На второе свидание она найдёт в себе силы смириться и с этим недостатком.
Стихи для каждодневного употребления, стихи на жизненно важный случай, событие - это вообще целинные, если не залежные пласты, это Америка, которую только-только начали открывать. В советские времена на такую поэзию возник голод. Стихами были завалены прилавки магазинов, а читать было нечего. Как в магазине уценённых товаров: полно барахла, применения которому уже невозможно найти.
Перестройка устранила препятствия для написания чего угодно. Тут кстати и появился Владимир Вишневский и наладил торговлю и распространение своих однострочных шедевров оптом и в розницу.
Сейчас уже нет трещины, щели, куда бы предприимчивые стихоплеты ни втиснули хотя бы пару своих зарифмованных словечек. Горы поздравительных открыток тёще, зятю, любимому преподавателю сопромата, который не берёт взяток - все со стихами. Где-то прорвало целый Везувий стихов на потребу дня, вулкан, который, пожалуй, может остановить только следующая революция.
Так вот. Насчёт этого каждодневного употребления. В 70-х я, раскрыв рот, слушал, наезжавшего из Москвы, мастера спорта Колю Адамова, который, подкачивая перед зеркалом каждый свой мускул, готовился выйти на улицы непуганого города Актюбинска и охмурить очередную провинциальную красотку. Напрягая поочерёдно бицепс, грудную, дельтовидную мышцу, Коля декламировал себя:
Ты замужем, тебе нельзя,
Верна семейному обету…
Не перейти нам через это,
И потому мы - лишь друзья.
Я предрассудки эти чту,
Лишь прикоснусь к тебе украдкой,
Когда в карман твой шоколадку
Кладу у всех я на виду.
Я напишу тебе стихи
И, передав тебе записку,
Увижу непомерно близко
Глаза безгрешные твои.
Листок вложу я в твой карман
И задержусь в нём на мгновенье,
Чтобы продлилось ощущенье,
Что между нами есть роман…
Во-первых, ясно, что не на дуру себя настраивал спортсмен-поэт Коля Адамов. Во вторых - главное в таких делах - конечный результат. И, если бы можно было без особых трудов подобрать к случаю стишок соответствующего оттенка, то чего корячиться - раскрыл томик с классиком, авторитетом, выучил - и - вперёд. Можно даже для веса фамилию классика присовокупить: - А, знаешь, мол, что по этому поводу писал Инка Гарсиласо де ла Вега? У первокурсницы филфака в этот момент должны естественным образом ослабеть колени.
Но у классиков необходимых к случаю стихов - раз-два - и обчёлся. Конечно, какую-нибудь девушку можно зацепить, взятыми наугад:
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Ну, такая девушка, если и найдётся, то одна на миллион. И нет никаких гарантий, что она, сняв очки и прищурившись, не посмотрит на вас, как на идиота, когда после таких стихов вы обратитесь к ней со своим примитивным половым влечением, о чём собственно, и говорится дальше в тех же стихах Бродского:
Моя песня была лишена мотива
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
И для того, чтобы уже бисер не пропадал, чтобы в меру умные девушки благодарно клали вам ноги на плечи, лучше сочинять стихи самому, индивидуально, под каждый конкретный случай. Всё равно - если ваше сердце наполнено любовью, и вы владеете элементарной техникой стихосложения, то родившиеся стихи будут обречены на удачу, и их можно будет использовать потом неоднократно, что, к примеру, с успехом проделывал сам Бальмонт, а не только Коля Адамов.
Вернёмся, однако, к Амантаю Утегенову и его стихам. Прикладное значение в большинстве случаев - да. И даже не в большинстве, а, скорее - во всех. Прикладное - чтобы привлечь к себе внимание, как к личности. Ведь для человека пишущего главное - чтобы его читали, слушали. Понимали. И Амантай так писать научился. И не только о любви:
Забор
Забор
В упор
Меня разглядывал.
Как будто щупал
И разгадывал.
Сучки таращил
Недоверчиво,
Готовый так
Держать до вечера,
А может,
Даже до утра.
Лениво пчёлы
К вишне липли,
И веял лёгкий запах роз.
А за забором
Лаял хрипло,
Сказать точнее,
Лаял сипло.
Короче,
Злобно и надрывно,
Наверное, огромный пёс.
Стоял я долго
У забора,
В ворота на глухом
Запоре
Стучал.
Кричал.
Мне не открыли.
А за забором
Люди были.
Но мне ответил
только пёс...
Стихи для каждодневного употребления. На жизненно важный случай. Или - как ещё говорить принято - актуальные стихи. Но актуальные - это не на отвлечённую чью-то злобу дня, не о том, о чём сегодня трубят все газеты, а о том, о чём писали Толстой, Чехов, Бах, Шекспир… На темы вечные. Пройдёт десять, двадцать лет - наши дети, читая «Забор», «Я распят на заре», будут считать их актуальными для себя. Будут думать, что это их имел в виду поэт. А он писал о себе.
А мне казалось, что это мои переживания были так тонко угаданы Амантаем.
Я вот о чём задумывался, читая, слушая стихи Амантая Утегенова. Ну да, не Бродский. Не Пастернак. Не Вознесенский и совсем не Мандельштам. Он простой, понятный. Не нужно какой-то особенной литературной подготовки, чтобы испытать радость от сочетания амантаевских строчек. Достаточно быть Мужчиной или Женщиной. Достаточно хоть раз испытать чувство любви. Достаточно иметь чувство юмора, понимать иронию. В общем - иметь определённый набор данных от природы качеств.
Я даже так подумал: это поэт для среднеобразованного слушателя, каким, в общей своей массе, является большинство из нас, граждан бывшего советского государства, увы, каким бы институтом ни пытались мы этот срам, эту свою среднюю образованность, прикрыть.
Я отнюдь не хочу сказать, что стихи Амантая примитивны. Они широкодоступны. Как доступны и любимы всеми стихи Высоцкого, простые и понятные, но в каждом из них нет-нет, да и обнаруживается какая-то новая грань. Что говорит не о стихах, а скорее, о нас: значит, в нас что-то изменилось. Значит, это мы в своём развитии чуть продвинулись, приподнялись, что позволило нам увидеть новую линию горизонта, хотя её опять от нас и отодвинуло.
Спустя десять лет, я перечитываю «Белый лист» Амантая Утегенова. Я знаю - в повседневном общении Амантай не такой умный, как можно себе представить, погрузившись в потоки его поэзии. Он обыкновенный. Да, он окончил университет в Алма-Ате. У него богатый опыт журналиста и переводчика. Переводчика даже можно написать с большой буквы. В Казахстане, пожалуй, не найти литератора, который бы мог лучше Амантая выполнить перевод с языка казахского на русский. Тем более, никто этого не сделает лучше за пределами республики. Тогда можно сформулировать так: Амантай Утегенов - лучший в мире переводчик с казахского языка на русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Стихи для каждодневного употребления, стихи на жизненно важный случай, событие - это вообще целинные, если не залежные пласты, это Америка, которую только-только начали открывать. В советские времена на такую поэзию возник голод. Стихами были завалены прилавки магазинов, а читать было нечего. Как в магазине уценённых товаров: полно барахла, применения которому уже невозможно найти.
Перестройка устранила препятствия для написания чего угодно. Тут кстати и появился Владимир Вишневский и наладил торговлю и распространение своих однострочных шедевров оптом и в розницу.
Сейчас уже нет трещины, щели, куда бы предприимчивые стихоплеты ни втиснули хотя бы пару своих зарифмованных словечек. Горы поздравительных открыток тёще, зятю, любимому преподавателю сопромата, который не берёт взяток - все со стихами. Где-то прорвало целый Везувий стихов на потребу дня, вулкан, который, пожалуй, может остановить только следующая революция.
Так вот. Насчёт этого каждодневного употребления. В 70-х я, раскрыв рот, слушал, наезжавшего из Москвы, мастера спорта Колю Адамова, который, подкачивая перед зеркалом каждый свой мускул, готовился выйти на улицы непуганого города Актюбинска и охмурить очередную провинциальную красотку. Напрягая поочерёдно бицепс, грудную, дельтовидную мышцу, Коля декламировал себя:
Ты замужем, тебе нельзя,
Верна семейному обету…
Не перейти нам через это,
И потому мы - лишь друзья.
Я предрассудки эти чту,
Лишь прикоснусь к тебе украдкой,
Когда в карман твой шоколадку
Кладу у всех я на виду.
Я напишу тебе стихи
И, передав тебе записку,
Увижу непомерно близко
Глаза безгрешные твои.
Листок вложу я в твой карман
И задержусь в нём на мгновенье,
Чтобы продлилось ощущенье,
Что между нами есть роман…
Во-первых, ясно, что не на дуру себя настраивал спортсмен-поэт Коля Адамов. Во вторых - главное в таких делах - конечный результат. И, если бы можно было без особых трудов подобрать к случаю стишок соответствующего оттенка, то чего корячиться - раскрыл томик с классиком, авторитетом, выучил - и - вперёд. Можно даже для веса фамилию классика присовокупить: - А, знаешь, мол, что по этому поводу писал Инка Гарсиласо де ла Вега? У первокурсницы филфака в этот момент должны естественным образом ослабеть колени.
Но у классиков необходимых к случаю стихов - раз-два - и обчёлся. Конечно, какую-нибудь девушку можно зацепить, взятыми наугад:
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Ну, такая девушка, если и найдётся, то одна на миллион. И нет никаких гарантий, что она, сняв очки и прищурившись, не посмотрит на вас, как на идиота, когда после таких стихов вы обратитесь к ней со своим примитивным половым влечением, о чём собственно, и говорится дальше в тех же стихах Бродского:
Моя песня была лишена мотива
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
И для того, чтобы уже бисер не пропадал, чтобы в меру умные девушки благодарно клали вам ноги на плечи, лучше сочинять стихи самому, индивидуально, под каждый конкретный случай. Всё равно - если ваше сердце наполнено любовью, и вы владеете элементарной техникой стихосложения, то родившиеся стихи будут обречены на удачу, и их можно будет использовать потом неоднократно, что, к примеру, с успехом проделывал сам Бальмонт, а не только Коля Адамов.
Вернёмся, однако, к Амантаю Утегенову и его стихам. Прикладное значение в большинстве случаев - да. И даже не в большинстве, а, скорее - во всех. Прикладное - чтобы привлечь к себе внимание, как к личности. Ведь для человека пишущего главное - чтобы его читали, слушали. Понимали. И Амантай так писать научился. И не только о любви:
Забор
Забор
В упор
Меня разглядывал.
Как будто щупал
И разгадывал.
Сучки таращил
Недоверчиво,
Готовый так
Держать до вечера,
А может,
Даже до утра.
Лениво пчёлы
К вишне липли,
И веял лёгкий запах роз.
А за забором
Лаял хрипло,
Сказать точнее,
Лаял сипло.
Короче,
Злобно и надрывно,
Наверное, огромный пёс.
Стоял я долго
У забора,
В ворота на глухом
Запоре
Стучал.
Кричал.
Мне не открыли.
А за забором
Люди были.
Но мне ответил
только пёс...
Стихи для каждодневного употребления. На жизненно важный случай. Или - как ещё говорить принято - актуальные стихи. Но актуальные - это не на отвлечённую чью-то злобу дня, не о том, о чём сегодня трубят все газеты, а о том, о чём писали Толстой, Чехов, Бах, Шекспир… На темы вечные. Пройдёт десять, двадцать лет - наши дети, читая «Забор», «Я распят на заре», будут считать их актуальными для себя. Будут думать, что это их имел в виду поэт. А он писал о себе.
А мне казалось, что это мои переживания были так тонко угаданы Амантаем.
Я вот о чём задумывался, читая, слушая стихи Амантая Утегенова. Ну да, не Бродский. Не Пастернак. Не Вознесенский и совсем не Мандельштам. Он простой, понятный. Не нужно какой-то особенной литературной подготовки, чтобы испытать радость от сочетания амантаевских строчек. Достаточно быть Мужчиной или Женщиной. Достаточно хоть раз испытать чувство любви. Достаточно иметь чувство юмора, понимать иронию. В общем - иметь определённый набор данных от природы качеств.
Я даже так подумал: это поэт для среднеобразованного слушателя, каким, в общей своей массе, является большинство из нас, граждан бывшего советского государства, увы, каким бы институтом ни пытались мы этот срам, эту свою среднюю образованность, прикрыть.
Я отнюдь не хочу сказать, что стихи Амантая примитивны. Они широкодоступны. Как доступны и любимы всеми стихи Высоцкого, простые и понятные, но в каждом из них нет-нет, да и обнаруживается какая-то новая грань. Что говорит не о стихах, а скорее, о нас: значит, в нас что-то изменилось. Значит, это мы в своём развитии чуть продвинулись, приподнялись, что позволило нам увидеть новую линию горизонта, хотя её опять от нас и отодвинуло.
Спустя десять лет, я перечитываю «Белый лист» Амантая Утегенова. Я знаю - в повседневном общении Амантай не такой умный, как можно себе представить, погрузившись в потоки его поэзии. Он обыкновенный. Да, он окончил университет в Алма-Ате. У него богатый опыт журналиста и переводчика. Переводчика даже можно написать с большой буквы. В Казахстане, пожалуй, не найти литератора, который бы мог лучше Амантая выполнить перевод с языка казахского на русский. Тем более, никто этого не сделает лучше за пределами республики. Тогда можно сформулировать так: Амантай Утегенов - лучший в мире переводчик с казахского языка на русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119