огромные валуны громоздились там друг на друга, образуя неодолимую преграду. Под скалой бежит прозрачный ручей, на берегах его растут прекраснейшие деревья – ни дать ни взять Приют Фей в Нефритовой столице! Путешественники устроились на широком гладком камне, заварили чай, приготовили рис.
Хун осмотрелась и говорит:
– Взгляните, на камне имена разных людей. Выходит, это место привлекало многих. Давайте и мы оставим память о себе и о нашей прогулке!
Ян нахмурился.
– За всю свою жизнь я ни разу не осквернил надписью ни одного красивого уголка. Не понимаю, кому нужны здесь имена!
Хун возразила Яну:
– Я говорила не об именах. Пусть каждый напишет стих – если не лучше, чем на Каменном барабанев Цзи-ян, то и не хуже, чем на Каменной плите в Сяньшань!
Князь Шэнь поддержал предложение Хун, попросил принести кисть, и каждый сочинил восьмистишие. У Яна получилось оно таким:
Спустились на Красный Зонт
Небожители на заре –
Хотели видеть они,
Как солнце из моря встает.
Старый монах показал
Тропу на зеленой горе,
Сказал: «Где Будды Приют,
Там и будет восток и восход!»
Хун начертала вот что:
Безбрежен моря простор,
Луна кругла, холодна;
Прячу я Лотос-меч,
Верхом на луаня сажусь;
Туда, где стоят Три горы,
Стрелой на рассвете мчусь;
В небе, уже голубом,
Песня свирели слышна.
Фея сочинила такой стих:
Набежал ветерок.
Зазвенел подвесок нефрит;
До часа, когда закат,
Со скалой вода говорит.
Бьется она о скалу, –
Ах, ничего-то нет
За бокалом вина
Приятней мирных бесед!
Лотос запечатлела на камне такое сочинение:
Много в реке проток,
Шумят водопады в ней;
Гремя, как гром иль метель,
Пугает она людей
И в море без берегов
Вливается наконец,
Но где же пять облаков,
Небесный моря венец?!
Начертали свои стихи и князь Шэнь и его наложницы, после чего монаха попросили пройтись по надписям резцом.
Фея взяла цитру, провела пальцами по струнам и запела:
Убегает на запад день,
Река бежит на восток. –
С песней легко живу
Мне отведенный срок!
Выслушав песню, князья Опечалились, а тем временем в небо вышла луна, подул прохладный ветер, птицы попрятались в зарослях, – грусть вдруг охватила всех и стала невыносимой.
Взяв за руку Хун, Ян тяжело вздохнул.
– Мне еще нет тридцати, а я обладаю славой, молодыми и красивыми наложницами. Я счастлив и мечтал бы прожить вдали от столицы до ста лет. Но скоро дела снова потребуют меня во дворец, и я не смогу отказаться. Тогда уже не решусь я предсказать, будет ли еще когда-нибудь у меня прогулка в горы, подобная нынешней!
Хун улыбнулась.
– Видите, князь, реку и луну? Воды реки катятся быстро, но не выходят из берегов; луна бывает круглой, бывает похожей на серп, но сияние ее всегда ровно, во все времена года, на протяжении многих столетий, – и река, и луна остаются вечно самими собой. Так пусть и душа ваша будет всегда ясной, как эта луна, а мысль стремительной, как эта река. Покоритесь судьбе и отрешитесь от тревог!
На другой день Ян спрашивает монаха:
– Вы говорили, что в здешних местах много буддийских храмов, и самый знаменитый из них храм Пяти Сутр. Как пройти к нему?
– Это в двадцати ли отсюда, – отвечал монах. – Неподалеку от храма, в горах, живет отшельник, страстный подвижник по прозвищу Пастырь Отечества.
Ян выразил желание осмотреть храм и встретиться с отшельником. А что из этого вышло, вы узнаете из следующей главы.
Глава пятьдесят седьмая
О ТОМ, КАК У СКАЛЫ ПРИЮТ БУДДЫ КНЯЗЬ ШЭНЬ ПРОСТИЛСЯ С ДРУГОМ И КАК ФЕЯ НАШЛА ОТЦА В ХРАМЕ ПЯТИ СУТР
Между тем прошло уже почти полгода, как князь Шэнь уехал из столицы. Императрица день и ночь думала о нем, император скучал без верного подданного, и вот князю был послан приказ немедленно возвращаться.
Тем временем, совершенно забыв о делах, князь Шэнь бродил с другом по горам, хотя мысли о дворе все чаще приходили ему в голову. Но однажды прибыл гонец императора и вручил князю повеление государя. Князь обратил взор на север, четырежды поклонился и начал собираться в дорогу. В душе его воцарилась скорбь, как некогда у тех, кто расставался с друзьями под облаками Яньгуани и на берегах Вэйшуй. Но что поделаешь: белая цапля улетает, камыш остается! А когда прощаются ласточки с журавлями, когда разлучаются друзья, то нет ничего лучше янгуаньской прощальной песни!
Опечаленный близкой разлукой, князь Шэнь говорит Яну:
– Брат мой Ян, счастливая судьба свела нас с вами, мы стали как два рога на голове одного вола, и помыслы наши явственны, словно яшма, разбросанная на льду. Мы связали себя узами дружбы и поклялись помогать один другому, а теперь провели столько времени вместе в этих прекрасных горах! Гуляя по вашему поместью, любуясь горой Красный Зонт, я забывал о мирских волнениях, о том, что меня ждут при дворе. И вот настал час проститься! Меня утешает лишь то, что скоро и вы, брат мой, будете во дворце, где возобновятся наши дружеские встречи и беседы!
Князь Ян отвечал с грустью:
– Дружба – одно из Пяти отношений, и если говорить откровенно, то друг так же близок сердцу, как брат. Может, я глуп, но мне понятны движения души Гуань Чжуна и Бао Шу-я, Юань Чжэня и Бо Цзюй-и! Случайные встречи не влекут за собой печаль разлуки, но когда из жизни ушел Чжун Цзы-ци, то Юй Бо-я никогда больше не прикасался к семи струнам, чтобы играть мелодию «Высокие горы и быстрые реки»! Настоящие друзья не вынесут разлуки, как же нам быть?!
Он достал вино и бокалы и прочитал начало прославленного стихотворения: «Выйдешь ты из Яньгуани, и останусь я один!» Даже листья на ветвях деревьев, даже облака в небе не желают расставаться друг с другом! Но вот уже три циньские дамы берут за руки наложниц Яна и льют слезы перед разлукой…
Проводив князя, Ян и три его подруги сели на осликов и с монахом впереди, указывающим путь, направились к храму Пяти Сутр. Им попадались деревья, которые упирались верхушками в небо, хрустальные ручьи, которые журчали среди сосен, камни, которые покрывала роса, – словом, удивительные, райские места! Через шесть-семь ли пути монах говорит:
– В десятке шагов на восток есть здесь чудесный уголок, не хотите посмотреть?!
Путники свернули с дороги и скоро через узкий проход вышли к селению, с четырех сторон окруженному каменной стеной, которая напоминала восьмистворчатую ширму из белого нефрита. Вдоль стены протекала чистая река, и в одном месте на огромной глыбе виднелась надпись: «Селение Белая Ширма». Из небольшой рощицы вздымались ввысь три громадные скалы, белые, как драгоценная яшма, и высотой они были не меньше пяти или шести чжанов. На вершине каждой рос красный рододендрон. Монах указал на скалы и проговорил:
– Эти скалы называют Яшмовым Лотосом, а напротив них, взгляните, – скала Лужайка Фей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Хун осмотрелась и говорит:
– Взгляните, на камне имена разных людей. Выходит, это место привлекало многих. Давайте и мы оставим память о себе и о нашей прогулке!
Ян нахмурился.
– За всю свою жизнь я ни разу не осквернил надписью ни одного красивого уголка. Не понимаю, кому нужны здесь имена!
Хун возразила Яну:
– Я говорила не об именах. Пусть каждый напишет стих – если не лучше, чем на Каменном барабанев Цзи-ян, то и не хуже, чем на Каменной плите в Сяньшань!
Князь Шэнь поддержал предложение Хун, попросил принести кисть, и каждый сочинил восьмистишие. У Яна получилось оно таким:
Спустились на Красный Зонт
Небожители на заре –
Хотели видеть они,
Как солнце из моря встает.
Старый монах показал
Тропу на зеленой горе,
Сказал: «Где Будды Приют,
Там и будет восток и восход!»
Хун начертала вот что:
Безбрежен моря простор,
Луна кругла, холодна;
Прячу я Лотос-меч,
Верхом на луаня сажусь;
Туда, где стоят Три горы,
Стрелой на рассвете мчусь;
В небе, уже голубом,
Песня свирели слышна.
Фея сочинила такой стих:
Набежал ветерок.
Зазвенел подвесок нефрит;
До часа, когда закат,
Со скалой вода говорит.
Бьется она о скалу, –
Ах, ничего-то нет
За бокалом вина
Приятней мирных бесед!
Лотос запечатлела на камне такое сочинение:
Много в реке проток,
Шумят водопады в ней;
Гремя, как гром иль метель,
Пугает она людей
И в море без берегов
Вливается наконец,
Но где же пять облаков,
Небесный моря венец?!
Начертали свои стихи и князь Шэнь и его наложницы, после чего монаха попросили пройтись по надписям резцом.
Фея взяла цитру, провела пальцами по струнам и запела:
Убегает на запад день,
Река бежит на восток. –
С песней легко живу
Мне отведенный срок!
Выслушав песню, князья Опечалились, а тем временем в небо вышла луна, подул прохладный ветер, птицы попрятались в зарослях, – грусть вдруг охватила всех и стала невыносимой.
Взяв за руку Хун, Ян тяжело вздохнул.
– Мне еще нет тридцати, а я обладаю славой, молодыми и красивыми наложницами. Я счастлив и мечтал бы прожить вдали от столицы до ста лет. Но скоро дела снова потребуют меня во дворец, и я не смогу отказаться. Тогда уже не решусь я предсказать, будет ли еще когда-нибудь у меня прогулка в горы, подобная нынешней!
Хун улыбнулась.
– Видите, князь, реку и луну? Воды реки катятся быстро, но не выходят из берегов; луна бывает круглой, бывает похожей на серп, но сияние ее всегда ровно, во все времена года, на протяжении многих столетий, – и река, и луна остаются вечно самими собой. Так пусть и душа ваша будет всегда ясной, как эта луна, а мысль стремительной, как эта река. Покоритесь судьбе и отрешитесь от тревог!
На другой день Ян спрашивает монаха:
– Вы говорили, что в здешних местах много буддийских храмов, и самый знаменитый из них храм Пяти Сутр. Как пройти к нему?
– Это в двадцати ли отсюда, – отвечал монах. – Неподалеку от храма, в горах, живет отшельник, страстный подвижник по прозвищу Пастырь Отечества.
Ян выразил желание осмотреть храм и встретиться с отшельником. А что из этого вышло, вы узнаете из следующей главы.
Глава пятьдесят седьмая
О ТОМ, КАК У СКАЛЫ ПРИЮТ БУДДЫ КНЯЗЬ ШЭНЬ ПРОСТИЛСЯ С ДРУГОМ И КАК ФЕЯ НАШЛА ОТЦА В ХРАМЕ ПЯТИ СУТР
Между тем прошло уже почти полгода, как князь Шэнь уехал из столицы. Императрица день и ночь думала о нем, император скучал без верного подданного, и вот князю был послан приказ немедленно возвращаться.
Тем временем, совершенно забыв о делах, князь Шэнь бродил с другом по горам, хотя мысли о дворе все чаще приходили ему в голову. Но однажды прибыл гонец императора и вручил князю повеление государя. Князь обратил взор на север, четырежды поклонился и начал собираться в дорогу. В душе его воцарилась скорбь, как некогда у тех, кто расставался с друзьями под облаками Яньгуани и на берегах Вэйшуй. Но что поделаешь: белая цапля улетает, камыш остается! А когда прощаются ласточки с журавлями, когда разлучаются друзья, то нет ничего лучше янгуаньской прощальной песни!
Опечаленный близкой разлукой, князь Шэнь говорит Яну:
– Брат мой Ян, счастливая судьба свела нас с вами, мы стали как два рога на голове одного вола, и помыслы наши явственны, словно яшма, разбросанная на льду. Мы связали себя узами дружбы и поклялись помогать один другому, а теперь провели столько времени вместе в этих прекрасных горах! Гуляя по вашему поместью, любуясь горой Красный Зонт, я забывал о мирских волнениях, о том, что меня ждут при дворе. И вот настал час проститься! Меня утешает лишь то, что скоро и вы, брат мой, будете во дворце, где возобновятся наши дружеские встречи и беседы!
Князь Ян отвечал с грустью:
– Дружба – одно из Пяти отношений, и если говорить откровенно, то друг так же близок сердцу, как брат. Может, я глуп, но мне понятны движения души Гуань Чжуна и Бао Шу-я, Юань Чжэня и Бо Цзюй-и! Случайные встречи не влекут за собой печаль разлуки, но когда из жизни ушел Чжун Цзы-ци, то Юй Бо-я никогда больше не прикасался к семи струнам, чтобы играть мелодию «Высокие горы и быстрые реки»! Настоящие друзья не вынесут разлуки, как же нам быть?!
Он достал вино и бокалы и прочитал начало прославленного стихотворения: «Выйдешь ты из Яньгуани, и останусь я один!» Даже листья на ветвях деревьев, даже облака в небе не желают расставаться друг с другом! Но вот уже три циньские дамы берут за руки наложниц Яна и льют слезы перед разлукой…
Проводив князя, Ян и три его подруги сели на осликов и с монахом впереди, указывающим путь, направились к храму Пяти Сутр. Им попадались деревья, которые упирались верхушками в небо, хрустальные ручьи, которые журчали среди сосен, камни, которые покрывала роса, – словом, удивительные, райские места! Через шесть-семь ли пути монах говорит:
– В десятке шагов на восток есть здесь чудесный уголок, не хотите посмотреть?!
Путники свернули с дороги и скоро через узкий проход вышли к селению, с четырех сторон окруженному каменной стеной, которая напоминала восьмистворчатую ширму из белого нефрита. Вдоль стены протекала чистая река, и в одном месте на огромной глыбе виднелась надпись: «Селение Белая Ширма». Из небольшой рощицы вздымались ввысь три громадные скалы, белые, как драгоценная яшма, и высотой они были не меньше пяти или шести чжанов. На вершине каждой рос красный рододендрон. Монах указал на скалы и проговорил:
– Эти скалы называют Яшмовым Лотосом, а напротив них, взгляните, – скала Лужайка Фей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218