У них там в издательстве
нравы странные, я в эту Парфию не суюсь.
- Но обком поддержит?
- А что я могу? Ну напишу я тебе бумажку, напишу. Так, мол, и так,
областной семинар и тэ дэ... Но!
Инструктор поднял длинный изящный палец:
- Все тексты мне на стол через неделю. Программу семинара - тоже. А
ты как думала?! Список приглашенных. Сценарий выступления каждой бригады.
Кандидатуры руководителей. И... хорошо бы кого-нибудь из Москвы. Сможешь?
- И это все через неделю?
- Что?! Да я за неделю... - комсомольский бог задохнулся так
выразительно, что я поняла: господь непозволительно долго возился,
создавая наш мир.
Как ни странно, за неделю я все успела. Даже вырвать твердое обещание
одного весьма известного московского критика. Правда, это было как раз не
самое трудное - кто откажется съездить за казенный счет в сентябре в наши
виноградные Палестины. Ну, конечно, пришлось просить помощи у Лицея. Там
слегка встревожились - не резво ли начинаю? Выслушали мои доводы и
поинтересовались, завтракала ли я сегодня. А действительно...
Впрочем, мне скоро вообще пришлось отменить всякие завтраки, обеды и
ужины. Вы никогда не пытались организовать литературный семинар на юге в
конце бархатного сезона? Ну, то есть заказать жилье - я не говорю
гостиницу, это нереально! - питание, автобусы, зал для дискуссий,
культурную программу, обратные билеты участникам?
Словом, встречая на вокзале первую компанию юных дарований, я слегка
пошатывалась - и вовсе не от волнения. Прошлую ночь спать не пришлось,
надо было срочно исправлять сценарий концерта на сельхозмаше. Завтрак мне
отменил этот бешеный инструктор, примчавшись за сценарием в семь утра и
вместе с машинописными экземплярами прихватив меня. В обкоме добрая
секретарша угостила меня ирисками. Обеденное время было посвящено скандалу
с директором мотеля, который почему-то соглашался разместить только
тридцать четыре человека, а мне дозарезу нужно было поселить тридцать
пять! А к ужину есть мне попросту расхотелось.
Как всегда, в мотеле произошла какая-то накладка, и к ночи у меня в
мансарде обретались пять поэтов, два драматурга, эссеист и критикесса.
Одно спасение, что спать все равно никто не собирался (где бы это я их
разместила, интересно?), а собирались они трепаться до утра под чай с
пряниками. Кешка летал легкой ласточкой в магазин, к мамаше за стульями,
за большим чайником, на угол за квасом, в обком, к Стасу, в мотель.
Кажется, весь этот бедлам с умными разговорами ему здорово нравился. Без
Кешки я бы просто зашилась. И, наконец, надо же было оставить кого-то на
хозяйстве, когда мне пришлось ехать в аэропорт заполночь - встречать
московское светило.
Светило это еще то оказалось. Оно с отсутствующим видом вышло из
тамбура аэровокзала, остановилось, кинув к ногам роскошный крокодиловый
"дипломат", заложив руки в карманы белесых джинсов, и задумалось.
Странненькое это было зрелище: посреди бурлящего южного аэропорта, в толпе
злых от недосыпа и общего безобразия людей отрешенно стоит худой длинный
человек с нездешним выражением на лице. Между прочим, стоял он так долго.
Я не спешила подходить - мне было любопытно наблюдать за ним, хотя он
просто встал и стоял. Как памятник неизвестному критику.
Но московским гостем заинтересовался дежурный милиционер. Тот
посмотрел на стража порядка, как на инопланетянина. Пришлось срочно
вмешаться. Мило улыбаясь и щебеча, я вручила критику цветочки и повлекла
его к стоянке такси. Реплика в сторону: когда к этому светилу
отечественной литературы подошел старшина милиции, то столичный
интеллигент с тонкими запястьями совершенно автоматически поставил ноги в
позу "Т". Однако... Нет, и откуда это у нашей интеллигенции этакие
шпанистые замашки?
Он пожелал узнать, куда я его, собственно говоря, везу. Я назвала
гостиницу, где под его известное имя все-таки удалось забронировать номер.
Он сморщил горбатый аристократический нос и обронил:
- Ах вот так вот...
И более - ни слова, кроме сухого "до свидания" после того, как ключ
от номера оказался у него в руках. Ну и подумаешь...
Такси я отпустила, пешком идти было день, темно, пустынно... словом,
я плюнула на осторожность и перенеслась в свою мансарду. Вернее, я хотела
перенестись и даже начала осуществлять свое намерение. Но мой, так
сказать, эшелон оказался занят. Я с размаху врезалась в чье-то астральное
тело, которое прокомментировало это событие весьма энергично.
Кувыркнувшись в вольном эфире, я только и нашлась ответить: "Сам дурак!"
Но это был не дурак. Это был мой московский гость, которого я только
что оставила в гостинице. Он потирал коленку и смотрел на меня с
любопытством.
- Ну до чего нахальная девчонка, - рассудительно сказал он. - Мало
того, что она мини-юбку носит...
Ах, та-ак! Мне сразу показалось, что ногти мои стали на два
сантиметра длиннее. Но... позвольте, а он-то как оказался в моем эшелоне?!
Неужели тоже наш, лицейский? Да не похоже, ему лет сорок, когда он учился,
Лицея еще не существовало. Так какого черта он шляется в астрале?
Проходной двор какой-то, уже ноги отдавливать начинают, на что это, право,
похоже... Разворчаться я не успела - московский гость уютно разлегся на
лунном луче и продолжил фразу:
- ...мало того, что она мини-юбку носит, так она еще мне снится! В
этой самой юбке, кстати...
Ах, он спит! Ну-ну, бай-бай! Я тебе устрою хорошенький кошмарик... Я
запустила в его сон дюжину развратных девиц, кикимору и вампирессу, после
чего с достоинством удалилась к себе в мансарду.
А там - дым коромыслом, посуда немытая горой, критикесса и драматург
на грани дуэли, поэты пишут буриме, Кешка прикорнул в углу.
- Па-адъем, золотая рота! Мыться, бриться, одеваться! И чтоб тихо
мне, как зайчики!
С утра "зайчиков" расселили в мотеле, приняли еще две делегации,
назначили открытие семинара на пять часов.
В мотеле и поймал меня комсомольский бог. Внимательно рассмотрел
осунувшееся после второй бессонной ночи лицо и с этаким намеком
поинтересовался:
- А где же наш московский мэтр?
- А я знаю? Скорее всего, дрыхнет в гостинице.
- Да? Так ты пойди на бульвар, полюбопытствуй, как он дрыхнет. И
вообще, можешь плюнуть на всю эту самодеятельность, но мэтра мне паси!
Это прозвучало уже мне в спину. Я неслась на бульвар, который в нашем
городе занимает ровно один погонный километр. Но если ты не можешь
вызвонить человека или застукать его по месту службы - иди вечером на
бульвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
нравы странные, я в эту Парфию не суюсь.
- Но обком поддержит?
- А что я могу? Ну напишу я тебе бумажку, напишу. Так, мол, и так,
областной семинар и тэ дэ... Но!
Инструктор поднял длинный изящный палец:
- Все тексты мне на стол через неделю. Программу семинара - тоже. А
ты как думала?! Список приглашенных. Сценарий выступления каждой бригады.
Кандидатуры руководителей. И... хорошо бы кого-нибудь из Москвы. Сможешь?
- И это все через неделю?
- Что?! Да я за неделю... - комсомольский бог задохнулся так
выразительно, что я поняла: господь непозволительно долго возился,
создавая наш мир.
Как ни странно, за неделю я все успела. Даже вырвать твердое обещание
одного весьма известного московского критика. Правда, это было как раз не
самое трудное - кто откажется съездить за казенный счет в сентябре в наши
виноградные Палестины. Ну, конечно, пришлось просить помощи у Лицея. Там
слегка встревожились - не резво ли начинаю? Выслушали мои доводы и
поинтересовались, завтракала ли я сегодня. А действительно...
Впрочем, мне скоро вообще пришлось отменить всякие завтраки, обеды и
ужины. Вы никогда не пытались организовать литературный семинар на юге в
конце бархатного сезона? Ну, то есть заказать жилье - я не говорю
гостиницу, это нереально! - питание, автобусы, зал для дискуссий,
культурную программу, обратные билеты участникам?
Словом, встречая на вокзале первую компанию юных дарований, я слегка
пошатывалась - и вовсе не от волнения. Прошлую ночь спать не пришлось,
надо было срочно исправлять сценарий концерта на сельхозмаше. Завтрак мне
отменил этот бешеный инструктор, примчавшись за сценарием в семь утра и
вместе с машинописными экземплярами прихватив меня. В обкоме добрая
секретарша угостила меня ирисками. Обеденное время было посвящено скандалу
с директором мотеля, который почему-то соглашался разместить только
тридцать четыре человека, а мне дозарезу нужно было поселить тридцать
пять! А к ужину есть мне попросту расхотелось.
Как всегда, в мотеле произошла какая-то накладка, и к ночи у меня в
мансарде обретались пять поэтов, два драматурга, эссеист и критикесса.
Одно спасение, что спать все равно никто не собирался (где бы это я их
разместила, интересно?), а собирались они трепаться до утра под чай с
пряниками. Кешка летал легкой ласточкой в магазин, к мамаше за стульями,
за большим чайником, на угол за квасом, в обком, к Стасу, в мотель.
Кажется, весь этот бедлам с умными разговорами ему здорово нравился. Без
Кешки я бы просто зашилась. И, наконец, надо же было оставить кого-то на
хозяйстве, когда мне пришлось ехать в аэропорт заполночь - встречать
московское светило.
Светило это еще то оказалось. Оно с отсутствующим видом вышло из
тамбура аэровокзала, остановилось, кинув к ногам роскошный крокодиловый
"дипломат", заложив руки в карманы белесых джинсов, и задумалось.
Странненькое это было зрелище: посреди бурлящего южного аэропорта, в толпе
злых от недосыпа и общего безобразия людей отрешенно стоит худой длинный
человек с нездешним выражением на лице. Между прочим, стоял он так долго.
Я не спешила подходить - мне было любопытно наблюдать за ним, хотя он
просто встал и стоял. Как памятник неизвестному критику.
Но московским гостем заинтересовался дежурный милиционер. Тот
посмотрел на стража порядка, как на инопланетянина. Пришлось срочно
вмешаться. Мило улыбаясь и щебеча, я вручила критику цветочки и повлекла
его к стоянке такси. Реплика в сторону: когда к этому светилу
отечественной литературы подошел старшина милиции, то столичный
интеллигент с тонкими запястьями совершенно автоматически поставил ноги в
позу "Т". Однако... Нет, и откуда это у нашей интеллигенции этакие
шпанистые замашки?
Он пожелал узнать, куда я его, собственно говоря, везу. Я назвала
гостиницу, где под его известное имя все-таки удалось забронировать номер.
Он сморщил горбатый аристократический нос и обронил:
- Ах вот так вот...
И более - ни слова, кроме сухого "до свидания" после того, как ключ
от номера оказался у него в руках. Ну и подумаешь...
Такси я отпустила, пешком идти было день, темно, пустынно... словом,
я плюнула на осторожность и перенеслась в свою мансарду. Вернее, я хотела
перенестись и даже начала осуществлять свое намерение. Но мой, так
сказать, эшелон оказался занят. Я с размаху врезалась в чье-то астральное
тело, которое прокомментировало это событие весьма энергично.
Кувыркнувшись в вольном эфире, я только и нашлась ответить: "Сам дурак!"
Но это был не дурак. Это был мой московский гость, которого я только
что оставила в гостинице. Он потирал коленку и смотрел на меня с
любопытством.
- Ну до чего нахальная девчонка, - рассудительно сказал он. - Мало
того, что она мини-юбку носит...
Ах, та-ак! Мне сразу показалось, что ногти мои стали на два
сантиметра длиннее. Но... позвольте, а он-то как оказался в моем эшелоне?!
Неужели тоже наш, лицейский? Да не похоже, ему лет сорок, когда он учился,
Лицея еще не существовало. Так какого черта он шляется в астрале?
Проходной двор какой-то, уже ноги отдавливать начинают, на что это, право,
похоже... Разворчаться я не успела - московский гость уютно разлегся на
лунном луче и продолжил фразу:
- ...мало того, что она мини-юбку носит, так она еще мне снится! В
этой самой юбке, кстати...
Ах, он спит! Ну-ну, бай-бай! Я тебе устрою хорошенький кошмарик... Я
запустила в его сон дюжину развратных девиц, кикимору и вампирессу, после
чего с достоинством удалилась к себе в мансарду.
А там - дым коромыслом, посуда немытая горой, критикесса и драматург
на грани дуэли, поэты пишут буриме, Кешка прикорнул в углу.
- Па-адъем, золотая рота! Мыться, бриться, одеваться! И чтоб тихо
мне, как зайчики!
С утра "зайчиков" расселили в мотеле, приняли еще две делегации,
назначили открытие семинара на пять часов.
В мотеле и поймал меня комсомольский бог. Внимательно рассмотрел
осунувшееся после второй бессонной ночи лицо и с этаким намеком
поинтересовался:
- А где же наш московский мэтр?
- А я знаю? Скорее всего, дрыхнет в гостинице.
- Да? Так ты пойди на бульвар, полюбопытствуй, как он дрыхнет. И
вообще, можешь плюнуть на всю эту самодеятельность, но мэтра мне паси!
Это прозвучало уже мне в спину. Я неслась на бульвар, который в нашем
городе занимает ровно один погонный километр. Но если ты не можешь
вызвонить человека или застукать его по месту службы - иди вечером на
бульвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23