Он добавил, что этот «кучер» недавно вернулся на стоянку. Может ли он показать его мне? О да, может. И охотно сделал это, получив от меня второй франк.
«Кучер» оказался угрюмым парнем, как и большинство возниц в Париже, но вид и звяканье серебра, словно по волшебству, размягчили его.
Я начал с того, что сказал, будто разыскиваю своего друга англичанина, которого должен был встретить с утренним поездом из Кале, но, к несчастью, разминулся с ним. И попросил возницу описать седока, которого он отвозил утром с вокзала, добавив, что у моего «друга» было много всякого багажа.
Малый долго скреб затылок, а затем принялся описывать его весьма неуклюже, обнаружив поразительную нехватку наблюдательности, особенно когда дело дошло до подробностей. Однако информация, какую мне удалось вытянуть из него, звучала более или менее обнадеживающе.
Одно смущало меня: возница уверял, что альбинос уехал не один, а с двумя товарищами. Почему? Ведь те двое ждали омнибуса. Неужели они передумали и поехали вместе с ним?
Возница хорошо запомнил место, где высаживал своих трех пассажиров, и согласился отвезти меня туда. И я рискнул, хотя могло случиться, что человек, за которым мы охотимся, окажется вовсе не тот, кто мне нужен. Кроме того, ехать нужно было в отдаленный парижский район Нэйли; расстояние было так велико, что, поехав туда в кэбе и обнаружив в конце концов, что мы на ложном пути, я понапрасну потерял бы массу драгоценного времени.
Если б возница припомнил название улицы и номер дома, где он останавливался, я бы нанял мотор: две свободных машины стояли у вокзала рядом с извозчиками, поджидая клиентуру, и я через несколько минут был бы на месте. Однако, несмотря на обещанную внушительную сумму, возница мог сказать только то, что, подъезжая к какому-то месту, один из седоков приказал: «Поверни в следующую улицу налево!» Кэбмен так и сделал, и перед каким-то зданием в середине улицы ему было приказано остановиться. Он не позаботился узнать название улицы, хотя был не слишком хорошо знаком с тем районом, руководясь больше различными внешними ориентирами.
Слыша все это, я очень неохотно должен был признать, что у меня нет иного выбора, кроме как взять этого кэбмена в проводники. И мы поплелись в Нэйли на «Россинанте», уже утомленном дневной работой.
Там ориентиры не обманули возницу (чего я побаивался), и на тихой улочке скромного предместья мы остановились наконец перед зданием среднего размера, во многих окнах которого горел свет. Очевидно, это был пансионат – небольшая частная гостиница с полным содержанием для приезжающих.
У слуги, открывшего дверь на мой звонок, я узнал, что три английских джентльмена недавно прибыли и сейчас обедают. Не угодно ли мосье обождать несколько минут до конца обеда?
Моим ответом была пятифранковая монета, скользнувшая в руку слуги, и просьба – немедленно пропустить меня в столовую, не дожидаясь, пока закончится обед. Моим намерением было накрыть пташек врасплох во время кормежки: так они не смогут упорхнуть от меня раньше, чем я их опознаю. А как поступать дальше, решит обстановка.
Пятифранковая монета возымела колдовское действие. Я стремительно вошел в столовую и, стоя у двери, быстрым взглядом обежал длинный обеденный стол. Восемнадцать или двадцать человек обедали. И хотя некоторые, судя по их виду, были действительно англичане, я не нашел среди них ни одного, похожего на моих дорожных спутников.
Все сидевшие за столом повернулись и уставились на меня. Ни одного лица с неприятными, грубыми чертами!
Я тихо спросил слугу, кто из них приехал сегодня. Он указал мне на троих и добавил, что, хотя эти джентльмены прибыли из Англии, но останавливались здесь и раньше, так что хорошо известны хозяевам.
Пока я медлил, глубоко разочарованный, администратор пансионата, который, естественно, оберегал покой своих гостей, суетливо подбежал ко мне и осведомился, какое дело привело постороннего человека в его столовую? Я объяснил, что надеялся встретить здесь своих друзей, и учтиво попросил разрешить моему кэбмену взглянуть через дверную щель – этих ли англичан он привез сюда?
И когда возница опознал трех человек, мои сомнения, а с ними и надежда, рассеялись. Я преследовал не тех людей!
Теперь мне ничего не оставалось делать, как только вернуться обратно на площадь Гар дю Нор и опросить других носильщиков и возниц.
Однако и это ни к чему не привело. Никто не смог дать мне нужную информацию…
И все же альбинос где-то здесь, в Париже. У него с собой было много поклажи, и он не мог исчезнуть бесследно. Но как узнать его местопребывание? Я был бессилен разрешить этот вопрос.
И тогда, поскольку я не смел обратиться за помощью к полиции, я решил, не теряя времени, проконсультироваться у частного детектива, – так сказать, местного парижского Шерлока Холмса, действия которого я мог бы контролировать и которому не обязан был выкладывать всю правду, а сказать лишь самое необходимое.
В своем отеле я навел у администрации справку, где" можно найти хорошего частного сыщика, и, получив адрес, поехал туда на автомоторе: быстрая езда всегда успокаивала мне нервы.
К счастью (как я подумал тогда), мосье Анатоль Жирар оказался дома и мог меня принять. Меня ввели в небольшую приемную в очень уютной квартирке на пятом этаже многоквартирного дома. На меня с первого взгляда произвело хорошее впечатление умное, деловитое лицо хозяина – темноволосого, худощавого француза, который вежливо поздоровался со мной и пригласил сесть. Он показался мне не только деловитым, но и проницательным; я подумал, что проницательность – необходимое качество в профессии мосье Жирара.
Я представился ему как Джордж Сэндфорд – под этим именем я был записан в отеле «Елисейский Дворец», где мне и дали его адрес; если б мистер Сэндфорд вдруг превратился в Ивора Дандеса, могли возникнуть затруднения. Кроме того, в моем деле имелось много таких фактов, на которые я не имел права проливать свет, и в этом случае «Сэндфорд» отлично годился, так как в дальнейшем мог легко исчезнуть.
Я сказал, что у меня была украдена вещь, которая для меня имеет огромную ценность; но так как это подарок леди, имя которой ни в коем случае не должно фигурировать в деле, я не хочу обращаться в полицию. Все, чего я хочу от хорошо известного специалиста по розыску, мосье Жирара, – найти предполагаемого вора, которого я ему детально обрисовал, добавив, что мы с ним вместе ехали в Париж. Упомянул я также об инциденте на сходнях парома и объяснил, что пропажу обнаружил лишь сегодня, в отеле «Елисейский Дворец».
Жирар выслушал меня спокойно. Вероятно, он понимал, что рассказал я ему не все, кое-что скрыл «за ширмой», но он не пытался заставить меня отодвинуть ширму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66