Во всяком случае, она прямо попросила Майка помочь ей найти подходящее название для проекта и, очевидно, считала, что он согласился только ради Марго.
Тут и там в темном океане мелькали навигационные огни. Майк задумался о Шейле. Что она сейчас делает? Есть ли у нее кавалер? Карлос не спал с «холодной женщиной», а если и спал, это было давно. Она живет с Марго, значит, вся жизнь этих женщин сосредоточена на «Това системз». Если бы они не были свободны, Марго, наверное, нашла бы способ сообщить ему, что у Шейлы есть ухажер. В Силиконовой долине ни у кого нет времени на личную жизнь. И тем не менее это всепроникающее отчуждение позволит ему без труда вернуться на стезю успеха. До него никому нет дела!
– Никто из этих людей понятия не имеет о том, как взаимодействуют все эти устройства, – ворчал Карлос, пока перед ними расставляли подносы с едой. – И Тодд в том числе. Не надо было Роджеру идти у него на поводу. Дали бы нам чуть больше времени, и мы довели бы проект до ума. Но нет, все должно быть готово к этому дурацкому Суперкубку! Уверен, они сроду не слышали о Сикстинской капелле. Поморник, бесстрашная птица с безошибочной ориентацией... Черт, где эта баба с напитками?
«Смешно, – думал Майк. – Они – творцы будущего, в котором все население планеты объединит единая компьютерная сеть и географическое положение перестанет иметь значение. И все же, чтобы стать участниками игры, они вынуждены кучковаться в одном месте, способствуя повышению цен в Долине буквально на все, – причем настолько, что жить в Силиконовой долине могут только те, кто создает мир, в котором люди будут избавлены от необходимости жить скученно, – как они сейчас. Они производят технику, призванную высвобождать свободное время, а себе не оставляют ни одной свободной минуты и превращают собственную жизнь в неразрешимую головоломку».
В аэропорту Нарита их попросили выйти из самолета, пройти через металлоискатель, сделать разворот и вернуться в самолет. Они пересекли демаркационную линию суточного времени, и здесь, в Японии, уже было утро понедельника – серое и пасмурное. Карлос потянулся, тараща мутные глаза.
– Значит, так, – сказал ему Майк, когда они ждали посадки. – Попытайся поспать до Тайбэя. Отель пришлет за нами машину в аэропорт. Ты ведь со мной в «Шервуде»?..
Карлос кивнул, но не очень убедительно, и Майк продолжал:
– Перекуси, прими душ. В шесть встречаемся с этими ребятами в холле, а они пунктуальны. Переговоры предстоят долгие и тяжелые. Мне надо выяснить новые цены и понять, догадываются ли они о том, что тебе нужно и могут ли это предоставить.
– Мне плевать на цены. Для меня важно знать одно: дадут они нам свои новые компоненты или нет, – пробурчал Карлос.
– Да, но нельзя, чтобы они это поняли.
– А-а...
– И они на все будут говорить «да», так что придется соображать, в каких случаях «да» означает «нет».
Карлос стиснул руками голову.
– Это обезвоживание, – сказал Майк. – Во время полета надо пить больше воды.
* * *
Они приземлились на Тайване. Пассажиры первого класса и бизнес-класса раньше остальных покинули самолет, быстро миновали иммиграционный контроль и таможенный досмотр и вышли из здания аэропорта имени Чан Кайши. Водитель гостиничного лимузина держал плакат, на котором черным маркером было выведено: МАККАРТИ. Майк и Карлос бросили свои вещи в машину, и водитель выехал на скоростную автостраду. Недалеко от Тайбэя они попали в пробку.
– Железные дороги здесь строят с незапамятных времен, – объяснил Майк Карлосу, указывая на участки железнодорожной эстакады. – Правда, работы ведутся ни шатко ни валко, не то что в Сингапуре. А жаль, ведь денег у них полно!..
– Наших денег, – заметил Карлос.
– Да. И мы с тобой еще им подбавим.
– Мне понадобится костюм? – спросил вдруг Карлос. – Они же все в костюмах будут, да?
– Главное, не ходи в шортах и сандалиях, а то придется есть на улице. – Майк кивнул на людей, которые сидели за поцарапанным металлическим столиком и ели лапшу.
Картина быта простых людей напомнила Майку его первую поездку на Тайвань в середине восьмидесятых. Тогда все так ели. Теперь лимузин вез их мимо закусочных «Макдоналдс» и «Пицца-хат», мимо толп людей в костюмах, привыкших к новому стилю жизни с кондиционерами. А тогда на каждом светофоре их окружали орды мотоциклов – на каждом по двое, по трое, а то и целые семейства с детьми, собаками и покупками; все жужжат, как пчелиный рой, и с ревом срываются с места, едва загорается зеленый свет. Теперь даже автомобили местного производства трудно отличить от японских и немецких. Тогда в каждом отеле были свои проститутки, и там принимали в основном японских, американских и европейских бизнесменов. Теперь же, войдя в вестибюль «Шервуда», они увидели сплошь китайские лица, тут же справляли местную свадьбу, которая могла бы украсить страницы журнала «Современная невеста».
Отсутствие инфраструктуры и чистоты, как в Сингапуре, тайваньцы с лихвой компенсировали предпринимательством. Транснациональные корпорации, некогда в избытке обеспечивавшие страну игрушками, одеждой, велосипедами и телевизорами, перестали быть опорой тайваньской экономики. Из небольших семейных предприятий тайваньцы создали корпорации – ими управляют сыновья, получившие образование в Америке, у них есть свои банки и биржи, а также собственные оригинальные идеи.
* * *
В Сан-Хосе, где было на девять часов позже, но на один день раньше – или просто на пятнадцать часов раньше? – Трейси беспокойно расхаживала по кабинету Говарда.
– Вот гад! И это в благодарность за все, что я делаю! Значит, если будет принято решение о слиянии с нашими друзьями из Техаса, я окажусь не нужна, да?
– Слияния не будет, Трейси, – сказал Говард. Он сидел откинувшись в своем крутящемся кресле, положив ноги на стол. – На что оно им? Или нам? Все эти переговоры – обычный блеф, чтобы поддерживать высокий курс наших акций. Ты же знаешь правила игры...
– Курс акций никогда не соответствует фактическому положению дел, Говард. Это означает, что он в любой момент наймет какого-нибудь твердолобого экономиста, который скажет, что мы не обеспечиваем ожидаемых темпов роста, заложенных в цену, и я вылечу из окна верхнего этажа под радостное улюлюканье Тодда.
– Не очень удачная метафора, – заметил Говард, но Трейси либо не поняла, что он имеет в виду самоубийство Лестера, либо решила не придавать этому значения.
Она уселась на тумбочку, поболтала ногами и вдруг просияла.
– Есть идея! Давай подговорим «Севко» сделать нам предложение об объединении...
–Трейси, ради Бога...
– Нет-нет, послушай, Говард. Мы для них лакомый кусок. И, думаю, если мы поможем им, Джек Хоулльер назначит тебя президентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Тут и там в темном океане мелькали навигационные огни. Майк задумался о Шейле. Что она сейчас делает? Есть ли у нее кавалер? Карлос не спал с «холодной женщиной», а если и спал, это было давно. Она живет с Марго, значит, вся жизнь этих женщин сосредоточена на «Това системз». Если бы они не были свободны, Марго, наверное, нашла бы способ сообщить ему, что у Шейлы есть ухажер. В Силиконовой долине ни у кого нет времени на личную жизнь. И тем не менее это всепроникающее отчуждение позволит ему без труда вернуться на стезю успеха. До него никому нет дела!
– Никто из этих людей понятия не имеет о том, как взаимодействуют все эти устройства, – ворчал Карлос, пока перед ними расставляли подносы с едой. – И Тодд в том числе. Не надо было Роджеру идти у него на поводу. Дали бы нам чуть больше времени, и мы довели бы проект до ума. Но нет, все должно быть готово к этому дурацкому Суперкубку! Уверен, они сроду не слышали о Сикстинской капелле. Поморник, бесстрашная птица с безошибочной ориентацией... Черт, где эта баба с напитками?
«Смешно, – думал Майк. – Они – творцы будущего, в котором все население планеты объединит единая компьютерная сеть и географическое положение перестанет иметь значение. И все же, чтобы стать участниками игры, они вынуждены кучковаться в одном месте, способствуя повышению цен в Долине буквально на все, – причем настолько, что жить в Силиконовой долине могут только те, кто создает мир, в котором люди будут избавлены от необходимости жить скученно, – как они сейчас. Они производят технику, призванную высвобождать свободное время, а себе не оставляют ни одной свободной минуты и превращают собственную жизнь в неразрешимую головоломку».
В аэропорту Нарита их попросили выйти из самолета, пройти через металлоискатель, сделать разворот и вернуться в самолет. Они пересекли демаркационную линию суточного времени, и здесь, в Японии, уже было утро понедельника – серое и пасмурное. Карлос потянулся, тараща мутные глаза.
– Значит, так, – сказал ему Майк, когда они ждали посадки. – Попытайся поспать до Тайбэя. Отель пришлет за нами машину в аэропорт. Ты ведь со мной в «Шервуде»?..
Карлос кивнул, но не очень убедительно, и Майк продолжал:
– Перекуси, прими душ. В шесть встречаемся с этими ребятами в холле, а они пунктуальны. Переговоры предстоят долгие и тяжелые. Мне надо выяснить новые цены и понять, догадываются ли они о том, что тебе нужно и могут ли это предоставить.
– Мне плевать на цены. Для меня важно знать одно: дадут они нам свои новые компоненты или нет, – пробурчал Карлос.
– Да, но нельзя, чтобы они это поняли.
– А-а...
– И они на все будут говорить «да», так что придется соображать, в каких случаях «да» означает «нет».
Карлос стиснул руками голову.
– Это обезвоживание, – сказал Майк. – Во время полета надо пить больше воды.
* * *
Они приземлились на Тайване. Пассажиры первого класса и бизнес-класса раньше остальных покинули самолет, быстро миновали иммиграционный контроль и таможенный досмотр и вышли из здания аэропорта имени Чан Кайши. Водитель гостиничного лимузина держал плакат, на котором черным маркером было выведено: МАККАРТИ. Майк и Карлос бросили свои вещи в машину, и водитель выехал на скоростную автостраду. Недалеко от Тайбэя они попали в пробку.
– Железные дороги здесь строят с незапамятных времен, – объяснил Майк Карлосу, указывая на участки железнодорожной эстакады. – Правда, работы ведутся ни шатко ни валко, не то что в Сингапуре. А жаль, ведь денег у них полно!..
– Наших денег, – заметил Карлос.
– Да. И мы с тобой еще им подбавим.
– Мне понадобится костюм? – спросил вдруг Карлос. – Они же все в костюмах будут, да?
– Главное, не ходи в шортах и сандалиях, а то придется есть на улице. – Майк кивнул на людей, которые сидели за поцарапанным металлическим столиком и ели лапшу.
Картина быта простых людей напомнила Майку его первую поездку на Тайвань в середине восьмидесятых. Тогда все так ели. Теперь лимузин вез их мимо закусочных «Макдоналдс» и «Пицца-хат», мимо толп людей в костюмах, привыкших к новому стилю жизни с кондиционерами. А тогда на каждом светофоре их окружали орды мотоциклов – на каждом по двое, по трое, а то и целые семейства с детьми, собаками и покупками; все жужжат, как пчелиный рой, и с ревом срываются с места, едва загорается зеленый свет. Теперь даже автомобили местного производства трудно отличить от японских и немецких. Тогда в каждом отеле были свои проститутки, и там принимали в основном японских, американских и европейских бизнесменов. Теперь же, войдя в вестибюль «Шервуда», они увидели сплошь китайские лица, тут же справляли местную свадьбу, которая могла бы украсить страницы журнала «Современная невеста».
Отсутствие инфраструктуры и чистоты, как в Сингапуре, тайваньцы с лихвой компенсировали предпринимательством. Транснациональные корпорации, некогда в избытке обеспечивавшие страну игрушками, одеждой, велосипедами и телевизорами, перестали быть опорой тайваньской экономики. Из небольших семейных предприятий тайваньцы создали корпорации – ими управляют сыновья, получившие образование в Америке, у них есть свои банки и биржи, а также собственные оригинальные идеи.
* * *
В Сан-Хосе, где было на девять часов позже, но на один день раньше – или просто на пятнадцать часов раньше? – Трейси беспокойно расхаживала по кабинету Говарда.
– Вот гад! И это в благодарность за все, что я делаю! Значит, если будет принято решение о слиянии с нашими друзьями из Техаса, я окажусь не нужна, да?
– Слияния не будет, Трейси, – сказал Говард. Он сидел откинувшись в своем крутящемся кресле, положив ноги на стол. – На что оно им? Или нам? Все эти переговоры – обычный блеф, чтобы поддерживать высокий курс наших акций. Ты же знаешь правила игры...
– Курс акций никогда не соответствует фактическому положению дел, Говард. Это означает, что он в любой момент наймет какого-нибудь твердолобого экономиста, который скажет, что мы не обеспечиваем ожидаемых темпов роста, заложенных в цену, и я вылечу из окна верхнего этажа под радостное улюлюканье Тодда.
– Не очень удачная метафора, – заметил Говард, но Трейси либо не поняла, что он имеет в виду самоубийство Лестера, либо решила не придавать этому значения.
Она уселась на тумбочку, поболтала ногами и вдруг просияла.
– Есть идея! Давай подговорим «Севко» сделать нам предложение об объединении...
–Трейси, ради Бога...
– Нет-нет, послушай, Говард. Мы для них лакомый кусок. И, думаю, если мы поможем им, Джек Хоулльер назначит тебя президентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93