Наконец коридор закончился, и я очутилась в тронном зале. Почему я решила, что это именно тронный зал? Да очень просто: потому что в этом большом и светлом зале (впрочем, как и во всем подводном царстве) стоял трон с наклоненным на него трезубцем (!). Правда, вот самого водного царя, или, как его все здесь называли, водяного, не было. Трон был пуст.
Я с недоумением посмотрела на акулу, а та, ни слова не говоря, вильнула хвостом и уплыла куда-то в глубь зала. Где же водяной? И сколько мне надо дожидаться его аудиенции? Только бы Фар меня дождался!
У меня была дурная (как говорили многие) манера — когда я кого-то дожидаюсь, а мне никто не хочет помочь или подсказать, где найти нужного человека, я начинаю непрерывно ходить, при этом громко топать и шуметь, чтобы привлечь-таки к себе внимание и чего-то добиться. Вот и сейчас я пошла по проторенной дорожке. Правда, топать получалось неважно — вода замедляла резкое опускание ноги, да и кроссовки никак не назовешь приспособленными для воспроизведения шума. Поэтому единственным выходом оставалось создание раздражающих звуков руками и голосом, чем я незамедлительно и занялась.
Какой-то предмет, напоминающий кочергу, но в более изысканном исполнении, стоящий в одном из углов зала, был избран мною в качестве ударного инструмента, отбивающего такт к моей свежесочиненной увертюре: «Где ты, дедко-водяной, мы тебя заждалуси, нам так плохо без тобе, мы сидим печалумси…», исполняемой мной впервые и явно претендующей на главный приз в конкурсе «Золотой граммофон». Я ходила по залу и, осматривая все вокруг, исполняла свой шедевр. Получалось неплохо. Правда, реакции пока никакой не последовало — никто не спешил мне ни пальчиком, ни плавником указать место нахождения водяного.
Слова в моей песне начали уменьшать свое количество (не люблю повторяться), постепенно меняясь на «та-та-там» или «бом-бом-бом», а в зале, кроме меня, никого до сих пор не было. Поэтому, заканчивая изощряться в пении, я целенаправленно двинулась в сторону трона, решив привлечь к себе внимание парой-тройкой молний из трезубца. Песня моя окончательно иссякла метров за пять до трона, и, пройдя пару шагов в молчании, я услышала жиденькие хлопки за спиной.
Сказать, что я резко развернулась, было бы большим преувеличением — развернуться мгновенно в воде просто невозможно. Но все же я повернулась на этот звук довольно быстро и увидела перед собой ценителя моего таланта. Это был небольшой крепкий мужичок с шапкой волос, зеленоватой бородой и небольшой ракушкой, висящей на шнурке на мускулистой груди. Если бы я была на пару десятков лет постарше, то однозначно могла бы сказать, что в этом мужчине было привлекательно все… кроме рыбьего хвоста, на котором он сейчас стоял, прислонившись к одной из колонн.
— Ты прекрасно поешь, — сказал незнакомец, улыбаясь. — Мне, признаться честно, никогда не приходило в голову использовать квихт как ударный инструмент. Оригинально!
— С кем имею честь? — спросила я, стараясь говорить как можно вежливее, хотя очень хотелось узнать, почему я столько времени дожидаюсь приема.
— Прости мою невежливость! — снова лукаво улыбнулся русалк (наверное, так должно звучать производное от «русалка»?) и, подмигнув мне, поплыл в сторону, в которую только что направлялась я. Проплыв через зал, он уселся на трон и продолжил: — Разреши представиться, Водяной подводного царства Озера детской мечты. Довольно длинно, правда? — переспросил он у меня, заполняя возникшую паузу. — Можно просто Орез.
Он опять мне улыбнулся, а я ломала голову, как начать разговор. Конечно, как только я его увидела, я предположила, что это и есть водяной, но все равно, получив подтверждение своей догадке, немного растерялась. С другой стороны, если здесь сошло с рук мое «выступление», то…
— Понимаете, в другой раз я бы с удовольствием провела с вами предварительно светскую беседу по всем правилам, но у меня на поверхности умирает друг. Он уколол лапу шипом кустарника диф, и теперь ему срочно нужна живая вода, чтобы спастись. Только не говорите мне, что у вас как раз вчера она закончилась!
— Нет, не закончилась, — пожал плечами водяной. — Но я тебя все же огорчу — у нас нет живой воды, но не потому, что она закончилась, а потому, что ее просто у нас никогда не было!
— Как?! — растерялась я, и сердце сжалось от того, что Фар, похоже, теперь непременно умрет. — Мой друг сказал, что эту воду нужно спросить у водяного этого озера! Может быть, здесь несколько водяных?
— Нет, водяной здесь один, и он перед тобой. А кто тебе сказал про эту живую воду?
— Фар, — призналась я упавшим голосом. — Он сейчас наверху у колодца, умирает.
— Фар? — переспросил водяной. — Это, случайно, не нан с Зубара?
— Да. Брат их правителя.
— Понятно. Знаю, знаю. А об какой куст, ты говоришь, он лапу уколол?
— Если я правильно поняла, то диф.
— Сколько живу, а живу я достаточно, никогда не слышал о кустах с таким названием. А ядовитых колючих кустарников, насколько мне известно, в этом лесу нет.
— Но как же так?.. — уже не так уверенно заговорила я. — Мой нан же знает эти миры как свои пять (или четыре?) пальцев! — воскликнула я.
— Вот это-то и странно. Хотя у меня есть кое-какая мысль. Позволь? — Он указал мне на «кочергу», до сих пор остававшуюся у меня в руках.
— Конечно. — Я передала «инструмент» Орезу, подойдя немного поближе. Тот взял непонятную штуковину, на что-то нажал на ней, легко согнул пополам и, взмахнув несколько раз, извлек длинный тягучий звук, напоминающий гудок на заводе. Затем он отложил сей предмет в сторону, на небольшой столик-раковину, и тот сразу принял первоначальную форму. Видя, как заинтересованно я наблюдаю за его манипуляциями, водяной решил меня просветить:
— Это квихт. Если его согнуть, то он несколько секунд издает низкочастотный звук, хорошо улавливаемый всеми подводными жителями. От количества и разницы во взмахах меняется подача звуковой волны, своего рода код-сигнал, чтобы их различать.
Я с умным видом кивнула, хотя эти волны и частоты для меня были темным лесом. Орез удовлетворился моим кивком и посмотрел куда-то мимо меня. Я даже почти не удивилась, увидев позади акулу — светло-серую с башенкой вместо спинного плавника, и посчитала необходимым отойти немного в сторону, дав этой большой рыбине подплыть поближе к трону.
— Сел, распорядись, чтобы мне принесли Окно.
— Хорошо, — ответила акула, и я по голосу поняла, что это та самая (если, конечно, все здешние акулы не обладают одинаковыми голосами), — мне не сложно, но ты просил напоминать, что прошлый раз мы его чуть не испортили. Его все-таки принести?
Водяной пару минут обдумывал сказанное, а потом махнул рукой:
— Нет, ты прав. Сходим сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73