Но Энни, появившаяся у стола чуть раньше, быстро заняла место Кейт, и ей пришлось занять единственный свободный стул.
Минуту спустя в комнате воцарилась тишина. Все почтительно взирали на Грэнни. Старушка склонила голову, и все последовали ее примеру.
– Боже милостивый, – вполголоса заговорила она, – мы собрались здесь в День благодарения, чтобы воздать тебе хвалу. Благодарим тебя за все блага, которые ты ниспослал нам. Наша дорогая Луиза с нами, и с нами ее три малыша, здоровые и счастливые. Мы особенно рады ее будущему ребенку. Мои Сэм и Энни – оба сильные и здоровые, твоими молитвами. В этот День благодарения с нами и Леонард. И мы очень рады видеть в нашем доме Кейт, которую считаем членом нашей семьи. Это был хороший год, Господи, и мы снова благодарим тебя за все твои дары. Аминь.
Хор голосов подхватил это “аминь”, но Кейт лишь беззвучно шевелила губами. Ее глаза наполнились слезами, когда она услышала бесхитростные слова Грэнни. Кейт потупила взгляд и прикусила губу, чтобы не расплакаться. И вдруг почувствовала, как рука Сэма коснулась ее колена. Его крепкие пальцы сильно сжали ее ногу. Кейт тотчас успокоилась и, положив свою руку поверх его руки, легонько пожала ее.
Ночная тишина ласкала слух, когда они шли по освещенной лунным светом дороге. Хотя было довольно прохладно, Сэм предложил отправиться к коттеджу пешком. Несмотря на свои прежние сомнения, Кейт была рада провести с ним время – ведь они весь этот день ни на минуту не оставались вдвоем. Но Кейт прекрасно понимала: нельзя приглашать Сэма в дом – они просто прогуляются пешком и побеседуют.
Возможно, он думал так же, поэтому и предложил пройтись.
Она улыбнулась, довольная тем, что у них, очевидно, возникли одни и те же мысли.
Они шли рядом, не касаясь друг друга. Сэм поддел носком ботинка камешек, лежавший на дороге, и отбросил его в кусты. Кейт глубоко вздохнула: после сытного обеда ее клонило в сон.
– Вам грустно, Кейт?
– Мне? Нет… – Вопрос удивил ее, и она не сразу поняла, о чем он говорит. – Возможно, мне чуть-чуть взгрустнулось, но я счастлива.
– Если вы не хотите…
Но Кейт была готова говорить об этом. Возможно, потому, что Сэм не видел в темноте ее глаз, а значит, не мог заглянуть ей в душу.
– Мне стало грустно после молитвы Грэнни. – Кейт зябко поежилась, скрестив на груди руки. – Я подумала о том… какая она добрая. И почувствовала себя счастливой, когда Грэнни упомянула и меня в своей молитве. А у нас в семье все было по-другому…
Сэм по-прежнему молчал.
– В доме родителей, особенно за обеденным столом, все держались чопорно и церемонно. Нет, мы не надевали к обеду вечерние туалеты, но разговоры наши всегда были очень скучными… Конечно, обсуждались самые разные события, однако никто не повышал голоса и не смеялся, в общем, никаких эмоции. А молитвы? Никогда. Словно молитва – вещь слишком интимная, чтобы произносить ее за обеденным столом. А здесь, – сказала Кейт, немного помолчав, – здесь благодаря Грэнни я не только почувствовала себя членом семьи, но и увидела, что такое настоящая семья. Сэм, вы ходите в церковь? – спросила она неожиданно.
– Конечно. Мы все ходим.
– А где она? В Трамбле?
– Нет, церковь есть и на горе. Вы проезжали белую деревянную церквушку, когда ехали к марине. Разве не помните ее?
Кейт покачала головой. Она не видела ничего похожего на церковь. И решила, что скорее всего просто не обратила на нее внимания.
– А вы очень наблюдательны, – сказала Кейт. – Вы ведь сразу заметили, что я расстроилась во время обеда.
– Трудно было этого не заметить, – улыбнулся Сэм. – У вас было такое же лицо, как и в тот первый вечер, когда вы только появились здесь. Тогда вы выглядели так, словно расползались по швам. – Сэм остановился и отбросил с дороги еще один камешек. – Кажется, вы проглотили какую-то таблетку?..
Кейт засмеялась. Сейчас она могла смеяться над этим, потому что только сегодня выбросила свои таблетки в унитаз. Она не выпила больше ни одной с той самой ночи, просто не чувствовала необходимости.
– Да, мне было очень скверно в ту ночь. Это таблетки от стресса. Да я только одну и выпила… Никогда не верила, что нуждаюсь в них. Но конечно, стоило мне принять таблетку один-единственный раз – и вы тут как тут, – добавила она, чувствуя, что краснеет.
– Похоже, вам действительно нужен отдых. Вы, наверное, работаете круглые сутки.
– О, я никогда ничего не делаю вполсилы, – улыбнулась Кейт. – До того как я начала работать у Ханны, я так увлекалась вечеринками! С головой окунулась в светскую жизнь. Но это было сразу после колледжа. Я тогда понятия не имела, что собой представляю и чего хочу…
Кейт с минуту молчала, вспоминая те годы. Она не делала ничего предосудительного – просто бегала по магазинам, на свидания и заводила друзей только из своего, избранного круга.
– Я была такой наивной, – продолжала она. – Сначала развлекалась, полагая, что счастье в этом и состоит. Потом пыталась найти счастье внутри себя. Я хотела найти работу, которая давала бы мне чувство удовлетворения. Но и в работе я не знала меры… – Внезапно осознав это, она поразилась. Сначала слишком много развлечений, потом слишком много работы – никогда ей не удавалось обрести равновесия.
– Похоже, что работу вы выбрали подходящую, – сказал Сэм. – Но вам действительно требовалась передышка. – Они улыбнулись друг другу, и только сейчас Сэм заметил, что она дрожит. – Э… да вы совсем замерзли. – Он бережно обнял ее за плечи. Почувствовав, как она напряглась, добавил: – Я помню, о чем мы договаривались, но не волнуйтесь, я буду вести себя прилично. – Она ощущала жар его тела даже сквозь плотное пальто, которое ей одолжила Грэнни. – Может, я поступаю не очень осмотрительно, но не мерзнуть же вам….
Кейт в этот момент хотела только одного: чтобы рядом с ней было два Сэма, по одному с каждой стороны.
– Действительно, сегодня похолодало, – сказала она, – но я не думала, что Уинстон это имел в виду, когда говорил о плохой погоде.
– Конечно, не это. Но не беспокойтесь. Если снег пойдет в самом конце марта, он все равно скажет, что это его заслуга.
Поднявшись по каменным ступенькам, они остановились у двери коттеджа. Сэм по-прежнему обнимал Кейт за плечи. Свет полной луны проникал сквозь ветки деревьев, озаряя их лица бледным сиянием.
В этом призрачном свете глаза Сэма казались черными, а выражение лица – непроницаемым. Кейт снова вздрогнула, почувствовав, что тепло, исходящее от Сэма, проникает в ее тело и душу.
– О чем вы думаете? – спросил он.
– Я… Я думаю, что мне лучше пойти в дом.
Всю ночь Кейт лежала без сна: она думала о Сэме и об их поспешном прощании у порога.
“О, Сэм, – мысленно обращалась она к нему, – неужели ты не понял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Минуту спустя в комнате воцарилась тишина. Все почтительно взирали на Грэнни. Старушка склонила голову, и все последовали ее примеру.
– Боже милостивый, – вполголоса заговорила она, – мы собрались здесь в День благодарения, чтобы воздать тебе хвалу. Благодарим тебя за все блага, которые ты ниспослал нам. Наша дорогая Луиза с нами, и с нами ее три малыша, здоровые и счастливые. Мы особенно рады ее будущему ребенку. Мои Сэм и Энни – оба сильные и здоровые, твоими молитвами. В этот День благодарения с нами и Леонард. И мы очень рады видеть в нашем доме Кейт, которую считаем членом нашей семьи. Это был хороший год, Господи, и мы снова благодарим тебя за все твои дары. Аминь.
Хор голосов подхватил это “аминь”, но Кейт лишь беззвучно шевелила губами. Ее глаза наполнились слезами, когда она услышала бесхитростные слова Грэнни. Кейт потупила взгляд и прикусила губу, чтобы не расплакаться. И вдруг почувствовала, как рука Сэма коснулась ее колена. Его крепкие пальцы сильно сжали ее ногу. Кейт тотчас успокоилась и, положив свою руку поверх его руки, легонько пожала ее.
Ночная тишина ласкала слух, когда они шли по освещенной лунным светом дороге. Хотя было довольно прохладно, Сэм предложил отправиться к коттеджу пешком. Несмотря на свои прежние сомнения, Кейт была рада провести с ним время – ведь они весь этот день ни на минуту не оставались вдвоем. Но Кейт прекрасно понимала: нельзя приглашать Сэма в дом – они просто прогуляются пешком и побеседуют.
Возможно, он думал так же, поэтому и предложил пройтись.
Она улыбнулась, довольная тем, что у них, очевидно, возникли одни и те же мысли.
Они шли рядом, не касаясь друг друга. Сэм поддел носком ботинка камешек, лежавший на дороге, и отбросил его в кусты. Кейт глубоко вздохнула: после сытного обеда ее клонило в сон.
– Вам грустно, Кейт?
– Мне? Нет… – Вопрос удивил ее, и она не сразу поняла, о чем он говорит. – Возможно, мне чуть-чуть взгрустнулось, но я счастлива.
– Если вы не хотите…
Но Кейт была готова говорить об этом. Возможно, потому, что Сэм не видел в темноте ее глаз, а значит, не мог заглянуть ей в душу.
– Мне стало грустно после молитвы Грэнни. – Кейт зябко поежилась, скрестив на груди руки. – Я подумала о том… какая она добрая. И почувствовала себя счастливой, когда Грэнни упомянула и меня в своей молитве. А у нас в семье все было по-другому…
Сэм по-прежнему молчал.
– В доме родителей, особенно за обеденным столом, все держались чопорно и церемонно. Нет, мы не надевали к обеду вечерние туалеты, но разговоры наши всегда были очень скучными… Конечно, обсуждались самые разные события, однако никто не повышал голоса и не смеялся, в общем, никаких эмоции. А молитвы? Никогда. Словно молитва – вещь слишком интимная, чтобы произносить ее за обеденным столом. А здесь, – сказала Кейт, немного помолчав, – здесь благодаря Грэнни я не только почувствовала себя членом семьи, но и увидела, что такое настоящая семья. Сэм, вы ходите в церковь? – спросила она неожиданно.
– Конечно. Мы все ходим.
– А где она? В Трамбле?
– Нет, церковь есть и на горе. Вы проезжали белую деревянную церквушку, когда ехали к марине. Разве не помните ее?
Кейт покачала головой. Она не видела ничего похожего на церковь. И решила, что скорее всего просто не обратила на нее внимания.
– А вы очень наблюдательны, – сказала Кейт. – Вы ведь сразу заметили, что я расстроилась во время обеда.
– Трудно было этого не заметить, – улыбнулся Сэм. – У вас было такое же лицо, как и в тот первый вечер, когда вы только появились здесь. Тогда вы выглядели так, словно расползались по швам. – Сэм остановился и отбросил с дороги еще один камешек. – Кажется, вы проглотили какую-то таблетку?..
Кейт засмеялась. Сейчас она могла смеяться над этим, потому что только сегодня выбросила свои таблетки в унитаз. Она не выпила больше ни одной с той самой ночи, просто не чувствовала необходимости.
– Да, мне было очень скверно в ту ночь. Это таблетки от стресса. Да я только одну и выпила… Никогда не верила, что нуждаюсь в них. Но конечно, стоило мне принять таблетку один-единственный раз – и вы тут как тут, – добавила она, чувствуя, что краснеет.
– Похоже, вам действительно нужен отдых. Вы, наверное, работаете круглые сутки.
– О, я никогда ничего не делаю вполсилы, – улыбнулась Кейт. – До того как я начала работать у Ханны, я так увлекалась вечеринками! С головой окунулась в светскую жизнь. Но это было сразу после колледжа. Я тогда понятия не имела, что собой представляю и чего хочу…
Кейт с минуту молчала, вспоминая те годы. Она не делала ничего предосудительного – просто бегала по магазинам, на свидания и заводила друзей только из своего, избранного круга.
– Я была такой наивной, – продолжала она. – Сначала развлекалась, полагая, что счастье в этом и состоит. Потом пыталась найти счастье внутри себя. Я хотела найти работу, которая давала бы мне чувство удовлетворения. Но и в работе я не знала меры… – Внезапно осознав это, она поразилась. Сначала слишком много развлечений, потом слишком много работы – никогда ей не удавалось обрести равновесия.
– Похоже, что работу вы выбрали подходящую, – сказал Сэм. – Но вам действительно требовалась передышка. – Они улыбнулись друг другу, и только сейчас Сэм заметил, что она дрожит. – Э… да вы совсем замерзли. – Он бережно обнял ее за плечи. Почувствовав, как она напряглась, добавил: – Я помню, о чем мы договаривались, но не волнуйтесь, я буду вести себя прилично. – Она ощущала жар его тела даже сквозь плотное пальто, которое ей одолжила Грэнни. – Может, я поступаю не очень осмотрительно, но не мерзнуть же вам….
Кейт в этот момент хотела только одного: чтобы рядом с ней было два Сэма, по одному с каждой стороны.
– Действительно, сегодня похолодало, – сказала она, – но я не думала, что Уинстон это имел в виду, когда говорил о плохой погоде.
– Конечно, не это. Но не беспокойтесь. Если снег пойдет в самом конце марта, он все равно скажет, что это его заслуга.
Поднявшись по каменным ступенькам, они остановились у двери коттеджа. Сэм по-прежнему обнимал Кейт за плечи. Свет полной луны проникал сквозь ветки деревьев, озаряя их лица бледным сиянием.
В этом призрачном свете глаза Сэма казались черными, а выражение лица – непроницаемым. Кейт снова вздрогнула, почувствовав, что тепло, исходящее от Сэма, проникает в ее тело и душу.
– О чем вы думаете? – спросил он.
– Я… Я думаю, что мне лучше пойти в дом.
Всю ночь Кейт лежала без сна: она думала о Сэме и об их поспешном прощании у порога.
“О, Сэм, – мысленно обращалась она к нему, – неужели ты не понял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45