Вопрос стоит о солидных материальных ценностях, и лично я хотел бы точно знать - с кем мы имеем дело?
Гость обиженно поджал губы, а потом высокомерно глянул на Виталия и положил перед собой на стол открытое удостоверение. По документам он значился майором внутренней службы Бруевичем, начальником военного склада УМТиХО.
- Можно узнать, какое отношение имеет военный склад к водке, задал резонный вопрос Петрович.
- Пришлось гостю обьясняться. В результате выяснилось много интересного. Оказалось, что товарищ Бруевич работает в нашем УМТиХО только третий день, поэтому еще не успел познакомиться с чувством юмора своего теперешнего шефа, а еще, что он является человеком из команды нашего нового генерала и приехал по его приглашению из города N-ска. Также выяснилось, что наш новый генерал - большой души человек. Едва приступил к своим обязанностям, а уже проявил заботу о личном составе. Чтобы каждый сотрудник гарнизона в отдельности не маялся думой куда ему пристроить изьятую фальсифицированную водку, генерал решил взять эту заботу на себя и организовать ее централизованное хранение на складе УМТиХО. А для решения этого вопроса специально перевел к нам в город Бруевича и поставил его начальником военного склада. Вообще-то, УМТиХО подчиняется непосредственно Москве и все назначения руководителей в данную систему осуществляются из столицы, но должность начальника военного склада благодаря каким-то инструкциям составляет исключение, кандидатов на ее замещение утверждает начальник нашего УВД. Данный склад располагает большой площадью, раньше он был под завязку набит разным добром, но в последние годы все материальные ценности куда-то разошлись, и теперь пустовал. Генерал принял решение использовать его под изьятую водку и возложил на Бруевича обязанности решать все проблемы по ее вывозу, хранению и сдаче на переработку.
Разобравшись в сути вопроса, мы не могли не поблагодарить товарища Бруевича, который уже на третий день своей работы в нашем городе нашел время и лично приехал, чтобы облегчить наш труд, а также выразили мнение, что новый генерал начинает свою деятельность здесь весьма толково и дай бог ему и дальше действовать в том же ключе.
Бруевичу наши комплименты пришлись по сердцу, он остался доволен встречей и пообещал, что сам организует вывозку и погрузку-разгрузку изьятой нами водки с базы по улице Малахитовой, чтобы не беспокоить нас и не отрывать от важной работы по борьбе с экономической преступностью.
В этот день заняться разбором полученных заявлений мне так и не удалось. Едва мы с Вязовым вернулись в кабинет, как к нам заявилась Жанна в сопровождении подруги, к которой весьма подходила поговорка: "ни что так не украшает женщину, как перекись водорода". Это я к тому, что подруга была блондинкой, но явно не по природе, а по желанию, о чем свидетельствовали черные корни волос. Сама Жанна куда-то торопилась, поэтому рассиживаться не стала. Попросив нас оказать Виолетте (так звали подругу) всяческое содействие, она вскоре отбыла, одарив на прощание Виталия страстным поцелуем. То был показушный жест, предназначенный для демонстрации Виолетте чьей собственностью является данный мужчина, поскольку та сразу положила на него глаз. Впрочем, сам Вязов вряд ли давал последнее время Жанне повод для ревности. Происшествие, когда она оказалась в заложниках из-за интереса жуликов к его персоне, создало у Виталия определенный комплекс вины. Он всячески старался заботиться о Жанне и оказывал ей повышенное внимание.
После ухода Васьковой, Виолетта быстро освоилась в милицейских стенах. Похоже, в любой обстановке она чувствовала себя уверенно и раскованно. Вихляющей походкой манекенщицы она прошлась по кабинету, изучила календари на стенах, вид из окна и принялась рассматривать фигурку иностранного полицейского в бочке на сейфе у Вязова. Естественно, у нее сразу возник вопрос: почему полицейский сидит в бочке? Не мудрствуя лукаво, она попыталась извлечь его из нее. И тут случился обычный в таких случая казус. Мало того, что полицейский оказался без штанов, так он еще выпустил струю и обильно оросил одежду нашей гостьи. Виолетта с визгом интуитивно отпрянула от писуна и свалилась на колени к Вязову. Тот невозмутимо предложил ей пересесть и изложить цель визита.
Виолетта начала издалека. С начала 90-х, когда она променяла работу нормировщицы на заводе на профессию челночницы. Я не знаю всех сложностей, с которыми приходится сталкиваться торгующим на наших рынках китайским и вьетнамским челнокам, но о проблемах российских челноков слышал не единожды, поэтому отношусь к представителям этой профессии с уважением. Но все эти драматические перипетии своей судьбы рассказывались гостьей в сущности лишь для того, чтобы настроить нас на нужный лад. Хотя надо признать, Виолетте это удалось. Мы прониклись сочувствием к ней, продравшейся через тернии дальних дорог до материализации мечты - обладания маленьким павильончиком на нашем местном вещевом рынке. Теперь она непосредственно перешла к делу и живописала, как воплощение ее мечты оказалось под угрозой краха из-за козней администрации рынка. Особенно от нее досталось директору по фамилии Зубарский. Ее гневную тираду, посвященную произволу данного господина для краткости можно свести к цитате из песни Александра Новикова, точнее, словам, вложенным им в уста некоего кавказского торговца: "Дыректор рынка надо сразу рэзат! Совсэм нэт совэсть, сколько нэ давай".
В общем, проблема Виолетты сводилась к следующему: директор рынка поставил ей ультиматум убирать свой лоток к чертям собачьим или переезжать в построенный им модуль и спокойно торговать дальше. Модуль - это, можно сказать, уже маленький магазин, а свой магазинчик - это то, к чему стремилась душа Виолетты всеми своими фибрами. Вот только зараза-директор зарядил в качестве платы за павильон 75 тысяч рубликов, что, по мнению челночницы попахивало беспределом, так как красная цена ему была минимум в два раза меньше.
Нужно отдать посетительнице должное. Расписав свои челночные мытарства, она психологически верно воззвала к нашим мужским сердцам, которые по идее должны учащеннее забиться от праведного гнева за несправедливо обиженную женщину и от желания ей помочь. Увы, Виолетта попала не в то место, где благородные чувства ставятся во главу угла. Скажем, если бы она попала вместо ментовского кабинета в Корнуольский замок на собрание рыцарей Круглого стола, то, без сомнений, после ее драматического повествования, все воины, от бесстрашного сэра Ланселота до хвастливого сэра Кея, бросились бы седлать коней, чтобы пронзить копьем негодяя Зубарского.
Но мы с Вязовым не первый год носили погоны и отлично знали золотое правило ментовки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Гость обиженно поджал губы, а потом высокомерно глянул на Виталия и положил перед собой на стол открытое удостоверение. По документам он значился майором внутренней службы Бруевичем, начальником военного склада УМТиХО.
- Можно узнать, какое отношение имеет военный склад к водке, задал резонный вопрос Петрович.
- Пришлось гостю обьясняться. В результате выяснилось много интересного. Оказалось, что товарищ Бруевич работает в нашем УМТиХО только третий день, поэтому еще не успел познакомиться с чувством юмора своего теперешнего шефа, а еще, что он является человеком из команды нашего нового генерала и приехал по его приглашению из города N-ска. Также выяснилось, что наш новый генерал - большой души человек. Едва приступил к своим обязанностям, а уже проявил заботу о личном составе. Чтобы каждый сотрудник гарнизона в отдельности не маялся думой куда ему пристроить изьятую фальсифицированную водку, генерал решил взять эту заботу на себя и организовать ее централизованное хранение на складе УМТиХО. А для решения этого вопроса специально перевел к нам в город Бруевича и поставил его начальником военного склада. Вообще-то, УМТиХО подчиняется непосредственно Москве и все назначения руководителей в данную систему осуществляются из столицы, но должность начальника военного склада благодаря каким-то инструкциям составляет исключение, кандидатов на ее замещение утверждает начальник нашего УВД. Данный склад располагает большой площадью, раньше он был под завязку набит разным добром, но в последние годы все материальные ценности куда-то разошлись, и теперь пустовал. Генерал принял решение использовать его под изьятую водку и возложил на Бруевича обязанности решать все проблемы по ее вывозу, хранению и сдаче на переработку.
Разобравшись в сути вопроса, мы не могли не поблагодарить товарища Бруевича, который уже на третий день своей работы в нашем городе нашел время и лично приехал, чтобы облегчить наш труд, а также выразили мнение, что новый генерал начинает свою деятельность здесь весьма толково и дай бог ему и дальше действовать в том же ключе.
Бруевичу наши комплименты пришлись по сердцу, он остался доволен встречей и пообещал, что сам организует вывозку и погрузку-разгрузку изьятой нами водки с базы по улице Малахитовой, чтобы не беспокоить нас и не отрывать от важной работы по борьбе с экономической преступностью.
В этот день заняться разбором полученных заявлений мне так и не удалось. Едва мы с Вязовым вернулись в кабинет, как к нам заявилась Жанна в сопровождении подруги, к которой весьма подходила поговорка: "ни что так не украшает женщину, как перекись водорода". Это я к тому, что подруга была блондинкой, но явно не по природе, а по желанию, о чем свидетельствовали черные корни волос. Сама Жанна куда-то торопилась, поэтому рассиживаться не стала. Попросив нас оказать Виолетте (так звали подругу) всяческое содействие, она вскоре отбыла, одарив на прощание Виталия страстным поцелуем. То был показушный жест, предназначенный для демонстрации Виолетте чьей собственностью является данный мужчина, поскольку та сразу положила на него глаз. Впрочем, сам Вязов вряд ли давал последнее время Жанне повод для ревности. Происшествие, когда она оказалась в заложниках из-за интереса жуликов к его персоне, создало у Виталия определенный комплекс вины. Он всячески старался заботиться о Жанне и оказывал ей повышенное внимание.
После ухода Васьковой, Виолетта быстро освоилась в милицейских стенах. Похоже, в любой обстановке она чувствовала себя уверенно и раскованно. Вихляющей походкой манекенщицы она прошлась по кабинету, изучила календари на стенах, вид из окна и принялась рассматривать фигурку иностранного полицейского в бочке на сейфе у Вязова. Естественно, у нее сразу возник вопрос: почему полицейский сидит в бочке? Не мудрствуя лукаво, она попыталась извлечь его из нее. И тут случился обычный в таких случая казус. Мало того, что полицейский оказался без штанов, так он еще выпустил струю и обильно оросил одежду нашей гостьи. Виолетта с визгом интуитивно отпрянула от писуна и свалилась на колени к Вязову. Тот невозмутимо предложил ей пересесть и изложить цель визита.
Виолетта начала издалека. С начала 90-х, когда она променяла работу нормировщицы на заводе на профессию челночницы. Я не знаю всех сложностей, с которыми приходится сталкиваться торгующим на наших рынках китайским и вьетнамским челнокам, но о проблемах российских челноков слышал не единожды, поэтому отношусь к представителям этой профессии с уважением. Но все эти драматические перипетии своей судьбы рассказывались гостьей в сущности лишь для того, чтобы настроить нас на нужный лад. Хотя надо признать, Виолетте это удалось. Мы прониклись сочувствием к ней, продравшейся через тернии дальних дорог до материализации мечты - обладания маленьким павильончиком на нашем местном вещевом рынке. Теперь она непосредственно перешла к делу и живописала, как воплощение ее мечты оказалось под угрозой краха из-за козней администрации рынка. Особенно от нее досталось директору по фамилии Зубарский. Ее гневную тираду, посвященную произволу данного господина для краткости можно свести к цитате из песни Александра Новикова, точнее, словам, вложенным им в уста некоего кавказского торговца: "Дыректор рынка надо сразу рэзат! Совсэм нэт совэсть, сколько нэ давай".
В общем, проблема Виолетты сводилась к следующему: директор рынка поставил ей ультиматум убирать свой лоток к чертям собачьим или переезжать в построенный им модуль и спокойно торговать дальше. Модуль - это, можно сказать, уже маленький магазин, а свой магазинчик - это то, к чему стремилась душа Виолетты всеми своими фибрами. Вот только зараза-директор зарядил в качестве платы за павильон 75 тысяч рубликов, что, по мнению челночницы попахивало беспределом, так как красная цена ему была минимум в два раза меньше.
Нужно отдать посетительнице должное. Расписав свои челночные мытарства, она психологически верно воззвала к нашим мужским сердцам, которые по идее должны учащеннее забиться от праведного гнева за несправедливо обиженную женщину и от желания ей помочь. Увы, Виолетта попала не в то место, где благородные чувства ставятся во главу угла. Скажем, если бы она попала вместо ментовского кабинета в Корнуольский замок на собрание рыцарей Круглого стола, то, без сомнений, после ее драматического повествования, все воины, от бесстрашного сэра Ланселота до хвастливого сэра Кея, бросились бы седлать коней, чтобы пронзить копьем негодяя Зубарского.
Но мы с Вязовым не первый год носили погоны и отлично знали золотое правило ментовки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98