный взрыв, или несколько взрывов подряд - я не сумел бы сказать с уверенностью. Чудилось, взрыв не прекратится вовеки. Кто-то кричал кому-то "берегись!" Где-то рушилась высокая, бесконечно высокая стена, подымавшая густое облако едкой кирпичной пыли. Странно, я бредил наяву, но умудрился пожалеть о несуразном противотанковом ружье, похороненном отныне под обломками, наверняка искореженном и пришедшем в полную негодность. Неравнодушен я, признаться, к экзотическим огнестрельным приспособлениям; чисто собирательской страстью к ним пылаю. Хорошо было бы выпустить из чудовища полдюжины зарядов...
Краем гаснущего сознания припомнил я мертвую девицу по кличке El Martillo; и несколько других вещей припомнил. Утраченный герберовский нож, например... Его-то, по крайней мере, можно будет заменить...
Огонь пылал неукротимо, освещая все вокруг пляшущими яркими отсветами. Я лежал возле кирпичной стены - а где именно, можете не спрашивать, не помню сам. Надо мною склонялось покрытое синяками, распухшее лицо Модесто.
Я облизнул губы.
- Дана?..
Энсиниас печально покачал головой:
- Очень сожалею, Мэтт... Мы не сумели остановить кровотечение...
Кто-то, облаченный белым халатом, исследовал меня, приговаривая, что все обойдется, и, должно быть, вполне удовлетворительным образом, хоть я и умудрился получить три двадцатидвухкалиберные пули...
Больше всего огорчало и тревожило странное обстоятельство: я насчитал только два ранения.
А откуда третье взялось, любопытно знать?..
Глава 29
Отряд вторжения под командой Германа Генриха Бультмана ударил по суверенному государству Гобернадор двумя неделями позже.
Некоторые высокопоставленные оптимисты, с коими поспешил связаться Мак, "выразили надежду", что, лишившись штаб-квартиры и командования, Карибский Освободительный Легион уймется и притихнет. После сан-хуанского разгрома, твердили они, Фриц наверняка отложит, либо вообще отменит намеченный десант.
Спросили моего просвещенного суждения: я числился штатным специалистом по Бультману. Я посоветовал Вашингтону забыть мечты и отринуть упования. Бультман, сказал я, не патриот, не фанатик и не вождь мирового пролетариата, хотя и числится опытным старым убийцей.
Немец, уведомил я, попросту намерен употребить свои обширные познания и навыки, дабы вразумить банду олухов и чиновников, которые назначили этих олухов на важные посты, и правительство, терпящее таких чиновников, и нацию, терпящую такое правительство, - короче, вразумить весь Гобернадор от мала до велика и доказать островитянам: друзей Германа Генриха Бультмана (даже четвероногих друзей) нельзя убивать невозбранно.
Думаю, любовь к застреленной гобернадорскими таможенниками овчарке играла немалую роль; но в первую очередь немец, конечно, стремился уйти, громко хлопнув на прощание дверью; доказать обнаглевшей публике, что с маститым трагиком шутки плохи. Напомнить: Бультман ушел на покой, но лучше оставьте Бультмана в покое!
События в Сан-Хуане повлиять на это решение, конечно же, не могли. Фриц был способен управиться с грядущей высадкой без содействия Совета Тринадцати. После того, как Совет в полном составе отправился в иной мир, немец даже почувствовал себя гораздо привольнее: самостоятельно командуя десантниками, он уже не выслушивал дурацкие требования полоумных революционеров, не смысливших в деле военном ни аза.
Все это я подробно изложил по телефону, однако у мудрых вашингтонских голов имеются свои эксперты - блестящие и вашингтонские... Мнение какого-то безвестного Мэттью Хелма именитые знатоки учитывать не собирались.
А посему, когда в одно прекрасное утро взошедшее над гобернадорским побережьем солнце осияло бегущих и стреляющих на ходу волонтеров, проворно продвигающихся в глубь Исла-дель-Норте, высшее начальство пришло в умоисступление. Ударный отряд наступал очень решительно, с большим толком, сминая сопротивление, оказываемое правительственными войсками, за считанные минуты.
Национальную Гвардию застигли, разумеется, врасплох. Как говорят, поймали со спущенными подштанниками.
Флотский вертолет, поднявшийся прямо с палубы, нес на борту меня и держался на приличном расстоянии от берегов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56