Через три дня случилось то, что должно было случиться. Что называется, накаркал полную пазуху неприятностей. Что же произошло?
В гости к сельскому укладчику картофеля наехали гости дорогие: Панин с Котэ-Кото и Лада с Маргаритой. Вроде как бы на шашлыки. Хотя я понимал, мотать за сто километров, чтобы заглотить кус непрожаренного мяса, удовольствие только для романтических натур, коими являлись девочки. Мальчики же просто так не приезжают в глухой угол Санта-Коровино.
Я оказался прав. Кото с девушками принялись готовить мясо, а мы с Николашей ушли за дровами для костра. В перелесок, где ни одна живая душа не могла услышать нашего разговора о проблемах текущего дня.
Проблем было много. У банкира и неутомимого коммерсанта с птичьей фамилией: Гусинец. Он решил выступить посредником между Правительством и некой скандинавской фирмой по переработке утильсырья. Фирма заинтересовалась новым стратегическим веществом, якобы изобретенным нашими секретными умельцами-химиками. Называется вещество «Красная ртуть», или КР-2020.
— Что за чертовщина? — удивился я. — У меня в школе «пять» было по химии. Кажется, такого казуса в природе нет?
— Если родине надо, значит, будет, — хмыкнул Панин.
С такой железобетонной логикой трудно было не согласиться, и тем не менее вопросы оставались:
— И где используют эту «Красную ртуть»?
— А черт его знает, — пожал плечами Николай. — Всякое болтают: вроде это новое сухое реактивное топливо с невероятной энергоемкостью, а некоторые сомневаются, мол, кирпичный прах.
— А если эта «КР-двадцать-двадцать» и вправду туфта? — предположил я. — Как маскхалат для редкоземельных металлов? Или для плутония? Урана?
— Вот это все и надо выяснить, — сказал Панин. — Сам понимаешь, проблемы банкировского гуся — наши проблемы.
— То есть?
— Оформляем тебе вместе с Котэ командировочку…
— К-к-командировочку? — вдруг стал заикаться. — К-к-куда?
— В Сибирь-матушку, брат, — радостно ударил меня по плечу мой друг. Это под Красноярском. Есть там секретный городок в отрогах Саяно-Шушенских гор.
Я не верил собственным ушам. И от удивления открыл рот, позабыв его закрыть. Пока не хлопнулся лбом о встречную березу. Панин подивился моему состоянию, продолжив излагать план действий на ближайшую пятилетку. Я же, потирая шишку, дивился своему недавнему провидению.
По-моему, Всевышний издевается надо мной, рабом его воли, как хочет. Или это просто невероятное стечение обстоятельств?
Меж тем из повествования боевого товарища следовало, что нас с Котэ никто не ждет в секретном городке у горных подножий. Там ждут трех гонцов от банкира Гусинца, которые должны получить образцы КР-2020 и привезти их в столицу. Для популяризации нового вещества в народных массах.
— Николаша, а у тебя в школе по арифметике не двойка ли была? остановился среди берез. Так, на всякий случай.
— Твердая четверка.
— Тогда не понимаю счета. Твоего, — проговорил. — Я и Кото — это полтора. А кто третий?
— Умеешь считать, товарищ, — усмехнулся Панин. — Третий академик. Он как наш. В полном ауте. К этой жизни. А двоих мы нейтрализуем.
— Авантюра, — вздохнул я. — Матешко над схваткой, а мы — козлы отпущения?
— Алекс, ты профессионал или случайный?
Я не услышал вопроса. Не люблю отвечать на идиотские вопросы. И задал свой:
— А почему гражданин начальник уверен, что я в Сибирь поеду? У меня предложение имеется. Выгодное. Париж.
— Саша, — с укоризной проговорил Пан или Пропал, — не смеши. Там тебе развернуться негде. Тебе нужен простор, ширь наша болотная. Чтобы как жа-а-ахнуть! И чтобы все родное.
— Да, я патриот, — сказал я. — В хорошем смысле этого слова.
— Тогда о чем музыка?
— Что жизнь прекрасна. Но может быть ещё лучше.
— Все в твоих руках, братец.
— Рука руку моет, — вздохнул я. — И все-таки Матешко того… говнюк!
— Почему?
— Потому что загребает жар чужими руками. Нашими.
— У него служба такая. Уж простим его.
— Простим, — я вынужден был согласиться.
И мы медленно побрели вдоль дороги. Кажется, на этих самых кочках качался лимузин USA, хороший такой автомобильчик; надеюсь, после поездки в нашу экзотическую смородинскую глубинку у него лопнут рессоры. Ничего не имею против США, да нечего пугать наших отечественных буренок, у которых от чужого вторжения падают удои.
Я это к тому, что навстречу нам плелись несчастные коровы, вид коих мог вызвать только сердечное сострадание. За ними тащился пастушок, похожий на деда Емелю. Был молод, босоног и беспечен. Шлепал по холодным апрельским лужам, как ангелок.
— Ты чей? — полюбопытствовал я. — Чай, внучок деда Емели?
— Ну. А чего?
— Сам-то где?
— Хворает.
— Что такое?
— Да чего-то съел, — пожал плечами ангелок. — Голова болит, однако.
— Понятно, — сказал я. — Передай, что у Санька лекарство имеется.
— А Санек — это кто?
— Я.
— А-а-а, Космонавт! — воскликнул пастушок и щелкнул хворостиной. Куда, курва! Шас кишки на рога намотаю, сука еть`моя! — И кинулся за вредной буренкой, польстившейся на лапу придорожной ели, приняв её сослепу за пучок сена.
Мы с Паниным переглянулись: оказывается, я у народных масс прохожу под кликухой «Космонавт». Из-за лыжного гидрокостюма? Или бесконечных тренировок? Во всяком случае, это лучше, чем, скажем, «Санька Вырви Глаз».
Что же касается занемогшего Емельича, то, кажется, я знаю причину его болезни. По окончании строительных работ я от чувств-с выдал трудолюбивой бригаде премию, после получения которой деды деморализовались на несколько секунд, а потом провалились сквозь землю. В тартарары праздника. А, как известно, после праздников наступает горькое похмелье.
Наш же праздник был впереди. И похмелье тоже.
Пришли мы вовремя. Кото пытался вырвать из пасти Педро кусок мяса. Оба рычали, как на олимпийских играх по перетягиванию каната. Девушки повизгивали, переживая скорее за животину, чем за человека разумного.
— Фу! — крикнул я.
Пес выполнил команду. Он был послушен, как солдат первого года службы — он разжал пасть, кобельсдох. И Кото-Котэ сел. Сел он, правда, неудачно. Но с куском мяса в руках. Но сел в небольшое корытце, где томился в уксусе шашлык. Все рассмеялись. Даже Педро, попердывающий от удовольствия. И принялись шутить по поводу филейной части неудачника. Словом, праздник начинался с веселой шутки.
Потом мы с Кото отправились в дом искать портки. Не трудно догадаться, для кого? Панин на четвереньках, похожий в такой позе на Педро, занялся костром. Девочки спасали мясо — нанизывали на шампуры.
Моему другу повезло: были найдены офицерские галифе времен первой оттепели имени Никиты Хрущева. Однако Котэ принялся вредничать, мол, они широки ему в коленях, он чувствует себя как пингвин в Африке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84