Но поскольку Джейн понятия не имела, где он находятся, она со страхом думала о том, что ей снова придется протискиваться между столиками, как потом выяснится, не в том направлении.
Внезапно ей в нос ударила волна дорогих духов, такая мощная, что она могла бы вскружить головы населению небольшого острова. Официанты, поспешно стерев с лиц ухмылки, подобострастно выпучили глаза. Появилась Шампань, сжимающая в руках Гуччи и кучу коробок и сумок, пестрящих ярлыками самых дорогих магазинов Лондона.
Джейн встала, давая возможность Шампань ткнуться ей в лицо обеими скулами.
– Дорогая! – громко заорала та.
Ее неповторимый голос, как и было рассчитано, возымел должный эффект. По всему залу захрустели шейные позвонки, сводя на нет недельные усилия массажистов: все обернулись, стараясь не пропустить нечто интересное. Убедившись, что на нее обращены взоры достаточного количества человек, Шампань задрала как только можно черную мини-юбку и опустилась на стул.
Гуччи, зажатый у нее под рукой, подозрительно осмотрелся вокруг, злобно сверкнув своими черными бусинками-глазами.
– Ну разве он не великолепен? – воскликнула Шампань, хватая пуделя и протягивая его Джейн. – Согласись, у него просто очаровательный ошейник!
Джейн изумленно вытаращилась на ряд бриллиантов, сверкающих на тощей шее собаки. Она мало что смыслила в экономике, но ошейник, по ее оценкам, вероятно, стоил больше валового национального дохода небольшого восточно-европейского государства.
– Сегодня у моего Гуччиго день рождения, – объяснила Шампань, опуская Гуччи на стол.
Тот, не теряя времени, приклеился носом к хлебу, а языком к маслу.
– Ошейник украшен сорока бриллиантами, – хвастливо объявила Шампань.
Она заговорщически склонилась к Джейн, открывая ложбинку на груди, настолько глубокую, что два проходящих мимо официанта подпрыгнули, едва не выронив подносы. Четыре тарелки с первым блюдом опасно раскачивались в течение нескольких секунд. Шампань скосила взгляд на Гуччи, к этому времени набросившегося на солонку и перечницу и рассыпавшего их содержимое по скатерти.
– Он стоит сто тысяч фунтов! – громко прошептала Шампань.
У Джейн открылся рот.
– Разумеется, все это держалось в самой страшной тайне, – продолжала Шампань, выпучив глаза, чтобы передать, на какие немыслимые ухищрения ей пришлось пойти. – Я хотела, чтобы Гуччи ни о чем не догадался заранее. Сегодня утром его ждал самый восхитительный сюрприз!
С торжествующим видом откинувшись на спинку стула, она пригубила холодное шампанское из бутылки, словно по волшебству появившейся на столе. Мимо прошел жирный владелец ресторана, расплывшийся в улыбке. Джейн гадала, когда же Шампань перейдет к ослепительным новостям и потрясающим предложениям. Она грустно посмотрела на свою соседку. Совершенное, надменное лицо Шампань не было испорчено ни единой морщинкой; роскошные золотистые волосы ниспадали на плечи; крошечное платьице максимально открывало безупречное тело. Неудивительно, что Том не устоял перед таким соблазном. Стараясь не смотреть на идеальные ноги Шампань, Джейн поспешно спрятала под стол свои отнюдь не совершенные не ноги – нет, нижние конечности.
Шампань вся лучилась радостью. Ее сверкающие губы приоткрылись, одарив Джейн такой ослепительной улыбкой, что ее можно было увидеть с орбитальной станции «Мир». Джейн заерзала на стуле. Почему-то от благосклонного отношения Шампань ей становилось не по себе больше, чем от ее нападок.
– Дорогая! Ну как ты поживаешь? – порывисто воскликнула Шампань. – Какое райское блаженство тебя видеть! Ты выглядишь абсолютно бесподобно! – Она придирчиво прошлась по Джейн проницательным взглядом. – Какая ты счастливая. Тебе так хорошо без косметики.
Джейн густо покраснела. Можно было не сомневаться, что Шампань непременно заострит на этом внимание. Джейн сознавала, что ей следовало бы выкроить минутку хотя бы для того, чтобы накрасить ресницы. Но в последнее время она не видела в этом смысла. Внешний вид существенно все равно не улучшится, а так хоть не надо на ночь смывать тушь. К тому же, грустно подумала Джейн, она растекается, когда плачешь.
– И у тебя просто восхитительные скулы, – продолжала Шампань.
Джейн знала, что от недосыпания и общего плохого настроения у нее ввалились щеки, но она сомневалась, что это положительно повлияло на ее внешность.
К столику бесшумно подплыл официант. Едва заглянув в меню, Джейн наугад сделала заказ, гадая, перейдет ли Шампань когда-нибудь к делу.
– Господи, как же я вымоталась, – радостно заявила Шампань, с огромным удовлетворением глядя на гору коробок на полу. – Подписывать столько чеков – это так утомительно. Я с ног валюсь от усталости!
– И что ты себе купила? – спросила Джейн. Судя по количеству пакетов, все, подумала она.
– О, это я купила не для себя, – сказала Шампань, махнув рукой в сторону коробок. – Нет, все мои вещи там, в лимузине. – Она неопределенно ткнула ухоженным ногтем в окно ресторана, за которым стоял сверкающий «Ровер». – А это, – заявила она, показав на свертки и пакеты, приливной волной захлестнувшие ножки стола, – я купила для своего брата.
– Для брата? – переспросила Джейн, смутно вспоминая фотографию на рояле в квартире у Шампань.
В разговоре с ней Шампань впервые упоминала о своем брате.
– Ну да, – закивала та. – Ты же его знаешь! По крайней мере должна знать, раз вы с ним уже целую неделю якшаетесь друг с другом.
– Что? – медленно промолвила Джейн. Это просто невероятно. Неужели Шампань имеет в виду… – Неужели ты имеешь в виду… Тома? – сдавленно произнесла она.
– Разумеется, черт побери, я имею в виду Тома, – подтвердила Шампань, осушая свой бокал. – Если только ты не якшаешься еще с кем-то.
У Джейн внутри все оборвалось; раскалывающаяся от усталости голова пошла кругом. Она попыталась ухватить обрывки мечущихся мыслей. Том и Шампань – брат и сестра? Этого не может быть. Два человека не могут быть настолько не похожи друг на друга. Том, скромный, едва сводящий концы с концами писатель, живет в комнате в полуподвале под борделем в Сохо. Шампань, профессиональная светская красавица, переезжающая из одного пятизвездочного отеля в другой, покупает своему псу ошейник с бриллиантами за сто тысяч фунтов. Том пишет серьезные вещи, и каждое слово – это плод работы его мыслей. Про Шампань этого никак не скажешь.
Том носит потертые кожаные куртки и купленные на распродажах футболки. Шампань с ног до головы облеплена этикетками ведущих модельеров мира, к которым кое-где прилеплены крошечные клочки одежды. Спутанные волосы Тома, кажется, острижены и уложены ножом и вилкой. За сияющей гривой Шампань ежедневно ухаживают дорогие парикмахеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Внезапно ей в нос ударила волна дорогих духов, такая мощная, что она могла бы вскружить головы населению небольшого острова. Официанты, поспешно стерев с лиц ухмылки, подобострастно выпучили глаза. Появилась Шампань, сжимающая в руках Гуччи и кучу коробок и сумок, пестрящих ярлыками самых дорогих магазинов Лондона.
Джейн встала, давая возможность Шампань ткнуться ей в лицо обеими скулами.
– Дорогая! – громко заорала та.
Ее неповторимый голос, как и было рассчитано, возымел должный эффект. По всему залу захрустели шейные позвонки, сводя на нет недельные усилия массажистов: все обернулись, стараясь не пропустить нечто интересное. Убедившись, что на нее обращены взоры достаточного количества человек, Шампань задрала как только можно черную мини-юбку и опустилась на стул.
Гуччи, зажатый у нее под рукой, подозрительно осмотрелся вокруг, злобно сверкнув своими черными бусинками-глазами.
– Ну разве он не великолепен? – воскликнула Шампань, хватая пуделя и протягивая его Джейн. – Согласись, у него просто очаровательный ошейник!
Джейн изумленно вытаращилась на ряд бриллиантов, сверкающих на тощей шее собаки. Она мало что смыслила в экономике, но ошейник, по ее оценкам, вероятно, стоил больше валового национального дохода небольшого восточно-европейского государства.
– Сегодня у моего Гуччиго день рождения, – объяснила Шампань, опуская Гуччи на стол.
Тот, не теряя времени, приклеился носом к хлебу, а языком к маслу.
– Ошейник украшен сорока бриллиантами, – хвастливо объявила Шампань.
Она заговорщически склонилась к Джейн, открывая ложбинку на груди, настолько глубокую, что два проходящих мимо официанта подпрыгнули, едва не выронив подносы. Четыре тарелки с первым блюдом опасно раскачивались в течение нескольких секунд. Шампань скосила взгляд на Гуччи, к этому времени набросившегося на солонку и перечницу и рассыпавшего их содержимое по скатерти.
– Он стоит сто тысяч фунтов! – громко прошептала Шампань.
У Джейн открылся рот.
– Разумеется, все это держалось в самой страшной тайне, – продолжала Шампань, выпучив глаза, чтобы передать, на какие немыслимые ухищрения ей пришлось пойти. – Я хотела, чтобы Гуччи ни о чем не догадался заранее. Сегодня утром его ждал самый восхитительный сюрприз!
С торжествующим видом откинувшись на спинку стула, она пригубила холодное шампанское из бутылки, словно по волшебству появившейся на столе. Мимо прошел жирный владелец ресторана, расплывшийся в улыбке. Джейн гадала, когда же Шампань перейдет к ослепительным новостям и потрясающим предложениям. Она грустно посмотрела на свою соседку. Совершенное, надменное лицо Шампань не было испорчено ни единой морщинкой; роскошные золотистые волосы ниспадали на плечи; крошечное платьице максимально открывало безупречное тело. Неудивительно, что Том не устоял перед таким соблазном. Стараясь не смотреть на идеальные ноги Шампань, Джейн поспешно спрятала под стол свои отнюдь не совершенные не ноги – нет, нижние конечности.
Шампань вся лучилась радостью. Ее сверкающие губы приоткрылись, одарив Джейн такой ослепительной улыбкой, что ее можно было увидеть с орбитальной станции «Мир». Джейн заерзала на стуле. Почему-то от благосклонного отношения Шампань ей становилось не по себе больше, чем от ее нападок.
– Дорогая! Ну как ты поживаешь? – порывисто воскликнула Шампань. – Какое райское блаженство тебя видеть! Ты выглядишь абсолютно бесподобно! – Она придирчиво прошлась по Джейн проницательным взглядом. – Какая ты счастливая. Тебе так хорошо без косметики.
Джейн густо покраснела. Можно было не сомневаться, что Шампань непременно заострит на этом внимание. Джейн сознавала, что ей следовало бы выкроить минутку хотя бы для того, чтобы накрасить ресницы. Но в последнее время она не видела в этом смысла. Внешний вид существенно все равно не улучшится, а так хоть не надо на ночь смывать тушь. К тому же, грустно подумала Джейн, она растекается, когда плачешь.
– И у тебя просто восхитительные скулы, – продолжала Шампань.
Джейн знала, что от недосыпания и общего плохого настроения у нее ввалились щеки, но она сомневалась, что это положительно повлияло на ее внешность.
К столику бесшумно подплыл официант. Едва заглянув в меню, Джейн наугад сделала заказ, гадая, перейдет ли Шампань когда-нибудь к делу.
– Господи, как же я вымоталась, – радостно заявила Шампань, с огромным удовлетворением глядя на гору коробок на полу. – Подписывать столько чеков – это так утомительно. Я с ног валюсь от усталости!
– И что ты себе купила? – спросила Джейн. Судя по количеству пакетов, все, подумала она.
– О, это я купила не для себя, – сказала Шампань, махнув рукой в сторону коробок. – Нет, все мои вещи там, в лимузине. – Она неопределенно ткнула ухоженным ногтем в окно ресторана, за которым стоял сверкающий «Ровер». – А это, – заявила она, показав на свертки и пакеты, приливной волной захлестнувшие ножки стола, – я купила для своего брата.
– Для брата? – переспросила Джейн, смутно вспоминая фотографию на рояле в квартире у Шампань.
В разговоре с ней Шампань впервые упоминала о своем брате.
– Ну да, – закивала та. – Ты же его знаешь! По крайней мере должна знать, раз вы с ним уже целую неделю якшаетесь друг с другом.
– Что? – медленно промолвила Джейн. Это просто невероятно. Неужели Шампань имеет в виду… – Неужели ты имеешь в виду… Тома? – сдавленно произнесла она.
– Разумеется, черт побери, я имею в виду Тома, – подтвердила Шампань, осушая свой бокал. – Если только ты не якшаешься еще с кем-то.
У Джейн внутри все оборвалось; раскалывающаяся от усталости голова пошла кругом. Она попыталась ухватить обрывки мечущихся мыслей. Том и Шампань – брат и сестра? Этого не может быть. Два человека не могут быть настолько не похожи друг на друга. Том, скромный, едва сводящий концы с концами писатель, живет в комнате в полуподвале под борделем в Сохо. Шампань, профессиональная светская красавица, переезжающая из одного пятизвездочного отеля в другой, покупает своему псу ошейник с бриллиантами за сто тысяч фунтов. Том пишет серьезные вещи, и каждое слово – это плод работы его мыслей. Про Шампань этого никак не скажешь.
Том носит потертые кожаные куртки и купленные на распродажах футболки. Шампань с ног до головы облеплена этикетками ведущих модельеров мира, к которым кое-где прилеплены крошечные клочки одежды. Спутанные волосы Тома, кажется, острижены и уложены ножом и вилкой. За сияющей гривой Шампань ежедневно ухаживают дорогие парикмахеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95