И когда Виктор явился часов в одиннадцать вечера, да ещё и с легким запахом спиртного, она была обижена. Говорит, что муж явился веселый, как ни в чем ни бывало, чмокнул её в щеку и ничего не объяснил, сказав, что был на работе. Но она-то знала, что тот отпросился в три часа. Марина не стала затевать скандал и решила отложить выезд на следующее утро, но, к её удивлению, Виктор заявил, что они выезжают немедленно. Сын обрадовался и поддержал отца, а Марина не соглашалась. С час они препирались и все же муж настоял на своем. Выехали уже в первом часу ночи. Она хотела сама сесть за руль, потому что Виктор выпил, - кстати, ей он сказал, что обмывал с коллегами свой будущий отпуск, хотя Марина уверена, что он опять солгал, но муж заупрямился и вел машину сам. Она сидела на переднем сиденье, сын сзади. В дороге Марина уснула, Юра тоже. Как произошла авария, знает только со слов Виктора. Тот сказал, что врезался в столб. Сама Марина предполагает, что муж уснул за рулем. Больше всего досталось ей - она сидела справа, а правое переднее крыло и дверца сильно пострадали, ну, и сама Марина тоже. Виктор лишь ушибся грудью о руль, сын упал между сиденьями, и у него было легкое сотрясение мозга, а она говорит, что была вся переломана и сильно искалечена. Потом долго лежала в больнице.
- И с тех пор у неё осталась обида на Виктора... - задумчиво проговорила Алла.
- Похоже, что да. Напрямую об этом она не говорила, но забыть ту ситуацию, конечно же, не может.
- Еще бы! Ее можно понять.
- К тому же, она тогда была беременна - хотела девочку. А беременность, разумеется, пришлось прервать.
- Да, жалко её. Досталось ей по всем статьям. Лично я бы после такого потрясения мужа люто возненавидела.
- Не похоже, что Марина его ненавидела.
- Ну, может, просто искусно скрывала.
- Возможно, с годами все постепенно сгладилось и забылось.
- Это вряд ли, - покачала головой Алла. - Если бы Марина просто сломала ногу, руку, ребра, а потом переломы срослись, ещё можно было бы забыть. А когда лишилась будущего ребенка, да и вообще возможности родить и теперь прикована к инвалидной коляске, то, небось, каждый день вспоминает, кто во всем виноват.
- Да ведь Виктор и в самом деле виноват, хоть и косвенно, - вмешался Матвей. - Раз уж сбегал налево и поздно пришел домой, нужно было послушаться жену, лечь спать, а выехать утром. Что за необходимость выехать ночью, да ещё будучи навеселе?
- И руль ей не доверил, - поддакнула Олеся, искренне сочувствуя безвинно пострадавшей Марине.
- Как вы думаете, господа "самаритяне", могла ли она после стольких прошедших лет отплатить мужу за все пережитые страдания? - спросила Алла.
- Сомнительно, - покачал головой Матвей.
- Нет, исключено! - вскричала Олеся, проникшаяся не только сочувствием, но и искренней симпатией к вдове.
Остальные "самаритянки" промолчали.
- Олеся, похоже, у тебя сложилось предвзятое отношение, - сделал выговор Матвей, вспомнив, что именно он является главой "Самаритянина". Если ты будешь симпатизировать подозреваемым, то это неизбежно отразится на твоей оценке фактов.
- Но ведь Марину и в самом деле очень жалко! - отважно кинулась на защиту Олеся, но встретившись с его суровым взглядом, сразу сникла и согласно кивнула. - Ладно, я постараюсь быть объективной.
- Если всего лишь постараешься, а не будешь объективной, я отстраню тебя от расследования, - строгим тоном заявил Матвей, а эмоциональная и податливая Олеся тут же прониклась к нему безграничным уважением.
Алла посмотрела на сокурсника, скрывая легкую усмешку, - надо же, как быстро Мотя Лопаткин, в прошлом лентяй и сибарит, приобрел начальственные интонации! Но поскольку сказанное им было на пользу дела, она воздержалась от насмешливых комментариев. Пусть Матвей зарабатывает авторитет у "самаритянок" и действительно выглядит главой фирмы и руководителем, а не зиц-председателем. Он мужчина или кто?
- То, что Марина решила разделаться с мужем за прошлое, представляется мне маловероятным, - Мотя решил ещё раз продемонстрировать дамам, кто здесь главный. - Но могли появиться новые обстоятельства, возможно, связанные с давней ситуацией, а может быть, и нет, но явившиеся последней каплей, которая переполнила чашу её терпения. Быть может, женщина подумала, а доколе ж можно терпеть такого мужа!
- Ты забыл, Мотя, что Виктор собрался разводиться, - подала голос Алла.
- Кстати, сам по себе этот факт как раз и мог явиться той самой последней каплей, - подхватил Матвей, воодушевленный собственной версией. Другая женщина не схватилась бы за огнестрельное оружие, узнав, что муж предпочел ей другую...
- Бывает, что и хватаются, - перебила его верная боевая подруга.
- Согласен, бывает и такое, - кивнул тот. - Но для Марины ситуация была острой вдвойне. Она стала инвалидом в цветущем возрасте - ей тогда было лет 37-38, так? - спросил он Олесю.
- Да, они с Виктором почти ровесники. Ей сейчас 49 лет, значит, двенадцать лет назад было 37.
- И вот женщина в расцвете сил и красоты, - Матвей невольно впал в адвокатский пафос и даже простер руку, будто он знаменитый Плевако или Кони. - лишается всего: здоровья, будущего ребенка, возможности стать матерью...
- И радостей секса, - сбила его пафос циничная Алла.
- И секса тоже, - согласился тот, немного недовольный, что ехидная подруга не позволила ему блеснуть красноречием. - Дальнейшая её жизнь всего лишь серые будни инвалида, прикованного к своему креслу, совершенно беспомощного и полностью зависящего от мужа.
- Судя по всему, Виктор был порядочным деспотом, он и раньше не очень-то считался с её мнением, а потом, может быть, и вовсе перестал обращать на неё внимания, - вступила в беседу Ольга, потом посмотрела на верную боевую подругу и тихо добавила: - Прости, Алла, я не хотела тебя обидеть.
- Ты ничуть меня не обидела, - заверила та. - Правда, я не заметила в Викторе особого деспотизма, но не исключаю, что он мог быть таковым в своей семье. Это на меня как сядешь, так и слезешь, а женщину помягче, вполне возможно, в бараний рог бы свернул.
- К тому же, вы были неженаты, - подала голос Лена, сама натерпевшаяся от двоих своих мужей. - А когда мужчины женятся, они становятся самыми настоящими тиранами.
- Ну, не все же, - решил проявить мужскую солидарность Матвей, выступив в защиту мужского племени.
- В общем, жизнь Марины была безрадостной, - подвела итог Алла. - Но все же сомнительно, что она, столько лет терпевшая, вдруг схватилась за пушку.
- А ты поставь себя на её место, - вновь вступил в дискуссию глава "Самаритянина". - Лишиться всего, очень важного для любой женщины, двенадцать лет провести в больницах и инвалидном кресле и на пороге старости вдруг узнать, что муж, который во всем этом повинен, бросает тебя ради молодой и красивой женщины, у которой есть все, чего он лишил жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88