Лемелиск пожал плечами.
- Возможно, по причине нарушения безопасности? - предположил он.
- Ты имеешь в виду диверсию?
Прежде, чем Бевел Лемелиск успел ответить, гулкий взрыв прошел дрожью по стенам.
- Думаю, причина в этом, повелитель Дурга, - сказал тогда Бевел. Он был уже слегка заморожен.
- Сообщение о повреждениях, сэр,- доложил один из деваронцев.Повреждения в машинном отсеке. Диверсант бросил бомбу.
- Размер повреждений,- быстро потребовал Лемелиск.
- В настоящее время не известен,- ответил деваронец.
Дурга взревел в ярости.
- Диверсия! Это выведет нас из графика! Кто… как сумел проникнуть через нашу защиту? - Глаза хатта сверлили членов экипажа. Он в ярости сжимал кулачки на уровне головы, и все сидящие в креслах гипнотически смотрели на руки хатта и пульт перед ним.- Я требую - кто отвечает за безопасность? - ревел Дурга со своей летающей платформы.- Кто?
Все в страхе сгибались под этим взглядом, пока один смертельно бледный тви'лекк не поднял когтистую руку. Похожие на червей головные щупальца метались в страхе по дрожащей спине
- Я… я отвечаю, повелитель Дурга. Мы не думали…
Дурга взревел и потянулся к своему крохотному пульту, вжимая жирным зеленым пальцем одну из кнопок. Тви'лекк издал короткий крик ужаса, но вместо него скрылся в искрах страшного электрического разряда несчастный вигвай у другой панели. Плоть его мгновенно истлела и осела пеплом на сиденье кресла и на панели навигационной станции. Дурга хмуро уставился на панель управления.
- А,- сказал он наконец.- Не та кнопка.- Вонь горелой плоти расходилась с клубами дыма от поверженного трупа. - Ладно, будет тебе уроком, - заявил Дурга, глядя в упор на несостоявшуюся жертву.
Деваронец тем временем успел получить какое-то сообщение на своей панели связи.
- Сэр, у меня… кхм… есть что доложить… кое-что,- проговорил он,- охрана докладывает о захвате террориста. Еще один убит.
Дурга мрачно глянул на труп вигвая. Потом - на остальных.
- Будут новые казни, когда разберемся во всей этой истории.
Услышав это, Бевел Лемелиск вздрогнул и постарался стать незаметным. Даже слово "казнь" мгновенно будто бы переносило его куда-то туда, где были змеиные глаза Императора… будило темный ужас воспоминаний об императорском гневе и тех изощренных смертях, которым подвергал его Палпатин за любую ошибку.
Смерти остались в памяти Лемелиска постоянно присутствующим кошмаром - общим числом семь. Каждый раз он, мучаясь, хотел отказаться от этого нового опыта и забыть его - и забывал непроизвольно, когда его наконец оставляли одного, и он мог заняться своими чертежами Он переставал понимать свой страх. Страх остался - но теперь это был страх циклично повторяющегося смертного ужаса и смертной боли, которые не были смертными, а это только так говорилось. Словно бы жизнь его, мысли его, пот, тошнота, слезы и непереносимая боль вызывались нажатием каких-то кнопок, против чего было бессмысленно, да он никогда и не знал как,протестовать.
Как-то раз Палпатину пришло в голову выбросить его в безвоздушное пространство; боль была непереносимой, хотя смерть и пришла милосердно быстро. Но то, что по сравнению с голубыми жуками это было быстро, он понял уже потом, как-то за чертежами, когда обдумывал скорость разгона: через три минуты после выброса в слепой бездонный холод у него лопнули глаза, он тогда этого не понял, потому что был просто комком боли. Дальше… потом он сообразил, что от резкого падения давления и температуры разрушились его внутренние органы.
Еще он помнит, как его медленно погружали в расплавленную медь, наблюдая за тем, как тело его сгорает дюйм за дюймом. Почему именно расплавленную медь Лемелиску не давал покоя этот вопрос. Наконец он как-то раз, почти месяц спустя, спросил об этом Императора. Ответ Палпатина поразил его своей утилитарностью: "Этот металл в тот день плавили металлурги".
Еще Демелиска запирали в подземелье, заполненном густым кислотным туманом. Сначала это даже показалось ему нестрашным. Прикрывая глаза, он думал о чем-то своем, отдыхая, что наконец-то ему не мешают, и думая, что его обрекли на медленную смерть, а о смерти он думать не хотел -он хотел, чтобы ему не мешали. Но туман был едким, от него першило в горле, хотелось сплюнуть, туман разъел его легкие, и Лемелиск кашлял и плевал кровью, а кислота продолжала его разъедать изнутри.
Остальные смерти были не менее причудливы и не менее мучительны.
Определенно, он обрадовался, когда Императора убили. В противном случае Лемелиску и вправду было бы о чем беспокоиться!
Теперь же, на палубе "Меча Тьмы", пока Дурга пребывал в шоке от известия о поимке диверсанта, генерал Суламар усмотрел возможность вставить слово. Он принял еще даже более напыщенный, чем всегда, вид, выпятив грудь так, что звякнули медали. Словно бы пытаясь перехватить инициативу у Дурги, он обвиняюще уставился на Демелиска.
- Как могло такое случиться? - брезгливо-начальственно спросил Суламар. Он, видимо, считал виноватым Демелиска, который при разработке проекта не предусмотрел возможности нападения террористов и диверсантов.- За годы моего служения Империи с тысячами и тысячами людей под моим началом нам приходилось решать наигрязнейшие и наитруднейшие задачи. Но никогда с нами не случалось такой катастрофы, как диверсия. Ни разу, пока я был у власти.
Демелиск отвел взгляд и прошептал еле слышно:
- Ну, так вот тебе и первый раз.
***
Стражники Дурги был злы и грубы. Они били Крикса Мадину всякий раз, как только он оступался, что вынуждало его спотыкаться снова… что побуждало их снова его бить…
За то время, пока они тащили его к турболифту, соединявшему с командирской палубой, он был избит в мясо. Боли он по-настоящему не чувствовал, находясь в особом состоянии, когда еще не прошел шок от гибели Трандии, когда вся воля собрана в кулак… когда ясно понимаешь, что тебя схватили, как понимал это всегда, в любой из его тайных операций. Готовность к такому пульсировала где-то в тени сознания… и он понимал все последствия сегодняшнего события.
Мадина крепко потер руки, хоть они и были связаны у него за спиной. Удовлетворенно хмыкнул - в ладонь его был вживлен передатчик, и теперь высокомощный сигнал на спецчастоте уже полетел через космическое пространство, призывая на помощь. Кодированная посылка немедленно по секретному каналу поступила через Галактическую Голографическую Сеть прямо на корабль Акбара.
Теперь - время… если Мадине удастся протянуть это время.
Турболифт остановился, и гаморреанцы втолкнули его в открывшиеся двери. Командирскую палубу заливал яркий свет, и Мадина на какое-то время ослеп. Он зажмурился и почувствовал, как ресницы слипаются от крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105