латинское слово DVX — «вождь». Самые смелые толкователи писали о новом воплощении Св. Петра или даже Моисея).
Как и следовало ожидать, Кокто нигде не пересекался с Анджело Ронкалли — будущим папой. Но в I960 году «Навигатор» участвовал в реставрации лондонской церкви Богоматери Французской, пострадавшей от бомбежек. Он написал странное распятие, изобразив только нижнюю часть креста и ноги до колен — неизвестно чьи. Зато другие детали нам уже знакомы: под ступнями жертвы цветет гигантская роза — «цветок цветков», — а в небе зияет круглая черная дыра. Среди плачущих женщин и римских воинов стоит сам Кокто, а в стороне от людей за происходящим наблюдает большая птица, отчетливо стилизованная под египетского Гора — сына Ра. Дешифровщик должен сообразить, что птица — аллегория какого-то человека, имеющего прямое отношение к тому, что происходило на Голгофе. Возможно, он являлся современником Кокто. Чтобы до конца разгадать живописную шараду, нужно вспомнить другой символ соколиноголового Гора — Атон, крылатый солнечный диск.
Может быть, истинный «Навигатор» — Роберто Бартини? Именно на эту «должность» могут указывать многочисленные астронавигаторы из «Туманности Андромеды» и «Часа Быка», гриновский мальчик Санди, ставший штурманом и даже эпизодический персонаж Стругацких — прогрессор, носящий имя-перевертыш Шуштулетидоводус. В текстах «Атона» нетрудно увидеть и другие пересечения с «Сионской Общиной». По древнему уставу это сообщество должно состоять из 121 человека: «Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве…». Степеней посвящения — пять, причем третья сверху напоминает о Бендере — «Командор». У деревни Сиони Бендер «скакал и плясал», словно Давид перед Ковчегом. А какую песню запел собесовский огнетушитель, приведенный в действие Остапом? «Коль славен наш Господь в Сионе»! Командором именует Маяковского В.Катаев, а в записной книжке пролетарского поэта есть парижский адрес и телефон Жана Кокто. Булгаковский поэт Рюхин (списанный с Маяковского) привозит связанного Ивана в клинику Стравинского. Услышав фамилию Берлиоза, дежурный врач спрашивает: «Это… композитор?». Иван отвечает, что «композитор — это однофамилец Миши Берлиоза». Но был и другой однофамилец — известный композитор Стравинский, — русский парижанин, один из ближайших друзей Жана Кокто. Именно Стравинский переводил беседу Кокто и Маяковского в 1926 году. Об этой встрече Кокто упоминает единственный раз — в маленьком эссе «Стравинский». А годом раньше появляется «Собачье сердце» — повесть о том, как московский хирург Филипп Филиппович Преображенский сотворил человека. О профессоре сказано: «маг и чародей», «высшее существо», «волшебник», «умственного труда господин, с французской остроконечной бородкой и усами седыми, пушистыми и лихими, как у французских рыцарей». А далее следует прямой намек на Меровингов — «королей-волшебников»: «Филипп Филиппович горделиво поднял плечи и сделался похож па французского древнего короля».
Шум, поднявшийся через шестьдесят лет после находки деревенского аббата, указывает на тайный смысл этого события. Но был ли он известен Соньеру? В Ренн-ле-Шато аббат построил большую виллу и «Башню Магдалы», отремонтировал церковь и украсил ее странными изображениями. «Далекими от текста Священного Писания». — как осторожно выразились создатели фильма… Перед церковью был установлен древний каменный столб, на котором Соньср приказал вырезать короткую надпись: «Миссия 1891». А над портиком появились слова из Библии: 'Terribilis est locus iste". «Ужасно это место». Кроме того, аббат разместил в церкви несколько новых фигур и даже самолично разрисовал стены. Одна из этих странных и весьма грубых по исполнению фресок изображает маленького ребенка, завернутого в черно-красный шотландский плед. Сюжет другой фрески — положение Христа во гроб. Но пещера, освещенная полной луной, находится в глубине… звездного неба!
Кто же родился? Некоторый свет на эту загадку может пролить дневник аббата Соньера за 1901 год — ветхая тетрадь, куда записывались всякого рода хозяйственные дела. На форзаце наклеены две картинки, вполне приличествующие сану — ангелы, опускающие с небес спеленутого младенца и «Поклонение волхвов». Под первой картинкой рукой Соньера сделана надпись: «Год 1896, уносимый в вечность вместе с плодом, о коем говорится ниже». Но ниже — волхвы, пришедшие к маленькому Иисусу и вторая подпись: «Прими, о Царь, золото, символ царской власти».
Аббат прикоснулся к тайне за десять лет до появления этой тетради: «Миссия 1891». Через пять лет родился младенец, — это точно совпадает с годом рождения Бартини, о котором говорил Казневский. Если мы правильно поняли фреску Соньера и аллегорические картинки на обложке дневника, ребенку суждено было остаться без родителей и пройти таинственное посвящение, похожее на то, что принял в младенчестве Иисус. То и другое может быть связано с «вопросами крови»: за гипотезой о происхождении Меровингов от потомков Иисуса скрывается воплощение Игрока в роде Давидовом.
4. ЗАГАДКА ПУССЕНА
Из четырех документов, обнаруженных Соньером под алтарем церкви Марии Магдалины, три содержат генеалогические древа. Четвертый пергамент исписан с обеих сторон отрывками из Нового Завета на латинском языке. На одной стороне слова расположены непоследовательно, без пробелов, в них вставлены лишние буквы, а на обороте строчки оборваны, разбросаны в беспорядке, и некоторые буквы написаны одна над другой. Аббат сложил «лишние» буквы и прочитал по-французски следующее послание:
BERGERE PAS DE TENTATION QUE POUSSIN TENIERS GARDENT LA CLEF PAX DCLXXXI PAR LA CROIX ET CE CHEVAL DE DIEU J'ACHEVE CE DAEMON DE GARDIEN A MIDI POMMES BLEUES
A DAGOBERT II ROI ET A SION EST CE TRESOR ET IL EST LA MORT
Вот дословный перевод:
"Пастушка нет соблазна что Пуссен и Тенье хранят ключ мир 681 крестом и этой лошадью Бога я добиваю этого демона хранителя в полдень синих яблок
Дагоберту II королю и Сиону принадлежит это сокровище и оно есть смерть".
С благословления своего епископа Соньер отвез пергаменты в Париж, а вернувшись, продолжил реставрацию церкви. Вскоре аббат извлек из земли резную каменную плиту и разбил ее. Затем он уничтожил одно древнее надгробие с местного кладбища, — не зная, что надпись, высеченная на этом камне, уже скопирована и хранится в одном частном архиве. Она была полна орфографических ошибок, но из букв складывалась первая часть шифровки, обнаруженной в пергаментах — про пастушку, синие яблоки и тайну, которую хранят художники Пуссен и Тенье.
«Нет соблазна», — значит, ключ к шифру надежно скрыт в картине с пастушкой?
У отца и сына Тенье ничего похожего не найдено. Но у Николы Пуссена такое полотно есть — «Пастухи Аркадии». Оно хранится в Лувре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Как и следовало ожидать, Кокто нигде не пересекался с Анджело Ронкалли — будущим папой. Но в I960 году «Навигатор» участвовал в реставрации лондонской церкви Богоматери Французской, пострадавшей от бомбежек. Он написал странное распятие, изобразив только нижнюю часть креста и ноги до колен — неизвестно чьи. Зато другие детали нам уже знакомы: под ступнями жертвы цветет гигантская роза — «цветок цветков», — а в небе зияет круглая черная дыра. Среди плачущих женщин и римских воинов стоит сам Кокто, а в стороне от людей за происходящим наблюдает большая птица, отчетливо стилизованная под египетского Гора — сына Ра. Дешифровщик должен сообразить, что птица — аллегория какого-то человека, имеющего прямое отношение к тому, что происходило на Голгофе. Возможно, он являлся современником Кокто. Чтобы до конца разгадать живописную шараду, нужно вспомнить другой символ соколиноголового Гора — Атон, крылатый солнечный диск.
Может быть, истинный «Навигатор» — Роберто Бартини? Именно на эту «должность» могут указывать многочисленные астронавигаторы из «Туманности Андромеды» и «Часа Быка», гриновский мальчик Санди, ставший штурманом и даже эпизодический персонаж Стругацких — прогрессор, носящий имя-перевертыш Шуштулетидоводус. В текстах «Атона» нетрудно увидеть и другие пересечения с «Сионской Общиной». По древнему уставу это сообщество должно состоять из 121 человека: «Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве…». Степеней посвящения — пять, причем третья сверху напоминает о Бендере — «Командор». У деревни Сиони Бендер «скакал и плясал», словно Давид перед Ковчегом. А какую песню запел собесовский огнетушитель, приведенный в действие Остапом? «Коль славен наш Господь в Сионе»! Командором именует Маяковского В.Катаев, а в записной книжке пролетарского поэта есть парижский адрес и телефон Жана Кокто. Булгаковский поэт Рюхин (списанный с Маяковского) привозит связанного Ивана в клинику Стравинского. Услышав фамилию Берлиоза, дежурный врач спрашивает: «Это… композитор?». Иван отвечает, что «композитор — это однофамилец Миши Берлиоза». Но был и другой однофамилец — известный композитор Стравинский, — русский парижанин, один из ближайших друзей Жана Кокто. Именно Стравинский переводил беседу Кокто и Маяковского в 1926 году. Об этой встрече Кокто упоминает единственный раз — в маленьком эссе «Стравинский». А годом раньше появляется «Собачье сердце» — повесть о том, как московский хирург Филипп Филиппович Преображенский сотворил человека. О профессоре сказано: «маг и чародей», «высшее существо», «волшебник», «умственного труда господин, с французской остроконечной бородкой и усами седыми, пушистыми и лихими, как у французских рыцарей». А далее следует прямой намек на Меровингов — «королей-волшебников»: «Филипп Филиппович горделиво поднял плечи и сделался похож па французского древнего короля».
Шум, поднявшийся через шестьдесят лет после находки деревенского аббата, указывает на тайный смысл этого события. Но был ли он известен Соньеру? В Ренн-ле-Шато аббат построил большую виллу и «Башню Магдалы», отремонтировал церковь и украсил ее странными изображениями. «Далекими от текста Священного Писания». — как осторожно выразились создатели фильма… Перед церковью был установлен древний каменный столб, на котором Соньср приказал вырезать короткую надпись: «Миссия 1891». А над портиком появились слова из Библии: 'Terribilis est locus iste". «Ужасно это место». Кроме того, аббат разместил в церкви несколько новых фигур и даже самолично разрисовал стены. Одна из этих странных и весьма грубых по исполнению фресок изображает маленького ребенка, завернутого в черно-красный шотландский плед. Сюжет другой фрески — положение Христа во гроб. Но пещера, освещенная полной луной, находится в глубине… звездного неба!
Кто же родился? Некоторый свет на эту загадку может пролить дневник аббата Соньера за 1901 год — ветхая тетрадь, куда записывались всякого рода хозяйственные дела. На форзаце наклеены две картинки, вполне приличествующие сану — ангелы, опускающие с небес спеленутого младенца и «Поклонение волхвов». Под первой картинкой рукой Соньера сделана надпись: «Год 1896, уносимый в вечность вместе с плодом, о коем говорится ниже». Но ниже — волхвы, пришедшие к маленькому Иисусу и вторая подпись: «Прими, о Царь, золото, символ царской власти».
Аббат прикоснулся к тайне за десять лет до появления этой тетради: «Миссия 1891». Через пять лет родился младенец, — это точно совпадает с годом рождения Бартини, о котором говорил Казневский. Если мы правильно поняли фреску Соньера и аллегорические картинки на обложке дневника, ребенку суждено было остаться без родителей и пройти таинственное посвящение, похожее на то, что принял в младенчестве Иисус. То и другое может быть связано с «вопросами крови»: за гипотезой о происхождении Меровингов от потомков Иисуса скрывается воплощение Игрока в роде Давидовом.
4. ЗАГАДКА ПУССЕНА
Из четырех документов, обнаруженных Соньером под алтарем церкви Марии Магдалины, три содержат генеалогические древа. Четвертый пергамент исписан с обеих сторон отрывками из Нового Завета на латинском языке. На одной стороне слова расположены непоследовательно, без пробелов, в них вставлены лишние буквы, а на обороте строчки оборваны, разбросаны в беспорядке, и некоторые буквы написаны одна над другой. Аббат сложил «лишние» буквы и прочитал по-французски следующее послание:
BERGERE PAS DE TENTATION QUE POUSSIN TENIERS GARDENT LA CLEF PAX DCLXXXI PAR LA CROIX ET CE CHEVAL DE DIEU J'ACHEVE CE DAEMON DE GARDIEN A MIDI POMMES BLEUES
A DAGOBERT II ROI ET A SION EST CE TRESOR ET IL EST LA MORT
Вот дословный перевод:
"Пастушка нет соблазна что Пуссен и Тенье хранят ключ мир 681 крестом и этой лошадью Бога я добиваю этого демона хранителя в полдень синих яблок
Дагоберту II королю и Сиону принадлежит это сокровище и оно есть смерть".
С благословления своего епископа Соньер отвез пергаменты в Париж, а вернувшись, продолжил реставрацию церкви. Вскоре аббат извлек из земли резную каменную плиту и разбил ее. Затем он уничтожил одно древнее надгробие с местного кладбища, — не зная, что надпись, высеченная на этом камне, уже скопирована и хранится в одном частном архиве. Она была полна орфографических ошибок, но из букв складывалась первая часть шифровки, обнаруженной в пергаментах — про пастушку, синие яблоки и тайну, которую хранят художники Пуссен и Тенье.
«Нет соблазна», — значит, ключ к шифру надежно скрыт в картине с пастушкой?
У отца и сына Тенье ничего похожего не найдено. Но у Николы Пуссена такое полотно есть — «Пастухи Аркадии». Оно хранится в Лувре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153