Начальство рвет и мечет, каждый день требует отчета, давит, телефон трезвонит даже ночью. Короче, бурная имитация успешной работы, и никакой валютой, Леша, это дерьмо никогда не смоешь. Только развоняется.
-- Это все? -- Алексей усмехнулся.
-- А что ты хочешь? дело поставили на особый контроль. Ни одного шага без согласования с начальствам, ни-ни! Вот это меня особенно насторожило. Но! Во-первых, заточка. Ее оставили в теле демонстративно, желая навести на след. Иначе какая необходимость? И дальновидное начальство эту нехитрую наживку немедленно заглотило. Полтора месяца шерстило свои картотеки и гоняло людей по колониям в поисках уголовника-мокрушника. Во-вторых, великолепная, с полным академическим наборам глупостей организация осмотра места происшествия. В-третьих, жестко организованный контроль за следствием. Даже не столько контроль, сколько руководство следствием в заданном направлении. В-четвертых, три дня спустя на улице был обнаружен труп раздавленного под колесами мужчины, которого опознать не смогли, никаких документов, бумаг при нем не оказалось. Но экспертиза установила, что ко времени наезда он был мертв уже два дня. То есть смерть наступила на следующие сутки после убийства Шуляка. Под колеса этого человека попросту подложили, мертвым. Мне показалось, что для простого совпадения тут много подозрительных деталей.
-- И ты сразу решил, что этот человек убийца?
-- Исходя из вышесказанного... исполнитель заказного убийства. Будем говорить так. И очень опасный свидетель, которого позаботились немедленно убрать. Даже рискуя навлечь подозрения. Дальше возникает естественный вопрос: кому до такой степени мог насолить Виталий Шуляк... следователь Шуляк, что его решили замочить с помощью наемного убийцы? Спустя полтора месяца, когда начальственный пыл иссяк, я затребовал из архива все дела, которые Шуляк в последнее время вел. вкратце одно дело я тебе сейчас доложу, оно вполне типичное, не хуже и не лучше других, но в ряду других дел наводит на весьма любопытные размышления.
В июле прошлого года работники ОБХСС обнаружили в магазине номер четырнадцать горпромторга сто штук неучтенного листового железа. Так появилось на свет уголовное дело. Расследование поручили Шуляку. На первоначальном допросе заведующая магазином показала, что железо привез на машине некий Козлов. Они договорились, что заведующая реализует железо через магазин, а затем вырученные деньги они разделят. Козлова оперативники установили. Им оказался шофер автобазы намер один, а до этого он работал шофером же в совхозе "Северный", откуда и было похищено листовое железо. Витя с ним хорошо поработал, и Козлов назвал ему своих сообщников: рабочего совхоза Вартаняна и шофера Бабкина. Оба в совершении кражи в конце концов признались. Казалось, на этом дело можно закрывать? Но витя ставит на разрешение следующие вопросы. Первое. Откуда и каким образом железо похищено? Второе. В течение какого времени совершалось хищение? Третье. Кто еще, кроме установленных лиц, принимал участие в хищении?
Он установил, что заведующая магазинам работает в этой должности всего год, что при приеме материальных ценностей бывшая заведующая Балабанова передала ей восемьдесят килограммов неучтенного железа, столько-то гвоздей, пиломатериалов и шифера. Тоже для реализации через магазин. Через Балабанову всплыла еще одна фигура -- техник-строитель совхоза "Северный" Лузгин.
Первый допрос Лузгина ничего не дал. От участия в хищениях он наотрез отказался. На вопрос, откуда совхоз получает листовое железо, показал, что поставщик -- местный электромеханический завод. Но по результатам проверки оказалось: получив на заводе пять тысяч килограммов листового железа, в совхозе Лузгин оприходовал всего четыреста шестьдесят килограммов. Остальные пошли налево. С учетом результатов проверки Витя допросил Лузгина еще и еще раз, и тот признал, что часть железа отвез в магазин номер четырнадцать, часть в магазин номер двадцать четыре, а остальное с помощью шоферов Козлова, Рабкина и рабочего Вартаняна распродал в северных районах области.
Казалось, на этом дело можно закрывать, но Витя отправился с проверкой по северным районам области, а в совхозе в это время приступила к работе ревизия. Во время поездки Витя выявил десятка два покупателей и установил, что коробейники из совхоза "Северный" гастролируют по северным районам области уже в течение пяти лет. Ведут бартерные сделки. Причем торгуют не только стройматериалами, но также пшеницей. Понятно, что к пшенице техник-строитель Лузгин отношения иметь не мог, и Витя снова навалился на коробейников. Из их показаний были выявлены новые участники хищений: заведующий зернотоком Аюпов, главный агроном Урванцев и директор совхоза Гирев.
Гирев и Урванцев категорически отрицали свою причастность к хищению пшеницы. Но заведующий зернотоком заявил, что неоднократно получал от Урванцева и Гирева устные распоряжения: отпуск пшеницы в документах не отражать, накладные уничтожить, а пшеницу списать на посев. Его показания подтверждались отсутствием в бухгалтерии документов об отпуске пшеницы. В конце концов, и Гирев, и Урванцев что называется под тяжестью улик тоже признались.
Итак, преступная группа, годами расхищавшая зерно и строительные материалы, была разоблачена. Но Витя по открывшимся обстоятельствам ставит перед собой новые вопросы. Каким образом совершались хищения строительных материалов? Как создавались резервы для хищения?
Работу ревизоров по проверке финансово-хозяйственной деятельности совхоза он направляет по трем параллельным версиям. Первая -- хищения за счет неоприходования строительных материалов. Вторая -- путем списания материалов на строительные объекты по завышенным нормам. Третья -- за счет завышения в нарядах объемов работ. Не буду утомлять тебя подробностями, скажу сразу: из выводов ревизии и приобщенных документов все три версии блестяще подтвердились. Плюс приписки к нарядам, переплаты шабашникам, подставные и вымышленные лица в платежных ведомостях, работа на левых объектах, поборы, исправления в бухгалтерских документах и так далее, до бесконечности.
К уголовному делу Витя приобщил список обескровленных совхозных объектов. Так называемого долгостроя: гараж на тридцать семь машин, овчарня, столовая, склад запасных частей, детский сад, жилье. Рядом -- список левых объектов, на которых работали шабашники, используя совхозные стройматериалы и технику.
-- Очень любопытно! И кто же владельцы этих объектов?
-- Да уж, любопытнее некуда. К сожалению, список левых объектов из дела был благоразумно изъят.
-- Он, действительно, был?
-- Шуляк, сам понимаешь, работал не в одиночку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
-- Это все? -- Алексей усмехнулся.
-- А что ты хочешь? дело поставили на особый контроль. Ни одного шага без согласования с начальствам, ни-ни! Вот это меня особенно насторожило. Но! Во-первых, заточка. Ее оставили в теле демонстративно, желая навести на след. Иначе какая необходимость? И дальновидное начальство эту нехитрую наживку немедленно заглотило. Полтора месяца шерстило свои картотеки и гоняло людей по колониям в поисках уголовника-мокрушника. Во-вторых, великолепная, с полным академическим наборам глупостей организация осмотра места происшествия. В-третьих, жестко организованный контроль за следствием. Даже не столько контроль, сколько руководство следствием в заданном направлении. В-четвертых, три дня спустя на улице был обнаружен труп раздавленного под колесами мужчины, которого опознать не смогли, никаких документов, бумаг при нем не оказалось. Но экспертиза установила, что ко времени наезда он был мертв уже два дня. То есть смерть наступила на следующие сутки после убийства Шуляка. Под колеса этого человека попросту подложили, мертвым. Мне показалось, что для простого совпадения тут много подозрительных деталей.
-- И ты сразу решил, что этот человек убийца?
-- Исходя из вышесказанного... исполнитель заказного убийства. Будем говорить так. И очень опасный свидетель, которого позаботились немедленно убрать. Даже рискуя навлечь подозрения. Дальше возникает естественный вопрос: кому до такой степени мог насолить Виталий Шуляк... следователь Шуляк, что его решили замочить с помощью наемного убийцы? Спустя полтора месяца, когда начальственный пыл иссяк, я затребовал из архива все дела, которые Шуляк в последнее время вел. вкратце одно дело я тебе сейчас доложу, оно вполне типичное, не хуже и не лучше других, но в ряду других дел наводит на весьма любопытные размышления.
В июле прошлого года работники ОБХСС обнаружили в магазине номер четырнадцать горпромторга сто штук неучтенного листового железа. Так появилось на свет уголовное дело. Расследование поручили Шуляку. На первоначальном допросе заведующая магазином показала, что железо привез на машине некий Козлов. Они договорились, что заведующая реализует железо через магазин, а затем вырученные деньги они разделят. Козлова оперативники установили. Им оказался шофер автобазы намер один, а до этого он работал шофером же в совхозе "Северный", откуда и было похищено листовое железо. Витя с ним хорошо поработал, и Козлов назвал ему своих сообщников: рабочего совхоза Вартаняна и шофера Бабкина. Оба в совершении кражи в конце концов признались. Казалось, на этом дело можно закрывать? Но витя ставит на разрешение следующие вопросы. Первое. Откуда и каким образом железо похищено? Второе. В течение какого времени совершалось хищение? Третье. Кто еще, кроме установленных лиц, принимал участие в хищении?
Он установил, что заведующая магазинам работает в этой должности всего год, что при приеме материальных ценностей бывшая заведующая Балабанова передала ей восемьдесят килограммов неучтенного железа, столько-то гвоздей, пиломатериалов и шифера. Тоже для реализации через магазин. Через Балабанову всплыла еще одна фигура -- техник-строитель совхоза "Северный" Лузгин.
Первый допрос Лузгина ничего не дал. От участия в хищениях он наотрез отказался. На вопрос, откуда совхоз получает листовое железо, показал, что поставщик -- местный электромеханический завод. Но по результатам проверки оказалось: получив на заводе пять тысяч килограммов листового железа, в совхозе Лузгин оприходовал всего четыреста шестьдесят килограммов. Остальные пошли налево. С учетом результатов проверки Витя допросил Лузгина еще и еще раз, и тот признал, что часть железа отвез в магазин номер четырнадцать, часть в магазин номер двадцать четыре, а остальное с помощью шоферов Козлова, Рабкина и рабочего Вартаняна распродал в северных районах области.
Казалось, на этом дело можно закрывать, но Витя отправился с проверкой по северным районам области, а в совхозе в это время приступила к работе ревизия. Во время поездки Витя выявил десятка два покупателей и установил, что коробейники из совхоза "Северный" гастролируют по северным районам области уже в течение пяти лет. Ведут бартерные сделки. Причем торгуют не только стройматериалами, но также пшеницей. Понятно, что к пшенице техник-строитель Лузгин отношения иметь не мог, и Витя снова навалился на коробейников. Из их показаний были выявлены новые участники хищений: заведующий зернотоком Аюпов, главный агроном Урванцев и директор совхоза Гирев.
Гирев и Урванцев категорически отрицали свою причастность к хищению пшеницы. Но заведующий зернотоком заявил, что неоднократно получал от Урванцева и Гирева устные распоряжения: отпуск пшеницы в документах не отражать, накладные уничтожить, а пшеницу списать на посев. Его показания подтверждались отсутствием в бухгалтерии документов об отпуске пшеницы. В конце концов, и Гирев, и Урванцев что называется под тяжестью улик тоже признались.
Итак, преступная группа, годами расхищавшая зерно и строительные материалы, была разоблачена. Но Витя по открывшимся обстоятельствам ставит перед собой новые вопросы. Каким образом совершались хищения строительных материалов? Как создавались резервы для хищения?
Работу ревизоров по проверке финансово-хозяйственной деятельности совхоза он направляет по трем параллельным версиям. Первая -- хищения за счет неоприходования строительных материалов. Вторая -- путем списания материалов на строительные объекты по завышенным нормам. Третья -- за счет завышения в нарядах объемов работ. Не буду утомлять тебя подробностями, скажу сразу: из выводов ревизии и приобщенных документов все три версии блестяще подтвердились. Плюс приписки к нарядам, переплаты шабашникам, подставные и вымышленные лица в платежных ведомостях, работа на левых объектах, поборы, исправления в бухгалтерских документах и так далее, до бесконечности.
К уголовному делу Витя приобщил список обескровленных совхозных объектов. Так называемого долгостроя: гараж на тридцать семь машин, овчарня, столовая, склад запасных частей, детский сад, жилье. Рядом -- список левых объектов, на которых работали шабашники, используя совхозные стройматериалы и технику.
-- Очень любопытно! И кто же владельцы этих объектов?
-- Да уж, любопытнее некуда. К сожалению, список левых объектов из дела был благоразумно изъят.
-- Он, действительно, был?
-- Шуляк, сам понимаешь, работал не в одиночку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84