Лиззи же, напуганная тем, что мальчик плевался и постоянно мочил ее платье, была рада при первой же возможности спихнуть бедное существо няне Энни и избавиться от него. Жена Александра Ванесса была слишком робкой, чтобы вмешиваться в дела воспитания, когда дело касалось не ее собственной дочери, которой был уже год.
Поэтому, в конце концов, воспитанием Уинстона приходилось заниматься мне, Энни и еще одной нянюшке. А так как малыш наполовину был братом Родеса, то он стал мне почти сыном.
Ранней осенью родился и мой собственный ребенок, девочка, которую мы с Джерритом назвали Изабель, в честь одной из давно умерших сестер бабушки Шеффилд, также как и меня назвали в честь одного из ее умерших братьев Лоренса. Изабель была очаровательной крошкой, веселой, воркующей, вовсе непохожая характером на Рэнсома и Родеса. Но я подозревала, что вскоре она станет такой же избалованной и своенравной, как ее братья, потому что Джеррит обожал ее и всегда выступал на стороне дочурки.
– Она очень похожа на свою прекрасную мать, – с гордостью говорил муж, заставляя меня краснеть. После пяти лет нашего брака, его желание ко мне не ослабло. Никогда не искал он развлечений на стороне, а был верен мне, как дядя Драко тете Мэгги.
Мы стали с ней большими друзьями, она, я и тихая, ласковая Ванесса тоже. Только Лиззи держалась особняком, одна со своими страданиями, ненавидя мена и постоянно натравливаемая своей матерью на тетю Мэгги. Тетя Джулиана в молодости увела у тети Мэгги дядю Эсмонда. И сейчас, как и ее дочь, получив то, что хотела, тетя Джулиана была недовольна своей судьбой и обвиняла всех, кроме себя, за несложившуюся личную жизнь. Она ненавидела дядю Драко и его богатство, которое, по ее мнению, должно было принадлежать дяде Эсмонду, и частенько обвиняла Чендлеров, что они каким-то образом изменили завещание деда Найджела, чтобы прибрать к рукам каолиновые разработки. Сейчас никто кроме Торна не обращал внимания на эти лживые, голословные утверждения. Даже Лиззи, и та считала, что все это неправда, потому что большую часть дохода Ники получал с разработок и, конечно же, она не хотела ничего терять. По всей вероятности, в душе, Торн тоже не очень-то верил и это… Но я ошибалась…
ГЛАВА 18
НЕВЕРНЫЕ СЕРДЦА И ЯРОСТЬ
На небесах не знают, что случается, когда любовь вдруг переходит в ненависть,
Да и в аду, конечно же, не ведают, на что способна бедная обманутая женщина.
«Рыдающая невеста». Конгрив
Слезы старости – спокойные. Тихие, как дождь, они стекают по моим щекам, когда я вспоминаю события прошедших дней. О них рассказывать можно бесконечно. То были грустные дни, дорогой читатель. Как было бы хорошо, если б все было иначе. Но нет радости без грусти. Я уже поняла это и согласилась. Ведь жизнь – как роза, на стебельке которой полно шипов. Сколько раз они кололи меня, оставляя раны, от которых остались глубокие шрамы, о чем однажды предупреждала свою невестку тетя Мэгги. В юности, к своему стыду, я истратила все свои слезы. Теперь мне известно, что плакать – не значит быть слабым, но события тех дней заставляли только рыдать.
Как случилось, что мы стали такими? Какие силы и события сделали нас теми, кто мы теперь есть? Не знаю. «Возможно, – как я частенько думала, – нам самим суждено было сделать себя такими и самим же определить свой жизненный путь.
Если бы Николас не был таким сумасбродным и беспечным, если бы Элизабет любила его немного больше, если бы Торн оказался таким, как все мужчины, если бы Снобхан не отдавалась бы каждому встречному так легкомысленно, – все, что случилось, могло бы вообще не произойти.
Как странно, что с детства, эти четверо впервые поняли, что у них есть свой собственный ум и начали пользоваться им по своему усмотрению, они неминуемо стремились к этому моменту. Как странно, что подобно маленьким рыбкам, беспокойное движение которых вызывает рябь на поверхности пруда, жизни других людей, соприкасаясь с нашими, изменяют их, а наши – их жизни, хотим мы того или нет…
В один ненастный, дождливый ноябрьский день, в Хайтс, чтобы поговорить со своей сестрой Лиззи, неожиданно приехал Торн. Я очень удивилась, увидев его. Ведь он очень редко приезжал в поместье, стараясь из осторожности, избегать встреч с Чендлерами, которые испытывали к нему явную неприязнь. А с тех пор, как Лиззи вышла замуж за Николаса, этот молодчик с ней почти не общался. Поэтому я, сидя у камина в главном зале, вздрогнула, когда Моген впустил его. У меня было предчувствие, что Торн привез плохие вести. Припомнив Ники и Снобхан, вместе скачущих по торфяникам, я подумала, что внезапный приезд этого человека связан с этим. Но это были лишь мои предположения, так как мне не было точно известно, что он собирался сказать ей. Но, как потом выяснилось, известие оказалось еще более ужасным…
Лиззи спустилась вниз, и они с Торном пошли в библиотеку, где могли поговорить с глазу на глаз. Я так и не узнала, о чем родственнички там шептались, и только сейчас, сложив все вместе, догадываюсь о теме беседы. Мои худшие подозрения подтвердились, когда, менее чем через час, Торн вышел с ехидной улыбочкой на лице. Я поняла, что он наконец-то свел с Элизабет счеты, за то, что та вышла замуж за Ники.
После ухода брата, Лиззи медленно вышла из библиотеки, онемевшая и ошеломленная, как человек, получивший сногсшибательный удар. Девушка была ужасно бледной. Я, испугавшись, что она сейчас потеряет сознание, бросилась к ней, умоляя сесть и рассказать, что произошло. Но Лиззи как будто ничего не слышала и сбросила мою руку со своей, зашипев, как дикая кошка и поцарапав меня. Я так испугалась, что отскочила назад, щека горела там, где ее острые ногти прошлись по мне. Не извинившись, жена Николаса бросилась наверх, в свою комнату.
«Знаем ли мы людей по-настоящему?» – подумала я и решила, что, возможно, нет, так как никогда бы не поверила, что Лиззи способна на совершенно безумные поступки. До сих пор меня мучит вопрос: «О чем думала эта женщина, когда, как деревянная кукла, она натянула на себя платье для верховой езды? Какая холодная ярость бушевала в ее сердце, когда она неспеша взяла из ящика стола Ники маленький серебристый пистолет и, зарядив его, положила себе в карман?» Этого мне никогда не узнать. Но я никогда не забуду ее лицо, белое, беспощадное и решительное, когда разгневанная женщина спустилась вниз и приказала привести лошадь.
Уже после, доктор Эшфорд говорил, что Лиззи переживала период депрессии. Это часто случается с женщинами после родов, тем более что после рождения Уинстона прошло всего лишь четыре месяца. Может быть, доктор был и прав, но в душе я думала, что Лиззи вдруг охватило какое-то странное чувство мщения, и ее терпение лопнуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Поэтому, в конце концов, воспитанием Уинстона приходилось заниматься мне, Энни и еще одной нянюшке. А так как малыш наполовину был братом Родеса, то он стал мне почти сыном.
Ранней осенью родился и мой собственный ребенок, девочка, которую мы с Джерритом назвали Изабель, в честь одной из давно умерших сестер бабушки Шеффилд, также как и меня назвали в честь одного из ее умерших братьев Лоренса. Изабель была очаровательной крошкой, веселой, воркующей, вовсе непохожая характером на Рэнсома и Родеса. Но я подозревала, что вскоре она станет такой же избалованной и своенравной, как ее братья, потому что Джеррит обожал ее и всегда выступал на стороне дочурки.
– Она очень похожа на свою прекрасную мать, – с гордостью говорил муж, заставляя меня краснеть. После пяти лет нашего брака, его желание ко мне не ослабло. Никогда не искал он развлечений на стороне, а был верен мне, как дядя Драко тете Мэгги.
Мы стали с ней большими друзьями, она, я и тихая, ласковая Ванесса тоже. Только Лиззи держалась особняком, одна со своими страданиями, ненавидя мена и постоянно натравливаемая своей матерью на тетю Мэгги. Тетя Джулиана в молодости увела у тети Мэгги дядю Эсмонда. И сейчас, как и ее дочь, получив то, что хотела, тетя Джулиана была недовольна своей судьбой и обвиняла всех, кроме себя, за несложившуюся личную жизнь. Она ненавидела дядю Драко и его богатство, которое, по ее мнению, должно было принадлежать дяде Эсмонду, и частенько обвиняла Чендлеров, что они каким-то образом изменили завещание деда Найджела, чтобы прибрать к рукам каолиновые разработки. Сейчас никто кроме Торна не обращал внимания на эти лживые, голословные утверждения. Даже Лиззи, и та считала, что все это неправда, потому что большую часть дохода Ники получал с разработок и, конечно же, она не хотела ничего терять. По всей вероятности, в душе, Торн тоже не очень-то верил и это… Но я ошибалась…
ГЛАВА 18
НЕВЕРНЫЕ СЕРДЦА И ЯРОСТЬ
На небесах не знают, что случается, когда любовь вдруг переходит в ненависть,
Да и в аду, конечно же, не ведают, на что способна бедная обманутая женщина.
«Рыдающая невеста». Конгрив
Слезы старости – спокойные. Тихие, как дождь, они стекают по моим щекам, когда я вспоминаю события прошедших дней. О них рассказывать можно бесконечно. То были грустные дни, дорогой читатель. Как было бы хорошо, если б все было иначе. Но нет радости без грусти. Я уже поняла это и согласилась. Ведь жизнь – как роза, на стебельке которой полно шипов. Сколько раз они кололи меня, оставляя раны, от которых остались глубокие шрамы, о чем однажды предупреждала свою невестку тетя Мэгги. В юности, к своему стыду, я истратила все свои слезы. Теперь мне известно, что плакать – не значит быть слабым, но события тех дней заставляли только рыдать.
Как случилось, что мы стали такими? Какие силы и события сделали нас теми, кто мы теперь есть? Не знаю. «Возможно, – как я частенько думала, – нам самим суждено было сделать себя такими и самим же определить свой жизненный путь.
Если бы Николас не был таким сумасбродным и беспечным, если бы Элизабет любила его немного больше, если бы Торн оказался таким, как все мужчины, если бы Снобхан не отдавалась бы каждому встречному так легкомысленно, – все, что случилось, могло бы вообще не произойти.
Как странно, что с детства, эти четверо впервые поняли, что у них есть свой собственный ум и начали пользоваться им по своему усмотрению, они неминуемо стремились к этому моменту. Как странно, что подобно маленьким рыбкам, беспокойное движение которых вызывает рябь на поверхности пруда, жизни других людей, соприкасаясь с нашими, изменяют их, а наши – их жизни, хотим мы того или нет…
В один ненастный, дождливый ноябрьский день, в Хайтс, чтобы поговорить со своей сестрой Лиззи, неожиданно приехал Торн. Я очень удивилась, увидев его. Ведь он очень редко приезжал в поместье, стараясь из осторожности, избегать встреч с Чендлерами, которые испытывали к нему явную неприязнь. А с тех пор, как Лиззи вышла замуж за Николаса, этот молодчик с ней почти не общался. Поэтому я, сидя у камина в главном зале, вздрогнула, когда Моген впустил его. У меня было предчувствие, что Торн привез плохие вести. Припомнив Ники и Снобхан, вместе скачущих по торфяникам, я подумала, что внезапный приезд этого человека связан с этим. Но это были лишь мои предположения, так как мне не было точно известно, что он собирался сказать ей. Но, как потом выяснилось, известие оказалось еще более ужасным…
Лиззи спустилась вниз, и они с Торном пошли в библиотеку, где могли поговорить с глазу на глаз. Я так и не узнала, о чем родственнички там шептались, и только сейчас, сложив все вместе, догадываюсь о теме беседы. Мои худшие подозрения подтвердились, когда, менее чем через час, Торн вышел с ехидной улыбочкой на лице. Я поняла, что он наконец-то свел с Элизабет счеты, за то, что та вышла замуж за Ники.
После ухода брата, Лиззи медленно вышла из библиотеки, онемевшая и ошеломленная, как человек, получивший сногсшибательный удар. Девушка была ужасно бледной. Я, испугавшись, что она сейчас потеряет сознание, бросилась к ней, умоляя сесть и рассказать, что произошло. Но Лиззи как будто ничего не слышала и сбросила мою руку со своей, зашипев, как дикая кошка и поцарапав меня. Я так испугалась, что отскочила назад, щека горела там, где ее острые ногти прошлись по мне. Не извинившись, жена Николаса бросилась наверх, в свою комнату.
«Знаем ли мы людей по-настоящему?» – подумала я и решила, что, возможно, нет, так как никогда бы не поверила, что Лиззи способна на совершенно безумные поступки. До сих пор меня мучит вопрос: «О чем думала эта женщина, когда, как деревянная кукла, она натянула на себя платье для верховой езды? Какая холодная ярость бушевала в ее сердце, когда она неспеша взяла из ящика стола Ники маленький серебристый пистолет и, зарядив его, положила себе в карман?» Этого мне никогда не узнать. Но я никогда не забуду ее лицо, белое, беспощадное и решительное, когда разгневанная женщина спустилась вниз и приказала привести лошадь.
Уже после, доктор Эшфорд говорил, что Лиззи переживала период депрессии. Это часто случается с женщинами после родов, тем более что после рождения Уинстона прошло всего лишь четыре месяца. Может быть, доктор был и прав, но в душе я думала, что Лиззи вдруг охватило какое-то странное чувство мщения, и ее терпение лопнуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69