Китайцы знали о компасе еще в 300 году нашей эры. Но Европа узнала его много позднее. Еще в 1242 году в арабском руководстве «Сокровищница купцов» говорилось о «рыбке из тонкого и полого железа», которой пользуются мореплаватели и которая отличается тем, что, «будучи брошена в море, держится на поверхности и головой своей указывает на север, а хвостом на юг».
В Сицилии эту «рыбку» звали «лягушкой» (calamita). В XIV веке «рыбка» была посажена на неподвижный стержень, и получился наш компас; но еще очень долго компас не получал большого распространения. Судя по всему, впервые широко применяли компас португальцы, но они постарались засекретить его. К. Маркс пишет: «Португальцы смотрели на морской путь в „страну золота“, Индию, как на свою исключительную собственность. Они не разрешали иностранцам пользоваться их морскими картами, держали в тайне употребление ими компаса в морских плаваниях».
Кабинет географа в начале XVI века.
На корабли шел сухой, выдержанный лес, заготовленный в королевских лесах Лейрии и Алькасера еще в конце царствования короля Жоао II. Лес на волах доставили в Лиссабон и здесь начали строить корабли под непосредственным наблюдением Бартоломеу Диаша, которому король Маноэль приказал помогать в подготовке экспедиции его счастливого соперника.
Бартоломеу Диаш предложил увеличить размеры кораблей и заменить косые паруса четырехугольными, чтобы за счет подвижности и быстроты повысить их устойчивость и грузоподъемность. Но в то. же время Диаш придал им более мелкую осадку, чтобы они могли лавировать среди мелей и островков и входить в устья рек. Корабли имели свыше 100 тонн водоизмещения; их назвали «Сао Габриэль» и «Сао Рафаэль». Кроме того, у лиссабонского кормчего Фернао-Родригеш Беррио купили корабль меньших размеров. Его назвали «Сао Мигуэль», но моряки продолжали называть его «Беррио», по имени первого владельца корабля. Наконец у лиссабонского судовладельца Айреш Корреа был куплен корабль для провизии, так называемая каравелла-ретонда.
«Сао Габриэль» и «Сао Рафаэль» имели по три мачты. На самом верху грот-мачты, над «вороньим гнездом», где сидел караульный и всматривался вдаль, трепетал, развеваясь по ветру, багряный штандарт Васко да Гамы.
На фок-мачте и грот-мачте было по два белых четырехугольных паруса, отмеченных знаком креста. Бизань несла один косой, латинский, парус; спереди круто вздымался бушприт, напоминая маленькую мачту. На нем был небольшой четырехугольный парус. Носы кораблей украсили богатой, пестро раскрашенной резьбой; далеко вперед выдавалась, вздымаясь над волнами, резная фигура святого – покровителя корабля.
На корме и носу высились «крепости» – высокие надстройки, зачастую во время абордажей служившие экипажу последней цитаделью. Между этими надстройками середина корабля казалась глубоким провалом.
В «крепостях» помещался капитан и командиры. Команда располагалась между надстройками, в межпалубном помещении. Наверху, на «крепостях», находилась «боевая палуба»; вниз, в середину корабля, с нее сбегали трапы. Борт корабля был оплетен сеткой. Это затрудняло врагам неожиданную атаку судна. Посредине, вдоль корабля, стояла длинная лодка; кроме нее, был маленький шестивесельный ялик. Трюм разделялся на три части. Середину занимали бочки с водой. На них лежали круги канатов. Заднюю часть трюма занимал склад боевых припасов: порох, чугунные и каменные ядра, фальконеты и бомбарды, арбалеты, мечи, топоры, алебарды, абордажные крючья, секиры. Спереди хранились запасные паруса и якорь.
Васко да Гама сделал «Сао Габриэль» флагманским кораблем. Капитаном «Сао Рафаэля» был назначен брат Васко – Пауло да Гама. Ни колау Коэльо командовал маленьким «Беррио», а Гонсало Нуньеш, которого историк Баррош называет «слугой» Васко да Гамы, вел корабль, груженный провизией.
По приказу короля, в новой экспедиции приняли участие лучшие моряки Бартоломеу Диаша, в частности Перо д'Алемкер, кормчий Диаша.
Точное число участвовавших в первом плавании Васко да Гамы неизвестно, но английские исследователи считают, что в путь отправилось около 170 человек.
Всем участникам экспедиции король выдал наградные. Холостые получили по сорок крусадо, женатые – по сто. Николау Коэльо получил тысячу, а братья да Гама – по две тысячи крусадо.
Корабли были готовы. Они стояли на рейде недалеко от лиссабонского арсенала. Между кораблями и берегом беспрестанно сновали шлюпки, лодки и шаланды. Рослые грузчики втаскивали мешки с мукой и сухарями, вкатывали по трапам бочки с водой, вином и уксусом, осторожно поднимали ящики с товарами – красным сукном, стеклянными бусами, зеркалами, ножницами.
Начинали съезжаться участники экспедиции: боцман, кормчий и его помощник, тридцать матросов, два пажа, один бомбардир и восемь артиллеристов, судья, цырюльник, который по совместительству исполнял обязанности лекаря, приказчик, три переводчика – Мартам Аффонсо, проживший несколько лет на Конго, африканский раб Фернао Мартинеш и крещеный еврей Жоао Нуньеш, затем главный духовник эскадры, священник Перо де Ковильянеш, канатных дел мастер, столяр, медник, оружейник, повар и конопатчик.
Размещаясь на корабле, моряки спорили из-за рундуков: каждому был предоставлен запирающийся рундук для хранения добычи, и каждый хотел расположиться поближе к своему рундуку, чтобы во время сна собранные сокровища находились у изголовья. Моряков собрали со всего португальского побережья, между собой они мало были знакомы и не очень доверяли друг другу.
Седые, бывалые моряки посмеивались: – Ничего, ребята, когда отправляешься в заморское плавание, всегда тесно. Тем, кто останется в живых, будет на обратном пути вольготно – много свободных мест для спанья и много пустых, не имеющих хозяев рундуков.
За ночь до отплытия на корабль привезли десять бледных, обросших бородами людей. Их охранили вооруженные алебардами солдаты в кирасах. Это были осужденные на смерть преступники. Васко да Гама брал их с собой, чтобы посылать с опасными поручениями и оставлять во вражеских землях в качестве соглядатаев.
Отправляясь в неведомую даль, корабли португальских искателей новых земель обычно отплывали от лиссабонской набережной. Издавна народ прозвал это место берегом слез и радости: берегом слез – для тех, кто отправлялся в дальний путь, берегом радости – для тех, кто после скитания по чужим морям возвращался на родину.
Отслужили молебен. Моряки получили отпущение грехов – мера, необходимая по тогдашним понятиям, так как путник мог погибнуть неожиданно, без покаяния и без отпущения грехов. Кроме того, надо было облегчить совесть отплывающих от прежних грехов – мало ли что предстояло впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
В Сицилии эту «рыбку» звали «лягушкой» (calamita). В XIV веке «рыбка» была посажена на неподвижный стержень, и получился наш компас; но еще очень долго компас не получал большого распространения. Судя по всему, впервые широко применяли компас португальцы, но они постарались засекретить его. К. Маркс пишет: «Португальцы смотрели на морской путь в „страну золота“, Индию, как на свою исключительную собственность. Они не разрешали иностранцам пользоваться их морскими картами, держали в тайне употребление ими компаса в морских плаваниях».
Кабинет географа в начале XVI века.
На корабли шел сухой, выдержанный лес, заготовленный в королевских лесах Лейрии и Алькасера еще в конце царствования короля Жоао II. Лес на волах доставили в Лиссабон и здесь начали строить корабли под непосредственным наблюдением Бартоломеу Диаша, которому король Маноэль приказал помогать в подготовке экспедиции его счастливого соперника.
Бартоломеу Диаш предложил увеличить размеры кораблей и заменить косые паруса четырехугольными, чтобы за счет подвижности и быстроты повысить их устойчивость и грузоподъемность. Но в то. же время Диаш придал им более мелкую осадку, чтобы они могли лавировать среди мелей и островков и входить в устья рек. Корабли имели свыше 100 тонн водоизмещения; их назвали «Сао Габриэль» и «Сао Рафаэль». Кроме того, у лиссабонского кормчего Фернао-Родригеш Беррио купили корабль меньших размеров. Его назвали «Сао Мигуэль», но моряки продолжали называть его «Беррио», по имени первого владельца корабля. Наконец у лиссабонского судовладельца Айреш Корреа был куплен корабль для провизии, так называемая каравелла-ретонда.
«Сао Габриэль» и «Сао Рафаэль» имели по три мачты. На самом верху грот-мачты, над «вороньим гнездом», где сидел караульный и всматривался вдаль, трепетал, развеваясь по ветру, багряный штандарт Васко да Гамы.
На фок-мачте и грот-мачте было по два белых четырехугольных паруса, отмеченных знаком креста. Бизань несла один косой, латинский, парус; спереди круто вздымался бушприт, напоминая маленькую мачту. На нем был небольшой четырехугольный парус. Носы кораблей украсили богатой, пестро раскрашенной резьбой; далеко вперед выдавалась, вздымаясь над волнами, резная фигура святого – покровителя корабля.
На корме и носу высились «крепости» – высокие надстройки, зачастую во время абордажей служившие экипажу последней цитаделью. Между этими надстройками середина корабля казалась глубоким провалом.
В «крепостях» помещался капитан и командиры. Команда располагалась между надстройками, в межпалубном помещении. Наверху, на «крепостях», находилась «боевая палуба»; вниз, в середину корабля, с нее сбегали трапы. Борт корабля был оплетен сеткой. Это затрудняло врагам неожиданную атаку судна. Посредине, вдоль корабля, стояла длинная лодка; кроме нее, был маленький шестивесельный ялик. Трюм разделялся на три части. Середину занимали бочки с водой. На них лежали круги канатов. Заднюю часть трюма занимал склад боевых припасов: порох, чугунные и каменные ядра, фальконеты и бомбарды, арбалеты, мечи, топоры, алебарды, абордажные крючья, секиры. Спереди хранились запасные паруса и якорь.
Васко да Гама сделал «Сао Габриэль» флагманским кораблем. Капитаном «Сао Рафаэля» был назначен брат Васко – Пауло да Гама. Ни колау Коэльо командовал маленьким «Беррио», а Гонсало Нуньеш, которого историк Баррош называет «слугой» Васко да Гамы, вел корабль, груженный провизией.
По приказу короля, в новой экспедиции приняли участие лучшие моряки Бартоломеу Диаша, в частности Перо д'Алемкер, кормчий Диаша.
Точное число участвовавших в первом плавании Васко да Гамы неизвестно, но английские исследователи считают, что в путь отправилось около 170 человек.
Всем участникам экспедиции король выдал наградные. Холостые получили по сорок крусадо, женатые – по сто. Николау Коэльо получил тысячу, а братья да Гама – по две тысячи крусадо.
Корабли были готовы. Они стояли на рейде недалеко от лиссабонского арсенала. Между кораблями и берегом беспрестанно сновали шлюпки, лодки и шаланды. Рослые грузчики втаскивали мешки с мукой и сухарями, вкатывали по трапам бочки с водой, вином и уксусом, осторожно поднимали ящики с товарами – красным сукном, стеклянными бусами, зеркалами, ножницами.
Начинали съезжаться участники экспедиции: боцман, кормчий и его помощник, тридцать матросов, два пажа, один бомбардир и восемь артиллеристов, судья, цырюльник, который по совместительству исполнял обязанности лекаря, приказчик, три переводчика – Мартам Аффонсо, проживший несколько лет на Конго, африканский раб Фернао Мартинеш и крещеный еврей Жоао Нуньеш, затем главный духовник эскадры, священник Перо де Ковильянеш, канатных дел мастер, столяр, медник, оружейник, повар и конопатчик.
Размещаясь на корабле, моряки спорили из-за рундуков: каждому был предоставлен запирающийся рундук для хранения добычи, и каждый хотел расположиться поближе к своему рундуку, чтобы во время сна собранные сокровища находились у изголовья. Моряков собрали со всего португальского побережья, между собой они мало были знакомы и не очень доверяли друг другу.
Седые, бывалые моряки посмеивались: – Ничего, ребята, когда отправляешься в заморское плавание, всегда тесно. Тем, кто останется в живых, будет на обратном пути вольготно – много свободных мест для спанья и много пустых, не имеющих хозяев рундуков.
За ночь до отплытия на корабль привезли десять бледных, обросших бородами людей. Их охранили вооруженные алебардами солдаты в кирасах. Это были осужденные на смерть преступники. Васко да Гама брал их с собой, чтобы посылать с опасными поручениями и оставлять во вражеских землях в качестве соглядатаев.
Отправляясь в неведомую даль, корабли португальских искателей новых земель обычно отплывали от лиссабонской набережной. Издавна народ прозвал это место берегом слез и радости: берегом слез – для тех, кто отправлялся в дальний путь, берегом радости – для тех, кто после скитания по чужим морям возвращался на родину.
Отслужили молебен. Моряки получили отпущение грехов – мера, необходимая по тогдашним понятиям, так как путник мог погибнуть неожиданно, без покаяния и без отпущения грехов. Кроме того, надо было облегчить совесть отплывающих от прежних грехов – мало ли что предстояло впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59