Все было на месте, три глубоких полки, заставленные бутылками. Джин, водка, вермут, горькие настойки внизу, ирландское, канадское, шотландское виски - в центре. На верхней полке респектабельный бурбон. Некоторые бутылки были частично опустошены и вновь завинчены или заткнуты пробками; он чуял запах их содержимого. Острый дух проникал через ноздри до самого горла. Лорч видел, как его рука автоматически тянется к верхней полке, затем она остановилась и отдернулась, когда он понял, что горло уже не горит.
Странно. Сухость прошла, и он чувствовал нечто новое. Чувствовал нутром. Он был голоден. Это была не жажда. Ему не нужна была выпивка. О, он хотел выпить, нет смысла себя обманывать, но ему не нужна выпивка. Ему нужна еда. Нормально поесть. А потом он знает, что делать. Затуманить себе мозги, а потом пытаться разработать некий план побега - это было идеей пьянчуги. Рано или поздно они узнают, что он замешан в этом деле.
Ему нужно перехватить инициативу в игре и самому позвонить в полицию. Рассказать им в точности, что произошло, выложить все, назвать остальных, оказать содействие.
Разумеется, ему придется полностью выгородить себя, будет большое паблисити. Но это будет хорошее паблисити - хорошее для него и для бизнеса.
Стоя в темноте, Лорч начал закрывать дверцу бара. И в этот момент он заметил зияющий промежуток в центре верхней полки. Не хватало одной бутылки бурбона. Бухгалтер не пил. Кто бы мог ее взять?
Ответ пришел из тени за его спиной. Джек Лорч повернулся вовремя, чтобы увидеть стремительное, как молния, движение бутылки, раскроившей ему череп.
Потом он упал, и полки бара обрушились на него, осколки стекла впились в его тело. В темноте смешались кровь и бурбон, и последней мыслью Лорча была мысль, что Гризволд оказался прав. В конце концов, его убила выпивка.
Глава 12
Луиза Дрексел услышала шум первой.
Роджер находился в кабинете, корпел над своей коллекцией марок, а она была в библиотеке. Луиза всегда любила читать; с недавних пор чтение занимало все больше ее времени. Их дом был, наверно, единственным в Бель Эр без телевизора, и она по нему скучала, но Роджер был непреклонен. "К чему засорять себе уши всяким мусором?" - говорил он. С уходом на пенсию он также перестал получать газету. " Мне шестьдесят пять, и я имею право на тишину и спокойствие, сказал он ей. - У нас хватает и своих неприятностей, чтобы беспокоиться еще о проблемах чужих людей".
Говоря о неприятностях, он имел в виду Эдну, но ни он, ни Луиза не желали обсуждать эту проблему. Они сделали все, что было в их силах, дальше дело было за врачами. Она получала самое лучшее лечение, больше они ничем помочь не могли. А после последнего приступа Роджера вообще не следовало лишний раз волновать разговорами на неприятные темы. Сначала Луизу мучило чувство вины в конце концов Эдна была ее дочерью, и трудно было делать вид, что судьба единственного ребенка тебя не волнует - но она напоминала себе о том, что в первую очередь у нее долг перед мужем.
...Звуки были негромки, но настойчивы и, похоже, раздавались с тыльной стороны дома. Луиза сначала подумала, что это оконные жалюзи стучали о раму на кухне.
Нахмурившись, Луиза отложила книгу и пошла в коридор.
Еще не дойдя до кухни, она увидела, что все жалюзи опущены на надежно закрытые окна. Кто-то колотил в дверь черного хода.
Луиза колебалась. Дверь была закрыта на замок и засов. Может быть, если она просто тихонько поднимет трубку и позвонит в полицию...
Стук стал еще неистовей, но за шумом Луиза расслышала голос.
- Впустите меня! Впустите меня... Луиза торопливо пересекла комнату и стала возиться с засовом и ключом. Она открыла дверь, и Эдна упала ей на руки.
- Мама, - она задыхалась и захлебывалась рыданиями, ее волосы были всклокочены и спутаны, лицо чумазое и заплаканное.
- Что случилось?
Эдна подняла глаза и затрясла головой. Потом она стремительно повернулась и захлопнула дверь кухни. Пока Луиза смотрела, она снова закрыла дверь на замок и засов, потом подошла к настенному выключателю и погасила наружное освещение дворика и бассейна.
Только сейчас Луиза обратила внимание на то, во что Эдна была одета - это был какой-то грязный балахон, надетый на голое тело.
На ногах без чулок - сандалии, из-под ремешков выступает натертая, вздувшаяся кожа. Лоб обгорел на солнце до волдырей.
Эдна затрясла головой:
- Скорее увезите меня отсюда, пока он не пришел... Луиза сделала предупреждающий жест рукой:
- Погоди. Твой отец в кабинете. Он очень серьезно болел. Мы не должны волновать его.
- Я не волнуюсь.
Луиза повернулась. Роджер стоял на пороге кухни и смотрел на них. Он казался абсолютно спокойным.
- Папа? - Эдна была крайне взволнована. Она снова разрыдалась и пошла к Роджеру с протянутыми руками. Роджер отступил назад.
- Прекрати это! - сказал он. - Ты взрослая женщина, Эдна. Тебе сорок два года. Я думаю, ты должна объяснить нам с матерью, что происходит...
Со стороны он мог показаться холодным и жестоким, но Луиза знала, что он делает и почему, "Вы должны прекратить обращаться с ней, как с ребенком говорил доктор Гризволд. - Только так можно предотвратить ее уход в мир фантазий".
- Может быть, ты все-таки расскажешь, что случилось? - еще раз спросил Роджер. Эдна покачала головой:
- Он может услышать...
Луиза начала что-то говорить, но осеклась, увидев взгляд Роджера.
- Мы пойдем в кабинет, - сказал он. Повернувшись, он первым пошел по коридору.
Луиза заметила, что Эдна сильно хромала, но, кажется, держала себя в руках; неприятный лицевой тик, которым она страдала несколько месяцев до отъезда в клинику, сейчас пропал. И в кабинете, когда она упала в большое кресло, Эдна напомнила ребенка в своей слишком большой для нее рубашке напуганного ребенка с сединой в волосах.
- Принести тебе что-нибудь, дорогая? - спросила Луиза. - Стакан молока...
- Нет, мама.
Луиза посмотрела на ноги дочери.
- По крайней мере, дай я помогу тебе снять эти сандалии.
Она попыталась наклониться, но Роджер преградил ей дорогу. Он улыбнулся Эдне:
- Все по порядку, - сказал он. - Прежде, чем мы перейдем к другим темам, я хотел сказать, что мы с мамой рады снова видеть тебя дома.
- В самом деле?
- Разумеется. Я уверен, что ты понимаешь - нас беспокоит только твое благо. Ты ведь знаешь, не так ли?
- Да.
- Хорошо, - Роджер одобрительно кивнул. - В таком случае ты должна сознавать, что мы поместили тебя в клинику только потому, что доктор считал, что это единственный способ помочь тебе. И тебе действительно помогли, не так ли?
- Да, папа.
Улыбка не сходила с лица Роджера.
- Тогда почему ты убежала? - спросил он.
- Я не убегала. Меня забрали...
- Кто тебя забрал?
- Остальные. Мне пришлось идти с ними, я не могла оставаться там после того, что случилось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26