Надо было видеть лица стражников, когда мимо них строевым шагом промаршировал огромный черный кот, за которым следовала толпа горожан. Судя по тому, как истово они крестились, не иначе решили – зачарованных горожан уводит из города злой колдун.
Так мы добрались до облюбованных мною кустов. Я подскочил к своей «труппе» и рявкнул:
– Ну давайте-ка зажжем!
И мы зажгли. Конечно, с точки зрения опытных циркачей наше выступление было нелепым и плохо поставленным. По сути, мы просто прыгали, кувыркались и кривлялись кто во что горазд. Что-то получалось, что-то – не очень, ведь у моих спутников не было никакого опыта. Но собравшаяся публика была не особо требовательна и принимала нас очень хорошо. Иголка снискала восхищение, демонстрируя банальные кавалеристские приемы – парадный шаг, «свечки», отбивы ногами и поклоны. У пса толком ничего не получалось, он постоянно падал, путался в лапах, но благодаря жалкой внешности эти его эскапады воспринимались зрителями как шутовство и ему хлопали не меньше, чем Иголке или мне. Петух, хоть и не прекращал ворчать и издеваться над интеллектуальным уровнем людей, честно отрабатывал свой хлеб – танцевал, ездил на Иголке, псе и мне, изображал пьяного. Заметив, что артисты мои начинают выдыхаться, я незаметно ускользнул за куст и быстро нацепил на себя одежду. Надвинув на глаза шляпу, я вышел в круг и отвесил глубокий поклон толпе.
– Щедрые господа, добрые дамы! – невольно подражая Огюсту, произнес я, – Я рад, что выступление моей маленькой труппы доставило вам немного веселья. А теперь – прошу вас – выразите свою благодарность в виде небольших денежных пожертвований. Аплодисменты греют артистам душу, но им иногда хочется кушать! Не жмитесь, синьоры и синьориты, ваша щедрость не будет забыта!
Не скажу, что на меня обрушился золотой дождь – ни одного золотого, естественно, нам не перепало, но в приличной кучке меди поблескивало и несколько серебряных монеток.
– Ваша щедрость не знает границ! Благодарю вас, синьор! Благодарю, синьорита! Я люблю Думмкопф!
Когда зрители убедились, что ничего интересного больше не произойдет, и вернулись в город, я пересчитал выручку и обнял сначала Иголку, потом пса (петух от объятий уклонился).
– Спасибо, друзья! Все получилось! Все даже лучше, чем я ожидал! Теперь – в город, пока ворота на ночь не закрыли! Нас ждет пир!
Я выбрал небольшой, но вполне приличный трактир на окраине города. Хозяин его уже был наслышан о нашем выступлении и к появлению карлика в сопровождении лошади, собаки и петуха отнесся философски – и не таких чудаков видал. Даже когда я заявил, что пес и петух будут ночевать со мной в комнате, он не удивился, лишь поинтересовался, не хочу ли я и лошадь прихватить. Причем мне показалось, что он не шутил. Но Иголку я все-таки поставил в конюшне – убедившись, что овса ей насыпали вволю.
Настоящего пира, конечно, не получилось – не заработали мы на пир. Но простой сытной еды было вволю – я все-таки утер нос скептику-псу, он не смог съесть все, хотя и честно старался. Я помогал ему в этом как мог, но усталость вскоре победила и мы повалились спать прямо на полу…
Оглушительное «Ку-ка-реку-у-у!» буквально взорвало мой мозг. Я застонал, перекатился на живот и выплюнул огрызок колбасы.
– Надо было его вчера все-таки сожрать, – пробормотал пес, закрывая лапами голову. – Вот ведь паразит, не спится ему…
– Сони! – презрительно процедил петух. – Потому у вас такой убогий интеллект, что спите много!
– А кто вчера завалился спать, едва мы порог переступили? – возмутился пес. – Даже кашу свою не доклевал.
– У меня слабый организм, нуждающийся в хорошем сне и обильной еде. А интеллекту моему, после того как я связался с вашей безумной компанией, уже ничто повредить не сможет.
– Ладно, хватит ругаться. – Я закончил умываться и с отвращением посмотрел на человеческую одежду. – Раз уж проснулись, нечего зря время терять.
– Эй, ты о чем это? Куда спешить? Выступать лучше вечером – утром нам такую толпу не собрать. Хотя… можно разок утром и потом еще вечером. Но всяко не в такую рань!
– Ах, да… ты же не знаешь.
– Чего не знаю?
– Мы уходим. Мне нужно как можно скорее попасть в Куаферштадт. Вернее, мне нужно в Бублинг, но туда я уже точно не успеваю. Так что хотя бы добраться до Пусия Первого и уговорить его связаться с Хилобоком. Должен же у него быть какой-то способ срочной связи – почтовые голуби, придворный маг или хотя бы гонцы. Вчера мы хорошо выступили, но задерживаться нельзя.
– Так это… выступать сегодня не будем? – растерянно спросил пес. – А когда будем?
– Так, – вздохнул я, – слушай внимательно. Мы покидаем город немедленно. Понимаешь?
– Да, да! – завилял хвостом пес.
– Я тоже рад, что ты это понимаешь. Останавливаться мы будем только при крайней необходимости. Понимаешь?
– Понимаю… – уже с меньшим энтузиазмом подтвердил пес.
– Тебе лучше остаться в городе. Ты не сможешь бежать наравне с Иголкой.
– Вы хотите меня бросить? – заскулил пес. – И вы тоже! Я никому не нужен!
– Прекрати. – Я закончил одеваться, сунул лапы в сапоги, надвинул на лоб шляпу. – Ну прекрати же… Черт! Никто тебя не хочет бросать, но ты пойми…
– Правда? – Хвост опять замолотил по полу. – Мне можно пойти с вами?!
– Иезус Мария!.. Ну пошли, что ж с тобой делать?!
Иголка к прибавлению в отряде отнеслась спокойно. Вообще, полноценный отдых в конюшне и торба овса вновь вернули ей боевое расположение духа, и она сразу взялась воспитывать пса.
– Господин капитан является командиром нашего отряда. Ты запомни – командир для солдата царь и бог, он один решает, когда тому спать, когда есть, а когда в бой идти и помирать. Приказы господина капитана не обсуждаются и выполняются точно и в срок.
– Дело знакомое! Служба – она и есть служба.
– Это хорошо, что ты со службой знаком. Но то была караульная служба, а у нас – поход. Не крестовый, конечно, но не менее тяжелый и ответственный. А потому пока будешь подчиняться непосредственно мне – у меня опыта в таких делах побольше будет. Зовут меня Иголка, для тебя – сержант Иголка. Выполняешь все мои распоряжения, конечно, если они не противоречат приказам господина капитана. Послужишь пока рядовым, а там – посмотрим, как себя покажешь. Тебя как зовут?
– Да всяко звали. Чаще всего – Пшелвон и Кабысдох. Иногда – Пес или Бурый…
– Отлично! Будешь рядовой Бурый!
– О, майн готт! – закатил глаза петух. – Капитан фон Котт, сержант Иголка, рядовой Бурый!.. А мне какую должность определите?
– Тебе? – ни на минуту не растерялась Иголка. – Отрядный капеллан! Конечно, отряду капеллан не положен, только полку, но у нас отдельная армейская единица, выполняющая особое задание, так что можно – в порядке исключения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Так мы добрались до облюбованных мною кустов. Я подскочил к своей «труппе» и рявкнул:
– Ну давайте-ка зажжем!
И мы зажгли. Конечно, с точки зрения опытных циркачей наше выступление было нелепым и плохо поставленным. По сути, мы просто прыгали, кувыркались и кривлялись кто во что горазд. Что-то получалось, что-то – не очень, ведь у моих спутников не было никакого опыта. Но собравшаяся публика была не особо требовательна и принимала нас очень хорошо. Иголка снискала восхищение, демонстрируя банальные кавалеристские приемы – парадный шаг, «свечки», отбивы ногами и поклоны. У пса толком ничего не получалось, он постоянно падал, путался в лапах, но благодаря жалкой внешности эти его эскапады воспринимались зрителями как шутовство и ему хлопали не меньше, чем Иголке или мне. Петух, хоть и не прекращал ворчать и издеваться над интеллектуальным уровнем людей, честно отрабатывал свой хлеб – танцевал, ездил на Иголке, псе и мне, изображал пьяного. Заметив, что артисты мои начинают выдыхаться, я незаметно ускользнул за куст и быстро нацепил на себя одежду. Надвинув на глаза шляпу, я вышел в круг и отвесил глубокий поклон толпе.
– Щедрые господа, добрые дамы! – невольно подражая Огюсту, произнес я, – Я рад, что выступление моей маленькой труппы доставило вам немного веселья. А теперь – прошу вас – выразите свою благодарность в виде небольших денежных пожертвований. Аплодисменты греют артистам душу, но им иногда хочется кушать! Не жмитесь, синьоры и синьориты, ваша щедрость не будет забыта!
Не скажу, что на меня обрушился золотой дождь – ни одного золотого, естественно, нам не перепало, но в приличной кучке меди поблескивало и несколько серебряных монеток.
– Ваша щедрость не знает границ! Благодарю вас, синьор! Благодарю, синьорита! Я люблю Думмкопф!
Когда зрители убедились, что ничего интересного больше не произойдет, и вернулись в город, я пересчитал выручку и обнял сначала Иголку, потом пса (петух от объятий уклонился).
– Спасибо, друзья! Все получилось! Все даже лучше, чем я ожидал! Теперь – в город, пока ворота на ночь не закрыли! Нас ждет пир!
Я выбрал небольшой, но вполне приличный трактир на окраине города. Хозяин его уже был наслышан о нашем выступлении и к появлению карлика в сопровождении лошади, собаки и петуха отнесся философски – и не таких чудаков видал. Даже когда я заявил, что пес и петух будут ночевать со мной в комнате, он не удивился, лишь поинтересовался, не хочу ли я и лошадь прихватить. Причем мне показалось, что он не шутил. Но Иголку я все-таки поставил в конюшне – убедившись, что овса ей насыпали вволю.
Настоящего пира, конечно, не получилось – не заработали мы на пир. Но простой сытной еды было вволю – я все-таки утер нос скептику-псу, он не смог съесть все, хотя и честно старался. Я помогал ему в этом как мог, но усталость вскоре победила и мы повалились спать прямо на полу…
Оглушительное «Ку-ка-реку-у-у!» буквально взорвало мой мозг. Я застонал, перекатился на живот и выплюнул огрызок колбасы.
– Надо было его вчера все-таки сожрать, – пробормотал пес, закрывая лапами голову. – Вот ведь паразит, не спится ему…
– Сони! – презрительно процедил петух. – Потому у вас такой убогий интеллект, что спите много!
– А кто вчера завалился спать, едва мы порог переступили? – возмутился пес. – Даже кашу свою не доклевал.
– У меня слабый организм, нуждающийся в хорошем сне и обильной еде. А интеллекту моему, после того как я связался с вашей безумной компанией, уже ничто повредить не сможет.
– Ладно, хватит ругаться. – Я закончил умываться и с отвращением посмотрел на человеческую одежду. – Раз уж проснулись, нечего зря время терять.
– Эй, ты о чем это? Куда спешить? Выступать лучше вечером – утром нам такую толпу не собрать. Хотя… можно разок утром и потом еще вечером. Но всяко не в такую рань!
– Ах, да… ты же не знаешь.
– Чего не знаю?
– Мы уходим. Мне нужно как можно скорее попасть в Куаферштадт. Вернее, мне нужно в Бублинг, но туда я уже точно не успеваю. Так что хотя бы добраться до Пусия Первого и уговорить его связаться с Хилобоком. Должен же у него быть какой-то способ срочной связи – почтовые голуби, придворный маг или хотя бы гонцы. Вчера мы хорошо выступили, но задерживаться нельзя.
– Так это… выступать сегодня не будем? – растерянно спросил пес. – А когда будем?
– Так, – вздохнул я, – слушай внимательно. Мы покидаем город немедленно. Понимаешь?
– Да, да! – завилял хвостом пес.
– Я тоже рад, что ты это понимаешь. Останавливаться мы будем только при крайней необходимости. Понимаешь?
– Понимаю… – уже с меньшим энтузиазмом подтвердил пес.
– Тебе лучше остаться в городе. Ты не сможешь бежать наравне с Иголкой.
– Вы хотите меня бросить? – заскулил пес. – И вы тоже! Я никому не нужен!
– Прекрати. – Я закончил одеваться, сунул лапы в сапоги, надвинул на лоб шляпу. – Ну прекрати же… Черт! Никто тебя не хочет бросать, но ты пойми…
– Правда? – Хвост опять замолотил по полу. – Мне можно пойти с вами?!
– Иезус Мария!.. Ну пошли, что ж с тобой делать?!
Иголка к прибавлению в отряде отнеслась спокойно. Вообще, полноценный отдых в конюшне и торба овса вновь вернули ей боевое расположение духа, и она сразу взялась воспитывать пса.
– Господин капитан является командиром нашего отряда. Ты запомни – командир для солдата царь и бог, он один решает, когда тому спать, когда есть, а когда в бой идти и помирать. Приказы господина капитана не обсуждаются и выполняются точно и в срок.
– Дело знакомое! Служба – она и есть служба.
– Это хорошо, что ты со службой знаком. Но то была караульная служба, а у нас – поход. Не крестовый, конечно, но не менее тяжелый и ответственный. А потому пока будешь подчиняться непосредственно мне – у меня опыта в таких делах побольше будет. Зовут меня Иголка, для тебя – сержант Иголка. Выполняешь все мои распоряжения, конечно, если они не противоречат приказам господина капитана. Послужишь пока рядовым, а там – посмотрим, как себя покажешь. Тебя как зовут?
– Да всяко звали. Чаще всего – Пшелвон и Кабысдох. Иногда – Пес или Бурый…
– Отлично! Будешь рядовой Бурый!
– О, майн готт! – закатил глаза петух. – Капитан фон Котт, сержант Иголка, рядовой Бурый!.. А мне какую должность определите?
– Тебе? – ни на минуту не растерялась Иголка. – Отрядный капеллан! Конечно, отряду капеллан не положен, только полку, но у нас отдельная армейская единица, выполняющая особое задание, так что можно – в порядке исключения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74