– Спасибо скажешь потом, – оборвал я косноязычные благодарности Булыги. – Надо нам сматываться побыстрее, а то сейчас тут вся деревня соберется. А я как-то недолюбливаю ночную охоту с факелами и собаками. Особенно когда охотятся на меня.
В человеческом теле мне было бы ни за что не отыскать кусты, в которые днем запрятал вещи – в темноте все казалось не таким, как днем. Помог кошачий нюх – я и не замечал раньше, что мои сапоги так омерзительно сильно пахнут. Рядом не менее отчетливо пахло потом, чесноком и свежей кровью. Впрочем, Демьена не нужно было искать по запаху – он шумно ворочался на земле и жалобно стонал, пытаясь вытащить торчащую из ягодицы стрелу.
– Надо же, а она неплохо стреляет вслепую! – восхитился я, разглядывая эту картину.
Демьен испуганно умолк, безуспешно стараясь слиться с окружающими кустами.
– Да ладно, не трясись так. Я не по твою душу… пока. – Мне показалось забавным слегка попугать старосту. – Но если и дальше будешь жить без стыда и совести – мы скоро встретимся.
Булыга легко вскинул на плечи мешок, и мы побежали прочь из сада.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой повествуется о том, как благородный Конрад фон Котт посетил преудивительнейшее племя горных карликов и какой неожиданностью для него это закончилось
Мы шли всю ночь, благо погода выдалась хорошая и небо было ясным. Не сказать, конечно, что в лесу было светло как днем, но по дороге вполне можно было идти, не рискуя напороться на низко свисающий сук или споткнуться о корень. Погоню за нами так и не снарядили – видать, я здорово напугал Демьена и он решил, что повторная встреча может дорого ему обойтись. К полудню мы с Булыгой вышли к месту моего болезненного расставания с Иголкой. Я осмотрелся – ошибки быть не могло, никаких других тропок в этом месте не было, значит, лошадь ускакала по той дороге, что вела в негостеприимную деревню. Но в деревню не прискакала. Конечно; полностью доверять псу не стоило. Пусть он и показался мне слишком простоватым, чтобы специально обмануть меня – ну хотя бы из желания отомстить за расцарапанный нос, но ведь он просто мог не увидеть Иголку. Не вечно же он сидит у забора и смотрит на дорогу? Хотя… он бы наверняка почуял незнакомый запах. К сожалению, собственное мое чутье сильно уступало собачьему – для меня запах лошади давно успел выветриться, и ее след я потерял еще ночью. Оставалось предположить, что где-то по пути она свернула в лес, а там – увы, надо реально смотреть на вещи – скорее всего, ее настигли волки. Потеря Иголки меня сильно расстроила. Она и раньше была мне настоящим боевым товарищем, а с тех пор, как я стал понимать ее речь, и вовсе стала другом. Что ж, нет смысла сидеть и оплакивать Иголку – этим ей не поможешь. Надо идти…
От грустных размышлений меня отвлек тяжкий вздох. Булыга, каким-то образом уловивший мое подавленное настроение, брел понурый, загребая дорожную пыль башмаками.
– Ладно, приятель, не кисни! – решил ободрить я своего неожиданно завербованного оруженосца. – Неприятности не могут длиться вечно.
– Правда, господин черт? – немедленно воспрянул духом простак. – Значит, скоро поедим? У меня уже брюхо сводит – так есть хочется!
– Ты же только недавно смолотил целых два круга колбасы! – Меня охватило возмущение, стоило вспомнить об украденной у старосты колбасе. – Даже кусочка мне не оставил!
– Разве черти едят человеческую еду? – искренне изумился Булыга. – А священник говорил, будто бы черти, ведьмы и колдуны едят жабью икру, червей, плесень и прочую гадость.
– Гм… Ну знаешь – у всех вкусы разные, – ушел я от щекотливой темы. – Но мы говорим не обо мне, а о тебе. Ты же недавно ел. И снова голодный?
– Я всегда голодный, – покаянно развел руками гигант. – С детства это у меня. Тятя меня потому и прогнал. Не сразу, правда, сначала надеялся, что у меня это пройдет. Ну и я же поначалу много не ел – маленький был. Подумаешь – горшок сметаны! Там и сметаны в том горшке-то всего ничего. Если бы я к нему ковригу хлеба не припас, так бы и голодным остался!.. Ну… вот… Когда мне десять зим исполнилось, тятя стал дверь в погреб от меня запирать. Но мне-то что те запоры? Я же глупый был – подойду, учую, как соленья да колбасы пахнут, надавлю плечом – дверь с петель и соскочит. Пока тятя на шум прибежит, окорока-другого уже и нет. И бил он меня, и к знахарке водил, и к священнику водил – бесов изгонять – все без пользы. Побои его мне уже тогда были как быку комариные укусы, знахарка нас прогнала: пока они с тятей разговаривали, я у нее весь запас лечебных корешков и грибов съел. А священник сказал, что во всем виноваты какие-то гены и он ничего с этим поделать не может. Сказал, чтобы тятя дурью не маялся и к какому-нибудь делу меня приспособил. Видать, какие-то особенно зловредные бесы в меня вселились, с которыми даже церкви не сладить. А работа у меня никакая не ладилась. Очень уж все инструменты хлипкие какие-то – все ломается в руках. Вот только деревья хорошо у меня валить получалось, к этому делу меня тятя и приставил. Вроде неплохо начали жить – я в лесу деревья валю и в село притаскиваю, тятя их на доски распиливает и продает. Но потом приехал барон, которому принадлежали наши земли, и начал ругаться и называть нас ворами – мол, мы его лес крадем. Вот ведь жадный человек был – подумаешь, несколько деревьев у него повалили…
– Был?
– Ну-у-у… он сначала-то кричал, а потом распалился, меч выхватил и на нас коня направил, хотел нас с тятей собственноручно зарубить. Я испугался! А там как раз бревно лежало… Я очень испугался! – Булыга грустно вздохнул. – Ну потом, когда их похоронили…
– Их?
– Э-э-э… Ну с бароном несколько стражников было. Две дюжины… Но половина успела убежать!!!
– Ага… понятно…
– Ну вот… Тятя сказал: мол, хорошо, конечно, что одним кровопивцем на земле меньше стало, но другие сеньоры все равно так этого не оставят. А двенадцатилетний ребенок не сможет победить целую армию. Да и прокормить меня все труднее становилось. В общем, тятя сказал, что мне уходить надо и никому про свою силу не рассказывать… Ой! А я вот вам рассказал! Ну да ведь это не считается – вы же черт, значит, и так все знаете. Небось тот барон вам в аду про меня рассказывал?
– Угу, именно он, – хмыкнул я. – И что дальше было?
– Да в общем-то ничего, господин черт. Бродил я из села в село, пытался как-то прокормиться…
– Ну я смотрю – это тебе удалось довольно неплохо.
– Плохо, господин! Иногда – хорошо, но чаше всего – плохо. Меня охотно в батраки брали – я ведь сильный. Хозяин скажет силу показать, дык я телегу за ось приподниму или подкову в руке сломаю – меня сразу и берут. А потом, как увидят, сколько я ем, тоже сразу и выгоняют. Только прежний господин староста хорошо ко мне относился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74