.. Почему - не знаю! Но уж это точно. Теперь слушайте: самородок этот для Шаронова дороже всего. Он один показывал, что дело серьезное. Пропади "золоточек" - чем докладывать? Песочком? В наших краях такие "знаки" на любом огороде намыть можно. Шаронов вернулся в палатку, а Мохов - с "золоточком". Поцапались они - точно! Шаронов в драке и тюкнул его!.. - Криво усмехнулся. - Может, этим "золоточком" и тюкнул! - Тужиков пригнулся, зашипел: - И еще утром... я его засек: он у Мохова в мешке рылся, бумажку какую-то нашел, забрал... Точно говорю - он, змей, убил! А на меня валит...
Каждый пограничник знает: проверять после дождя следовую обстановку одно удовольствие. Влажная земля ярко держит отпечаток, а мокрая трава это своего рода копирка, опытный следопыт все на ней прочтет.
Сержант Исаев склонился над четким следом. "Здесь ты, голубчик, и прошел... - ласково думал он. - Вот пятка, вот ступня..."
Резкий запах тревожил Джека, но вышколенный пес терпеливо сидел рядом, ждал команду. Исаев глянул на него, усмехнувшись, сказал:
- Что, брат, хочется побаловать? А нельзя - служба...
Исаев уважал своего четвероногого друга и вообще всех пограничных собак. Судьба их удивительна и мало кому известна. По многу лет служат они на одной и той же заставе. Каждые два года приходит новый инструктор: один веселый, другой нервный, третий бывает и злой, а пограничной собаке приходится к каждому приноравливаться, с каждым нести свою нелегкую службу. А как трудно проходит иной раз расставание!.. Исаев помнит, как прощался с Джеком его предшественник - у обоих на глазах блестели слезы... Потом Джек долго грустил, плохо ел... Но делать нечего - нужно жить, нужно выполнять свой долг.
Умный пес Джек - что и говорить! Многому научил он Исаева, стал ему настоящим другом... На заставе пес - старожил. Сержант изучал его личное дело - девять задержаний на счету Джека. И стреляли в него, и травили, и ножом пыряли... Через все прошел Джек, все преодолел и, наверно, без границы не представляет свою жизнь. Исаев много раз наблюдал, как готовится пес-ветеран к службе: без часов точно чувствует он время выхода в дозор - весь как-то подтягивается, возбуждает себя, даже шерсть, кое-где уже седая, дыбом встает... А когда наряд в машине едет, Джек все норовит в окно морду высунуть, чтобы контрольно-следовую полосу видно было... "Проверяет! - смеются молодые солдаты. - Ну Джек! Ну службист! Что твой старшина!.."
Хрустнула ветка - сержант резко обернулся: за толстым стволом кедра стоял человек.
- Кто прячется? Выходи! - строго приказал он.
Из-за дерева появилась рука с зеленой фуражкой, раздался знакомый голос: "Свои, Исаев, свои..." И наконец вышел лейтенант Климов.
- Молодец, сержант, - улыбаясь, похвалил он. - Чуткость для пограничника - большое дело.
- Как же вы меня нашли, товарищ лейтенант? - удивился Исаев.
- По следам... - усмехнулся Климов. - Все по тем же следам.
- Близко вы подошли... - до конца осознав ситуацию, сказал сержант и, с укоризной глянув на Джека, добавил: - Что ж ты, брат? Прозевал?
Пес понуро опустил свою крупную породистую голову, как будто хотел сказать: "Вот, дескать, ни за что досталось..." (Он давно заметил лейтенанта, но тот дал ему знак - не суетись! А Джек начальство уважал.)
Лейтенант рассмеялся, потрепал собаку по холке, честно признался:
- Нет, он не виноват! У нас с ним уговор был... - И, быстро сменив тон, спросил: - Ну как дела? Докладывайте!
- Никаких признаков появления в районе лагеря чужого человека не обнаружено. Я уже вторым кругом иду... Вот медведь какой-то шатается... Сержант указал на отпечаток. - Я его след несколько раз встречал.
- Один и тот же?
- Так точно.
- Почему так думаете?
- Видите, у него на левой передней лапе крайний коготок обломлен... Особая примета.
Лейтенант внимательно осмотрел отпечаток, одобрительно кивнул, задумался о чем-то, потом сказал:
- Хорошо. Давайте связь с заставой.
Сержант достал из подсумка скрученную в моток гибкую антенну, подкрутил винт - антенна превратилась в упругий, извивающийся прут; вставил ее в рацию.
- "Заря". Я - "Сокол"... "Заря". Я - "Сокол". Прием...
Щелкнул тумблер. В наушнике несколько мгновений слышались шорохи, а затем раздался радостный голос дежурного связиста:
- "Сокол". Я - "Заря". Слышу вас хорошо. Что имеете для меня? Прием!
Сержант протянул Климову микрофон. Лейтенант вызвал на связь начальника заставы.
- Климов, почему так долго молчали? Докладывайте, - взволнованно и даже с некоторым раздражением сказал Михайленко.
- Товарищ капитан, выяснил обстановку. Дело темное...
- Что значит "темное"? Ушел кто-то?
- Нет. Все на месте. Спокойно работают. Никакой паники.
- Так в чем же сложность?
- Непонятно, кто его убил. Чужих следов нет. Исаев два раза проверял.
- Прокуратура поручила нам провести первичное дознание. Расспросите каждого. Проанализируйте факты. Есть у вас подозрения, версии?
Климов замялся: ну что ответить? Неожиданно всплыла в памяти едкая фраза Шаронова: "Заломите руки и поведете под конвоем..."
- Нет, товарищ капитан... Никаких идей. Может, их на заставу доставить? Пусть под присмотром будут.
- Если у вас нет явных улик, мы не имеем права никого задерживать... - Начальник заставы замолчал. Видимо, теперь он размышлял над обстановкой, потом сказал: - Значит, так: оставайтесь пока в лагере. Обеспечьте неприкосновенность места происшествия. Метеослужба обнадеживает - может, завтра прилетит из отряда вертолет с оперативной группой... И вникайте, лейтенант, вникайте в ситуацию. Ведь кто-то из них - преступник. Не сам же себя этот Мохов в висок ударил?..
Странно устроен человек... Вот, казалось, четко представлял Климов всю картину: знал, что едет не к теще на блины, а сказал начальник заставы эти слова - "ведь кто-то из них - преступник", - и проснулась в душе тоска... Может, в глубине сознания жила надежда, что будут "чужие следы", что какой-то пришелец совершил это ужасное деяние... И тогда начнется привычное для пограничника дело - преследование нарушителя, пусть преступившего границу закона, но все-таки нарушителя, и будет ясно, где он, куда ушел. А теперь что? Четыре человека - все такие разные и вместе с тем обычные, наши люди. И кто-то из них - убийца, кого-то нужно подозревать...
Не было у Климова опыта общения такого рода, не было, и, честно говоря, не хотел он его приобретать.
Как же теперь с ними разговаривать? О чем?..
Все эти мысли переполняли Климова, когда они вместе с Исаевым возвращались к палаткам. Сержант тоже был задумчив, наверно, и его одолевали смутные чувства. Один Джек топал весело, легко - он честно выполнил свою работу.
"Кто же из них? - задал себе вопрос лейтенант. - Шаронов - злой, нервный... У них с Моховым были какие-то неслужебные контакты... Но зачем Шаронову эта смерть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10