Побольше трофеев. Сюда относились и комплименты, и восхищенные взгляды, и слова, которые ей так часто говорили: «Ты – единственная, кто меня когда-либо выслушал». Это ей как бы заменяло счет в банке.
Но тем не менее ей доставляло радость обладать вещами. На всякий случай. А вдруг она в один прекрасный день останется на улице. Она сможет по крайней мере снять квартиру. Правда, непонятно, что тогда делать, как устанавливать контакты, чтобы продолжать заниматься своим ремеслом, да и без посредника это слишком опасно. Она подумала было о Бобби, но он не подойдет. Он слишком занят собой, тем, что вьет собственное гнездышко.
Временами ее одолевала какая-то смута. Иногда у них с Полом все было прекрасно. Откуда-нибудь появлялись деньги. Тогда они всюду разъезжали, обедали в ресторанах, развлекались, и он покупал одежду, осыпал ее комплиментами. Потом опять мрачнел, начинал ныть, что у них нет денег, что им даже не на что поесть. Они, разумеется, не голодали, покупая еду на те деньги, что она приносила, но они не могли есть так, как хотел Пол. В «Фраскати», «Сканди», у «Перино». Там, где он любил бывать.
Иногда он начинал высказывать самые невероятные идеи о том, где добыть деньги. Он не будет заниматься тем, чем раньше, когда он буквально купался в деньгах, а теперь она не сомневалась, что это была торговля наркотиками. Именно поэтому он и пришел тогда на голливудский автовокзал. Там торговцы забирали марихуану, которую привозили с юга. А потом запасы кончились, и он изменил жизнь Бет, превратив ее в проститутку. Конечно, все было не так просто. Если бы она не хотела этого, то могла бы уйти от него. Но она этого не хотела. Она хотела остаться с ним. Но если деньги, которые позволяли им посещать все эти злачные места, были заработаны на марихуане, то как быть с фондом, о котором он говорил, и чеком на его содержание? Существует ли он вообще? Теперь очередным его проектом было кино. Настоящий фильм с сюжетом, характерами, режиссерской работой. Нет, это не будет чистой порнухой. Просто парень с девушкой будут немного заниматься любовью. Снимет его, конечно, Дарби. Но нужно только все организовать, найти время и студию. Она лишь мысленно улыбалась. Нет, неплохо получать деньги, ничего не делая, чтобы твоя продукция вышла в свет и приносила доход, а ты тем временем будешь заниматься другими проектами, которые тоже будут приносить доход.
– Я не стану этого делать, – сказала она, качая головой. – И не проси меня об этом. Пол, ты что? А вдруг меня кто-нибудь узнает?
– Никто тебя не узнает, – уверял он ее, а глаза его при этом блестели фанатичным блеском. – На тебе будет парик. Тебя загримируют Клеопатрой. Костюм и все прочее. Так должно быть по сюжету.
– А кто будет этим парнем?
– Так, один парнишка. Славный. Он работает на бензозаправке на Голливудском бульваре. Мы заплатим ему сотню. Его выгнали из квартиры.
– А ты? – спросила она. – Ты там будешь?
– Да, конечно, – сказал он. – Я же продюсер.
– Тогда я этого делать не буду. Если там будешь ты. Они обо всем договорились. Он будет на площадке, все подготовит, все расскажет. Но все время съемок будет отсутствовать. О Дарби она даже не подумала. О том, что она будет делать это с каким-то мужчиной, а Дарби снимать на пленку. Дарби, со своим высокомерным видом и фальшивой повязкой на глазу, потому что ему кажется, что это производит впечатление.
Они решили снимать в большой комнате с каменными стенами в доме Гудини, где снимал жилье Дарби. Когда-то эта комната была танцевальным залом, и жившие там детишки устраивали новогодние вечера, а потом уже и свадебные. В будние дни она пустовала, поскольку, пока они занимались съемками, остальные жители дома обычно бывали на работе.
Бет ждала встречи с Дарби, этим парнем и другой девушкой, которая тоже должна будет сниматься. Пол сказал, очень важно, чтобы было две девушки. Надо, чтобы мужчины, которые будут смотреть этот фильм, мечтали о девушках, которым этого хочется все время, и если бы нашлось подходящее место и время, то эти девушки делали бы это и с ними, хотя в реальной жизни никто такого на улицах не видел. Поэтому должны быть две девушки. Бет в длинном светлом парике была лесной феей, а другая девушка в длинном черном парике должна исполнять роль ее подруги. Как сказал Пол, это тоже важно – цвет волос. Мужикам больше нравятся блондинки. Он бы и вторую девушку сделал блондинкой, но темные волосы сильнее оттеняли ее белокурые пряди и, кроме того, не возникало опасения, что их будут путать. Парень должен появиться лишь незадолго до конца в гриме и костюме сатира с рожками. Он будет как бы заменять и воплощать собой всех тех мужчин, которые не могут найти себе девушку. Поэтому его роль была не самой главной. Главное – это девушки.
Это типичная психология Пола, думала она с горечью, проходя в коридор, ведущий в каменный зал. Пол мог заниматься с ней этим только после того, как она расставалась с другим. Господи, если кому уж и нужна помощь психиатра, так это ему.
Из комнаты раздавались голоса – там Дарби покрикивал на осветителя. О Боже, вдруг с ужасом подумала Бет, чувствуя холодок в животе, ведь здесь будет полгорода. Шесть или семь человек суетились в комнате, налаживая свет. Декорации представляли собой поляну – на стене был повешен нарисованный кем-то задник, кругом разбросана искусственная трава, принесенные кем-то здоровенные камни и несколько деревьев в кадках. Все выглядело очень натурально. Бет даже вздрогнула. Они там о чем-то спорили – в каком порядке должны идти эпизоды и какой эффект произведет этот фильм, когда они его сделают. «Старик, это будет сногсшибательно!» Можно подумать, они собираются снимать мировой шедевр. И только посмотрите на Дабри, подумала она, улыбаясь. Изображает из себя бывалого киношника, надел шейный платок. Господи, какие же они еще дети! Она оглядела мужчин, пытаясь понять, кто же из них будет сниматься с ней. Они все были почти неотличимы друг от друга. Может быть, он еще не пришел.
В зеркале Бут увидела, что другая девушка спускается по лестнице на залитую светом съемочную площадку. Это была стриптизерка, знакомая Пола, работающая в «Розовой кошечке» на бульваре Санта-Моника. Очень славная девушка. Бет как-то была вместе с ней у одного коммерсанта из Чикаго, который пожелал «групповуху». Гример передал ей халатик, и она стала оглядываться в поисках места, где можно было бы переодеться. Сегодня ей не понадобятся ни пояс для чулок, ни сами чулки. Даже не будет бюстгалтера под платьем. Текста у нее тоже не будет, как сказал Пол. Вот и отлично. На это ее уже бы не хватило. Она улыбнулась Майре. Та была пышечкой, своими сиськами могла сбить с ног любого мужика. Они поздоровались, и Майра пошла переодеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Но тем не менее ей доставляло радость обладать вещами. На всякий случай. А вдруг она в один прекрасный день останется на улице. Она сможет по крайней мере снять квартиру. Правда, непонятно, что тогда делать, как устанавливать контакты, чтобы продолжать заниматься своим ремеслом, да и без посредника это слишком опасно. Она подумала было о Бобби, но он не подойдет. Он слишком занят собой, тем, что вьет собственное гнездышко.
Временами ее одолевала какая-то смута. Иногда у них с Полом все было прекрасно. Откуда-нибудь появлялись деньги. Тогда они всюду разъезжали, обедали в ресторанах, развлекались, и он покупал одежду, осыпал ее комплиментами. Потом опять мрачнел, начинал ныть, что у них нет денег, что им даже не на что поесть. Они, разумеется, не голодали, покупая еду на те деньги, что она приносила, но они не могли есть так, как хотел Пол. В «Фраскати», «Сканди», у «Перино». Там, где он любил бывать.
Иногда он начинал высказывать самые невероятные идеи о том, где добыть деньги. Он не будет заниматься тем, чем раньше, когда он буквально купался в деньгах, а теперь она не сомневалась, что это была торговля наркотиками. Именно поэтому он и пришел тогда на голливудский автовокзал. Там торговцы забирали марихуану, которую привозили с юга. А потом запасы кончились, и он изменил жизнь Бет, превратив ее в проститутку. Конечно, все было не так просто. Если бы она не хотела этого, то могла бы уйти от него. Но она этого не хотела. Она хотела остаться с ним. Но если деньги, которые позволяли им посещать все эти злачные места, были заработаны на марихуане, то как быть с фондом, о котором он говорил, и чеком на его содержание? Существует ли он вообще? Теперь очередным его проектом было кино. Настоящий фильм с сюжетом, характерами, режиссерской работой. Нет, это не будет чистой порнухой. Просто парень с девушкой будут немного заниматься любовью. Снимет его, конечно, Дарби. Но нужно только все организовать, найти время и студию. Она лишь мысленно улыбалась. Нет, неплохо получать деньги, ничего не делая, чтобы твоя продукция вышла в свет и приносила доход, а ты тем временем будешь заниматься другими проектами, которые тоже будут приносить доход.
– Я не стану этого делать, – сказала она, качая головой. – И не проси меня об этом. Пол, ты что? А вдруг меня кто-нибудь узнает?
– Никто тебя не узнает, – уверял он ее, а глаза его при этом блестели фанатичным блеском. – На тебе будет парик. Тебя загримируют Клеопатрой. Костюм и все прочее. Так должно быть по сюжету.
– А кто будет этим парнем?
– Так, один парнишка. Славный. Он работает на бензозаправке на Голливудском бульваре. Мы заплатим ему сотню. Его выгнали из квартиры.
– А ты? – спросила она. – Ты там будешь?
– Да, конечно, – сказал он. – Я же продюсер.
– Тогда я этого делать не буду. Если там будешь ты. Они обо всем договорились. Он будет на площадке, все подготовит, все расскажет. Но все время съемок будет отсутствовать. О Дарби она даже не подумала. О том, что она будет делать это с каким-то мужчиной, а Дарби снимать на пленку. Дарби, со своим высокомерным видом и фальшивой повязкой на глазу, потому что ему кажется, что это производит впечатление.
Они решили снимать в большой комнате с каменными стенами в доме Гудини, где снимал жилье Дарби. Когда-то эта комната была танцевальным залом, и жившие там детишки устраивали новогодние вечера, а потом уже и свадебные. В будние дни она пустовала, поскольку, пока они занимались съемками, остальные жители дома обычно бывали на работе.
Бет ждала встречи с Дарби, этим парнем и другой девушкой, которая тоже должна будет сниматься. Пол сказал, очень важно, чтобы было две девушки. Надо, чтобы мужчины, которые будут смотреть этот фильм, мечтали о девушках, которым этого хочется все время, и если бы нашлось подходящее место и время, то эти девушки делали бы это и с ними, хотя в реальной жизни никто такого на улицах не видел. Поэтому должны быть две девушки. Бет в длинном светлом парике была лесной феей, а другая девушка в длинном черном парике должна исполнять роль ее подруги. Как сказал Пол, это тоже важно – цвет волос. Мужикам больше нравятся блондинки. Он бы и вторую девушку сделал блондинкой, но темные волосы сильнее оттеняли ее белокурые пряди и, кроме того, не возникало опасения, что их будут путать. Парень должен появиться лишь незадолго до конца в гриме и костюме сатира с рожками. Он будет как бы заменять и воплощать собой всех тех мужчин, которые не могут найти себе девушку. Поэтому его роль была не самой главной. Главное – это девушки.
Это типичная психология Пола, думала она с горечью, проходя в коридор, ведущий в каменный зал. Пол мог заниматься с ней этим только после того, как она расставалась с другим. Господи, если кому уж и нужна помощь психиатра, так это ему.
Из комнаты раздавались голоса – там Дарби покрикивал на осветителя. О Боже, вдруг с ужасом подумала Бет, чувствуя холодок в животе, ведь здесь будет полгорода. Шесть или семь человек суетились в комнате, налаживая свет. Декорации представляли собой поляну – на стене был повешен нарисованный кем-то задник, кругом разбросана искусственная трава, принесенные кем-то здоровенные камни и несколько деревьев в кадках. Все выглядело очень натурально. Бет даже вздрогнула. Они там о чем-то спорили – в каком порядке должны идти эпизоды и какой эффект произведет этот фильм, когда они его сделают. «Старик, это будет сногсшибательно!» Можно подумать, они собираются снимать мировой шедевр. И только посмотрите на Дабри, подумала она, улыбаясь. Изображает из себя бывалого киношника, надел шейный платок. Господи, какие же они еще дети! Она оглядела мужчин, пытаясь понять, кто же из них будет сниматься с ней. Они все были почти неотличимы друг от друга. Может быть, он еще не пришел.
В зеркале Бут увидела, что другая девушка спускается по лестнице на залитую светом съемочную площадку. Это была стриптизерка, знакомая Пола, работающая в «Розовой кошечке» на бульваре Санта-Моника. Очень славная девушка. Бет как-то была вместе с ней у одного коммерсанта из Чикаго, который пожелал «групповуху». Гример передал ей халатик, и она стала оглядываться в поисках места, где можно было бы переодеться. Сегодня ей не понадобятся ни пояс для чулок, ни сами чулки. Даже не будет бюстгалтера под платьем. Текста у нее тоже не будет, как сказал Пол. Вот и отлично. На это ее уже бы не хватило. Она улыбнулась Майре. Та была пышечкой, своими сиськами могла сбить с ног любого мужика. Они поздоровались, и Майра пошла переодеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145