Мы бы сидели над трупом Джонни Росси – этим бы все и закончилось. А на следующий день мы бы получили труп миссис Энн Реник – и никакой связи между этими двумя убийствами! Мы бы объявили розыск мистера Реника по обвинению в убийстве собственной жены и искали бы его сто лет. Но, слава Богу, он позвонил жене, и этот звонок стал нашей первой ниточкой. Я так подозреваю, что он уже начал раскаиваться в этой затее, но боялся дать задний ход. Видимо, угроза Росси оказалась слишком весомой. И вот, осознав, в какую опасную историю он вляпался, он понял также, что ничего не может изменить в своем тогдашнем положении… Он мог продолжать играть свою роль в надежде, что каким-то образом сумеет вырваться из западни. И еще он знал, как мечтает его жена об этом путешествии в Европу. Но все это его не радовало.
– Так ты думаешь, что он разыграл приступ желудочной боли? – спросил Капроски. – Потому что боялся или потому что Росси сказал, что если он останется в гостинице до утра, то этим полностью выполнит свое обязательство по их сделке? А ему не нравилось, что мы торчим рядом, не спуская с него глаз, и собираемся держать его там до вторника?
– Может быть. А может быть, у него и в самом деле разболелся живот, – пожал плечами Клэнси. – Может, док нам это скажет, когда взрежет его. Но я уверен: он с самого начала понял, что обеспечение алиби для Джонни Росси – не самое приятное и безопасное занятие. Но он был в безвыходном положении… – Клэнси вдруг ухмыльнулся. – А может, ему просто не хотелось больше играть в джин-рамми со Стэнтоном. Не знаю! В любом случае он ждал слишком долго. Сделка шла своим чередом. Но тут заявился Росси и уложил его из дробовика, а потом побежал к брату в отель, спрятал дробовик и преспокойно вернулся спать в «Нью-Йоркер»…
– Но почему он не отправился на Восемьдесят шестую и не убил одним заходом и женщину? – спросил капитан Уайз.
– Потому что она еще не получила билеты на сухогруз. А он не хотел светиться в турагентстве и иметь хоть какое-то отношение к покупке билетов. Он не хотел идти на неоправданный риск. Единственное объяснение тому, что он посулил им путешествие в Европу, – это чтобы они достали для него билеты. Билеты ей должны были принести утром. Он пришел, чтобы их забрать, и обнаружил, что она не одна. Он стал подслушивать у двери и понял, что в гостях у нее не кто иной, как лейтенант полиции. Ну, он не стал ждать на лестнице, не мог он показаться и на улице, так что ему ничего не оставалось, как вернуться в «Нью-Йоркер». Но она сама туда приехала – ей захотелось выяснить, что же все-таки происходит. Ей очень не понравилось сообщение лейтенанта об убийстве Джонни Росси в ту ночь в гостинице – особенно если учесть, что Джонни Росси – вот он перед ней, а ее муж Бог знает где. Уж не знаю, как Росси удалось ее успокоить или какую лапшу он ей навесил на уши, но она, во всяком случае, успокоилась и отправилась домой. А он пошел за ней следом, а может, и опередил ее и поджидал в квартире, пока она кружила в такси вокруг Центрального парка, пытаясь понять, можно ли верить тому, что рассказал ей Росси. Вот и все. Он убил ее, взял билеты и паспорта – он скорее всего долго не мог найти паспорта и билеты – и ускользнул. И тем же вечером приступил к финальной части операции «Подставное лицо», направившись на причал 16-А. Но там мы его и взяли. – Он бросил карандаш на стол. – Такова история. Вопросы?
– Тысяча вопросов! – сказал капитан Уайз. Он задумчиво смотрел на Клэнси, формулируя свои вопросы. – Зачем им было пачкать руки и совершать двойное убийство? Почему он не мог просто дать деру?
– Потому что от синдиката невозможно дать деру, – терпеливо сказал Клэнси. – Особенно после того, как ты ограбил их на энную сумму. Они такое никому не прощают, чтобы ни у кого больше не возникало подобных идей. Убежать? – пожал он плечами. – Конечно, убежать-то можно. Но, как сказал однажды Джо Луис об одном из своих противников: «Бегать он умеет, а вот прячется плохо». Они знали, что от организации им не удастся скрыться. Надолго. Но если Джонни Росси умер и зарыт в могилу? За кем тогда охотиться?
– Ладно, – согласился капитан Уайз. – Но даже если они решили, что трюк с двойником – это лучший выход из тупика, зачем им было приезжать в Нью-Йорк? Почему они не могли провернуть это дело в Калифорнии?
– Росси в Калифорнии слишком известная фигура, – объяснил Клэнси. – Реник был очень на него похож, но люди, близко знавшие Росси, конечно, не могли их спутать. Нет, Нью-Йорк – самое подходящее место. Из порта каждый день десятки судов отплывают в Европу. Огромный город, где можно без особого труда затаиться, к тому же здесь его почти не знают. Что мы о нем знаем – только имя да подвиги. К тому же ему нужен был свидетель, не забудьте! А лучшего свидетеля, чем тщеславный помощник окружного прокурора, и найти трудно – этот не стал задавать лишних вопросов – например, почему такой босс, как Джонни Росси, вздумал вдруг приехать в Нью-Йорк и давать показания перед местной комиссией по уголовным делам. И к тому же это тот свидетель, который на всю страну мог раструбить о гибели Джонни Росси.
Док Фримен фыркнул.
– Но мы бы в пять минут распознали подлог, сняв с трупа отпечатки пальцев!
– Да что вы? – иронически воскликнул Клэнси. – Представьте: если сию минуту Капроски вдруг слетит с катушек, достанет свою пушку и уложит меня на месте, вы что, побежите снимать отпечатки моих пальцев, чтобы доказать, что я – это я? Ох, вряд ли!
– Ну…
– Нет, это очень маловероятно, – убежденно сказал Клэнси.
В кабинете повисла тишина.
– И что же тебя навело на верный след? – спросил капитан Уайз.
– Зацепок, пожалуй, было несколько, – сказал Клэнси задумчиво. – Масса мелких деталей не давала мне покоя, буквально сбивала с толку. Но как только я пытался ухватить их и что-то выстроить, они как в дыру проваливались. Ну, например, почему такой человек, как Росси, вдруг решил давать показания перед комиссией? И почему в Нью-Йорке? И кому было известно, что он остановился в «Фарнсуорте»? – Он взглянул на своего начальника. – И потом поползли слухи, что нью-йоркская полиция где-то прячет Росси. Кто-то ведь пустил этот слух. Уверен: мы скоро выясним, что пустил этот слух Пит Росси. Далее: факт, что обитатель номера 456 в «Фарнсуорте» не умеет играть в джин-рамми, – я готов согласиться, что само по себе это не Бог весть какая важная вещь, но очень странно слышать подобное заявление из уст короля калифорнийского игорного бизнеса! Это тоже заставило меня призадуматься. И потом, когда выяснилось, что в номере не оказалось ни зубной щетки, ни чистой рубашки, ни пары носков…
– Ну и что?
– Как что! Он, ясное дело, и не собирался оставаться там до вторника! Но тогда зачем он просил полицию охранять его так долго?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Так ты думаешь, что он разыграл приступ желудочной боли? – спросил Капроски. – Потому что боялся или потому что Росси сказал, что если он останется в гостинице до утра, то этим полностью выполнит свое обязательство по их сделке? А ему не нравилось, что мы торчим рядом, не спуская с него глаз, и собираемся держать его там до вторника?
– Может быть. А может быть, у него и в самом деле разболелся живот, – пожал плечами Клэнси. – Может, док нам это скажет, когда взрежет его. Но я уверен: он с самого начала понял, что обеспечение алиби для Джонни Росси – не самое приятное и безопасное занятие. Но он был в безвыходном положении… – Клэнси вдруг ухмыльнулся. – А может, ему просто не хотелось больше играть в джин-рамми со Стэнтоном. Не знаю! В любом случае он ждал слишком долго. Сделка шла своим чередом. Но тут заявился Росси и уложил его из дробовика, а потом побежал к брату в отель, спрятал дробовик и преспокойно вернулся спать в «Нью-Йоркер»…
– Но почему он не отправился на Восемьдесят шестую и не убил одним заходом и женщину? – спросил капитан Уайз.
– Потому что она еще не получила билеты на сухогруз. А он не хотел светиться в турагентстве и иметь хоть какое-то отношение к покупке билетов. Он не хотел идти на неоправданный риск. Единственное объяснение тому, что он посулил им путешествие в Европу, – это чтобы они достали для него билеты. Билеты ей должны были принести утром. Он пришел, чтобы их забрать, и обнаружил, что она не одна. Он стал подслушивать у двери и понял, что в гостях у нее не кто иной, как лейтенант полиции. Ну, он не стал ждать на лестнице, не мог он показаться и на улице, так что ему ничего не оставалось, как вернуться в «Нью-Йоркер». Но она сама туда приехала – ей захотелось выяснить, что же все-таки происходит. Ей очень не понравилось сообщение лейтенанта об убийстве Джонни Росси в ту ночь в гостинице – особенно если учесть, что Джонни Росси – вот он перед ней, а ее муж Бог знает где. Уж не знаю, как Росси удалось ее успокоить или какую лапшу он ей навесил на уши, но она, во всяком случае, успокоилась и отправилась домой. А он пошел за ней следом, а может, и опередил ее и поджидал в квартире, пока она кружила в такси вокруг Центрального парка, пытаясь понять, можно ли верить тому, что рассказал ей Росси. Вот и все. Он убил ее, взял билеты и паспорта – он скорее всего долго не мог найти паспорта и билеты – и ускользнул. И тем же вечером приступил к финальной части операции «Подставное лицо», направившись на причал 16-А. Но там мы его и взяли. – Он бросил карандаш на стол. – Такова история. Вопросы?
– Тысяча вопросов! – сказал капитан Уайз. Он задумчиво смотрел на Клэнси, формулируя свои вопросы. – Зачем им было пачкать руки и совершать двойное убийство? Почему он не мог просто дать деру?
– Потому что от синдиката невозможно дать деру, – терпеливо сказал Клэнси. – Особенно после того, как ты ограбил их на энную сумму. Они такое никому не прощают, чтобы ни у кого больше не возникало подобных идей. Убежать? – пожал он плечами. – Конечно, убежать-то можно. Но, как сказал однажды Джо Луис об одном из своих противников: «Бегать он умеет, а вот прячется плохо». Они знали, что от организации им не удастся скрыться. Надолго. Но если Джонни Росси умер и зарыт в могилу? За кем тогда охотиться?
– Ладно, – согласился капитан Уайз. – Но даже если они решили, что трюк с двойником – это лучший выход из тупика, зачем им было приезжать в Нью-Йорк? Почему они не могли провернуть это дело в Калифорнии?
– Росси в Калифорнии слишком известная фигура, – объяснил Клэнси. – Реник был очень на него похож, но люди, близко знавшие Росси, конечно, не могли их спутать. Нет, Нью-Йорк – самое подходящее место. Из порта каждый день десятки судов отплывают в Европу. Огромный город, где можно без особого труда затаиться, к тому же здесь его почти не знают. Что мы о нем знаем – только имя да подвиги. К тому же ему нужен был свидетель, не забудьте! А лучшего свидетеля, чем тщеславный помощник окружного прокурора, и найти трудно – этот не стал задавать лишних вопросов – например, почему такой босс, как Джонни Росси, вздумал вдруг приехать в Нью-Йорк и давать показания перед местной комиссией по уголовным делам. И к тому же это тот свидетель, который на всю страну мог раструбить о гибели Джонни Росси.
Док Фримен фыркнул.
– Но мы бы в пять минут распознали подлог, сняв с трупа отпечатки пальцев!
– Да что вы? – иронически воскликнул Клэнси. – Представьте: если сию минуту Капроски вдруг слетит с катушек, достанет свою пушку и уложит меня на месте, вы что, побежите снимать отпечатки моих пальцев, чтобы доказать, что я – это я? Ох, вряд ли!
– Ну…
– Нет, это очень маловероятно, – убежденно сказал Клэнси.
В кабинете повисла тишина.
– И что же тебя навело на верный след? – спросил капитан Уайз.
– Зацепок, пожалуй, было несколько, – сказал Клэнси задумчиво. – Масса мелких деталей не давала мне покоя, буквально сбивала с толку. Но как только я пытался ухватить их и что-то выстроить, они как в дыру проваливались. Ну, например, почему такой человек, как Росси, вдруг решил давать показания перед комиссией? И почему в Нью-Йорке? И кому было известно, что он остановился в «Фарнсуорте»? – Он взглянул на своего начальника. – И потом поползли слухи, что нью-йоркская полиция где-то прячет Росси. Кто-то ведь пустил этот слух. Уверен: мы скоро выясним, что пустил этот слух Пит Росси. Далее: факт, что обитатель номера 456 в «Фарнсуорте» не умеет играть в джин-рамми, – я готов согласиться, что само по себе это не Бог весть какая важная вещь, но очень странно слышать подобное заявление из уст короля калифорнийского игорного бизнеса! Это тоже заставило меня призадуматься. И потом, когда выяснилось, что в номере не оказалось ни зубной щетки, ни чистой рубашки, ни пары носков…
– Ну и что?
– Как что! Он, ясное дело, и не собирался оставаться там до вторника! Но тогда зачем он просил полицию охранять его так долго?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41