Роук наткнулся на еще один из тех светящихся листов, которыми пользуются Шей. Большой Шей отложил его вскоре после того, как они сели в летающее судно, и Роук сунул его в складки плаща, надеясь, что Шей слишком заняты другими делами и не заметят пропажу.
Вспоминая, как символы и формы их инопланетного языка струились по его поверхности, Роук спросил себя, удастся ли когда-нибудь понять, что именно говорит листок.
Они побрели дальше и наконец увидели на горизонте стены Нубалы. Они прибыли как раз вовремя, чтобы услышать вести с далекого юга. Император Зан был низложен и убит.
Ким
Снова найти лагерь каспериан оказалось труднее, чем ожидалось. Лес, который простирался сразу за северными льдами, был огромен, но в конце концов Элиас отыскал излучину реки и полетел вдоль нее, пока не заметил полосу сломанных деревьев, оставленную «Гоблином» в лесу.
Они несколько раз пролетели над этим районом, пока не убедились, что лагерь пуст. После посадки они нашли клетку, в которой их держали, но тела Винсента нигде не было. Элиас взял для защиты винтовку и некоторое время побродил вокруг, пока не удостоверился, что каспериане не прячутся поблизости. Вскоре начало смеркаться. Они сели, прислонившись к шасси челнока, и уставились на звезды.
Потом Ким заглянула в смартшит, светящийся под темнеющим небом. Пока что ей удалось получить ответ на сигнал бедствия от одного из эсминцев. «Мы здорово влипли, – подумала Ким. – От нас потребуют кучу объяснений». Объяснений? При этой мысли она улыбнулась. Да кто им поверит?
Ким не собиралась выполнять каких-нибудь ритуалов, но сейчас поняла, зачем они нужны людям.
Спустя некоторое время она встала, отыскала подходящие деревяшки и соорудила некоторое подобие креста. Элиас нашел маленький лазерный резак, чтобы выжечь на кресте имя Винсента. Потом он помог ей собрать камни, чтобы укрепить крест в центре поляны. Ким хотелось произнести что-то торжественное, но ничего не пришло на ум.
– Ты знаешь, – заговорил Элиас немного погодя, – мы действительно должны гордиться собой. Ведь мы только что спасли планету. – Он повернулся и в темноте посмотрел на Ким. – Не часто выпадает возможность такое сказать.
– Это точно. – Ким улыбнулась. – Что ты станешь делать, когда вернешься?
– Вернусь? Знаешь, на самом деле я никогда не думал о возвращении.
– Я не совсем тебя понимаю.
– Просто я не думал, что будет потом. – Элиас нахмурился. – И теперь, когда я об этом думаю… Я не уверен, что могу вернуться. Нигде я не чувствовал себя в безопасности, не было места, где меня оставили бы в покое – в том смысле, в каком я хотел. Я… даже не знаю, есть ли мне куда возвращаться.
– Элиас, ты мог бы полететь домой. – Он как-то рассказывал о своей жизни в Лондоне. – Прималистам был нужен только Тренчер, не ты.
Элиас покачал головой.
– Да нет. Посмотри, что случилось с ними: с Тренчером, Сэмом, даже Воном. Все они подверглись генной перестройке вроде моей. Она сделала их больше чем людьми и в то же время меньше. Теперь я понимаю: это было только бремя, и ничего больше. – Элиас вздохнул. – Правда, у меня эта способность не так сильна, как у них. Знаешь, что сказал мне Тренчер по пути к Цитадели? Что на самом деле я не видел будущего: я видел лишь отражения того, что видели они.
– Но ты подвергся той же самой перестройке?
– Нет. Тренчера и остальных изменили еще до рождения. Они такими родились. Я – нет. В этом разница.
– Так ты все еще можешь предвидеть будущее?
– Нет, не могу, и это колоссальное облегчение. У меня нет ни малейшего понятия, что случится дальше.
– Попробую угадать: следственные комиссии, скандал… что бы они ни собирались делать со всеми этими прималистами там, в горах.
– Я думал о другом, – проговорил Элиас. – Кое-кто однажды рассказал мне, как плохи становятся дела на Земле. Я на себе испытал, что может сотворить с человеком Медленный Блайт. – Он уставился на Ким. – Долго ли будут церемониться с касперианами, если масса людей там, дома, начнут умирать?
Ким взглянула на потемневший лес, и мысль о толпах других людей, заполоняющих этот пейзаж, показалась странно гнетущей.
– Хочу дать тебе совет, – опять заговорил Элиас. – Когда ты снова будешь на Станции – и будешь рассказывать им о том, что здесь случилось, – ты должна заявить, что я тебя похитил, что заставил лететь сюда против твоей воли.
Ким вытаращила глаза.
– Элиас, ты действительно меня похитил и заставил лететь сюда против моей воли.
– Но ты же все равно полетела бы, если бы знала, почему я это делаю?
Гнев вспыхнул в Ким, но почти тотчас же угас. Она решила ничего не говорить, но боялась, что Элиас может оказаться прав.
– Тогда почему ты сам им не скажешь?
– Потому что ты должна выйти из этого вся в белом. Сумасшедший похищает тебя и увозит на чужую планету. Сражается с другими сумасшедшими. Мир спасен. Им это понравится. Ты будешь героем. То есть героиней.
Ким невольно засмеялась.
– Да? А что будет с тобой?
– Полечу куда-нибудь, где меня доставать не будут.
– Куда?
Элиас покачал головой и уставился в небо.
Ким вдруг заметила, что на ее смартшите вспыхивает сообщение. Она коснулась листка. В ответ по поверхности побежали слова.
– Они уже в пути, – оповестила Ким. Элиас медленно встал на ноги. – Кто?
Ким покачала головой.
– Я не знаю. Эсминец, наверное. Это просто подтверждение, что наш сигнал получен.
– Сколько у нас времени?
– Трудно сказать. – Ким снова постучала по смартшиту. – Во всяком случае, не много. Часов двадцать?
Элиас мягко улыбнулся.
– Это хорошо. Хорошо для тебя.
– Хорошо для нас обоих, Элиас. – Ким заметила, что у него дрожат руки, а на лбу выступила испарина.
Ким проснулась, когда за иллюминатором челнока забрезжила холодная заря, и сразу поняла, что Элиаса нет. Ким давно знала, что он уйдет, только не желала себе в этом признаться. Странно было проснуться одной, в темноте, на планете так далеко от дома.
Ким вышла из челнока и в первый раз за очень долгое время почувствовала себя страшно, страшно одинокой. «Я опять пристрастилась к человеческому обществу, – поняла она. Затем подумала: – У меня еще есть последние Книги». Сьюзен все еще будет где-то там, как призрак, всегда парящий в глубине ее разума.
На земле серебрилась роса, а Элиас действительно исчез. В этот раз он не оставил записки. Может быть, он направился к морю или к горам. Почему-то Ким не думала, что Мюррей снова пойдет к Цитадели. А может, и пойдет: она не взялась бы угадывать ход его мыслей.
Ей о многом хотелось бы поговорить с Элиасом: о Сэме, и о Тренчере, и о том, куда они могли уйти. Или они все еще там, в Цитадели, в каком-то недоступном и недосягаемом месте? От этой мысли Ким стало не по себе.
Потом у нее возникла идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Вспоминая, как символы и формы их инопланетного языка струились по его поверхности, Роук спросил себя, удастся ли когда-нибудь понять, что именно говорит листок.
Они побрели дальше и наконец увидели на горизонте стены Нубалы. Они прибыли как раз вовремя, чтобы услышать вести с далекого юга. Император Зан был низложен и убит.
Ким
Снова найти лагерь каспериан оказалось труднее, чем ожидалось. Лес, который простирался сразу за северными льдами, был огромен, но в конце концов Элиас отыскал излучину реки и полетел вдоль нее, пока не заметил полосу сломанных деревьев, оставленную «Гоблином» в лесу.
Они несколько раз пролетели над этим районом, пока не убедились, что лагерь пуст. После посадки они нашли клетку, в которой их держали, но тела Винсента нигде не было. Элиас взял для защиты винтовку и некоторое время побродил вокруг, пока не удостоверился, что каспериане не прячутся поблизости. Вскоре начало смеркаться. Они сели, прислонившись к шасси челнока, и уставились на звезды.
Потом Ким заглянула в смартшит, светящийся под темнеющим небом. Пока что ей удалось получить ответ на сигнал бедствия от одного из эсминцев. «Мы здорово влипли, – подумала Ким. – От нас потребуют кучу объяснений». Объяснений? При этой мысли она улыбнулась. Да кто им поверит?
Ким не собиралась выполнять каких-нибудь ритуалов, но сейчас поняла, зачем они нужны людям.
Спустя некоторое время она встала, отыскала подходящие деревяшки и соорудила некоторое подобие креста. Элиас нашел маленький лазерный резак, чтобы выжечь на кресте имя Винсента. Потом он помог ей собрать камни, чтобы укрепить крест в центре поляны. Ким хотелось произнести что-то торжественное, но ничего не пришло на ум.
– Ты знаешь, – заговорил Элиас немного погодя, – мы действительно должны гордиться собой. Ведь мы только что спасли планету. – Он повернулся и в темноте посмотрел на Ким. – Не часто выпадает возможность такое сказать.
– Это точно. – Ким улыбнулась. – Что ты станешь делать, когда вернешься?
– Вернусь? Знаешь, на самом деле я никогда не думал о возвращении.
– Я не совсем тебя понимаю.
– Просто я не думал, что будет потом. – Элиас нахмурился. – И теперь, когда я об этом думаю… Я не уверен, что могу вернуться. Нигде я не чувствовал себя в безопасности, не было места, где меня оставили бы в покое – в том смысле, в каком я хотел. Я… даже не знаю, есть ли мне куда возвращаться.
– Элиас, ты мог бы полететь домой. – Он как-то рассказывал о своей жизни в Лондоне. – Прималистам был нужен только Тренчер, не ты.
Элиас покачал головой.
– Да нет. Посмотри, что случилось с ними: с Тренчером, Сэмом, даже Воном. Все они подверглись генной перестройке вроде моей. Она сделала их больше чем людьми и в то же время меньше. Теперь я понимаю: это было только бремя, и ничего больше. – Элиас вздохнул. – Правда, у меня эта способность не так сильна, как у них. Знаешь, что сказал мне Тренчер по пути к Цитадели? Что на самом деле я не видел будущего: я видел лишь отражения того, что видели они.
– Но ты подвергся той же самой перестройке?
– Нет. Тренчера и остальных изменили еще до рождения. Они такими родились. Я – нет. В этом разница.
– Так ты все еще можешь предвидеть будущее?
– Нет, не могу, и это колоссальное облегчение. У меня нет ни малейшего понятия, что случится дальше.
– Попробую угадать: следственные комиссии, скандал… что бы они ни собирались делать со всеми этими прималистами там, в горах.
– Я думал о другом, – проговорил Элиас. – Кое-кто однажды рассказал мне, как плохи становятся дела на Земле. Я на себе испытал, что может сотворить с человеком Медленный Блайт. – Он уставился на Ким. – Долго ли будут церемониться с касперианами, если масса людей там, дома, начнут умирать?
Ким взглянула на потемневший лес, и мысль о толпах других людей, заполоняющих этот пейзаж, показалась странно гнетущей.
– Хочу дать тебе совет, – опять заговорил Элиас. – Когда ты снова будешь на Станции – и будешь рассказывать им о том, что здесь случилось, – ты должна заявить, что я тебя похитил, что заставил лететь сюда против твоей воли.
Ким вытаращила глаза.
– Элиас, ты действительно меня похитил и заставил лететь сюда против моей воли.
– Но ты же все равно полетела бы, если бы знала, почему я это делаю?
Гнев вспыхнул в Ким, но почти тотчас же угас. Она решила ничего не говорить, но боялась, что Элиас может оказаться прав.
– Тогда почему ты сам им не скажешь?
– Потому что ты должна выйти из этого вся в белом. Сумасшедший похищает тебя и увозит на чужую планету. Сражается с другими сумасшедшими. Мир спасен. Им это понравится. Ты будешь героем. То есть героиней.
Ким невольно засмеялась.
– Да? А что будет с тобой?
– Полечу куда-нибудь, где меня доставать не будут.
– Куда?
Элиас покачал головой и уставился в небо.
Ким вдруг заметила, что на ее смартшите вспыхивает сообщение. Она коснулась листка. В ответ по поверхности побежали слова.
– Они уже в пути, – оповестила Ким. Элиас медленно встал на ноги. – Кто?
Ким покачала головой.
– Я не знаю. Эсминец, наверное. Это просто подтверждение, что наш сигнал получен.
– Сколько у нас времени?
– Трудно сказать. – Ким снова постучала по смартшиту. – Во всяком случае, не много. Часов двадцать?
Элиас мягко улыбнулся.
– Это хорошо. Хорошо для тебя.
– Хорошо для нас обоих, Элиас. – Ким заметила, что у него дрожат руки, а на лбу выступила испарина.
Ким проснулась, когда за иллюминатором челнока забрезжила холодная заря, и сразу поняла, что Элиаса нет. Ким давно знала, что он уйдет, только не желала себе в этом признаться. Странно было проснуться одной, в темноте, на планете так далеко от дома.
Ким вышла из челнока и в первый раз за очень долгое время почувствовала себя страшно, страшно одинокой. «Я опять пристрастилась к человеческому обществу, – поняла она. Затем подумала: – У меня еще есть последние Книги». Сьюзен все еще будет где-то там, как призрак, всегда парящий в глубине ее разума.
На земле серебрилась роса, а Элиас действительно исчез. В этот раз он не оставил записки. Может быть, он направился к морю или к горам. Почему-то Ким не думала, что Мюррей снова пойдет к Цитадели. А может, и пойдет: она не взялась бы угадывать ход его мыслей.
Ей о многом хотелось бы поговорить с Элиасом: о Сэме, и о Тренчере, и о том, куда они могли уйти. Или они все еще там, в Цитадели, в каком-то недоступном и недосягаемом месте? От этой мысли Ким стало не по себе.
Потом у нее возникла идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104