На
южном конце озера вода спадала водопадом, и обе реки спешили дальше,
уже вместе, в неведомые земли. В вечерней тишине грохот водопада
раздавался словно отдаленный рокот грома.
Близ устья Лесной стоял странный город, о котором упоминали эльфы
в королевских погребах. Его выстроили не на суше (хотя и на берегу
виднелись кое-какие строения), а прямо на озере. От сильного течения
впадавшей здесь реки его защищал скалистый мыс. Широкий деревянный мост
вел с берега к высоким прочным сваям, на которых расположился
деревянный город. Оживленный, деловой, этот город все еще преуспевал,
занимаясь торговлей; товары доставлялись сюда по реке с Юга до
водопадов, оттуда их переправляли в город сушей. Но в прежние славные
времена, когда на Севере процветал Дейл, Озерный город был еще богаче,
еще могущественнее, чем теперь, имел целую флотилию лодок, для того
чтобы грузить золото и вооруженных воинов. В те времена случались войны
и совершались деяния, память о которых осталась лишь в легендах. Груды
развалин прежнего большого города виднелись в воде у берега, когда
озеро в засуху мелело.
Многое уже забылось, хотя люди и пели старые песни про гномов -
хозяев Горы, про королей Трора и Трейна из рода Дьюрина, про появление
дракона и гибель властителей Дейла. В песнях пелось и про то, как в
один прекрасный день Трор и Трейн вернутся, и тогда золото потечет
рекой из ворот Горы, весь край огласится новыми песнями и радостным
смехом. Но легенда легендой, а дела делами, и будничная жизнь текла
своим чередом.
Едва на озере завидели плот, как от свай отделились лодки,
плотовщиков окликнули, те бросили веревки, на лодках заработали весла,
плот стянули с быстрины и отвели за высокий мыс в залив. Там его
пришвартовали к мосту. Вскоре должны были прибыть люди с Юга и одни
бочки забрать с собой, а другие набить снедью, чтобы их опять доставили
вверх по реке во дворец лесных эльфов. Покамест бочки остались качаться
на воде, а плотовщики и лодочники отправились пировать в Озерный город.
То-то они удивились бы, увидев, что творилось на берегу после их
ухода, когда стемнело. Прежде всего Бильбо отрезал веревки, выкатил
одну бочку на сушу и вскрыл ее. Послышались стоны - и оттуда вылез гном
в самом жалком виде. В свалявшейся бороде застряла мокрая солома, все
тело так затекло и болело и так он был избит и исколочен, что еле
удержался на ногах. Он побрел по мелкой воде к берегу и там сразу же со
стоном повалился на песок. У него был вид, как у голодного пса,
которого привязали в будке и забыли на неделю. То был Торин, и узнать
его вы смогли бы только по золотой цепи и бывшему небесно-голубому, а
теперь грязному и рваному капюшону с потускневшей серебряной кистью.
Далеко не сразу он стал мало-мальски вежливо разговаривать с хоббитом.
- Ну что - живой вы или нет? - спросил наконец Бильбо
довольно-таки сердито. Он, видно, забыл, что сам-то успел один раз
сытно поесть, все время свободно двигал руками и ногами и вволю дышал.
- Не на свободе вы, что ли? Если хотите есть и намерены продолжать вашу
дурацкую затею (да, да, вашу, а не мою), то похлопайте себя руками,
разотрите ноги и постарайтесь помочь мне вынуть остальных, пока есть
время!
Торин, конечно, внял голосу рассудка, с кряхтением поднялся и с
грехом пополам помог хоббиту. Нелегко было им в темноте, копошась в
холодной воде, распознать, в которых бочках сидят гномы. На стук и
окрик отозвались только шестеро. Их откупорили и помогли им выбраться
на берег, и они тут же повалились со стонами и охами на песок. Их до
того промочило, скрючило и избило, что они не могли как следует
прочувствовать своего избавления и испытывать благодарность к
избавителю.
Двалин и Балин пострадали больше всех, и ждать от них помощи было
бесполезно. Бифур и Бофур были посуше и поцелее, но тем не менее легли
на песок и не пожелали ничего делать. Фили и Кили, будучи помоложе и
упакованные тщательнее в маленьких бочонках с большим количеством
соломы, вылезли в довольно благополучном виде; они отделались всего
несколькими синяками, а затекшие руки и ноги скоро отошли.
- Ну, на всю жизнь нанюхался яблок! - проговорил Фили. - В бочке
стоял такой яблочный дух... Без конца вдыхать запах яблок, когда не
можешь шевельнуться, когда промерз до костей и тебя мутит от голода -
есть от чего сойти с ума. Я бы сейчас ел и ел что угодно, не
останавливаясь, но яблока в рот не возьму.
Фили и Кили охотно взялись помогать, и вскоре оставшихся гномов
вытащили на берег. Толстяк Бомбур то ли спал, то ли был без сознания.
Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн наглотались воды и были чуть живы; их
пришлось перенести на берег на руках.
- Итак, мы собрались вместе! - промолвил Торин. Видимо, мы должны
благодарить за это судьбу и мистера Бэггинса. Он безусловно заслужил
нашу благодарность, хотя и жаль, что он не подготовил более удобный
способ транспортировки. Тем не менее еще раз к вашим услугам, мистер
Бэггинс. По-настоящему мы почувствуем благодарность, когда поедим и
придем в себя. А пока - что делать дальше?
- Предлагаю идти в Озерный город, - ответил Бильбо. - Что же еще?
Ничего другого не оставалось, и, покинув остальных на берегу,
Торин, Фили, Кили и хоббит направились вдоль озера к мосту. В начале
моста стояли часовые, но они караулили не слишком бдительно, так как
давно уже не было повода для беспокойства. Если не считать отдельных
перебранок с лесными эльфами по поводу пошлины на пользование рекой,
они были с ними в добрых отношениях. Больше поблизости никто не жил.
Некоторые из молодых и вообще сомневались в существовании дракона и
подсмеивались над дедками и бабками, которые утверждали, будто видали в
молодости дракона, летавшего над городом. Неудивительно, что стражники
пили и веселились у очага в караулке и не слышали, как вскрывали бочки,
не слышали шагов четырех лазутчиков. Они просто остолбенели, когда
вошел Торин Оукеншильд.
- Кто ты такой, чего тебе надо? - завопили они, вскакивая и
хватаясь за оружие.
- Я - Торин, сын Трейна, внук Трора, король Под Горой! -
горделиво ответил гном, и в эту минуту он и выглядел как король,
несмотря на порванную одежду и выпачканный капюшон. Золото сверкало у
него на воротнике и кушаке, глаза горели глубоким таинственным огнем. -
Я вернулся. Я хочу видеть вашего бургомистра.
Стражники пришли в неописуемое волнение. Те, кто поглупее,
выбежали из караулки, как будто ожидали увидеть текущее по реке золото.
Капитан выступил вперед.
- А эти кто? - спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
южном конце озера вода спадала водопадом, и обе реки спешили дальше,
уже вместе, в неведомые земли. В вечерней тишине грохот водопада
раздавался словно отдаленный рокот грома.
Близ устья Лесной стоял странный город, о котором упоминали эльфы
в королевских погребах. Его выстроили не на суше (хотя и на берегу
виднелись кое-какие строения), а прямо на озере. От сильного течения
впадавшей здесь реки его защищал скалистый мыс. Широкий деревянный мост
вел с берега к высоким прочным сваям, на которых расположился
деревянный город. Оживленный, деловой, этот город все еще преуспевал,
занимаясь торговлей; товары доставлялись сюда по реке с Юга до
водопадов, оттуда их переправляли в город сушей. Но в прежние славные
времена, когда на Севере процветал Дейл, Озерный город был еще богаче,
еще могущественнее, чем теперь, имел целую флотилию лодок, для того
чтобы грузить золото и вооруженных воинов. В те времена случались войны
и совершались деяния, память о которых осталась лишь в легендах. Груды
развалин прежнего большого города виднелись в воде у берега, когда
озеро в засуху мелело.
Многое уже забылось, хотя люди и пели старые песни про гномов -
хозяев Горы, про королей Трора и Трейна из рода Дьюрина, про появление
дракона и гибель властителей Дейла. В песнях пелось и про то, как в
один прекрасный день Трор и Трейн вернутся, и тогда золото потечет
рекой из ворот Горы, весь край огласится новыми песнями и радостным
смехом. Но легенда легендой, а дела делами, и будничная жизнь текла
своим чередом.
Едва на озере завидели плот, как от свай отделились лодки,
плотовщиков окликнули, те бросили веревки, на лодках заработали весла,
плот стянули с быстрины и отвели за высокий мыс в залив. Там его
пришвартовали к мосту. Вскоре должны были прибыть люди с Юга и одни
бочки забрать с собой, а другие набить снедью, чтобы их опять доставили
вверх по реке во дворец лесных эльфов. Покамест бочки остались качаться
на воде, а плотовщики и лодочники отправились пировать в Озерный город.
То-то они удивились бы, увидев, что творилось на берегу после их
ухода, когда стемнело. Прежде всего Бильбо отрезал веревки, выкатил
одну бочку на сушу и вскрыл ее. Послышались стоны - и оттуда вылез гном
в самом жалком виде. В свалявшейся бороде застряла мокрая солома, все
тело так затекло и болело и так он был избит и исколочен, что еле
удержался на ногах. Он побрел по мелкой воде к берегу и там сразу же со
стоном повалился на песок. У него был вид, как у голодного пса,
которого привязали в будке и забыли на неделю. То был Торин, и узнать
его вы смогли бы только по золотой цепи и бывшему небесно-голубому, а
теперь грязному и рваному капюшону с потускневшей серебряной кистью.
Далеко не сразу он стал мало-мальски вежливо разговаривать с хоббитом.
- Ну что - живой вы или нет? - спросил наконец Бильбо
довольно-таки сердито. Он, видно, забыл, что сам-то успел один раз
сытно поесть, все время свободно двигал руками и ногами и вволю дышал.
- Не на свободе вы, что ли? Если хотите есть и намерены продолжать вашу
дурацкую затею (да, да, вашу, а не мою), то похлопайте себя руками,
разотрите ноги и постарайтесь помочь мне вынуть остальных, пока есть
время!
Торин, конечно, внял голосу рассудка, с кряхтением поднялся и с
грехом пополам помог хоббиту. Нелегко было им в темноте, копошась в
холодной воде, распознать, в которых бочках сидят гномы. На стук и
окрик отозвались только шестеро. Их откупорили и помогли им выбраться
на берег, и они тут же повалились со стонами и охами на песок. Их до
того промочило, скрючило и избило, что они не могли как следует
прочувствовать своего избавления и испытывать благодарность к
избавителю.
Двалин и Балин пострадали больше всех, и ждать от них помощи было
бесполезно. Бифур и Бофур были посуше и поцелее, но тем не менее легли
на песок и не пожелали ничего делать. Фили и Кили, будучи помоложе и
упакованные тщательнее в маленьких бочонках с большим количеством
соломы, вылезли в довольно благополучном виде; они отделались всего
несколькими синяками, а затекшие руки и ноги скоро отошли.
- Ну, на всю жизнь нанюхался яблок! - проговорил Фили. - В бочке
стоял такой яблочный дух... Без конца вдыхать запах яблок, когда не
можешь шевельнуться, когда промерз до костей и тебя мутит от голода -
есть от чего сойти с ума. Я бы сейчас ел и ел что угодно, не
останавливаясь, но яблока в рот не возьму.
Фили и Кили охотно взялись помогать, и вскоре оставшихся гномов
вытащили на берег. Толстяк Бомбур то ли спал, то ли был без сознания.
Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн наглотались воды и были чуть живы; их
пришлось перенести на берег на руках.
- Итак, мы собрались вместе! - промолвил Торин. Видимо, мы должны
благодарить за это судьбу и мистера Бэггинса. Он безусловно заслужил
нашу благодарность, хотя и жаль, что он не подготовил более удобный
способ транспортировки. Тем не менее еще раз к вашим услугам, мистер
Бэггинс. По-настоящему мы почувствуем благодарность, когда поедим и
придем в себя. А пока - что делать дальше?
- Предлагаю идти в Озерный город, - ответил Бильбо. - Что же еще?
Ничего другого не оставалось, и, покинув остальных на берегу,
Торин, Фили, Кили и хоббит направились вдоль озера к мосту. В начале
моста стояли часовые, но они караулили не слишком бдительно, так как
давно уже не было повода для беспокойства. Если не считать отдельных
перебранок с лесными эльфами по поводу пошлины на пользование рекой,
они были с ними в добрых отношениях. Больше поблизости никто не жил.
Некоторые из молодых и вообще сомневались в существовании дракона и
подсмеивались над дедками и бабками, которые утверждали, будто видали в
молодости дракона, летавшего над городом. Неудивительно, что стражники
пили и веселились у очага в караулке и не слышали, как вскрывали бочки,
не слышали шагов четырех лазутчиков. Они просто остолбенели, когда
вошел Торин Оукеншильд.
- Кто ты такой, чего тебе надо? - завопили они, вскакивая и
хватаясь за оружие.
- Я - Торин, сын Трейна, внук Трора, король Под Горой! -
горделиво ответил гном, и в эту минуту он и выглядел как король,
несмотря на порванную одежду и выпачканный капюшон. Золото сверкало у
него на воротнике и кушаке, глаза горели глубоким таинственным огнем. -
Я вернулся. Я хочу видеть вашего бургомистра.
Стражники пришли в неописуемое волнение. Те, кто поглупее,
выбежали из караулки, как будто ожидали увидеть текущее по реке золото.
Капитан выступил вперед.
- А эти кто? - спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70