Лучше скажите, как вы сами здесь оказались?
— Я тебя искал, Маша?
— Меня?
— Мама просила передать тебе посылку.
— Посылку? Мама? С ума сойти, — торжествую я. — Спасибо маме! Спасибо вам, Роберт Робертович!..
Переведя дух, узнаю, что господин Фишер остановился у племянника в Подмосковье. Приехал он по делам фирмы — дела идут неважно, и надо решать некоторые проблемы. Моя мама, узнав, что его добрый друг отправляется в столицу, решила порадовать дочь разносолами. Если я не против, то можно сразу и рвануть к племяннику на его же машине.
— Вперед, к племяннику! — кричу я. — А телефон там есть?
— Конечно, — улыбается Роберт Робертович. — Там все есть, Машенька. И протягивает мне платок. — Чистый.
Я вытираю этим платком потное лицо, потом глубоко вздыхаю, чувствуя, как напряжение всего тела спадает, затем ощущаю невозможное желание спать. Веки тяжелеют — я мямлю:
— Не могу, как хочу спать. Что со мной?
— Устала, девочка. Все в порядке.
Голос Роберта Робертовича сладковат и что-то мне напоминает, но что? Пытаюсь припомнить и нет сил для этого. Закрываю глаза и чувствую, как медленно уплываю в некий мрак…
Прибой моря и запах водорослей. Морской прибой то усиливается, то утихает. А водоросли имеют йодистый запах. Я — на море? Пытаюсь открыть глаза. Где я и что со мной? Пытаюсь помочь себе руками и чувствую, что они не свободны. В чем дело? Надо открыть глаза. Почему так больно открывать их? Боль разрывает виски… Спокойно-спокойно, надо вспомнить последние события: так, я топ-модель! Да-да, топ-модель. Я — Маша Платова. Я успешная, красивая девочка. Я попала в некий переплет, но спаслась из него. Чудом спаслась — меня выручил добрый мамин друг Роберт Робертович Фишер, который случайно оказался на автостоянке Центра моды. Почему он там оказался? Ах, да! Мама просила передать мне посылку с разносолами… Мы поехали на старенькой машине к племяннику… Ехали-ехали и я уснула, и вот теперь пытаюсь…
Через силу мне удается разлепить раковинки век — и вижу бетонную стену гаража, и вижу стеллажи, заставленные инструментами. Боже, это стена и стеллажи с инструментами мне знакомы — знакомы по моим кошмарным снам. Что за чудовищное проклятие?
Всматриваюсь в плохо освещенную глубину гаража: старенькое «жигули» и «мерседес» с дивноморскими номерами, на которой я иногда ездила в качестве секретаря господина Фишера. Откуда это машина? Я — в Дивноморске? Нет, напряженный искусственный гул утверждает, что рядом аэропорт. Да, это гул самолетов. И этот гул мне тоже хорошо знакомом. Я его слышала, когда с Евгенией и Максимом, прибыли во Внуково… тогда мы искали сексуального дурака…
Что это все значит? И, уже догадываясь, что все это значит, не хочу верить — не хочу верить! Не хочу… Мамочка…
Подношу правую руку к лицу — она окольцована металлическим держателем. Левая — тоже. Самодельные наручники на прочных цепях, прикрепленных к скобам, сами они зацементированы в бетонную стену.
Я чувствую: теряю сознание и падаю… падаю… падаю… на мерзкий грязный матрац. И вид этого зачуханного матраца с клочьями желтой мертвой ваты приводит меня в чувство.
Маша-Маша, прекрати истерику. Это не сон — это явь, это правда, это то, что больше всего страшилась. И страх этот породил нынешнее твое чудовищное положение. Но нет безвыходных положений. Ищи выход — и ты его найдешь.
Расшатать скобы? Вырвать руки из капканов держателей? Однако, прежде всего, надо чтобы прошла слабость отравленного тела. Да-да, все началось с платка, переданного Роберт Робертовичем… Зачем он все это делает? И кто он на самом деле? Маньяк? Не может быть? Маньяк по фамилии Бирюков погиб, выбросившись из окна. Я его видела собственными глазами на крыше гаража. Тогда получается — два маньяка? Нет, это слишком, это даже не смешно.
Заставляю себя сесть. Цепь метра три. Значит, моя свобода — эти три метра: инструменты не достать.
Ладно, решаю, моя цель — накопить силы и понять, кто на самом деле издевается надо мной. И главное, зачем?
Не паниковать и не показывать страха. И верить, что мои поиски начались. Думаю, охотник на людей подтвердит это звание… Представляю его ярость, когда проснувшиеся сестры Миненковы «обрадовали» его новостью о моем исчезновении.
Я закрываю глаза, прислоняюсь затылком к холодному бетону стены. Наберись сил, наберись сил, наберись сил, как заклинание.
Потом мрак обволакивает неприятной ветошью видений мое болезненное сознание: я вижу хихикающего темного человека, наплывающего на меня. В его руках — окровавленный кухонный резак. А на лице — новогодняя маска зайца.
… Брызги воды, как кислота. Я испуганно открываю глаза и чувствую, как в мою душу заползает мертвый желтый кусок страха.
Надо мной существо — оно в новогодней маске зайца. Существо брызгает на меня водой из металлической миски. У этого существа смятые с пузырями брюки и стоптанные туфли.
— Как дела, Машенька, — говорит человек голосом Роберта Робертовича. Пора просыпаться, а то я по тебе соскучился, девочка моя.
Я пытаюсь сделать подсечку и завалить мучителя на пол. Неудачно слаба, как кисельная медуза, выброшенная на солнце.
— Но-но! Не шали, Машенька. Я теперь все учел. Ты — моя!
— Роберт Робертович? Что происходит? Почему? Что вы хотите?
— Узнала, Маша, — стаскивает маску и я вижу напряженное суховатое лицо г-на Фишера. Глаза его глаза холодны и мертвы, как у акулы. — Не все сразу, красавица.
Отходит, берет стул и настольную лампу. Потом садится на расстоянии метров пяти, направляет свет лампы в мою сторону, говорит с торжеством:
— Я тобой буду любоваться, как на картину художников Эпохи Возрождения. Ты не против!
— Дай пить! — говорю с ненавистью.
— Пить? — мелко хихикает. — Странные люди. Просят пить, когда надо просить жизнь. Вот твоя подружка Таня тоже хотела пить. И пила водку, как воду.
До конца не верила, что вальяжный презентабельный господин Фишер может превратиться в мерзкого мерзавца, однако его последние слова… Это он! Он! Тот, кто преследовал меня всю жизнь! Именно этот страшный человек в стоптанных туфлях, жил рядом с нами, скрывая свою звериную каннибальскую сущность. Именно он кромсал и убивал молоденьких дурочек на черноморских пляжах. Именно он — сексуальный маньяк, выезжал на трассу под видом таксиста… с одной только целью…
— Я тебя убью, — говорю. — Я убью тебя, сука! — повторяю. — Тебе не жить, тварь, — утверждаю. — Ты труп, — верю.
— Как страшно, — хихикает. — А мне не страшно. — И решает. — Что ж: надо с тобой ещё работать и работать, Машенька. Чтобы ты была примерной девочкой и слушала старших.
— Да пошел ты, фишер!..
— Ха-ха, — заливается от удовольствия живодер. — Был Фишер, да весь вышел. Теперь я Волосс, с двумя «с».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Я тебя искал, Маша?
— Меня?
— Мама просила передать тебе посылку.
— Посылку? Мама? С ума сойти, — торжествую я. — Спасибо маме! Спасибо вам, Роберт Робертович!..
Переведя дух, узнаю, что господин Фишер остановился у племянника в Подмосковье. Приехал он по делам фирмы — дела идут неважно, и надо решать некоторые проблемы. Моя мама, узнав, что его добрый друг отправляется в столицу, решила порадовать дочь разносолами. Если я не против, то можно сразу и рвануть к племяннику на его же машине.
— Вперед, к племяннику! — кричу я. — А телефон там есть?
— Конечно, — улыбается Роберт Робертович. — Там все есть, Машенька. И протягивает мне платок. — Чистый.
Я вытираю этим платком потное лицо, потом глубоко вздыхаю, чувствуя, как напряжение всего тела спадает, затем ощущаю невозможное желание спать. Веки тяжелеют — я мямлю:
— Не могу, как хочу спать. Что со мной?
— Устала, девочка. Все в порядке.
Голос Роберта Робертовича сладковат и что-то мне напоминает, но что? Пытаюсь припомнить и нет сил для этого. Закрываю глаза и чувствую, как медленно уплываю в некий мрак…
Прибой моря и запах водорослей. Морской прибой то усиливается, то утихает. А водоросли имеют йодистый запах. Я — на море? Пытаюсь открыть глаза. Где я и что со мной? Пытаюсь помочь себе руками и чувствую, что они не свободны. В чем дело? Надо открыть глаза. Почему так больно открывать их? Боль разрывает виски… Спокойно-спокойно, надо вспомнить последние события: так, я топ-модель! Да-да, топ-модель. Я — Маша Платова. Я успешная, красивая девочка. Я попала в некий переплет, но спаслась из него. Чудом спаслась — меня выручил добрый мамин друг Роберт Робертович Фишер, который случайно оказался на автостоянке Центра моды. Почему он там оказался? Ах, да! Мама просила передать мне посылку с разносолами… Мы поехали на старенькой машине к племяннику… Ехали-ехали и я уснула, и вот теперь пытаюсь…
Через силу мне удается разлепить раковинки век — и вижу бетонную стену гаража, и вижу стеллажи, заставленные инструментами. Боже, это стена и стеллажи с инструментами мне знакомы — знакомы по моим кошмарным снам. Что за чудовищное проклятие?
Всматриваюсь в плохо освещенную глубину гаража: старенькое «жигули» и «мерседес» с дивноморскими номерами, на которой я иногда ездила в качестве секретаря господина Фишера. Откуда это машина? Я — в Дивноморске? Нет, напряженный искусственный гул утверждает, что рядом аэропорт. Да, это гул самолетов. И этот гул мне тоже хорошо знакомом. Я его слышала, когда с Евгенией и Максимом, прибыли во Внуково… тогда мы искали сексуального дурака…
Что это все значит? И, уже догадываясь, что все это значит, не хочу верить — не хочу верить! Не хочу… Мамочка…
Подношу правую руку к лицу — она окольцована металлическим держателем. Левая — тоже. Самодельные наручники на прочных цепях, прикрепленных к скобам, сами они зацементированы в бетонную стену.
Я чувствую: теряю сознание и падаю… падаю… падаю… на мерзкий грязный матрац. И вид этого зачуханного матраца с клочьями желтой мертвой ваты приводит меня в чувство.
Маша-Маша, прекрати истерику. Это не сон — это явь, это правда, это то, что больше всего страшилась. И страх этот породил нынешнее твое чудовищное положение. Но нет безвыходных положений. Ищи выход — и ты его найдешь.
Расшатать скобы? Вырвать руки из капканов держателей? Однако, прежде всего, надо чтобы прошла слабость отравленного тела. Да-да, все началось с платка, переданного Роберт Робертовичем… Зачем он все это делает? И кто он на самом деле? Маньяк? Не может быть? Маньяк по фамилии Бирюков погиб, выбросившись из окна. Я его видела собственными глазами на крыше гаража. Тогда получается — два маньяка? Нет, это слишком, это даже не смешно.
Заставляю себя сесть. Цепь метра три. Значит, моя свобода — эти три метра: инструменты не достать.
Ладно, решаю, моя цель — накопить силы и понять, кто на самом деле издевается надо мной. И главное, зачем?
Не паниковать и не показывать страха. И верить, что мои поиски начались. Думаю, охотник на людей подтвердит это звание… Представляю его ярость, когда проснувшиеся сестры Миненковы «обрадовали» его новостью о моем исчезновении.
Я закрываю глаза, прислоняюсь затылком к холодному бетону стены. Наберись сил, наберись сил, наберись сил, как заклинание.
Потом мрак обволакивает неприятной ветошью видений мое болезненное сознание: я вижу хихикающего темного человека, наплывающего на меня. В его руках — окровавленный кухонный резак. А на лице — новогодняя маска зайца.
… Брызги воды, как кислота. Я испуганно открываю глаза и чувствую, как в мою душу заползает мертвый желтый кусок страха.
Надо мной существо — оно в новогодней маске зайца. Существо брызгает на меня водой из металлической миски. У этого существа смятые с пузырями брюки и стоптанные туфли.
— Как дела, Машенька, — говорит человек голосом Роберта Робертовича. Пора просыпаться, а то я по тебе соскучился, девочка моя.
Я пытаюсь сделать подсечку и завалить мучителя на пол. Неудачно слаба, как кисельная медуза, выброшенная на солнце.
— Но-но! Не шали, Машенька. Я теперь все учел. Ты — моя!
— Роберт Робертович? Что происходит? Почему? Что вы хотите?
— Узнала, Маша, — стаскивает маску и я вижу напряженное суховатое лицо г-на Фишера. Глаза его глаза холодны и мертвы, как у акулы. — Не все сразу, красавица.
Отходит, берет стул и настольную лампу. Потом садится на расстоянии метров пяти, направляет свет лампы в мою сторону, говорит с торжеством:
— Я тобой буду любоваться, как на картину художников Эпохи Возрождения. Ты не против!
— Дай пить! — говорю с ненавистью.
— Пить? — мелко хихикает. — Странные люди. Просят пить, когда надо просить жизнь. Вот твоя подружка Таня тоже хотела пить. И пила водку, как воду.
До конца не верила, что вальяжный презентабельный господин Фишер может превратиться в мерзкого мерзавца, однако его последние слова… Это он! Он! Тот, кто преследовал меня всю жизнь! Именно этот страшный человек в стоптанных туфлях, жил рядом с нами, скрывая свою звериную каннибальскую сущность. Именно он кромсал и убивал молоденьких дурочек на черноморских пляжах. Именно он — сексуальный маньяк, выезжал на трассу под видом таксиста… с одной только целью…
— Я тебя убью, — говорю. — Я убью тебя, сука! — повторяю. — Тебе не жить, тварь, — утверждаю. — Ты труп, — верю.
— Как страшно, — хихикает. — А мне не страшно. — И решает. — Что ж: надо с тобой ещё работать и работать, Машенька. Чтобы ты была примерной девочкой и слушала старших.
— Да пошел ты, фишер!..
— Ха-ха, — заливается от удовольствия живодер. — Был Фишер, да весь вышел. Теперь я Волосс, с двумя «с».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84