Лондонское назначение не позволило Замиру принять участие в Шестидневной войне, и он, в отличие от других израильских генералов, не был окружен ореолом славы победителя. Он был "свой", он был управляем, он не пользовался чрезмерным весом - как раз то, что и требовалось.
И пришел он не на пустое место, а возглавил сильную и высокопрофессиональную структуру, с передовым на то время техническим оснащением. Успешно работала и самая близкая к "Моссаду" служба - за прошедший год во многих отношениях "Аман" стал сильнее, чем до Шестидневной войны. Но вскоре разведывательное сообщество Израиля потерпело самое тяжелое поражение за всю свою историю. Главные обвинения после самой тяжелой для Израиля войны "Йом киппур" были направлены на военную разведку; но справедливость требует признать, что это поражение не только на совести "Амана" - все члены комитета "Вараш" должны были знать о приближении новой войны и как минимум за пять месяцев до скорбного Йом киппура зафиксировать агрессивные приготовления противной стороны. Мог и обязан был всерьез вмешаться "Моссад", поскольку по своим каналам получал больше чем достаточно тревожной информации - не менее 400 сообщений от агентуры и резидентов; но отношения в разведсообществе сложились так, что "гражданский руководитель" Цви Замир последнее, самое жесткое и точное предупреждение передал не лично, а через офицера связи в "Аман" и даже не проконтролировал, дошло ли оно до необходимого для принятия ответственных решений уровня - а оно "всплыло", только когда война стала реальностью.
Аналитические структуры "Аман" поразил серьезный недуг, - так называемая "концепция", которая утверждала, что арабы больше никогда не начнут серьезной открытой войны, поскольку понимают, что не смогут её выиграть, а уж если такая война все-таки начнется, израильтяне разгромят войска противника и войдут в столицы Египта и Сирии. Поэтому все сообщения, не укладывающиеся в рамки "концепции", отметались. Но реальная обстановка на Ближнем Востоке никак не соответствовала "концепции". Еще в 1969 году появились все признаки, свидетельствующие о том, что менее чем через два с половиной года после унизительного поражения Египет восстанавливал свои вооруженные силы гораздо более быстрыми темпами, чем это представлялось Израилю - но аналитики разведки не могли ни проверить эту информацию, ни правильно её оценить, ни достучаться с предупреждениями до руководства и, в конце концов, не сделали ничего.
В феврале 1970 года впервые "русские советники", большая группа советских боевых офицеров, были прикомандированы к египетским подразделениям, не только осуществляли подготовку и помогали командирам, но и непосредственно управлялись и с командованием, и со сложной военной техникой, которая широким потоком поступала в арабские страны; этот факт серьезно изменил соотношение сил, из которого исходил Израиль в планировании обороны западных рубежей оккупированного Синайского полуострова - но "Аман" не сумел заблаговременно получить информацию об этом наиболее серьезном продвижении сверхдержавы в регионе за последние тринадцать лет. Уже после войны 1973 года кнессет потребовал создания независимой комиссии для расследования причин неправильной оценки этой проблемы, но дело ограничилось тем, что "Аман" создал свою ведомственную комиссию под руководством генерала Иоеля Бен-Пората, начальника службы радиоразведки. Выводы комиссии можно было предсказать ещё до начала её работы...
По линии радиоразведки, и из агентурных сведений и от "стратегических партнеров", ЦРУ, которая существенно укрепила свои позиции в Египте, поступала информация о том, что обучение и подготовка войск противостоящих арабских стран шли высокими темпами и с учетом современных требований (в частности, по развертыванию мобильных десантных соединений, применению новой техники и тактики), - но должного внимания и это так и не привлекло. Более того, в известной мере произошло "ослепление" ЦРУ - в тот период недостаточная собственная информация в ЦРУ по Ближнему Востоку шла от израильской разведки, охотно принимались сводки и аналитические обобщения "Аман", то есть фактически "концепция" воздействовала и на ЦРУ, - в результате чего накануне начала военных действий президент Никсон заявлял, что считает "новую войну на Ближнем Востоке маловероятной", расценив массовые и необычные передвижения арабских войск 5 октября 1973 г. как "ежегодные маневры" 48. В выступлениях Анвара Садата49, нового египетского президента, который сменил умершего Насера, появлялись все чаще намеки, которые трудно было списать на привычную арабскую риторику - но обращали внимание не на них, а, скажем, на сообщение французской "Монд", которое появилось накануне войны и вовсю отдавало типичной дезинформацией: "Молодые и неопытные солдаты президента Садата не в состоянии овладеть и пользоваться сложной советской техникой". Кстати, не получали оценки многие пропагандистские акции арабских стран; например, распускался (спецслужбами) слух о причастности "Моссад" к этому, говорили, что завербованный массажист втирал президенту некую таинственную мазь, которая вызвала смерть - в общем, нечто весьма похожее на слухи и пропагандистские действия, которые некогда распространялись в СССР в связи с "делом врачей" - а единственной реакцией в Израиле было журнальное зубоскальство. Постоянно проводились большие маневры и движение египетских и сирийских войск, - но необходимые и достаточные, хотя вполне рутинные, меры предосторожности не принимались. Даже совсем незадолго до начала боевых действий временное снижение степени готовности египетских войск у Суэцкого канала было воспринято как подтверждение "концепции" и основания для сворачивания собственных мобилизационных мероприятий. То есть не слишком изощренный пропагандистский ход арабов - готовиться к войне в открытую, но сопровождая воинственную риторику регулярными "утечками" в прессу о слабости и неготовности собственной армии, - срабатывал. Тревожная информация поступала практически ежедневно - но выводы делались в рамках "концепции". Аарон Ярив чувствовал, что в аналитической ветви его службы творится что-то неладное. Сослуживцы отмечали, что он каждый раз приходил в ярость, как только возникала тема аналитической работы. Обычно сдержанный, он орал, потрясая перед носом у аналитика досье, содержащим первичную информацию: "Ради бога! Ваши оценки не вытекают из этих данных!". В конце концов Аарон Ярив, который в свое время сделал для разведки очень многое, ушел в отставку с поста начальника "Аман" и был назначен советником премьера по вопросам борьбы с терроризмом. Заменил его ставленник М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
И пришел он не на пустое место, а возглавил сильную и высокопрофессиональную структуру, с передовым на то время техническим оснащением. Успешно работала и самая близкая к "Моссаду" служба - за прошедший год во многих отношениях "Аман" стал сильнее, чем до Шестидневной войны. Но вскоре разведывательное сообщество Израиля потерпело самое тяжелое поражение за всю свою историю. Главные обвинения после самой тяжелой для Израиля войны "Йом киппур" были направлены на военную разведку; но справедливость требует признать, что это поражение не только на совести "Амана" - все члены комитета "Вараш" должны были знать о приближении новой войны и как минимум за пять месяцев до скорбного Йом киппура зафиксировать агрессивные приготовления противной стороны. Мог и обязан был всерьез вмешаться "Моссад", поскольку по своим каналам получал больше чем достаточно тревожной информации - не менее 400 сообщений от агентуры и резидентов; но отношения в разведсообществе сложились так, что "гражданский руководитель" Цви Замир последнее, самое жесткое и точное предупреждение передал не лично, а через офицера связи в "Аман" и даже не проконтролировал, дошло ли оно до необходимого для принятия ответственных решений уровня - а оно "всплыло", только когда война стала реальностью.
Аналитические структуры "Аман" поразил серьезный недуг, - так называемая "концепция", которая утверждала, что арабы больше никогда не начнут серьезной открытой войны, поскольку понимают, что не смогут её выиграть, а уж если такая война все-таки начнется, израильтяне разгромят войска противника и войдут в столицы Египта и Сирии. Поэтому все сообщения, не укладывающиеся в рамки "концепции", отметались. Но реальная обстановка на Ближнем Востоке никак не соответствовала "концепции". Еще в 1969 году появились все признаки, свидетельствующие о том, что менее чем через два с половиной года после унизительного поражения Египет восстанавливал свои вооруженные силы гораздо более быстрыми темпами, чем это представлялось Израилю - но аналитики разведки не могли ни проверить эту информацию, ни правильно её оценить, ни достучаться с предупреждениями до руководства и, в конце концов, не сделали ничего.
В феврале 1970 года впервые "русские советники", большая группа советских боевых офицеров, были прикомандированы к египетским подразделениям, не только осуществляли подготовку и помогали командирам, но и непосредственно управлялись и с командованием, и со сложной военной техникой, которая широким потоком поступала в арабские страны; этот факт серьезно изменил соотношение сил, из которого исходил Израиль в планировании обороны западных рубежей оккупированного Синайского полуострова - но "Аман" не сумел заблаговременно получить информацию об этом наиболее серьезном продвижении сверхдержавы в регионе за последние тринадцать лет. Уже после войны 1973 года кнессет потребовал создания независимой комиссии для расследования причин неправильной оценки этой проблемы, но дело ограничилось тем, что "Аман" создал свою ведомственную комиссию под руководством генерала Иоеля Бен-Пората, начальника службы радиоразведки. Выводы комиссии можно было предсказать ещё до начала её работы...
По линии радиоразведки, и из агентурных сведений и от "стратегических партнеров", ЦРУ, которая существенно укрепила свои позиции в Египте, поступала информация о том, что обучение и подготовка войск противостоящих арабских стран шли высокими темпами и с учетом современных требований (в частности, по развертыванию мобильных десантных соединений, применению новой техники и тактики), - но должного внимания и это так и не привлекло. Более того, в известной мере произошло "ослепление" ЦРУ - в тот период недостаточная собственная информация в ЦРУ по Ближнему Востоку шла от израильской разведки, охотно принимались сводки и аналитические обобщения "Аман", то есть фактически "концепция" воздействовала и на ЦРУ, - в результате чего накануне начала военных действий президент Никсон заявлял, что считает "новую войну на Ближнем Востоке маловероятной", расценив массовые и необычные передвижения арабских войск 5 октября 1973 г. как "ежегодные маневры" 48. В выступлениях Анвара Садата49, нового египетского президента, который сменил умершего Насера, появлялись все чаще намеки, которые трудно было списать на привычную арабскую риторику - но обращали внимание не на них, а, скажем, на сообщение французской "Монд", которое появилось накануне войны и вовсю отдавало типичной дезинформацией: "Молодые и неопытные солдаты президента Садата не в состоянии овладеть и пользоваться сложной советской техникой". Кстати, не получали оценки многие пропагандистские акции арабских стран; например, распускался (спецслужбами) слух о причастности "Моссад" к этому, говорили, что завербованный массажист втирал президенту некую таинственную мазь, которая вызвала смерть - в общем, нечто весьма похожее на слухи и пропагандистские действия, которые некогда распространялись в СССР в связи с "делом врачей" - а единственной реакцией в Израиле было журнальное зубоскальство. Постоянно проводились большие маневры и движение египетских и сирийских войск, - но необходимые и достаточные, хотя вполне рутинные, меры предосторожности не принимались. Даже совсем незадолго до начала боевых действий временное снижение степени готовности египетских войск у Суэцкого канала было воспринято как подтверждение "концепции" и основания для сворачивания собственных мобилизационных мероприятий. То есть не слишком изощренный пропагандистский ход арабов - готовиться к войне в открытую, но сопровождая воинственную риторику регулярными "утечками" в прессу о слабости и неготовности собственной армии, - срабатывал. Тревожная информация поступала практически ежедневно - но выводы делались в рамках "концепции". Аарон Ярив чувствовал, что в аналитической ветви его службы творится что-то неладное. Сослуживцы отмечали, что он каждый раз приходил в ярость, как только возникала тема аналитической работы. Обычно сдержанный, он орал, потрясая перед носом у аналитика досье, содержащим первичную информацию: "Ради бога! Ваши оценки не вытекают из этих данных!". В конце концов Аарон Ярив, который в свое время сделал для разведки очень многое, ушел в отставку с поста начальника "Аман" и был назначен советником премьера по вопросам борьбы с терроризмом. Заменил его ставленник М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131