Затем медсестра отвернулась от подростка и подошла к столику. Её едва слышимые смешки постепенно стали переходить в зловещий хрипловатый смех. Берни не мог понять, что всё это означает.
Смех медсестры вдруг перерос в отвратительный хохот. Подросток увидел, что на её спине появились четыре красных полосы, кровавые пятна вокруг которых стали стремительно разрастаться.
Берни понял, что он видел эти глаза. Он почувствовал, как кровь стынет в его жилах, а тело начинает сотрясать мелкая дрожь.
Если Чёрная Рука до этого являлся ему только во сне, то теперь он возник перед Берни уже наяву под видом медсестры, которая прямо на глазах принимала облик ужасного убийцы: белая шапочка становилась мятой широкополой шляпой, а залитый кровью халат превращался в полосатый красно-зелёный свитер.
Чёрная Рука повернулся к Берни лицом. В левой руке он держал штатив с пробирками, в какие обычно собирают кровь на анализы. В правой руке, на которой в этот раз не была надета ужасная перчатка со стальными лезвиями, у Чёрной Руки был наполненный кровью шприц.
Он стал медленно приближаться к обомлевшему от ужаса подростку и прохрипел:
– Мне нужна твоя поганая кровь.
Ни стоящий около двери санитар, ни сосед по палате не замечали всего происходящего. Берни закричал от ужаса.
Чёрная Рука выпустил из шприца струйку крови, которая попала на рубашку Берни.
– Нет! Нет! – кричал подросток, зажмурив глаза.
В этот момент в палату вошли доктор Харпер и Джейд. Они услышали крики Берни и завернули сюда.
Над одним из подростков стояла старшая медсестра Ева Коперт и хотела сделать ему укол со снотворным. Подросток не оказывал никакого сопротивления, а только кричал зажмурив глаза:
– Нет! Нет!
Увидев все это, Джейд воскликнула:
– Ну вот, доктор, видите! Я же говорила, что всем заправляет старшая медсестра Ева, и никакого нового врача тут нет.
– Да, непорядок, – произнёс Харпер. Услышав голоса вошедших, медсестра обернулась и увидела, что позади неё стоит доктор Харпер со сбежавшей из соседней палаты Джейд. Ева оставила Джона и произнесла:
– Доктор, ведь вы сами мне разрешили использовать все медикаменты.
– Я? – воскликнул доктор, и с удивлением посмотрел на Еву. – Медсестра, вы забываетесь, вы превышаете свои полномочия… Мы с вами разберёмся у меня в кабинете.
Он развернулся и, обращаясь к стоящему у двери санитару-негру, продолжил:
– А вы Ллойд, забирайте тележку и идите в помещение дежурного.
* * *
Когда Берни открыл глаза, ужасного лица над ним уже не было. Он посмотрел по сторонам. В палате стоял доктор Харпер и отчитывал медсестру, у которой в руках был шприц. Подросток вгляделся. Нет, шприц был наполнен прозрачной жидкостью. Слава Богу, ему показалось, что медсестра – Чёрная Рука.
И тут Ева свирепо глянула на него. Внутри подростка опять всё похолодело.
– Ах! – вырвался крик удивления из его груди. У медсестры были глаза точно такие же, как у Чёрной Руки: мутновато-жёлтые, неподвижные, лютые.
Подросток хотел было крикнуть, что медсестра и есть виновница всех его ночных страданий, но во рту у него тотчас пересохло и он ничего не смог произнести.
Дар речи к нему вернулся позже, когда он остался в палате вдвоём с соседом. Но о своём подозрении Берни решил пока никому не говорить.
* * *
Доктор Харпер вышел из палаты Берни и Джона, сказав при этом Джейд:
– Вот видишь, всё закончилось, я разберусь с медсестрой. А ты иди в свою палату и отдохни.
– Хорошо! – ответила девушка и пошла к себе.
Заведующий отделением быстрым шагом направился по коридору к своему кабинету. Следом семенила Ева, еле поспевая за Харпером.
Шли они молча. Доктор заговорил только тогда, когда они вошли в кабинет.
– Мы же с вами договорились: если вы будете делать терапию снотворным и сажать пациентов в смирительную рубашку, то делать это нужно чётко и быстро, чтобы всё было без лишнего шума. Я дал своё согласие только устно, сказав, что об этом никто ничего не должен знать. Я же предупреждал вас…
– Да, доктор, но я… – попыталась оправдываться медсестра.
– И не смейте возражать, – перебил её Харпер, – будете отвечать только на поставленные мной вопросы.
Медсестра потупила взор и, вздохнув, утвердительно закивала головой.
– Где врач Линда Брэнк?
– Я её вообще не видела, – не смущаясь, солгала медсестра.
– Странно, – удивился доктор и подумал про себя: «Она мне все уши прожужжала, что именно сегодня приступит к исполнению обязанностей. Завтра я с ней разберусь. И если она не найдёт объяснения проступка, придётся сообщить в департамент о несоответствии присланного ими работника. Впрочем, её теоретические знания безукоризненны… Пожалуй, мне придётся её для начала простить».
Доктор посмотрел на медсестру.
– Ладно, – сжалился он, – идите в помещение дежурной медсестры, смените Ллойда, а то он, чего доброго, разнесёт не только дверь, как это сделал безмозглый Руперт. И ничего сегодня ночью не предпринимайте, хватит уже приключений. Я поеду домой, ведь на улице уже ночь. Завтра утром поговорим о методах наших больных…
– До завтра, доктор! – сказала на прощание Ева и вышла из кабинета.
Через несколько минут Харпер покинул клинику. А Ева Коперт, пришла в помещение дежурной медсестры, где сидел санитар Эндрюс Ллойд.
– Ты можешь быть свободен, – проговорила она.
Негр лениво поднялся, посмотрел на женщину с высоты своего огромного роста и, усмехнувшись, покинул помещение.
Ева осталась одна в этом отделении клиники, не считая больных. Теперь ей никто не мог помешать делать свои тёмные дела.
И теперь была возможность действовать в привычном облике Чёрной Руки!
Лишившись своего злого духа, тело медсестры обмякло и рухнуло на пол.
* * *
В комнате Джона и Берни стояла тишина. Больше не в силах бороться со сном, оба подростка заснули. Яркий лунный свет, падающий из окна, освещал стену, возле которой находилась кровать Берни. Луна высвечивала кукольные фигурки астронавта, всадника. Рядом с ними на длинных нитках висела и незаконченная кукла.
Измученный Джон, лежащий в неловкой позе, засопел и, выпрямившись, повернулся набок. Берни же всё время лежал на спине.
Вдруг в палате что-то изменилось. Незавершённая кукла стала сама собой преображаться, словно её лепил невидимый скульптор. Вначале проступили очертания головы, на которой все яснее вырисовывались уши, нос, рот, глаза.
Наконец у незаконченной поделки появилось лицо. Это было обожжённое лицо Чёрной Руки!
Рот куклы тотчас растянулся в дьявольской улыбке. Г олова зашевелилась. Из неё стала формироваться верхняя часть туловища. Вскоре появились руки с широкими ладонями. 3ашевелились пальцы. На правой руке пальцы начали удлиняться и постепенно преобразовывались в длинные когти-лезвия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46