Их было около пятидесяти или
шестидесяти, определил Лоренцен, примерно поровну мужчин и женщин. Женщины
были одеты в юбки и сандалии; четыре груди выглядели не по-человечески, но
ясно свидетельствовали, что их обладательницы были млекопитающими.
Некоторые из мужчин держали мушкеты, остальные были не вооружены. Они
окружили людей и держались в целом дружелюбно. Шелест разговоров
послышался от толпы.
- Почему нет детей? - спросил Торнтон. Эвери передал вопрос Джугацу
и, выслушав его ответ, сказал:
- Все дети в специальных... яслях, думаю их можно так назвать.
Семейная организация здесь совершенно другая по устройству и функции, чем
у нас.
Пробираясь сквозь толпу, они пришли к входу в холм - большому
искусственному туннелю десяти метров шириной и трех высотой. Лоренцен
заставил себя войти внутрь с трепетом: увидит ли он вновь солнце.
Толстые колонны поддерживали потолок туннеля, уходившего в глубь
холма со многими ответвлениями во все стороны. Воздух был прохладным и
свежим, Лоренцен видел в стенах вентиляционные отверстия.
- Хорошие насосы, - комментировал Гуммус-луджиль. - И они используют
электричество. - Он кивнул на светящиеся трубки, размещенные на потолке и
стенах и дававшие ровное голубоватое освещение. - Их технология не может
соответствовать уровню 18-го столетия.
- Этого не следовало и ожидать, - сказал Эвери. - Многие инженерные
изобретения в нашей истории были сделаны совершенно случайно. Если бы
ученые прошлого тщательно изучили трубку Крукса, у нас задолго до 1900
года были бы радио и радар.
В коридоре было тихо, слышался лишь шум воздуха в вентиляторах и
топот ног. Коридор тянулся под уклон добрых полкилометра. Заглядывая в
боковые туннели, Лоренцен решил, что они, очевидно, ведут в жилые
помещения.
Главный ход заканчивался в большой кубической пещере. В ней было
много входов, затянутых какой-то тканью, похожей на шерстяную.
- Подземный город, - с сухой улыбкой сказал Эвери.
- У них, кажется, не очень много художественного вкуса, - сказал
Лоренцен. Все помещение было мрачным, очень чистым, но без следа
украшений.
Джугац что-то сказал, и Эвери перевел:
- Это новый поселок. У них не было времени закрепиться тут. Это
скорее военный пост; я думаю, что женщины сражаются у них наравне с
мужчинами.
- Значит, они не все объединены? - проворчал фон Остен.
- Нет. Я понял, что на континенте существует несколько отдельных
наций. Теперь у них мир, они объединяются, но совсем недавно тут была
серия ужасных войн, и поэтому все нации еще сохранили армии.
Глаза немца сверкнули.
- Они снова могут начать.
- Сомневаюсь... даже если мы попытаемся помочь им в этом, - сказал
Эвери. - Я думаю, что они не хуже нас знакомы с принципом "разделяй и
властвуй."
Один из рорванцев жестом указал на два входа, что-то быстро говоря
при этом.
- Мы почетные гости, - сказал психолог. - Нас приглашают сюда и
просят чувствовать себя как дома.
Внутри помещение имело все тот же скупой военный вид:за каждой дверью
находились две комнаты и ванна, обставлены они были низкой каменной
мебелью - стулья, диваны и столы. Очевидно, камень здесь более привычный
материал, чем дерево. Но тут была горячая и холодная вода, промывочная
система, нечто вроде мыла. Очевидно, в деревне общая кухня.
Эвери ушел, разговаривая с Джугацом и несколькими жителями деревни,
которые казались местными предводителями. Фон Остен осмотрел помещения,
где находились люди, и вздохнул:
- Чтобы увидеть это, мы забрались так далеко?
- А мне нравится, - сказал Торнтон. - Их аппаратура, общий план
поселения, образ жизни - это интересно.
Немец нахмурился и сел.
- Для вас может быть. А что касается меня, я пролетел тридцать тысяч
световых лет и не вижу, что оправдало бы это путешествие. Даже нет доброй
стычки в конце.
Гуммус-луджиль вытащил трубку и начал раскуривать ее. Лицо его было
печально.
- Да. Я согласен. Без разрешения рорванцев селиться на их планете все
путешествие теряет смысл. Мы не можем высаживаться на планету с сотней
миллионов хорошо вооруженных туземцев с высокоразвитым военным искусством.
Они устроят для нас настоящий ад, даже располагая только своим собственным
оружием, а я готов держать пари, что они вскоре усвоят и наше оружие.
- Их можно покорить!
- Но какой ценой? Сколько жизней придется потратить? И все для блага
нескольких миллионов человек, которых мы сумеем перевезти сюда. Парламент
никогда не даст на это согласия.
- Ну... рорванцев можно убедить... - Торнтон говорил это, сам не веря
в свои слова. И никто не верил. Раса, способная построить электрический
генератор, не будет столь глупа, чтобы позволить нескольким миллионам
агрессивных чужаков высадиться у себя дома. Последствия этого они легко
могут предвидеть.
Эвери вернулся примерно через час. Он старался выглядеть бодро, но
голос его звучал устало.
- Я говорил с местными вождями, они отправили сообщение правительству
этой нации. У них есть несколько телеграфных линий, это новое для них
изобретение. Правительство, несомненно, свяжется с другими. Нас просят
подождать здесь немного, пока они смогут прислать своих ученых.
- Каковы шансы, что они позволят людям жить здесь? - спросил
Гуммус-луджиль.
Эвери пожал плечами.
- Что мы можем сказать? Это будет решаться официально, но вы знаете
ответ так же хорошо, как и я.
- Да, думаю, что знаю. - Инженер отвернулся. Его плечи поникли.
15
Остаток дня прошел в осмотре поселка. Тут было на что посмотреть.
Гуммус-луджиль особенно заинтересовался двигателями; ему сообщили, что они
получают энергию от гидроэлектростанции в горах; он осмотрел и маленькую,
но прекрасно оборудованную химическую лабораторию. Фон Остен ознакомился с
арсеналом, который включал несколько больших самодвижущихся пушек,
стрелявших пороховыми зарядами, различные гранаты, мины и незаконченный
экспериментальный глайдер, который, несомненно, будет действовать, когда
его закончат. Торнтон перелистывал печатные книги и расспрашивал, при
посредстве Эвери, о состоянии рорванской физики - оказалось, что она дошла
до уравнений Максвелла и сейчас работала над идеей радио. Лоренцен
старался показать, что ему интересно, и надеялся, что делает это успешно.
Но вновь и вновь один из чужаков бросал на него взор, который мог не
означать ничего, а мог означать и смерть.
Вечером состоялся банкет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
шестидесяти, определил Лоренцен, примерно поровну мужчин и женщин. Женщины
были одеты в юбки и сандалии; четыре груди выглядели не по-человечески, но
ясно свидетельствовали, что их обладательницы были млекопитающими.
Некоторые из мужчин держали мушкеты, остальные были не вооружены. Они
окружили людей и держались в целом дружелюбно. Шелест разговоров
послышался от толпы.
- Почему нет детей? - спросил Торнтон. Эвери передал вопрос Джугацу
и, выслушав его ответ, сказал:
- Все дети в специальных... яслях, думаю их можно так назвать.
Семейная организация здесь совершенно другая по устройству и функции, чем
у нас.
Пробираясь сквозь толпу, они пришли к входу в холм - большому
искусственному туннелю десяти метров шириной и трех высотой. Лоренцен
заставил себя войти внутрь с трепетом: увидит ли он вновь солнце.
Толстые колонны поддерживали потолок туннеля, уходившего в глубь
холма со многими ответвлениями во все стороны. Воздух был прохладным и
свежим, Лоренцен видел в стенах вентиляционные отверстия.
- Хорошие насосы, - комментировал Гуммус-луджиль. - И они используют
электричество. - Он кивнул на светящиеся трубки, размещенные на потолке и
стенах и дававшие ровное голубоватое освещение. - Их технология не может
соответствовать уровню 18-го столетия.
- Этого не следовало и ожидать, - сказал Эвери. - Многие инженерные
изобретения в нашей истории были сделаны совершенно случайно. Если бы
ученые прошлого тщательно изучили трубку Крукса, у нас задолго до 1900
года были бы радио и радар.
В коридоре было тихо, слышался лишь шум воздуха в вентиляторах и
топот ног. Коридор тянулся под уклон добрых полкилометра. Заглядывая в
боковые туннели, Лоренцен решил, что они, очевидно, ведут в жилые
помещения.
Главный ход заканчивался в большой кубической пещере. В ней было
много входов, затянутых какой-то тканью, похожей на шерстяную.
- Подземный город, - с сухой улыбкой сказал Эвери.
- У них, кажется, не очень много художественного вкуса, - сказал
Лоренцен. Все помещение было мрачным, очень чистым, но без следа
украшений.
Джугац что-то сказал, и Эвери перевел:
- Это новый поселок. У них не было времени закрепиться тут. Это
скорее военный пост; я думаю, что женщины сражаются у них наравне с
мужчинами.
- Значит, они не все объединены? - проворчал фон Остен.
- Нет. Я понял, что на континенте существует несколько отдельных
наций. Теперь у них мир, они объединяются, но совсем недавно тут была
серия ужасных войн, и поэтому все нации еще сохранили армии.
Глаза немца сверкнули.
- Они снова могут начать.
- Сомневаюсь... даже если мы попытаемся помочь им в этом, - сказал
Эвери. - Я думаю, что они не хуже нас знакомы с принципом "разделяй и
властвуй."
Один из рорванцев жестом указал на два входа, что-то быстро говоря
при этом.
- Мы почетные гости, - сказал психолог. - Нас приглашают сюда и
просят чувствовать себя как дома.
Внутри помещение имело все тот же скупой военный вид:за каждой дверью
находились две комнаты и ванна, обставлены они были низкой каменной
мебелью - стулья, диваны и столы. Очевидно, камень здесь более привычный
материал, чем дерево. Но тут была горячая и холодная вода, промывочная
система, нечто вроде мыла. Очевидно, в деревне общая кухня.
Эвери ушел, разговаривая с Джугацом и несколькими жителями деревни,
которые казались местными предводителями. Фон Остен осмотрел помещения,
где находились люди, и вздохнул:
- Чтобы увидеть это, мы забрались так далеко?
- А мне нравится, - сказал Торнтон. - Их аппаратура, общий план
поселения, образ жизни - это интересно.
Немец нахмурился и сел.
- Для вас может быть. А что касается меня, я пролетел тридцать тысяч
световых лет и не вижу, что оправдало бы это путешествие. Даже нет доброй
стычки в конце.
Гуммус-луджиль вытащил трубку и начал раскуривать ее. Лицо его было
печально.
- Да. Я согласен. Без разрешения рорванцев селиться на их планете все
путешествие теряет смысл. Мы не можем высаживаться на планету с сотней
миллионов хорошо вооруженных туземцев с высокоразвитым военным искусством.
Они устроят для нас настоящий ад, даже располагая только своим собственным
оружием, а я готов держать пари, что они вскоре усвоят и наше оружие.
- Их можно покорить!
- Но какой ценой? Сколько жизней придется потратить? И все для блага
нескольких миллионов человек, которых мы сумеем перевезти сюда. Парламент
никогда не даст на это согласия.
- Ну... рорванцев можно убедить... - Торнтон говорил это, сам не веря
в свои слова. И никто не верил. Раса, способная построить электрический
генератор, не будет столь глупа, чтобы позволить нескольким миллионам
агрессивных чужаков высадиться у себя дома. Последствия этого они легко
могут предвидеть.
Эвери вернулся примерно через час. Он старался выглядеть бодро, но
голос его звучал устало.
- Я говорил с местными вождями, они отправили сообщение правительству
этой нации. У них есть несколько телеграфных линий, это новое для них
изобретение. Правительство, несомненно, свяжется с другими. Нас просят
подождать здесь немного, пока они смогут прислать своих ученых.
- Каковы шансы, что они позволят людям жить здесь? - спросил
Гуммус-луджиль.
Эвери пожал плечами.
- Что мы можем сказать? Это будет решаться официально, но вы знаете
ответ так же хорошо, как и я.
- Да, думаю, что знаю. - Инженер отвернулся. Его плечи поникли.
15
Остаток дня прошел в осмотре поселка. Тут было на что посмотреть.
Гуммус-луджиль особенно заинтересовался двигателями; ему сообщили, что они
получают энергию от гидроэлектростанции в горах; он осмотрел и маленькую,
но прекрасно оборудованную химическую лабораторию. Фон Остен ознакомился с
арсеналом, который включал несколько больших самодвижущихся пушек,
стрелявших пороховыми зарядами, различные гранаты, мины и незаконченный
экспериментальный глайдер, который, несомненно, будет действовать, когда
его закончат. Торнтон перелистывал печатные книги и расспрашивал, при
посредстве Эвери, о состоянии рорванской физики - оказалось, что она дошла
до уравнений Максвелла и сейчас работала над идеей радио. Лоренцен
старался показать, что ему интересно, и надеялся, что делает это успешно.
Но вновь и вновь один из чужаков бросал на него взор, который мог не
означать ничего, а мог означать и смерть.
Вечером состоялся банкет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28