И все-таки часть дыма ухитрилась ускользнуть. Она повисла в стороне и через минуту превратилась в пару стоптанных туфель и халат.
– А многознатец-то прибудет на место голый! – заметил Муромец и богатыри дружно рассмеялись. Захватив с собой ящики и ковер, они направились к выходу из подземного мира.
Возле входа в шахту все было спокойно. Сокрушенные дэвы поскуливали и слабо дергали конечностями. Пришибленные лифтом амбалы куда-то расползлись. Яромир посмотрел вверх и крикнул что есть силы:
– Братцы, мы зде-есь! Тяни!
В следующую секунду сверху грохнулась люлька, едва не убив богатыря. В последний момент богатыри все-таки успели отскочить в сторону.
– Что они там, перепились? – Яромир с удивлением посмотрел на Илью. Муромец сдержанно пожал плечами:
– Посмотрим. Может, Алешка шуткует?
Они забрались в люльку, погрузили ящики, ковер и дернули за веревку.
– Тащи давай!
Люлька устремилась вверх как птица. Не прошло и минуты, как показалось квадратное окно света и лифт выскочил на поверхность. Богатыри выбрались, вытащили ящики и ковер и уставились на друзей.
– Я же говорил, они пьяные! – сказал Яромир, глядя на Поповича и Добрыню. Вид у них и в самом деле был как у пьяных. Глаза глупые, пустые, а у Добрыни вдобавок ко всему и слюнка бежит изо рта, как у натурального идиота.
– Вы где успели набраться? – загудел Илья. – Нашли, япона мать, время!
– Ой! Кто это? – Попович присел от удивления и тоже пустил слюнку.
– Смотри, не уписайся! – усмехнулся Илья.
– А я уже уписался! – обрадовался Попович и запрыгал на четвереньках.
– А я ука… – начала было Добрыня.
– Что-о?! – хором воскликнули Яромир и Муромец, не сводя глаз со своих боевых друзей.
– …кался! – радостно доложил Добрыня и весело заурчал.
– Колдовство! – первым догадался Яромир. – Пока мы отсутствовали, их…
– Заколдовали! – раздался громкий голос, и в домик лифта вошел кургузый человечишка в восточном халате, колдовском колпаке и сафьяновых туфлях на босу ногу.
– А ты что за черт такой? – мгновенно рассвирепел Яромир. – Убью, колдовская рожа!
– Ну так убей! – осклабился Дуремаг, а это был именно он. – Что же ты ждешь, а? Или ручки-ножки свело?
– Ах ты, гнида! – сказал Яромир, точнее, хотел сказать, но так и застыл с раскрытым ртом. Он хотел пошевелить рукой, но руки не слушались. Он попытался оглянуться на Илью – и не смог. Впрочем, Илья чувствовал себя не лучше. Он уже поднял кулак, чтобы вбить колдуна по самую шапку в землю, и замер с поднятой рукой.
– Витя! – радостно пропищал чародей. – Иди сюда! Полюбуйся на этих красавцев!
Громко стуча сапогами, в помещение вбежал Алхимус и присел от удивления.
– Учитель! Ты великий человек.
– А то! – самодовольно осклабился Дуремаг. – Самые простые заклинания – самые действенные, запомни, Витя! А сейчас мы их…
– Напоим коньяком! – обрадовался Витя.
– Не. Четыре идиота – это перебор. Мы их загоним в бутылки! Пусть томятся там до скончания времен. Вот потеха-то! Посмотри, там у них в ящиках какая-то тара!
Алхимус покрутился возле ящиков и вернулся с двумя пустыми бутылками из-под вина.
– В остальных демоны, – доложил он. – Двести штук, как одна копеечка!
– Это будет наше войско! – обрадовался Дуремаг. – Будет с чем лететь на Буян! У Идолища Поганого я стану графом. Да больше, больше – херцогом!
– Кем? – изумился Алхимус. – Хер…гоцем?
– Тебе не понять, – добродушно усмехнулся Дуремаг, – молодо-зелено! Приготовь пробки, сейчас я их загоню! Фень Шуй! Курасао, курасао, иокосука!
Алхимус схватился за голову от таких слов. В следующую секунду богатыри вздрогнули, как от удара током, и, превратившись в дым, медленно заползли в бутылки.
– Вот так! – весело сказал чародей, затыкая бутылки. Держи – тебе одна, мне другая. Смотри, не потеряй и не вздумай выпить! Лучше убери поглубже в карман. То-то будет подарок Идолищу Поганому!.. Эй, придурки!
– Ась! – молодцевато выпрямились Попович и Добрыня.
– Берите ящики и пошли за нами! Пошевеливайтесь, пока по башке не настучал!
– Слушаем, хозяин! – радостно ответили Попович и Добрыня и, подхватив ящики, посеменили вслед за колдунами к летучему кораблю.
31
Терем Дормидонта гудел, как растревоженный улей. В пиршественной зале сменили скатерти, выбросили огрызки огурцов и чисто обглоданные лягушачьи кости. Квакушек скушал Крючеслав, по простоте душевной принявший их за дичь. Он даже пытался доказать одному из слуг, что это вальдшнеп, а не воробей.
– Это оно! – строго сказал он смущенному слуге. – Летает и чирик-чик-чик!
– Ква-ква! – вежливо уточнил слуга, укладывая возбужденного монарха на лавку. Крючеслав так и заснул с лягушачьей лапкой в руке.
Когда стол был накрыт заново, монархи стали понемногу приходить в себя. Первым на правах хозяина продрал глаза Дормидонт. После кизюмовой настойки его мучил сушняк, головная боль, радикулит и еще сотни две слабо различимых болезней. Его величество скривился, охнул и потянулся было за огуречным рассолом, но тут ему в голову пришло, что… как бы не все монархи в сборе…
Дормидонт принялся вспоминать, кто к нему прилетел. Первым был, несомненно, Теодоро, король гишпанский. Он по-прежнему сладко посапывал в объятиях сурового Фридриха. Не заметить Артура было нельзя. Венценосный старец так назойливо бормотал во сне, что у Дормидонта заложило уши. Причем бормотал он с явным малороссийским акцентом.
– Який гарный хлопец Ланцелот! Ну шо пристал? Уйди, противный, от тебя носками воняет…
Дормидонт на всякий случай оглянулся, но никакого Ланцелота не увидал. Тут Артур зачмокал губами, захныкал и перевернулся на другой бок, придавив Крючеславу голову. Доблестный заполонский король задрыгал ногой, но смирился и затих.
– Кого-то не хватает! – подумал Дормидонт. – Кого же? – Он хотел было разбудить Кощея, но тот лежал тихо, как покойник, сложив на груди длинные сухие руки. Дормидонту стало немножко страшно. Он хотел тронуть великого канцлера за плечо, чтобы убедиться, что тот жив, но Кощей, не открывая глаз, тихо произнес:
– Лекарство у меня, в правом кармане…
Его величество быстро извлек из кощеевского кармана плоскую фляжку и, не раздумывая, сделал глоток. Ничего более противного Дормидонт не пил никогда в жизни. Только железная воля спасла его величество от позора. Он нашел в себе силы добежать до туалета и уже там его многострадальный желудок очистился полностью. И не один раз. Вернулся он в слезах, с упреком, готовым сорваться с уст.
Кощей уже был на ногах и что-то пил из железной фляжки. Увидев Дормидонта, великий канцлер смутился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– А многознатец-то прибудет на место голый! – заметил Муромец и богатыри дружно рассмеялись. Захватив с собой ящики и ковер, они направились к выходу из подземного мира.
Возле входа в шахту все было спокойно. Сокрушенные дэвы поскуливали и слабо дергали конечностями. Пришибленные лифтом амбалы куда-то расползлись. Яромир посмотрел вверх и крикнул что есть силы:
– Братцы, мы зде-есь! Тяни!
В следующую секунду сверху грохнулась люлька, едва не убив богатыря. В последний момент богатыри все-таки успели отскочить в сторону.
– Что они там, перепились? – Яромир с удивлением посмотрел на Илью. Муромец сдержанно пожал плечами:
– Посмотрим. Может, Алешка шуткует?
Они забрались в люльку, погрузили ящики, ковер и дернули за веревку.
– Тащи давай!
Люлька устремилась вверх как птица. Не прошло и минуты, как показалось квадратное окно света и лифт выскочил на поверхность. Богатыри выбрались, вытащили ящики и ковер и уставились на друзей.
– Я же говорил, они пьяные! – сказал Яромир, глядя на Поповича и Добрыню. Вид у них и в самом деле был как у пьяных. Глаза глупые, пустые, а у Добрыни вдобавок ко всему и слюнка бежит изо рта, как у натурального идиота.
– Вы где успели набраться? – загудел Илья. – Нашли, япона мать, время!
– Ой! Кто это? – Попович присел от удивления и тоже пустил слюнку.
– Смотри, не уписайся! – усмехнулся Илья.
– А я уже уписался! – обрадовался Попович и запрыгал на четвереньках.
– А я ука… – начала было Добрыня.
– Что-о?! – хором воскликнули Яромир и Муромец, не сводя глаз со своих боевых друзей.
– …кался! – радостно доложил Добрыня и весело заурчал.
– Колдовство! – первым догадался Яромир. – Пока мы отсутствовали, их…
– Заколдовали! – раздался громкий голос, и в домик лифта вошел кургузый человечишка в восточном халате, колдовском колпаке и сафьяновых туфлях на босу ногу.
– А ты что за черт такой? – мгновенно рассвирепел Яромир. – Убью, колдовская рожа!
– Ну так убей! – осклабился Дуремаг, а это был именно он. – Что же ты ждешь, а? Или ручки-ножки свело?
– Ах ты, гнида! – сказал Яромир, точнее, хотел сказать, но так и застыл с раскрытым ртом. Он хотел пошевелить рукой, но руки не слушались. Он попытался оглянуться на Илью – и не смог. Впрочем, Илья чувствовал себя не лучше. Он уже поднял кулак, чтобы вбить колдуна по самую шапку в землю, и замер с поднятой рукой.
– Витя! – радостно пропищал чародей. – Иди сюда! Полюбуйся на этих красавцев!
Громко стуча сапогами, в помещение вбежал Алхимус и присел от удивления.
– Учитель! Ты великий человек.
– А то! – самодовольно осклабился Дуремаг. – Самые простые заклинания – самые действенные, запомни, Витя! А сейчас мы их…
– Напоим коньяком! – обрадовался Витя.
– Не. Четыре идиота – это перебор. Мы их загоним в бутылки! Пусть томятся там до скончания времен. Вот потеха-то! Посмотри, там у них в ящиках какая-то тара!
Алхимус покрутился возле ящиков и вернулся с двумя пустыми бутылками из-под вина.
– В остальных демоны, – доложил он. – Двести штук, как одна копеечка!
– Это будет наше войско! – обрадовался Дуремаг. – Будет с чем лететь на Буян! У Идолища Поганого я стану графом. Да больше, больше – херцогом!
– Кем? – изумился Алхимус. – Хер…гоцем?
– Тебе не понять, – добродушно усмехнулся Дуремаг, – молодо-зелено! Приготовь пробки, сейчас я их загоню! Фень Шуй! Курасао, курасао, иокосука!
Алхимус схватился за голову от таких слов. В следующую секунду богатыри вздрогнули, как от удара током, и, превратившись в дым, медленно заползли в бутылки.
– Вот так! – весело сказал чародей, затыкая бутылки. Держи – тебе одна, мне другая. Смотри, не потеряй и не вздумай выпить! Лучше убери поглубже в карман. То-то будет подарок Идолищу Поганому!.. Эй, придурки!
– Ась! – молодцевато выпрямились Попович и Добрыня.
– Берите ящики и пошли за нами! Пошевеливайтесь, пока по башке не настучал!
– Слушаем, хозяин! – радостно ответили Попович и Добрыня и, подхватив ящики, посеменили вслед за колдунами к летучему кораблю.
31
Терем Дормидонта гудел, как растревоженный улей. В пиршественной зале сменили скатерти, выбросили огрызки огурцов и чисто обглоданные лягушачьи кости. Квакушек скушал Крючеслав, по простоте душевной принявший их за дичь. Он даже пытался доказать одному из слуг, что это вальдшнеп, а не воробей.
– Это оно! – строго сказал он смущенному слуге. – Летает и чирик-чик-чик!
– Ква-ква! – вежливо уточнил слуга, укладывая возбужденного монарха на лавку. Крючеслав так и заснул с лягушачьей лапкой в руке.
Когда стол был накрыт заново, монархи стали понемногу приходить в себя. Первым на правах хозяина продрал глаза Дормидонт. После кизюмовой настойки его мучил сушняк, головная боль, радикулит и еще сотни две слабо различимых болезней. Его величество скривился, охнул и потянулся было за огуречным рассолом, но тут ему в голову пришло, что… как бы не все монархи в сборе…
Дормидонт принялся вспоминать, кто к нему прилетел. Первым был, несомненно, Теодоро, король гишпанский. Он по-прежнему сладко посапывал в объятиях сурового Фридриха. Не заметить Артура было нельзя. Венценосный старец так назойливо бормотал во сне, что у Дормидонта заложило уши. Причем бормотал он с явным малороссийским акцентом.
– Який гарный хлопец Ланцелот! Ну шо пристал? Уйди, противный, от тебя носками воняет…
Дормидонт на всякий случай оглянулся, но никакого Ланцелота не увидал. Тут Артур зачмокал губами, захныкал и перевернулся на другой бок, придавив Крючеславу голову. Доблестный заполонский король задрыгал ногой, но смирился и затих.
– Кого-то не хватает! – подумал Дормидонт. – Кого же? – Он хотел было разбудить Кощея, но тот лежал тихо, как покойник, сложив на груди длинные сухие руки. Дормидонту стало немножко страшно. Он хотел тронуть великого канцлера за плечо, чтобы убедиться, что тот жив, но Кощей, не открывая глаз, тихо произнес:
– Лекарство у меня, в правом кармане…
Его величество быстро извлек из кощеевского кармана плоскую фляжку и, не раздумывая, сделал глоток. Ничего более противного Дормидонт не пил никогда в жизни. Только железная воля спасла его величество от позора. Он нашел в себе силы добежать до туалета и уже там его многострадальный желудок очистился полностью. И не один раз. Вернулся он в слезах, с упреком, готовым сорваться с уст.
Кощей уже был на ногах и что-то пил из железной фляжки. Увидев Дормидонта, великий канцлер смутился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64