Вот кто они такие! Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
– Нет, – честно признался Виктор. – Не понимаю.
– Впрочем, это не важно. Понимаете, не понимаете – какая разница! Важнее другое. Один из паразитов выкрал недавно у нас… гм… ну, скажем, некий прибор. После долгих хлопот и поисков нам удалось установить, что сейчас, сию минуту тот паразит, а с ним и наш прибор обретаются… Где?
– Что, простите?
– Я спрашиваю, где находится прибор? Как вы думаете? Виктор наморщил лоб, соображая.
– Наверное, – изрек, просияв, он, – где-то здесь, в городе, уж коли и вы околачиваетесь тут же.
Коротышка согласно склонил голову.
– Прибор, вы совершенно правы, находится в городе. Более-того, он находится непосредственно в стенах гостиницы. Прибор стоит на полу в гостиничном номере двумя этажами ниже – строго под вашим номером.
Рядом с ним висит в воздухе тот самый паразит Вселенной… Полчаса назад мы с коллегой быстренько прощупали ближайшее пространство вокруг того гостиничного номера. Требовалось срочно изъять прибор у паразита. Однако без помощи кого-либо из этих тупоумных туземцев… Ох, простите! Я хотел сказать, без помощи кого-либо из уважаемых землян нам было никак не обойтись. Вот мы и пошарили в ближайшем пространстве в поисках… э-э… гм…
– В поисках подходящей кандидатуры, – подсказал с кровати верзила.
– Да. Вот именно. И я считаю, нам очень крупно повезло. К нашему облегчению и некоторому даже изумлению, мы обнаружили в ближайшем пространстве не просто подходящую, а прямо-таки идеальную – со специфическими навыками и не менее специфической психологией. Мы обнаружили вас, профессионального квартирного вора.
Немного помолчав, коротышка в мятом костюме поднял вверх указательный палец правой руки.
– Внимание, – с расстановкой сказал он. – Я заканчиваю давать вводную установку. Гражданин Павлов, по пожарной лестнице вы спуститесь двумя этажами ниже, изымите у паразита прибор и доставите его нам.
– А что будет делать тем временем паразит, если он не спит? – спросил Виктор, задумчиво пощипывая пальцами подбородок, оценивая ситуацию. – Бить меня по голове стулом? Или звать подмогу?
– Он не будет делать ничего. Ибо у него сейчас – пауза психических наслаждений. Мы выяснили это точно. Он не увидит, не услышит и не учует вас.
– Пауза? Что за пауза? Не понимаю.
– Ну, некое особое состояние. Особая форма… Впрочем, вы все равно не поймете. Лично вам достаточно знать одно – паразит пребывает сию минуту под почти полным наркозом.
– В таком случае что же мешает вам самим спуститься к нему в номер и забрать оттуда ваш прибор?
– Вопрос резонный. Паразит не учует вас – понимаете, вас, человека! А вот зато нас он учует, увы, мгновенно. И тут же выйдет из своего особого состояния и рассвирепеет… О том, что может произойти потом, мне даже не хочется думать.
Коротышка нервно передернул плечами. Затем поинтересовался:
– Задание ясно?
– Да.
– Приступайте к его выполнению.
Виктор Павлов, распрямляя плечи, встал с ложа, на котором рядом с верзилой сидел, и послушным шагом робота, управляемого чужой волей, протопал к окну. Душевный подъем и гордость переполняли его сердце.
Впоследствии он укажет в своем письме: «Сейчас, когда перед отбоем, сидя на нарах, я черкаю это письмишко вам, я совершенно не понимаю, чему я в тот момент так радовался и почему так гордился собой.
Это было что-то вроде наваждения. Я действовал как автомат… Не доходит до меня и другое. Ну, допустим, эти деляги с Марса или откуда-то там еще загипнотизировали меня. Превратили в свою шестерку, в послушного болванчика. Шестерка – она и есть шестерка. Она должна выполнять приказы пахана слепо, не раздумывая. Но вот ведь удивительная штука! Марсиане долго растолковывали мне, уже загипнотизированной ими шестерке, всю эту их бредовую галиматью про загадочных паразитов Вселенной, загадочный прибор. Зачем, спрашивается, они делали это? Удивляюсь и не понимаю. На их месте я бы просто рявкнул шестерке – мол, дуй, зараза, по пожарной лестнице вниз и живо приволоки то, что тебе и приказано стырить. Так нет же! Эти хмыри почему-то сперва долго, повторяю, и нудно травили свою байку, до которой, прямо скажу, мне, шестерке, нет никакого дела. И лишь затем дали наводку – обозначили, как любит выражаться начальник нашего лагеря, фронт работы… С моей колокольни взглянуть, все эти их «разъяснительные речи» и расшаркивания перед шестеркой были выпендрежем натуральных мудаков, то есть врожденных идиотов. Весь этот выпендреж я считаю трижды идиотским еще и потому, что ни того паразита Вселенной, ни того прибора я так и не увидел, когда отправился на дело. А коли не увидел, то на фига было, я вас спрашиваю, травить мне байку про них?!»
Итак, Виктор подошел к окну. Без особого труда он перебрался с подоконника на пожарную лестницу и огляделся по сторонам.
В розовом рассветном мареве в небе редкие рваные облака медленно плыли над приморским городом – над крышами его домов, над набережной и песчаным пляжем, который бледной желтбй полосой тянулся влево от здания гостиницы. Облака уплывали туда, где виднелись в отдалении стрелы подъемных кранов. Там одноэтажные портовые сооружения переходили в длинный бетонный мол.
За пляжем и за молом лежала до самого горизонта ярко-синяя равнина моря.
Быстро перебирая руками и ногами металлические перекладины пожарной лестницы, Виктор Павлов заспешил по ней вниз… Интересовавшее его окно оказалось закрытым изнутри на все щеколды. Виктор потыкал кулаком в оконную раму. Та не открывалась. «Жаль, нет у меня с собой стеклореза,» – подумал с досадой Виктор и внезапно ощутил, как в кулаке, некрепко сжатом, появился какой-то продолговатый предмет. Виктор разжал кулак. На ладони лежал стеклорез с характерной щербинкой на боковой грани, который, по логике вещей, должен был бы покоиться сейчас в кожаном чемоданчике. Нимало не удивившись этому, Виктор перехватил стеклорез поудобнее и поднес его к оконному стеклу.
В следующий момент…
Любопытно тут отметить, что, поднеся стеклорез к окну, он едва успел один раз моргнуть.
Так вот, в следующий момент он вдруг опять увидел перед собой коротышку в мятом костюме мышиного цвета. Непонятно каким образом, Виктор Павлов снова очутился в своем гостиничном номере.
– Что? Задание отменяется? – спросил он, тупо глядя в одну точку перед собой и машинально оглаживая пальцами стеклорез.
– Отнюдь нет, голубчик. Отнюдь, – промурлыкал в ответ коротышка ласковым тоном. – Как можно отменить то, что уже успешно выполнено вами?
Краем глаза Виктор подметил – верзила в форме пилота гражданской авиации вовсе не сидит уже на кровати, а стоит в шаге от нее. Стоит, напряженно полусогнувшись, рассматривая какой-то крупный металлический предмет, который держит перед собой на вытянутых руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Нет, – честно признался Виктор. – Не понимаю.
– Впрочем, это не важно. Понимаете, не понимаете – какая разница! Важнее другое. Один из паразитов выкрал недавно у нас… гм… ну, скажем, некий прибор. После долгих хлопот и поисков нам удалось установить, что сейчас, сию минуту тот паразит, а с ним и наш прибор обретаются… Где?
– Что, простите?
– Я спрашиваю, где находится прибор? Как вы думаете? Виктор наморщил лоб, соображая.
– Наверное, – изрек, просияв, он, – где-то здесь, в городе, уж коли и вы околачиваетесь тут же.
Коротышка согласно склонил голову.
– Прибор, вы совершенно правы, находится в городе. Более-того, он находится непосредственно в стенах гостиницы. Прибор стоит на полу в гостиничном номере двумя этажами ниже – строго под вашим номером.
Рядом с ним висит в воздухе тот самый паразит Вселенной… Полчаса назад мы с коллегой быстренько прощупали ближайшее пространство вокруг того гостиничного номера. Требовалось срочно изъять прибор у паразита. Однако без помощи кого-либо из этих тупоумных туземцев… Ох, простите! Я хотел сказать, без помощи кого-либо из уважаемых землян нам было никак не обойтись. Вот мы и пошарили в ближайшем пространстве в поисках… э-э… гм…
– В поисках подходящей кандидатуры, – подсказал с кровати верзила.
– Да. Вот именно. И я считаю, нам очень крупно повезло. К нашему облегчению и некоторому даже изумлению, мы обнаружили в ближайшем пространстве не просто подходящую, а прямо-таки идеальную – со специфическими навыками и не менее специфической психологией. Мы обнаружили вас, профессионального квартирного вора.
Немного помолчав, коротышка в мятом костюме поднял вверх указательный палец правой руки.
– Внимание, – с расстановкой сказал он. – Я заканчиваю давать вводную установку. Гражданин Павлов, по пожарной лестнице вы спуститесь двумя этажами ниже, изымите у паразита прибор и доставите его нам.
– А что будет делать тем временем паразит, если он не спит? – спросил Виктор, задумчиво пощипывая пальцами подбородок, оценивая ситуацию. – Бить меня по голове стулом? Или звать подмогу?
– Он не будет делать ничего. Ибо у него сейчас – пауза психических наслаждений. Мы выяснили это точно. Он не увидит, не услышит и не учует вас.
– Пауза? Что за пауза? Не понимаю.
– Ну, некое особое состояние. Особая форма… Впрочем, вы все равно не поймете. Лично вам достаточно знать одно – паразит пребывает сию минуту под почти полным наркозом.
– В таком случае что же мешает вам самим спуститься к нему в номер и забрать оттуда ваш прибор?
– Вопрос резонный. Паразит не учует вас – понимаете, вас, человека! А вот зато нас он учует, увы, мгновенно. И тут же выйдет из своего особого состояния и рассвирепеет… О том, что может произойти потом, мне даже не хочется думать.
Коротышка нервно передернул плечами. Затем поинтересовался:
– Задание ясно?
– Да.
– Приступайте к его выполнению.
Виктор Павлов, распрямляя плечи, встал с ложа, на котором рядом с верзилой сидел, и послушным шагом робота, управляемого чужой волей, протопал к окну. Душевный подъем и гордость переполняли его сердце.
Впоследствии он укажет в своем письме: «Сейчас, когда перед отбоем, сидя на нарах, я черкаю это письмишко вам, я совершенно не понимаю, чему я в тот момент так радовался и почему так гордился собой.
Это было что-то вроде наваждения. Я действовал как автомат… Не доходит до меня и другое. Ну, допустим, эти деляги с Марса или откуда-то там еще загипнотизировали меня. Превратили в свою шестерку, в послушного болванчика. Шестерка – она и есть шестерка. Она должна выполнять приказы пахана слепо, не раздумывая. Но вот ведь удивительная штука! Марсиане долго растолковывали мне, уже загипнотизированной ими шестерке, всю эту их бредовую галиматью про загадочных паразитов Вселенной, загадочный прибор. Зачем, спрашивается, они делали это? Удивляюсь и не понимаю. На их месте я бы просто рявкнул шестерке – мол, дуй, зараза, по пожарной лестнице вниз и живо приволоки то, что тебе и приказано стырить. Так нет же! Эти хмыри почему-то сперва долго, повторяю, и нудно травили свою байку, до которой, прямо скажу, мне, шестерке, нет никакого дела. И лишь затем дали наводку – обозначили, как любит выражаться начальник нашего лагеря, фронт работы… С моей колокольни взглянуть, все эти их «разъяснительные речи» и расшаркивания перед шестеркой были выпендрежем натуральных мудаков, то есть врожденных идиотов. Весь этот выпендреж я считаю трижды идиотским еще и потому, что ни того паразита Вселенной, ни того прибора я так и не увидел, когда отправился на дело. А коли не увидел, то на фига было, я вас спрашиваю, травить мне байку про них?!»
Итак, Виктор подошел к окну. Без особого труда он перебрался с подоконника на пожарную лестницу и огляделся по сторонам.
В розовом рассветном мареве в небе редкие рваные облака медленно плыли над приморским городом – над крышами его домов, над набережной и песчаным пляжем, который бледной желтбй полосой тянулся влево от здания гостиницы. Облака уплывали туда, где виднелись в отдалении стрелы подъемных кранов. Там одноэтажные портовые сооружения переходили в длинный бетонный мол.
За пляжем и за молом лежала до самого горизонта ярко-синяя равнина моря.
Быстро перебирая руками и ногами металлические перекладины пожарной лестницы, Виктор Павлов заспешил по ней вниз… Интересовавшее его окно оказалось закрытым изнутри на все щеколды. Виктор потыкал кулаком в оконную раму. Та не открывалась. «Жаль, нет у меня с собой стеклореза,» – подумал с досадой Виктор и внезапно ощутил, как в кулаке, некрепко сжатом, появился какой-то продолговатый предмет. Виктор разжал кулак. На ладони лежал стеклорез с характерной щербинкой на боковой грани, который, по логике вещей, должен был бы покоиться сейчас в кожаном чемоданчике. Нимало не удивившись этому, Виктор перехватил стеклорез поудобнее и поднес его к оконному стеклу.
В следующий момент…
Любопытно тут отметить, что, поднеся стеклорез к окну, он едва успел один раз моргнуть.
Так вот, в следующий момент он вдруг опять увидел перед собой коротышку в мятом костюме мышиного цвета. Непонятно каким образом, Виктор Павлов снова очутился в своем гостиничном номере.
– Что? Задание отменяется? – спросил он, тупо глядя в одну точку перед собой и машинально оглаживая пальцами стеклорез.
– Отнюдь нет, голубчик. Отнюдь, – промурлыкал в ответ коротышка ласковым тоном. – Как можно отменить то, что уже успешно выполнено вами?
Краем глаза Виктор подметил – верзила в форме пилота гражданской авиации вовсе не сидит уже на кровати, а стоит в шаге от нее. Стоит, напряженно полусогнувшись, рассматривая какой-то крупный металлический предмет, который держит перед собой на вытянутых руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75