Она опустила голову, закусив губу своими белыми зубками.
- Но я непременно прослежу, чтобы запрет был снят, - пообещал он. - Завтра я побеседую с Мудрой Женщиной. С нею вместе, я уверен, мы найдем выход.
Аури смахнула слезу и неуверенно улыбнулась ему.
- Спасибо. Все-таки мне бы очень хотелось, чтобы ты мог остаться - или вернуться весной. Но если ты возвращаешь мне жизнь… - Она с трудом сдержала рыдания. - Нет слов, чтобы поблагодарить тебя за это.
Как просто стать богом.
Стараясь успокоить ее, он перевел разговор на хорошо знакомые ей предметы. Она так удивилась, что его интересует гончарное дело - оно считалось женским ремеслом, - что совершенно забыла о своих бедах, тем более что она считалась искусной в выделке красивой посуды, восхищавшей Локриджа. Это заставило ее вспомнить сбор янтаря.
- Когда после бури, - Аури прерывисто дышала, глаза ее горели, - мы всем народом выходим на дюны собирать то, что море выбрасывает на берег… О, это веселое время! А рыба, а устрицы, которых мы жарим! Почему бы тебе не вызвать бурю, пока ты здесь, а, Малькольм? Ты бы тоже повеселился. Я покажу тебе место, где чайки едят прямо из рук, мы будем плавать в бурунах, искать обломки и… и все остальное!
- Боюсь, что погода не в моей власти, - сказал Локридж. - Я всего лишь человек, Аури. Да, я владею кое-какими силами, но не слишком большими.
- Я думаю, ты можешь все.
- Ммм… этот янтарь. Вы ведь собираете его в основном на продажу, да?
Она кивнула светловолосой головой.
- Он нужен жителям внутренних районов, и народу, что живет за западным морем, и корабельщикам с юга.
- А кремневыми изделиями вы тоже торгуете? - Ответ ему был известен: он провел не один час, наблюдая за работой мастера. Осколки сыпались с его каменной наковальни на кожаный передник; искры, запах серы и густой звон ударов, - и вот под узловатыми старческими руками создается прекрасная форма… Локридж, однако, хотел поддержать легкую беседу. Так приятно было слышать смех Аури.
- Да, инструменты мы тоже продаем, но только во внутренние районы, - ответила она. - А если судно придет не в Авильдаро, а в другое место, можно мне будет поехать с тобой посмотреть?
- Ну… конечно. Если никто не будет против.
- Я бы хотела поехать с тобой на юг, - сказала она задумчиво.
Он представил ее на Критском невольничьем рынке, или - недоумевающую, растерявшуюся - в его собственном мире машин и вздохнул.
- Этого никак нельзя. Хотя мне очень жаль.
- Я знала это. - Голос ее был спокоен, в нем не было и следа жалости к самой себе. В неолите человек привычно принимал неизбежное. Даже долгая изоляция Аури под сенью обрушившегося на нее гнева богов не лишила ее способности радоваться.
Локридж посмотрел на девушку. Аури сидела, гибкая и загорелая, опустив руку в булькающую воду. Какая судьба ее ждет? История забудет клан Тенил Оругарэй; от него останется разве что несколько реликтов, извлеченных из болота; задолго до того она обратится в прах, а когда не станет ее внуков - если она проживет достаточно долго, чтобы их иметь, в этом мире диких зверей и не менее диких людей, бурь, наводнений, неизлечимых болезней и неумолимых богов, - навсегда угаснет последняя память о ее нежности.
Он увидел перед собой оставшиеся несколько лет ее юности, когда она сможет обогнать оленя и провести целую летнюю ночь в поцелуях; детей, следующих нескончаемым потоком: так много их умирало, что каждая женщина должна была рожать как можно чаще, чтобы не вымерло само племя; он увидел ее в зрелые годы, почитаемой в качестве хозяйки дома вождя, видящей, как вырастают сыновья и дочери, а ее собственные силы угасают; наконец, в возрасте, когда она отдает совету накопленную мудрость, а ее мир суживается слепотой, глухотой, выпадением зубов, ревматизмом, артритом, и единственное время, остающееся ей, - в полузабытом прошлом; наконец, последний образ - съежившаяся и чужая, отправляется она в последний путь через отверстие в крыше усыпальницы, означающее новое рождение; в течение нескольких лет - жертвоприношения перед гробницей и невольная дрожь по ночам, когда снаружи скулит ветер: ведь, может быть, это ее дух вернулся; и - темнота.
Он увидел ее через четыре тысячи лет, четырьмя тысячами миль западнее: вот она склонилась за тесной школьной партой; затянувшееся отрочество, скука и бессмысленность, возбуждение и разочарование; замужество или несколько замужеств - жизнь с человеком, чье дело - продавать то, что никому не нужно, чего никто не желает, жизнь с закладными и жестким ежедневным расписанием; принесение в жертву всего своего существования, кроме двух недель в году, ради покупки всяких дурацких устройств и выплаты налогов; дым, пыль и отравляющие вещества, которыми приходится дышать; вот она сидит в машине, за карточным столом, в косметическом кабинете, перед экраном телевизора, - ей еще нет двадцати, но тело уже утратило гибкость, во рту гнилые зубы; жизнь в стране - оплоте свободы, среди самой могучей нации из существовавших на земле, пока она пыталась освободиться из-под власти тиранов и варваров; жизнь под страхом рака, инфаркта, психических заболеваний и заключительного ядерного пожара…
Локридж отогнал видение. Он знал, что несправедлив к своей эпохе, - да и к этой тоже. В некоторых местах жизнь была тяжелее физически, в других - в духовном плане; и там и тут она иногда погибала. В лучшем случае боги даровали лишь малую толику счастья, все остальное было просто существованием. В целом Локридж не думал, что они были к здешним людям менее благосклонны, чем к нему. И именно здесь было место Аури.
- Ты много думаешь, - сказала она робко.
Он вздрогнул и забыл сделать гребок. Весло повисло над водой. Блестя в горизонтальных лучах заходящего солнца, с него стекали прозрачные капли.
- Да нет, - отозвался он. - Просто мысли блуждают.
Опять он не так выразился. Дух, блуждающий в мыслях или во сне, может посещать удивительные, таинственные сферы. Аури посмотрела на него с благоговением.
Прошло несколько минут. Тишина нарушалась только разрезающим воду челноком да далеким криком возвращающихся гусей.
- Можно я буду звать тебя Рысью? - вдруг тихо спросила Аури.
Локридж заморгал в недоумении.
- Я не понимаю твоего имени - Малькольм, - объяснила она. - Значит, это сильная магия, слишком сильная для меня. Но ты похож на большую золотую рысь.
- Ну что ж… - Это было очень по-детски, но он был тронут. - Если хочешь. А вот для тебя, мне кажется, ничего лучше Пера Цветка не придумаешь.
Аури покраснела. Они замолчали и поплыли дальше в тишине.
Постепенно Локридж начал сознавать, что тишина окружает их слишком уж долго. Обычно так близко от деревни слышалось множество разных звуков: крики играющих детей, приветственные возгласы приближающихся к берегу рыбаков, пересуды домохозяек;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64