Локридж двигался в будущее.
Воздух со свистом вырывался из его легких. Сердце билось так сильно, что его трясло, как крысу в собачьей пасти. Из последних сил он превозмог панику и взглянул назад. Черные фигуры уменьшались. Они в нерешительности топтались на месте. Локридж вспомнил слова Сторм: «Мы пытались проникнуть вперед из нашего времени, - говорила она, сидя у костра в полном волков лесу, - но там оказались охранники; они заставили нас вернуться с помощью неизвестного нам оружия. Мы больше не пробуем. Это было слишком страшно».
- Я служил тебе, Кориока, - всхлипнул он. - Помоги мне, Богиня!
Издалека, отражаясь эхом от пульсирующей белизны туннеля, донесся до него голос Брэнна, отдающего приказ. Патрульные построились. Гравитационные устройства подняли их, и они пустились в погоню.
Коридор вел вперед, теряясь вдали. Никаких ворот не было, одна пустота.
Сани остановились. Он стукнул кулаком по панели управления; машина оставалась неподвижной. Преследователи приближались.
Локридж выпрыгнул из саней и побежал. Луч ударил в пол позади него, задев и парализовав его ступню. Раздался торжествующий крик.
А затем наступила Ночь и пришел Ужас.
Локридж так и не понял, что произошло. Он лишился зрения, слуха, всех чувств и способности мыслить; кружась, он превратился в бестелесную точку, летящую в вечность сквозь пространство, имеющее бесконечное множество измерений. Каким-то образом он осознал присутствие чего-то живого и одновременно неживого. Оттуда исходил ужас, абсолютное воплощение ужаса - отрицание всего, что есть, было и будет; холод холоднее холода; темнота темнее темноты; пустота в пустоте, ничего, кроме водоворота, который втягивал его, сжимал и превращал в ничто.
Его больше не было.
ГЛАВА XVI
И снова он был.
Сначала он был музыкой - самой нежной и красивой из когда-либо существовавших мелодий, - в которой он, охваченный сонным восторгом, узнал мелодию «Овцы могут пастись спокойно». Затем он был также запахом роз; под его спиной было упругое, повторяющее его движения ложе; его тело было полно блаженством покоя. Он открыл глаза навстречу солнечному свету,
- Доброе утро, Малькольм Локридж, - произнес мужской голос.
- Ты среди друзей, - добавила женщина.
Они говорили по-английски с кентуккийским акцентом.
Он сел. Кушетка, на которой он лежал, стояла в комнате, отделанной панелями из клена. Она почти никак не была украшена, кроме переливающегося красками экрана, на котором цвета воплощались в необычные, мягкие формы настолько совершенных пропорций, что больше ничего и не требовалось. За открытой дверью Локридж увидел сад. Вдоль посыпанных гравием дорожек росли цветы; ивы склонились над заросшим лилиями прудом, защищая его от лучей знойного летнего солнца. По другую сторону дороги, покрытой зеленым дерном, стоял еще один домик, маленький, увитый жимолостью, простой и очень милый.
Мужчина и женщина подошли ближе. Оба были высокого роста, уже немолодые, но свои мускулистые тела они держали прямо. Волосы их были подстрижены пониже ушей и перевязаны лентами с замысловатым узором. Больше на них ничего не было, кроме ремешка с карманом на левом запястье. Он нащупал на своей руке такой же кошелек на браслете. Женщина улыбнулась.
- Да, твои диаглоссы там, - сказала она. - Не думаю, что тебе понадобится еще что-нибудь.
- Кто вы? - спросил Локридж в недоумении.
Они помрачнели.
- К сожалению, тебе недолго придется пробыть с нами, - ответил мужчина. - Зови нас Джон и Мэри.
- А это… когда?
- На тысячу лет позднее.
- Мы знаем, что тебе пришлось пережить кошмар, - сказала женщина с материнским состраданием в голосе. - Но у нас не было иной возможности заставить этих дьяволов повернуть назад - разве что убить их. Мы вылечили тебя, соматически и психически, пока ты спал.
- Вы отправите меня домой?
- Да. - Тень сострадания пробежала по ее спокойному лицу.
- Фактически прямо сейчас, - сказал Джон. - Мы должны.
Локридж встал с кровати.
- Я имел в виду, не ко мне домой. В Европу, в эпоху Хранителей.
- Я знаю. Идем.
Они вышли. Локридж попытался получить объяснение:
- Я понимаю, почему вы не пускаете сюда никого из прошлого. Так что для вас я?
- Судьба, - ответил Джон. - Самое ужасное слово, которое только может человек произнести.
- Что? Вы… Я… Моя работа еще не закончена?
- Пока нет, - сказала Мэри и взяла его за руку.
- Я не могу рассказать тебе больше, - сказал Джон. - Ради твоего же блага. Война во времени была апогеем человеческой деградации, и не в последнюю очередь потому, что она отрицала свободную волю.
Локридж старался сохранить спокойствие, которое они каким-то образом вселили в него.
- Но ведь время неизменяемо. Разве не так?
- С божественной точки зрения, возможно, - ответил Джон. - Люди, однако, не боги. Загляни внутрь себя. Ты знаешь, что делаешь свободный выбор, не так ли? В войне во времени они оправдывали все ужасные вещи, которые делали, тем, что они якобы так или иначе должны произойти. Тем не менее они сами, непосредственно, были виновны в такой тирании, стольких смертях, такой ненависти, таких страданиях, что страшно представить. Теперь мы знаем, что лучше не заглядывать в собственное будущее, и мы путешествуем только в несчастное, проклятое прошлое - тайком, как наблюдатели.
- Кроме как в случае со мной, - сказал Локридж с ноткой гнева в голосе.
- Мне очень жаль. Мы вынуждены причинять зло, чтобы предотвратить большее зло. - Джон бросил на него твердый взгляд. - Я утешаю себя тем, что у тебя хватит мужества это перенести.
- Что ж… - Кривая усмешка тронула губы Локриджа. - О'кей. Я, безусловно, рад вашему вмешательству там, в коридоре.
- Больше этого не будет.
Они вышли на дорогу. Город казался достаточно большим; куда ни глянь, среди высоких деревьев стояли дома. На улице было много народу - красивые люди, шагающие спокойно, не спеша. Некоторые были голыми, другие, видимо, в летнюю жару чувствовали себя лучше в легкой тунике. Двое взрослых, проходя мимо, поклонились Джону - с уважением, но без подобострастия.
- Ты, должно быть, важная персона, - заметил Локридж.
- Континентальный советник. - В голосе Мэри звучали любовь и гордость.
С гиканьем пронеслась ватага детишек. Они крикнули что-то такое, что заставило Джона улыбнуться и помахать им рукой.
- Ммм… то, что я здесь… это хранится в тайне?
- Почти, - ответила Мэри. - Факт твоего появления известен. Мы подготовились. Но они - назовем их хранителями времени - не раскрывали деталей. Для твоего же блага. Кто-нибудь мог бы рассказать тебе слишком много… Не обязательно плохого, - поспешила добавить она. - Но ощущение неотвратимости судьбы превращает человека в раба.
«Меня ждут впереди критические события, - подумал Локридж. - Они не хотят, чтобы я знал, как мне предстоит умереть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Воздух со свистом вырывался из его легких. Сердце билось так сильно, что его трясло, как крысу в собачьей пасти. Из последних сил он превозмог панику и взглянул назад. Черные фигуры уменьшались. Они в нерешительности топтались на месте. Локридж вспомнил слова Сторм: «Мы пытались проникнуть вперед из нашего времени, - говорила она, сидя у костра в полном волков лесу, - но там оказались охранники; они заставили нас вернуться с помощью неизвестного нам оружия. Мы больше не пробуем. Это было слишком страшно».
- Я служил тебе, Кориока, - всхлипнул он. - Помоги мне, Богиня!
Издалека, отражаясь эхом от пульсирующей белизны туннеля, донесся до него голос Брэнна, отдающего приказ. Патрульные построились. Гравитационные устройства подняли их, и они пустились в погоню.
Коридор вел вперед, теряясь вдали. Никаких ворот не было, одна пустота.
Сани остановились. Он стукнул кулаком по панели управления; машина оставалась неподвижной. Преследователи приближались.
Локридж выпрыгнул из саней и побежал. Луч ударил в пол позади него, задев и парализовав его ступню. Раздался торжествующий крик.
А затем наступила Ночь и пришел Ужас.
Локридж так и не понял, что произошло. Он лишился зрения, слуха, всех чувств и способности мыслить; кружась, он превратился в бестелесную точку, летящую в вечность сквозь пространство, имеющее бесконечное множество измерений. Каким-то образом он осознал присутствие чего-то живого и одновременно неживого. Оттуда исходил ужас, абсолютное воплощение ужаса - отрицание всего, что есть, было и будет; холод холоднее холода; темнота темнее темноты; пустота в пустоте, ничего, кроме водоворота, который втягивал его, сжимал и превращал в ничто.
Его больше не было.
ГЛАВА XVI
И снова он был.
Сначала он был музыкой - самой нежной и красивой из когда-либо существовавших мелодий, - в которой он, охваченный сонным восторгом, узнал мелодию «Овцы могут пастись спокойно». Затем он был также запахом роз; под его спиной было упругое, повторяющее его движения ложе; его тело было полно блаженством покоя. Он открыл глаза навстречу солнечному свету,
- Доброе утро, Малькольм Локридж, - произнес мужской голос.
- Ты среди друзей, - добавила женщина.
Они говорили по-английски с кентуккийским акцентом.
Он сел. Кушетка, на которой он лежал, стояла в комнате, отделанной панелями из клена. Она почти никак не была украшена, кроме переливающегося красками экрана, на котором цвета воплощались в необычные, мягкие формы настолько совершенных пропорций, что больше ничего и не требовалось. За открытой дверью Локридж увидел сад. Вдоль посыпанных гравием дорожек росли цветы; ивы склонились над заросшим лилиями прудом, защищая его от лучей знойного летнего солнца. По другую сторону дороги, покрытой зеленым дерном, стоял еще один домик, маленький, увитый жимолостью, простой и очень милый.
Мужчина и женщина подошли ближе. Оба были высокого роста, уже немолодые, но свои мускулистые тела они держали прямо. Волосы их были подстрижены пониже ушей и перевязаны лентами с замысловатым узором. Больше на них ничего не было, кроме ремешка с карманом на левом запястье. Он нащупал на своей руке такой же кошелек на браслете. Женщина улыбнулась.
- Да, твои диаглоссы там, - сказала она. - Не думаю, что тебе понадобится еще что-нибудь.
- Кто вы? - спросил Локридж в недоумении.
Они помрачнели.
- К сожалению, тебе недолго придется пробыть с нами, - ответил мужчина. - Зови нас Джон и Мэри.
- А это… когда?
- На тысячу лет позднее.
- Мы знаем, что тебе пришлось пережить кошмар, - сказала женщина с материнским состраданием в голосе. - Но у нас не было иной возможности заставить этих дьяволов повернуть назад - разве что убить их. Мы вылечили тебя, соматически и психически, пока ты спал.
- Вы отправите меня домой?
- Да. - Тень сострадания пробежала по ее спокойному лицу.
- Фактически прямо сейчас, - сказал Джон. - Мы должны.
Локридж встал с кровати.
- Я имел в виду, не ко мне домой. В Европу, в эпоху Хранителей.
- Я знаю. Идем.
Они вышли. Локридж попытался получить объяснение:
- Я понимаю, почему вы не пускаете сюда никого из прошлого. Так что для вас я?
- Судьба, - ответил Джон. - Самое ужасное слово, которое только может человек произнести.
- Что? Вы… Я… Моя работа еще не закончена?
- Пока нет, - сказала Мэри и взяла его за руку.
- Я не могу рассказать тебе больше, - сказал Джон. - Ради твоего же блага. Война во времени была апогеем человеческой деградации, и не в последнюю очередь потому, что она отрицала свободную волю.
Локридж старался сохранить спокойствие, которое они каким-то образом вселили в него.
- Но ведь время неизменяемо. Разве не так?
- С божественной точки зрения, возможно, - ответил Джон. - Люди, однако, не боги. Загляни внутрь себя. Ты знаешь, что делаешь свободный выбор, не так ли? В войне во времени они оправдывали все ужасные вещи, которые делали, тем, что они якобы так или иначе должны произойти. Тем не менее они сами, непосредственно, были виновны в такой тирании, стольких смертях, такой ненависти, таких страданиях, что страшно представить. Теперь мы знаем, что лучше не заглядывать в собственное будущее, и мы путешествуем только в несчастное, проклятое прошлое - тайком, как наблюдатели.
- Кроме как в случае со мной, - сказал Локридж с ноткой гнева в голосе.
- Мне очень жаль. Мы вынуждены причинять зло, чтобы предотвратить большее зло. - Джон бросил на него твердый взгляд. - Я утешаю себя тем, что у тебя хватит мужества это перенести.
- Что ж… - Кривая усмешка тронула губы Локриджа. - О'кей. Я, безусловно, рад вашему вмешательству там, в коридоре.
- Больше этого не будет.
Они вышли на дорогу. Город казался достаточно большим; куда ни глянь, среди высоких деревьев стояли дома. На улице было много народу - красивые люди, шагающие спокойно, не спеша. Некоторые были голыми, другие, видимо, в летнюю жару чувствовали себя лучше в легкой тунике. Двое взрослых, проходя мимо, поклонились Джону - с уважением, но без подобострастия.
- Ты, должно быть, важная персона, - заметил Локридж.
- Континентальный советник. - В голосе Мэри звучали любовь и гордость.
С гиканьем пронеслась ватага детишек. Они крикнули что-то такое, что заставило Джона улыбнуться и помахать им рукой.
- Ммм… то, что я здесь… это хранится в тайне?
- Почти, - ответила Мэри. - Факт твоего появления известен. Мы подготовились. Но они - назовем их хранителями времени - не раскрывали деталей. Для твоего же блага. Кто-нибудь мог бы рассказать тебе слишком много… Не обязательно плохого, - поспешила добавить она. - Но ощущение неотвратимости судьбы превращает человека в раба.
«Меня ждут впереди критические события, - подумал Локридж. - Они не хотят, чтобы я знал, как мне предстоит умереть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64