Оба этих отрывка отсутствуют в папирусе
Бодмера.
Протоевангелие написано от имени Иакова, бра-
та Иисуса и сына Иосифа от первого брака. Создание
евангелия, повествующего о чудесном рождении
Марии и еще более чудесном рождении Иисуса от
имени очевидца Иакова, освящало легенду о непо-
рочном зачатии и было своего рода скрытой полеми-
кой с теми, кто не признавал рождения Иисуса от
святого духа; их учение как бы опровергал один из
самых почитаемых ими христианских деятелей, руко-
водитель иерусалимской общины.
В целом, если не считать некоторых вставок, это
произведение, написанное рукой одного автора. Ску-
дость традиции привела к тому, что, за исключением
мотива рождения в пещере, выражавшего идею света,
засиявшего во тьме, и происхождения Марии от
Давида, рассказы о котором должны были появиться
в связи с учением о непорочном зачатии, автор Прото-
евангелия конструировал свой рассказ на основе раз-
личных источников, не имеющих прямого отношения
к Марии, а также тех немногих сведений, которые
содержатся в евангелиях от Луки и Матфея (главным
образом от Луки), причем автор включал дословно
в свой текст отрывки из этих евангелий.
Протоевангелие начинается с описания того, как
будущие родители Марии Иоаким и Анна скорбят о
своей бездетности. Начало это перекликается с исто-
рией Самуила в Ветхом завете (1 Царств., в еврей-
ском тексте - 1 Самуила), согласно которой у жены
Елкана Анны (даже имя обеих женщин совпадает)
не было детей, и она скорбела об этом и молилась
(молитва Анны появляется и в Протоевангелии).
Анна, жена Елкана, дает обет - как и мать Марии -
посвятить своего ребенка богу. Итак, общее развитие
сюжета заимствовано автором истории о рождении
Марии из Ветхого завета. Однако автор не был,
по-видимому, иудеем и не знал как следует религи-
озной жизни Иудеи или, может быть, сознательно
игнорировал ее: он писал в то время, когда Иеруса-
лимского храма уже не существовало, основная масса
иудеев находилась в рассеянии, писал он для христиан
неиудеев, говоривших по-гречески. Несоответствия с
бывшей когда-то исторической действительностью его
не смущали, он писал историю по законам распро-
батывались в христианстве II в. применительно к
образу Христа. Уже в Евангелии от Иоанна Иисус
говорит своим ученикам, отказываясь от еды: <...у
меня есть пища, которой вы не знаете... Мол пища есть
творить волю Пославшего Меня и совершить дело
Его> (4.32 - 34). Правда, здесь отказ от земной пищи
носит иносказательный характер, но у гностиков су-
ществовало учение об особом способе питания Иисуса,
связанном с иной, нечеловеческой, телесностью. Так,
один из наиболее крупных теологов-гностиков, Ва-
лентин, по данным Климента Александрийского, утвер-
ждал, что Иисус ел и пил особенным образом, не
отдавая пищи (т. е. не перерабатывая ee); сила
воздержания была в нем такова, что пища в нем не
разлагалась, так как он сам не подлежал разложению.
Отголоски этого учения переплелись в истории о рож-
дении Марии с древними языческими верованиями:
боги греков пили особый напиток - нектар и пита-
лись амброзией. Такое переплетение традиционных
мифологических мотивов, мистики, вульгаризованных
философских доктрин было характерно для <низовой
словесности> и отражало определенные тенденции
в развитии христианства.
Когда Марии исполняется двенадцать лет, рас-
сказывается в Протоевангелии, жрецы по повелению
ангела созывают старцев, чтобы вручить одному из
них Марию для своего рода опеки. Так в истории
Марии появляется плотник Иосиф - старец, вдовец.
Образ Иосифа-старца - создание апокрифической
литературы, стремившейся заполнить лакуны перво-
начальных евангельских повествований, в которых
Иосиф после рождения Иисуса и возвращения из
Египта (по Евангелию от Матфея) не фигурирует
вовсе (<родители> Иисуса упомянуты только еще один
раз у Луки в рассказе о посещении ими вместе с маль-
чиком Иисусом Иерусалимского храма.- 2.42 - 43).
Старость Иосифа позволяла объяснить отсутствие
упоминаний о нем в период деятельности Иисуса;
в Евангелии от Марка жители Назарета называют
Иисуса только <сыном Марии>, не упоминая имя
отца (6.3). По-видимому, предполагалось, что Иосиф
умер к началу проповеди Иисуса. Старость Иосифа
также давала возможность ввести взрослых сыновей
от первого брака ' и тем самым утвердить девствен-
ность Марии.
Иосиф был избран супругом-хранителем Марии,
так как из его посоха вылетела голубка - образ, ко-
торый должен был ассоциироваться в умах верующих
со святым духом, сошедшим на Иисуса в виде голубя.
Даже в деталях дальнейшей жизни Марии,
по концепции автора Протоевангелия, обнаружива-
ется ее исключительность. Так, по жребию ей доста-
ется ткать самую дорогую ткань, настоящую багря-
ницу, пурпур. Как отличен этот символ от символики
первых христиан, для которых в пурпур и багряницу
одевались блудницы - и главная блудница - Рим,
как он изображен в Апокалипсисе Иоанна '. Но пур-
пур имел и скрытый, мистический смысл (во всяком
случае так он толковался византийскими богосло-
вами): прядение пурпура как бы возвещает <пряде-
ние> тела младенца из крови матери.
Эпизод благовещения и прихода Марии к Ели-
завете представляет собой детализированный и дра-
матизированный (в соответствии с жанром) пересказ
Евангелия от Луки с дословным повторением отдель-
ных фраз. Благовещение происходит в отсутствие
Иосифа, который уходит на плотницкие работы. Это
должно было объяснить, почему Мария отправилась
к Елизавете. У Луки в соответствующем рассказе
отразилось стремление объединить легенды об Иоанне
Крестителе и Иисусе, существовавшие раздельно,
подчеркнуть связь между обоими проповедниками с
самого их рождения; бытовая достоверность не ин-
тересовала автора третьего евангелия. В Протоеван-
гелии подробно описана реакция вернувшегося мужа
и обнаружившего беременность своей подопечной
(намек на реакцию Иосифа есть в Евангелии от
Матфея, но там Мария выходит за него замуж, уже
будучи беременной, и Иосиф хочет тайно отпустить
ее. - 1. 18 - 19) .
По доносу книжника Анны (автор опять вводит
мотив иудея-недруга, как и в начале повествования)
Иосифа и Марию вызывают в храм и заставляют
пройти испытание <водою ревности>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Бодмера.
Протоевангелие написано от имени Иакова, бра-
та Иисуса и сына Иосифа от первого брака. Создание
евангелия, повествующего о чудесном рождении
Марии и еще более чудесном рождении Иисуса от
имени очевидца Иакова, освящало легенду о непо-
рочном зачатии и было своего рода скрытой полеми-
кой с теми, кто не признавал рождения Иисуса от
святого духа; их учение как бы опровергал один из
самых почитаемых ими христианских деятелей, руко-
водитель иерусалимской общины.
В целом, если не считать некоторых вставок, это
произведение, написанное рукой одного автора. Ску-
дость традиции привела к тому, что, за исключением
мотива рождения в пещере, выражавшего идею света,
засиявшего во тьме, и происхождения Марии от
Давида, рассказы о котором должны были появиться
в связи с учением о непорочном зачатии, автор Прото-
евангелия конструировал свой рассказ на основе раз-
личных источников, не имеющих прямого отношения
к Марии, а также тех немногих сведений, которые
содержатся в евангелиях от Луки и Матфея (главным
образом от Луки), причем автор включал дословно
в свой текст отрывки из этих евангелий.
Протоевангелие начинается с описания того, как
будущие родители Марии Иоаким и Анна скорбят о
своей бездетности. Начало это перекликается с исто-
рией Самуила в Ветхом завете (1 Царств., в еврей-
ском тексте - 1 Самуила), согласно которой у жены
Елкана Анны (даже имя обеих женщин совпадает)
не было детей, и она скорбела об этом и молилась
(молитва Анны появляется и в Протоевангелии).
Анна, жена Елкана, дает обет - как и мать Марии -
посвятить своего ребенка богу. Итак, общее развитие
сюжета заимствовано автором истории о рождении
Марии из Ветхого завета. Однако автор не был,
по-видимому, иудеем и не знал как следует религи-
озной жизни Иудеи или, может быть, сознательно
игнорировал ее: он писал в то время, когда Иеруса-
лимского храма уже не существовало, основная масса
иудеев находилась в рассеянии, писал он для христиан
неиудеев, говоривших по-гречески. Несоответствия с
бывшей когда-то исторической действительностью его
не смущали, он писал историю по законам распро-
батывались в христианстве II в. применительно к
образу Христа. Уже в Евангелии от Иоанна Иисус
говорит своим ученикам, отказываясь от еды: <...у
меня есть пища, которой вы не знаете... Мол пища есть
творить волю Пославшего Меня и совершить дело
Его> (4.32 - 34). Правда, здесь отказ от земной пищи
носит иносказательный характер, но у гностиков су-
ществовало учение об особом способе питания Иисуса,
связанном с иной, нечеловеческой, телесностью. Так,
один из наиболее крупных теологов-гностиков, Ва-
лентин, по данным Климента Александрийского, утвер-
ждал, что Иисус ел и пил особенным образом, не
отдавая пищи (т. е. не перерабатывая ee); сила
воздержания была в нем такова, что пища в нем не
разлагалась, так как он сам не подлежал разложению.
Отголоски этого учения переплелись в истории о рож-
дении Марии с древними языческими верованиями:
боги греков пили особый напиток - нектар и пита-
лись амброзией. Такое переплетение традиционных
мифологических мотивов, мистики, вульгаризованных
философских доктрин было характерно для <низовой
словесности> и отражало определенные тенденции
в развитии христианства.
Когда Марии исполняется двенадцать лет, рас-
сказывается в Протоевангелии, жрецы по повелению
ангела созывают старцев, чтобы вручить одному из
них Марию для своего рода опеки. Так в истории
Марии появляется плотник Иосиф - старец, вдовец.
Образ Иосифа-старца - создание апокрифической
литературы, стремившейся заполнить лакуны перво-
начальных евангельских повествований, в которых
Иосиф после рождения Иисуса и возвращения из
Египта (по Евангелию от Матфея) не фигурирует
вовсе (<родители> Иисуса упомянуты только еще один
раз у Луки в рассказе о посещении ими вместе с маль-
чиком Иисусом Иерусалимского храма.- 2.42 - 43).
Старость Иосифа позволяла объяснить отсутствие
упоминаний о нем в период деятельности Иисуса;
в Евангелии от Марка жители Назарета называют
Иисуса только <сыном Марии>, не упоминая имя
отца (6.3). По-видимому, предполагалось, что Иосиф
умер к началу проповеди Иисуса. Старость Иосифа
также давала возможность ввести взрослых сыновей
от первого брака ' и тем самым утвердить девствен-
ность Марии.
Иосиф был избран супругом-хранителем Марии,
так как из его посоха вылетела голубка - образ, ко-
торый должен был ассоциироваться в умах верующих
со святым духом, сошедшим на Иисуса в виде голубя.
Даже в деталях дальнейшей жизни Марии,
по концепции автора Протоевангелия, обнаружива-
ется ее исключительность. Так, по жребию ей доста-
ется ткать самую дорогую ткань, настоящую багря-
ницу, пурпур. Как отличен этот символ от символики
первых христиан, для которых в пурпур и багряницу
одевались блудницы - и главная блудница - Рим,
как он изображен в Апокалипсисе Иоанна '. Но пур-
пур имел и скрытый, мистический смысл (во всяком
случае так он толковался византийскими богосло-
вами): прядение пурпура как бы возвещает <пряде-
ние> тела младенца из крови матери.
Эпизод благовещения и прихода Марии к Ели-
завете представляет собой детализированный и дра-
матизированный (в соответствии с жанром) пересказ
Евангелия от Луки с дословным повторением отдель-
ных фраз. Благовещение происходит в отсутствие
Иосифа, который уходит на плотницкие работы. Это
должно было объяснить, почему Мария отправилась
к Елизавете. У Луки в соответствующем рассказе
отразилось стремление объединить легенды об Иоанне
Крестителе и Иисусе, существовавшие раздельно,
подчеркнуть связь между обоими проповедниками с
самого их рождения; бытовая достоверность не ин-
тересовала автора третьего евангелия. В Протоеван-
гелии подробно описана реакция вернувшегося мужа
и обнаружившего беременность своей подопечной
(намек на реакцию Иосифа есть в Евангелии от
Матфея, но там Мария выходит за него замуж, уже
будучи беременной, и Иосиф хочет тайно отпустить
ее. - 1. 18 - 19) .
По доносу книжника Анны (автор опять вводит
мотив иудея-недруга, как и в начале повествования)
Иосифа и Марию вызывают в храм и заставляют
пройти испытание <водою ревности>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10