Кустарник злобно щерился длинными острыми шипами, и разглядеть, что там за ним, было совершенно невозможно.
Дорожка прихотливо извивалась, петляла и вскоре привела к дощатому павильону.
– «Комната смеха», – прочел Яромир и в нерешительности остановился. – Нас что, щекотать будут? Не позволю!
– Как же, тебя пощекочешь, – проворчал Илья и первым шагнул в открытую дверь. Это было просторное помещение, заставленное зеркалами. Муромец кокетливо поправил фиолетовый парик и подошел к зеркалу. Богатыри потянулись следом.
– Ну-ка, что там?
– Да погоди ты, дай на себя полюбоваться!
Однако любоваться не пришлось. Отражения, созданные кривыми зеркалами, не радовали. Илья зачарованно уставился на худого, как жердь, человека в похабном парике.
– Неужели это я? – ахнул он, хватаясь за голову. – Вот так харя! А губищи-то… тьфу, мерзость! А уши… вот уж никогда не думал, что я такой тощий, да еще этот парик!
Богатыри, холодея от ужаса, перешли к другому зеркалу. Тут они неожиданно превратились в мелких пузатых карликов.
– Разврат! – мрачно бросил Яромир, разглядывая себя. – Теперь понятно, почему меня девки не любят.
– А меня? – горестно вздохнул Илья. – Выходит, Зойка-каракатица по сравнению со мной – душа-девица!
Следующее зеркало превратило богатырей в кривых сморщенных стариков, изогнутых как знак вопроса.
– Упыри! – сурово констатировал Добрыня. – Братцы, пошли отсюда поскорей! Недобрые здесь дела творятся!
Однако любопытство оказалось сильнее страха, и друзья вышли не раньше, чем обошли все зеркала.
– А в чем фишка-то? – спросил Яромир, когда павильон скрылся за поворотом. – Вроде насмешить обещали?
– Наверняка перепутали, – сказал Илья. – Нужно было написать «Комната ужаса». Никогда бы не подумал, что я сам на упыря похож, все-таки хорошо, когда зеркала нет!
До следующего павильона друзья шли, самозабвенно рассуждая о рыцарских добродетелях и о том, что внешность это еще не все. Следующий павильон назывался «Комната печали».
– Если у них смех таков, то какова же печаль? – снова озаботился Илья.
– Самая хреновая, – предположил Яромир. – Пошли, братцы, нас уже ничем не напугаешь!
Комната печали оказалась музеем павших богатырей. Друзья остановились перед красочным портретом, на котором был изображен здоровенный бугай в черкеске, с бритой головой и вытаращенными глазами. Под портретом было написано:
«Богатырь Абрау-Дюрсо. Сожран пещерным медведем после совместной пьянки».
– Ну и ну! – поразился Илья, и неожиданно залился тихим лающим смехом. – Вот чудило, нашел с кем пить! А это кто?
Они перешли к следующему портрету. Тощее, как у скелета, лицо с длинными кошачьими усами еще больше развеселило друзей.
– Ну этого и блоха задавит! – изрек Муромец. – Тоже мне богатырь. Ну-ка, что там написано?
– Тонкий ход, – прочел Яромир и скорчился в приступе хохота. – Во здорово! Еще какой тонкий!
– Ты сам-то понял, чего прочитал? – сказал Попович. – Написано: дон Кихот, богатырь гишпанский. При рождении сошел с ума. Прославился честностью и благородством, за что был бит и унижен. Желал осчастливить человечество, но пал от зависти клевретов.
– Этого действительно жалко, – сказал Илья, смахивая нежданную слезу. Если буду в Гишпании, отомщу, пришибу клевретов и осчастливлю человечество. Вот ведь какой богатырь! Хоть и глупый, а добрый. Ну прям как я!
– Ты не глупый! – возмутился Яромир. – Ты очень умный!
– Ты, Яромирка, просто не в курсе, – вздохнул Илья. – Я дуб дубом! Был бы поумней, жил бы как боярин Матвеев. А меня все подраться тянет. Кровь-то дурная, так и зудит! Ну ладно. А это что за чудо? – Он остановился напротив следующего портрета.
Бритое лицо, бритая голова. Красные толстые губы и крупные лошадиные зубы. И совсем крошечные глазки, осторожные и трусливые.
– Богатырь Бяка, – прочел Попович и надолго задумался.
– Чего застыл? – рассердился Илья. – Дальше пошли, неча на всяку бяку пялиться!
Портретов было много, но судьба у всех богатырей была схожей. Либо самого сожрали, либо сам обожрался водки. Далее висел список, от чего погибают богатыри. На первом месте стоял спиритус, на втором девки, на третьем – природные катаклизмы. Оказывается, некоторые герои заглядывали в жерло огнедышащей горы и свалились туда по неосторожности, кто-то засмотрелся на небо, и его пришибло метеоритом, кто-то решил прыгнуть с одной скалы на другую и свалился в пропасть. А один так вообще учудил – нырнул в морскую пучину, добрался до самого дна, но был взят в плен морским царем и произведен в генералы.
Богатыри вышли из комнаты, посмеиваясь и почесывая затылки.
Между тем тропинка прихотливо разделилась на две. Богатыри, следуя совету, свернули налево и уткнулись носом в следующий павильон под названием «Комната страха». Там было темно, из приоткрытой двери несло запахом столярного клея и масляной краски.
Яромир осторожно заглянул внутрь. Из темноты тотчас высунулась плоская харя лесного демона и, как показалось богатырю, поманила его пальцем.
– Сейчас! – сказал Яромир, надевая бронированные перчатки.
– Вперед батьки в пекло не лезь! – остановил его Муромец. – Я старшой, мне и топать. Ужо разберемся, а вы стойте наготове, если что, крикну.
В дверном проеме снова появилась плоская харя.
– Ишь ты, как не терпится получить! – сказал Илья. – Ничего, сейчас отведаешь богатырских пряников!
Муромец поплевал в кулаки и решительно шагнул вперед. И дверь за ним тотчас захлопнулась.
Вслед за этим послышался такой град ударов, что у Яромира заложило уши. Дверь вместе с частью стены начисто снесло таранным ударом. Она упала на зеленую изгородь, а на нее шмякнулся лесной демон, но тут же вскочил и, держась за скулу, завопил:
– Это безобразие! Я буду жаловаться! Все зубы выбил, дубина стоеросовая!
Он хотел добавить что-то еще, но тут Яромир взял его за шиворот и поднял в воздух, а Добрыня, словно по боксерской груше, нанес несколько отработанных ударов. Демон крякнул и обмяк в руке. Яромир положил его на тропинку и прижал вылетевшей дверью, чтобы не удрал.
Теперь павильон смотрелся уже не так таинственно, как вначале. Точнее – он никак не смотрелся. Просто посреди кучи переломанных деревянных конструкций стоял Илья и сконфуженно оглядывался.
– Братцы! – донесся до богатырей его голос. – Да это же все фуфляндия! Я-то думал, что здесь чудовища, а это деревянные чучела на веревочках!
Между тем лесной демон снова ожил и, кряхтя как старый дед, вылез из-под двери.
– Я администратор павильона! – шепотом доложил он. – Я буду жаловаться ефрейтору Збруеву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Дорожка прихотливо извивалась, петляла и вскоре привела к дощатому павильону.
– «Комната смеха», – прочел Яромир и в нерешительности остановился. – Нас что, щекотать будут? Не позволю!
– Как же, тебя пощекочешь, – проворчал Илья и первым шагнул в открытую дверь. Это было просторное помещение, заставленное зеркалами. Муромец кокетливо поправил фиолетовый парик и подошел к зеркалу. Богатыри потянулись следом.
– Ну-ка, что там?
– Да погоди ты, дай на себя полюбоваться!
Однако любоваться не пришлось. Отражения, созданные кривыми зеркалами, не радовали. Илья зачарованно уставился на худого, как жердь, человека в похабном парике.
– Неужели это я? – ахнул он, хватаясь за голову. – Вот так харя! А губищи-то… тьфу, мерзость! А уши… вот уж никогда не думал, что я такой тощий, да еще этот парик!
Богатыри, холодея от ужаса, перешли к другому зеркалу. Тут они неожиданно превратились в мелких пузатых карликов.
– Разврат! – мрачно бросил Яромир, разглядывая себя. – Теперь понятно, почему меня девки не любят.
– А меня? – горестно вздохнул Илья. – Выходит, Зойка-каракатица по сравнению со мной – душа-девица!
Следующее зеркало превратило богатырей в кривых сморщенных стариков, изогнутых как знак вопроса.
– Упыри! – сурово констатировал Добрыня. – Братцы, пошли отсюда поскорей! Недобрые здесь дела творятся!
Однако любопытство оказалось сильнее страха, и друзья вышли не раньше, чем обошли все зеркала.
– А в чем фишка-то? – спросил Яромир, когда павильон скрылся за поворотом. – Вроде насмешить обещали?
– Наверняка перепутали, – сказал Илья. – Нужно было написать «Комната ужаса». Никогда бы не подумал, что я сам на упыря похож, все-таки хорошо, когда зеркала нет!
До следующего павильона друзья шли, самозабвенно рассуждая о рыцарских добродетелях и о том, что внешность это еще не все. Следующий павильон назывался «Комната печали».
– Если у них смех таков, то какова же печаль? – снова озаботился Илья.
– Самая хреновая, – предположил Яромир. – Пошли, братцы, нас уже ничем не напугаешь!
Комната печали оказалась музеем павших богатырей. Друзья остановились перед красочным портретом, на котором был изображен здоровенный бугай в черкеске, с бритой головой и вытаращенными глазами. Под портретом было написано:
«Богатырь Абрау-Дюрсо. Сожран пещерным медведем после совместной пьянки».
– Ну и ну! – поразился Илья, и неожиданно залился тихим лающим смехом. – Вот чудило, нашел с кем пить! А это кто?
Они перешли к следующему портрету. Тощее, как у скелета, лицо с длинными кошачьими усами еще больше развеселило друзей.
– Ну этого и блоха задавит! – изрек Муромец. – Тоже мне богатырь. Ну-ка, что там написано?
– Тонкий ход, – прочел Яромир и скорчился в приступе хохота. – Во здорово! Еще какой тонкий!
– Ты сам-то понял, чего прочитал? – сказал Попович. – Написано: дон Кихот, богатырь гишпанский. При рождении сошел с ума. Прославился честностью и благородством, за что был бит и унижен. Желал осчастливить человечество, но пал от зависти клевретов.
– Этого действительно жалко, – сказал Илья, смахивая нежданную слезу. Если буду в Гишпании, отомщу, пришибу клевретов и осчастливлю человечество. Вот ведь какой богатырь! Хоть и глупый, а добрый. Ну прям как я!
– Ты не глупый! – возмутился Яромир. – Ты очень умный!
– Ты, Яромирка, просто не в курсе, – вздохнул Илья. – Я дуб дубом! Был бы поумней, жил бы как боярин Матвеев. А меня все подраться тянет. Кровь-то дурная, так и зудит! Ну ладно. А это что за чудо? – Он остановился напротив следующего портрета.
Бритое лицо, бритая голова. Красные толстые губы и крупные лошадиные зубы. И совсем крошечные глазки, осторожные и трусливые.
– Богатырь Бяка, – прочел Попович и надолго задумался.
– Чего застыл? – рассердился Илья. – Дальше пошли, неча на всяку бяку пялиться!
Портретов было много, но судьба у всех богатырей была схожей. Либо самого сожрали, либо сам обожрался водки. Далее висел список, от чего погибают богатыри. На первом месте стоял спиритус, на втором девки, на третьем – природные катаклизмы. Оказывается, некоторые герои заглядывали в жерло огнедышащей горы и свалились туда по неосторожности, кто-то засмотрелся на небо, и его пришибло метеоритом, кто-то решил прыгнуть с одной скалы на другую и свалился в пропасть. А один так вообще учудил – нырнул в морскую пучину, добрался до самого дна, но был взят в плен морским царем и произведен в генералы.
Богатыри вышли из комнаты, посмеиваясь и почесывая затылки.
Между тем тропинка прихотливо разделилась на две. Богатыри, следуя совету, свернули налево и уткнулись носом в следующий павильон под названием «Комната страха». Там было темно, из приоткрытой двери несло запахом столярного клея и масляной краски.
Яромир осторожно заглянул внутрь. Из темноты тотчас высунулась плоская харя лесного демона и, как показалось богатырю, поманила его пальцем.
– Сейчас! – сказал Яромир, надевая бронированные перчатки.
– Вперед батьки в пекло не лезь! – остановил его Муромец. – Я старшой, мне и топать. Ужо разберемся, а вы стойте наготове, если что, крикну.
В дверном проеме снова появилась плоская харя.
– Ишь ты, как не терпится получить! – сказал Илья. – Ничего, сейчас отведаешь богатырских пряников!
Муромец поплевал в кулаки и решительно шагнул вперед. И дверь за ним тотчас захлопнулась.
Вслед за этим послышался такой град ударов, что у Яромира заложило уши. Дверь вместе с частью стены начисто снесло таранным ударом. Она упала на зеленую изгородь, а на нее шмякнулся лесной демон, но тут же вскочил и, держась за скулу, завопил:
– Это безобразие! Я буду жаловаться! Все зубы выбил, дубина стоеросовая!
Он хотел добавить что-то еще, но тут Яромир взял его за шиворот и поднял в воздух, а Добрыня, словно по боксерской груше, нанес несколько отработанных ударов. Демон крякнул и обмяк в руке. Яромир положил его на тропинку и прижал вылетевшей дверью, чтобы не удрал.
Теперь павильон смотрелся уже не так таинственно, как вначале. Точнее – он никак не смотрелся. Просто посреди кучи переломанных деревянных конструкций стоял Илья и сконфуженно оглядывался.
– Братцы! – донесся до богатырей его голос. – Да это же все фуфляндия! Я-то думал, что здесь чудовища, а это деревянные чучела на веревочках!
Между тем лесной демон снова ожил и, кряхтя как старый дед, вылез из-под двери.
– Я администратор павильона! – шепотом доложил он. – Я буду жаловаться ефрейтору Збруеву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64