Но для мини-подлодок в рамках программы создания глубоководных систем морской лаборатории выделялось слишком мало бюджетных средств. Эта проблема не беспокоила Риковера. Он решил ее на совещании, на котором присутствовал Крейвен, контр-адмирал Л. Смит, первый заместитель Рейборна по программе «Поларис», и Р. Морзе, помощник министра ВМС по вопросам исследований и развития. «Есть ли у вас какие либо деньги, чтобы мы начали строительство прямо сейчас?» – спросил Риковер. Крейвен ответил, что его глубоководная группа может выделить 10 млн. долларов из своих средств на исследования и развитие. Смит отметил, что у программы «Поларис» есть 10 млн. долларов, не использованных из фондов на строительство. «Сколько будет стоить эта подлодка?» – поинтересовался Морзе.
Без колебаний Риковер ответил: «20 миллионов долларов». Морзе продолжил вкратце описывать довольно сложную процедуру обычного оформления постройки кораблей: определение контракта, торги за подряд, одобрение в конгрессе. Риковер прервал его: «Оставьте все это мне, и я сделаю». Затем он повернулся к Крейвену и дал указание: «Позвоните завтра в компанию „Электрик Боатс“ и скажите, чтобы начинали работы».
Крейвен, Смит и Морзе обменялись скептическими взглядами. Никто не верил, что это можно сделать за 20 млн. долларов (вскоре цена проекта выросла до 30 млн. долларов). Они не могли представить, каким образом конгресс США поддержит этот проект. Менее чем через неделю Риковер позвонил Крейвену и сказал: Президент США намерен объявить сегодня о начале строительства «NR-1».
Услышав эту новость, Морзе сначала был в шоке, затем впал в панику. До этого момента «NR-1» была не более чем фантазия адмирала. Действительно, Риковер лишь вкратце изложил свой план Нитце – министру ВМС и Макнамаре – министру обороны. Хотя оба и одобрили его, Морзе знал, что конгрессу США не понравится эта затея. Как только президент объявил о строительстве «NR-1», бюджетная комиссия палаты представителей конгресса в спешке собралась на слушания.
Крейвену, по распоряжению Риковера, дали несколько дней, чтобы подготовить официальное представление проекта, полный и глубокий анализ стоимости и пользы, а также подробное исследование причин потребности ВМС в мини-подлодках. «Но вы не знаете, адмирал, что исследования фактически не существует», – ответил Крейвен. «Оно будет существовать ко времени слушания в конгрессе», – огрызнулся Риковер.
Теперь существование «NR-1» и, возможно, его собственная карьера зависели от способности Крейвена состряпать нечто на пустом месте. Ему необходимо было доказать, что «NR-1» – очень важное вложение капитала и оно стоит тридцати миллионов долларов.
Бюджетная комиссия палаты представителей конгресса США не дала себя одурачить, но в конце концов у нее не было выбора, и она согласилась. Теперь строительство «NR-1» пошло в соответствии с директивой президента США. Ни на одну другую подлодку или корабль не получали разрешения на постройку так быстро. Позднее главное аудиторское управление, основной контрольный орган конгресса, подверг тщательному рассмотрению этот проект и пришел к выводу, что это была одна из самых плохих программ, с которой когда-либо аудиторам приходилось встречаться.
Риковер ответил в своем духе, направив такое письмо своим критикам, что Крейвен запомнил его наизусть. «Я прочитал доклад главного аудиторского управления, и он напомнил мне рецензию на книгу „Любовник леди Чаттерлей“, опубликованную в журнале „Охота и рыбная ловля“. Рецензент этой книги знал столько же о ее замысле, сколько главное аудиторское управление знает о конструкции и развитии подводных лодок».
Риковер не намного мягче относился и к Крейвену. Адмирала приводило в бешенство, что ему приходилось делиться средствами с Крейвеном на переоборудование «Халибат», на программу создания глубоководных аппаратов и другие глубоководные океанские проекты. По мнению Риковера, ни один из этих проектов не был таким важным, как его мини-подлодка «NR-1».
В еще большую ярость приводил адмирала тот факт, что его не допускали к ознакомлению с деталями переоборудования «Халибат». Он знал почти все, что происходило в подводных силах, но разведывательные программы входили в те немногие сферы, в которые он не имел официального допуска и не мог сказать там своего слова. Он переносил свое недовольство на Крейвена, который начал подумывать, что адмирал специально дожидался ночи, чтобы позвонить ему, когда он глубоко уснет или задумает заняться любовью с женой. Ученый был почти уверен, что адмирал следил за временем начала подводных испытаний «Халибат» и приурочивал свои телефонные звонки к тем моментам, когда Крейвен не имел возможности подойти к телефону, чтобы ответить. Невозможность своевременно ответить адмиралу по телефону дорого обходилась Крейвену.
Однажды в пятницу Риковер выступал с докладом в Нью-Йорке и послал распоряжение на «Халибат», которая находилась на Гавайских островах, с требованием, чтобы Крейвен прибыл к нему на встречу в Нью-Йорк утром в понедельник.
Крейвен бросился на самолет, даже пережил некоторую панику, когда самолет задержался в Лос-Анджелесе из-за тумана, и, наконец, приземлился в Нью-Йорке. Он прибежал запыхавшись в номер гостиницы, где его ждал адмирал. «Вы играли в гольф со своими дружками?» – проговорил он с издевкой, повторяя легенду, придуманную Крейвеном для своей поездки на Гавайские острова. Затем он позвонил по внутреннему телефону и попросил: «Принесите в номер самый большой ланч, который готовят в гостинице». Крейвен ждал ударной фразы: он знал, что адмирала вряд ли интересует, голоден он или нет после длительного перелета. Ожидания Крейвена оправдались: «В течение ближайшего часа вы будете сидеть и есть ланч, – объявил Риковер, – а я буду вас сильно ругать».
Крейвен нравился Риковеру, и вместе с тем ему доставляло удовольствие унижать его. Риковера поражало умение Крейвена выдерживать его самые грубые вспышки. Адмирал любил Крейвена также и за то, что тот не учился в военно-морской академии. Риковер был единственным, выпущенным из академии в звании мичмана, и теперь для него было большой забавой добавлять немного путаницы в головах, когда он беседовал с выпускниками академии перед принятием их на службу в свою программу атомных подводных лодок. Собеседования с поступающими были больше похожи на обряды посвящения в какое-либо тайное общество. Во время собеседования адмирал доводил молодых людей до грани психического срыва в своем стремлении выяснить все досконально. Пытаясь смутить своих кандидатов, Риковер осыпал их бранью, сажал на стул с одной укороченной ножкой или провожал в «Сибирь», то есть в чулан, где они оставались часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Без колебаний Риковер ответил: «20 миллионов долларов». Морзе продолжил вкратце описывать довольно сложную процедуру обычного оформления постройки кораблей: определение контракта, торги за подряд, одобрение в конгрессе. Риковер прервал его: «Оставьте все это мне, и я сделаю». Затем он повернулся к Крейвену и дал указание: «Позвоните завтра в компанию „Электрик Боатс“ и скажите, чтобы начинали работы».
Крейвен, Смит и Морзе обменялись скептическими взглядами. Никто не верил, что это можно сделать за 20 млн. долларов (вскоре цена проекта выросла до 30 млн. долларов). Они не могли представить, каким образом конгресс США поддержит этот проект. Менее чем через неделю Риковер позвонил Крейвену и сказал: Президент США намерен объявить сегодня о начале строительства «NR-1».
Услышав эту новость, Морзе сначала был в шоке, затем впал в панику. До этого момента «NR-1» была не более чем фантазия адмирала. Действительно, Риковер лишь вкратце изложил свой план Нитце – министру ВМС и Макнамаре – министру обороны. Хотя оба и одобрили его, Морзе знал, что конгрессу США не понравится эта затея. Как только президент объявил о строительстве «NR-1», бюджетная комиссия палаты представителей конгресса в спешке собралась на слушания.
Крейвену, по распоряжению Риковера, дали несколько дней, чтобы подготовить официальное представление проекта, полный и глубокий анализ стоимости и пользы, а также подробное исследование причин потребности ВМС в мини-подлодках. «Но вы не знаете, адмирал, что исследования фактически не существует», – ответил Крейвен. «Оно будет существовать ко времени слушания в конгрессе», – огрызнулся Риковер.
Теперь существование «NR-1» и, возможно, его собственная карьера зависели от способности Крейвена состряпать нечто на пустом месте. Ему необходимо было доказать, что «NR-1» – очень важное вложение капитала и оно стоит тридцати миллионов долларов.
Бюджетная комиссия палаты представителей конгресса США не дала себя одурачить, но в конце концов у нее не было выбора, и она согласилась. Теперь строительство «NR-1» пошло в соответствии с директивой президента США. Ни на одну другую подлодку или корабль не получали разрешения на постройку так быстро. Позднее главное аудиторское управление, основной контрольный орган конгресса, подверг тщательному рассмотрению этот проект и пришел к выводу, что это была одна из самых плохих программ, с которой когда-либо аудиторам приходилось встречаться.
Риковер ответил в своем духе, направив такое письмо своим критикам, что Крейвен запомнил его наизусть. «Я прочитал доклад главного аудиторского управления, и он напомнил мне рецензию на книгу „Любовник леди Чаттерлей“, опубликованную в журнале „Охота и рыбная ловля“. Рецензент этой книги знал столько же о ее замысле, сколько главное аудиторское управление знает о конструкции и развитии подводных лодок».
Риковер не намного мягче относился и к Крейвену. Адмирала приводило в бешенство, что ему приходилось делиться средствами с Крейвеном на переоборудование «Халибат», на программу создания глубоководных аппаратов и другие глубоководные океанские проекты. По мнению Риковера, ни один из этих проектов не был таким важным, как его мини-подлодка «NR-1».
В еще большую ярость приводил адмирала тот факт, что его не допускали к ознакомлению с деталями переоборудования «Халибат». Он знал почти все, что происходило в подводных силах, но разведывательные программы входили в те немногие сферы, в которые он не имел официального допуска и не мог сказать там своего слова. Он переносил свое недовольство на Крейвена, который начал подумывать, что адмирал специально дожидался ночи, чтобы позвонить ему, когда он глубоко уснет или задумает заняться любовью с женой. Ученый был почти уверен, что адмирал следил за временем начала подводных испытаний «Халибат» и приурочивал свои телефонные звонки к тем моментам, когда Крейвен не имел возможности подойти к телефону, чтобы ответить. Невозможность своевременно ответить адмиралу по телефону дорого обходилась Крейвену.
Однажды в пятницу Риковер выступал с докладом в Нью-Йорке и послал распоряжение на «Халибат», которая находилась на Гавайских островах, с требованием, чтобы Крейвен прибыл к нему на встречу в Нью-Йорк утром в понедельник.
Крейвен бросился на самолет, даже пережил некоторую панику, когда самолет задержался в Лос-Анджелесе из-за тумана, и, наконец, приземлился в Нью-Йорке. Он прибежал запыхавшись в номер гостиницы, где его ждал адмирал. «Вы играли в гольф со своими дружками?» – проговорил он с издевкой, повторяя легенду, придуманную Крейвеном для своей поездки на Гавайские острова. Затем он позвонил по внутреннему телефону и попросил: «Принесите в номер самый большой ланч, который готовят в гостинице». Крейвен ждал ударной фразы: он знал, что адмирала вряд ли интересует, голоден он или нет после длительного перелета. Ожидания Крейвена оправдались: «В течение ближайшего часа вы будете сидеть и есть ланч, – объявил Риковер, – а я буду вас сильно ругать».
Крейвен нравился Риковеру, и вместе с тем ему доставляло удовольствие унижать его. Риковера поражало умение Крейвена выдерживать его самые грубые вспышки. Адмирал любил Крейвена также и за то, что тот не учился в военно-морской академии. Риковер был единственным, выпущенным из академии в звании мичмана, и теперь для него было большой забавой добавлять немного путаницы в головах, когда он беседовал с выпускниками академии перед принятием их на службу в свою программу атомных подводных лодок. Собеседования с поступающими были больше похожи на обряды посвящения в какое-либо тайное общество. Во время собеседования адмирал доводил молодых людей до грани психического срыва в своем стремлении выяснить все досконально. Пытаясь смутить своих кандидатов, Риковер осыпал их бранью, сажал на стул с одной укороченной ножкой или провожал в «Сибирь», то есть в чулан, где они оставались часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106