Насколько я понял из его малосвязных речей, прежде чем обратиться в милицию, дедушка уже побывал со своей бедой везде, где можно, и всюду получил от ворот поворот. Я так и не понял, кому он излагал суть проблемы в райотделе, старичок не мог внятно объяснить, но и тут его отфутболили. Не зная кому еще идти жаловаться, он в растерянности уселся на скамеечку в фойе возле дежурной части и провел там пару часов, пока Вязов, проходивший мимо, не приметил в нем чего-то этакого, выдававшего признаки серьезного горя.
С большим-большим трудом Виталию удалось выстроить рассказ дедушки в единую связную линию, но от этого он не стал понятнее. Со слов старичка получалось будто бы он одновременно и вдовец уже шесть лет, и в тоже время женат, а еще будто бы по документам умер, в то время как сидел перед нами и имел на руках паспорт, в котором соответствующая отметка отсутствовала.
Виталий эту галиматью записал, напоил дедулю чаем, заверил, что сделает все возможное для него, а в довершение еще выпросил у Петровичу машину и отвез посетителя домой.
Да, служба милосердия в лице Вязова лишилась ценного сотрудника. Правда, зато служба БЭП приобрела "охотника за кидалами".
Доставив дедушку домой, Виталий прокатился до районного Центра социальной защиты и обратно в райотдел вернулся уже с какой-то женщиной. Пенсионера, недавно бывшего у нас, она отлично помнила и сильно упирала на его старческий маразм. Однако оказалось, что за время отсутствия Вязов успел раскопать кое-какие документы, доказывающие, наличие у дедули своего ума и твердой памяти. И объяснил даме, что уж она должна лучше других быть осведомлена о дееспособности старика, поскольку состояла с ним в законном браке и прижила от него трех детей.
Виталий разошелся не на шутку и резко, на повышенных тонах "наезжал" на женщину и даже предложил ей прокатиться на кладбище. Я в это время брал объяснение по рядовому материалу о невозврате денег с гражданина, который сразу стал больше прислушиваться к репликам Вязова, чем к моим вопросам. Наверное, он слышал муссирующую в народе сказку о том, как менты вывозят несговорчивых жуликов на кладбище, ставят их перед свежевырытой могилой и под угрозой пистолета предлагают честно поколоться или принять смерть, а потому не усомнился, что мой сосед по кабинету предлагает даме прокатиться на погост именно с этой целью. Однако вскоре выяснилось, что на кладбище сотрудница центра социальной защиты всего-навсего должна была показать дедушкин памятник, чего она, естественно, сделать не могла по причине отсутствия оного. В общем, дама ехать на погост отказалась, и, припертая доказательствами к стенке, созналась в мошенничестве.
А дело было так. В служебные обязанности женщины, которую привез Вязов, входило начисление и перерасчет пенсии, поэтому все ветераны района проходили через нее. Лет пять назад она положила глаз на нашего дедушку. Он как раз тогда обращался к ней по поводу перерасчета пенсии. Рассчитала она психологически верно: старичок - божий одуванчик и, главное, смахивает на не вполне нормального, поэтому, если чего вызнает и пойдет жаловаться, то никто ему не поверит. В общем, сняла она со всех дедушкиных документов ксерокопии и у себя в отделе оформила бумаги будто бы вступила с ним в законный брак да еще и прижила от него трех детей. А спустя какое-то время она его, опять же на бумаге, похоронила, после чего стала получать пенсию по случаю потери кормильца. Долгое время так и продолжалось: старичок получал свою пенсию по возрасту, а его фиктивная вдова - свою. Каким-то образом информация просочилась и дошла до дедушки. Как всякий нормальный человек, он возмутился, только не мог никому доходчиво объяснить суть своих претензий. Так бы все и продолжалось, не прояви Вязов участие к пожилому человеку и не распутай клубок аферы, искусно запутанный сотрудницей Центра социальной защиты населения.
Арестовывать столь бессовестную женщину Виталий не стал, но уголовное дело в отношении нее по факту мошенничества возбудил. Оно получило огласку. Во всех Центрах социальной защиты провели соответствующие проверки и постарались принять меры, чтобы не допустить аналогичных обманов в будущем.
Петрович отметил инициативу, проявленную Вязовым, но еще раз напомнил, что основная задача Виталия - борьба с изготовителями "паленки" и не примнул дать три своих традиционных указания на букву "у": улучшить, усилить, углубить.
Н А Ш В Т О Р О Й Ц Е Х
От оперов при любой власти ничего не зависело и всегда, главным образом, требовалось одно - работать. Поэтому смена руководителя областного управления напрямую никого из нас не касалась и была воспринята спокойно. Прежнего начальника УВД перевели в Москву, а на его место прислали "варяга", прежде руководившего милицией небольшой области, по численности населения сравнимой с одним районом нашего города. Среди слухов о причинах его назначения чаще всего звучала мысль, что специально искали нейтрального человека со стороны, не связанного здесь ни с какими финансовыми группами.
По большому счету нам внизу, "на земле", ни холодно, ни жарко от всех перестановок в верхах, поэтому смена главного милиционера области воспринималась с таким же равнодушием, как смена премьер-министра в Гвинее Бисау. Единственно Бородянский попытался придать этому событию значимость и запустил в массы слух будто бы новый начальник распорядился выписать всему гарнизону премию, чтобы на местах смогли обмыть его вступление в должность, однако, в виду полнейшей абсурдности такой информации, в бухгалтерию никто не пошел. Для нас всю вышестоящую пирамиду власти олицетворял Петрович, который выполнял функции конечного проводника и министерской, и президентской воли. От него одного зависело решение таких особо важных вопросов, как получение премий и званий, выбор времени для отпуска, а главное - общее благополучие службы. Петрович сознавал свое величие в нашем маленьком мирке, поэтому старался быть справедливым, но хвалил редко, чаще из его уст звучали три привычных требования на букву "у", и название пьесы Шатрова "Дальше, дальше.....".
А "дальше" было то же, что и вчера, подтверждающее фразу "вся жизнь борьба". Каждодневная борьба за показатели и с обстоятельствами. Даже работа наша называется борьбой с экономическими преступлениями. Удручает то, что, в отличие от спортивного состязания, победа в этой борьбе невозможна. Пересилить человеческую природу нельзя, экономические преступления существовали и будут существовать всегда, пока существуют люди. Каким бы совершенным не было человеческое общество, всегда найдется тот, кто наплюет на правила и законы ради обогащения. Но, если мы не в силах искоренить зло, то должны постараться хотя бы ограничить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
С большим-большим трудом Виталию удалось выстроить рассказ дедушки в единую связную линию, но от этого он не стал понятнее. Со слов старичка получалось будто бы он одновременно и вдовец уже шесть лет, и в тоже время женат, а еще будто бы по документам умер, в то время как сидел перед нами и имел на руках паспорт, в котором соответствующая отметка отсутствовала.
Виталий эту галиматью записал, напоил дедулю чаем, заверил, что сделает все возможное для него, а в довершение еще выпросил у Петровичу машину и отвез посетителя домой.
Да, служба милосердия в лице Вязова лишилась ценного сотрудника. Правда, зато служба БЭП приобрела "охотника за кидалами".
Доставив дедушку домой, Виталий прокатился до районного Центра социальной защиты и обратно в райотдел вернулся уже с какой-то женщиной. Пенсионера, недавно бывшего у нас, она отлично помнила и сильно упирала на его старческий маразм. Однако оказалось, что за время отсутствия Вязов успел раскопать кое-какие документы, доказывающие, наличие у дедули своего ума и твердой памяти. И объяснил даме, что уж она должна лучше других быть осведомлена о дееспособности старика, поскольку состояла с ним в законном браке и прижила от него трех детей.
Виталий разошелся не на шутку и резко, на повышенных тонах "наезжал" на женщину и даже предложил ей прокатиться на кладбище. Я в это время брал объяснение по рядовому материалу о невозврате денег с гражданина, который сразу стал больше прислушиваться к репликам Вязова, чем к моим вопросам. Наверное, он слышал муссирующую в народе сказку о том, как менты вывозят несговорчивых жуликов на кладбище, ставят их перед свежевырытой могилой и под угрозой пистолета предлагают честно поколоться или принять смерть, а потому не усомнился, что мой сосед по кабинету предлагает даме прокатиться на погост именно с этой целью. Однако вскоре выяснилось, что на кладбище сотрудница центра социальной защиты всего-навсего должна была показать дедушкин памятник, чего она, естественно, сделать не могла по причине отсутствия оного. В общем, дама ехать на погост отказалась, и, припертая доказательствами к стенке, созналась в мошенничестве.
А дело было так. В служебные обязанности женщины, которую привез Вязов, входило начисление и перерасчет пенсии, поэтому все ветераны района проходили через нее. Лет пять назад она положила глаз на нашего дедушку. Он как раз тогда обращался к ней по поводу перерасчета пенсии. Рассчитала она психологически верно: старичок - божий одуванчик и, главное, смахивает на не вполне нормального, поэтому, если чего вызнает и пойдет жаловаться, то никто ему не поверит. В общем, сняла она со всех дедушкиных документов ксерокопии и у себя в отделе оформила бумаги будто бы вступила с ним в законный брак да еще и прижила от него трех детей. А спустя какое-то время она его, опять же на бумаге, похоронила, после чего стала получать пенсию по случаю потери кормильца. Долгое время так и продолжалось: старичок получал свою пенсию по возрасту, а его фиктивная вдова - свою. Каким-то образом информация просочилась и дошла до дедушки. Как всякий нормальный человек, он возмутился, только не мог никому доходчиво объяснить суть своих претензий. Так бы все и продолжалось, не прояви Вязов участие к пожилому человеку и не распутай клубок аферы, искусно запутанный сотрудницей Центра социальной защиты населения.
Арестовывать столь бессовестную женщину Виталий не стал, но уголовное дело в отношении нее по факту мошенничества возбудил. Оно получило огласку. Во всех Центрах социальной защиты провели соответствующие проверки и постарались принять меры, чтобы не допустить аналогичных обманов в будущем.
Петрович отметил инициативу, проявленную Вязовым, но еще раз напомнил, что основная задача Виталия - борьба с изготовителями "паленки" и не примнул дать три своих традиционных указания на букву "у": улучшить, усилить, углубить.
Н А Ш В Т О Р О Й Ц Е Х
От оперов при любой власти ничего не зависело и всегда, главным образом, требовалось одно - работать. Поэтому смена руководителя областного управления напрямую никого из нас не касалась и была воспринята спокойно. Прежнего начальника УВД перевели в Москву, а на его место прислали "варяга", прежде руководившего милицией небольшой области, по численности населения сравнимой с одним районом нашего города. Среди слухов о причинах его назначения чаще всего звучала мысль, что специально искали нейтрального человека со стороны, не связанного здесь ни с какими финансовыми группами.
По большому счету нам внизу, "на земле", ни холодно, ни жарко от всех перестановок в верхах, поэтому смена главного милиционера области воспринималась с таким же равнодушием, как смена премьер-министра в Гвинее Бисау. Единственно Бородянский попытался придать этому событию значимость и запустил в массы слух будто бы новый начальник распорядился выписать всему гарнизону премию, чтобы на местах смогли обмыть его вступление в должность, однако, в виду полнейшей абсурдности такой информации, в бухгалтерию никто не пошел. Для нас всю вышестоящую пирамиду власти олицетворял Петрович, который выполнял функции конечного проводника и министерской, и президентской воли. От него одного зависело решение таких особо важных вопросов, как получение премий и званий, выбор времени для отпуска, а главное - общее благополучие службы. Петрович сознавал свое величие в нашем маленьком мирке, поэтому старался быть справедливым, но хвалил редко, чаще из его уст звучали три привычных требования на букву "у", и название пьесы Шатрова "Дальше, дальше.....".
А "дальше" было то же, что и вчера, подтверждающее фразу "вся жизнь борьба". Каждодневная борьба за показатели и с обстоятельствами. Даже работа наша называется борьбой с экономическими преступлениями. Удручает то, что, в отличие от спортивного состязания, победа в этой борьбе невозможна. Пересилить человеческую природу нельзя, экономические преступления существовали и будут существовать всегда, пока существуют люди. Каким бы совершенным не было человеческое общество, всегда найдется тот, кто наплюет на правила и законы ради обогащения. Но, если мы не в силах искоренить зло, то должны постараться хотя бы ограничить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98