- Горячо, да? А ему было каково? Он сказал все, что знает, не вижу смысла продолжать допрос.
- Прекрати портить моих людей, - возмутился владелец белых брюк, и голос у него был какой-то внушающий уважение. - На хрена ты прижег сейчас утюгом моего парня? Что это вообще за дикарские штучки - пытать раскаленным железом? Достаточно двух ма-аленьких таблеток...
- Когда тебе прижигают тело железом, ты признаешься во всем.
- Может, ему пивную бутылку в очко засунуть? - предложил еще один присутствующий, в котором Николай распознал "бомжа".
- Люди делятся на две категории. Одни сознаются сразу, другие - никогда, заявил Тот, Кто Пытал.
- Может, все-таки, попробовать бутылку?
- Те, которые сознаются сразу, что-то знают, - не обращая внимания на предложение, продолжал Тот, - Другие не знают ничего. Есть боль, которую нельзя терпеть. А есть другая боль, при которой сознаются во всем, что ни попросишь. Хочешь, чтобы он со всем согласился? Какая будет от этого польза? Что же касается, как ты их назвал, ма-аленьких таблеток, - с видимым удовольствием передразнил Тот, Кто Пытал, - то имей ввиду - в этом случае человек только отвечает на конкретно поставленные вопросы. Он уже не способен думать самостоятельно. Значит, надо точно знать, о чем ты собираешься спросить. В данном случае у нас нет возможности задавать конкретные вопросы, потому что мы попросту не знаем, о чем спрашивать. А вот боль - она стимулирует инициативу. Дозированная боль. Человек сам думает, чтобы ему такое сообщить, чтобы прекратить пытку...
- Тебе виднее, ты специалист в пытках.
- Не в пытках, в допросах, - поправил Тот.
- Бутылка из под "Баварии", 0,33, - упрямо предлагал "бомж".
- Убери отсюда этого мудака. Если ему надо инстинкты удовлетворить, пусть лучше сам себе засунет...
- Что ты предлагаешь? - перебил собеседник, чей голос звучал наиболее солидно.
- Начнем с самого начала. Тебе позвонил неизвестный и сказал, что Сынок в Москве. И назвал адрес. По этому адресу мы нашли этого придурка.
- Да, примерно так и было, - согласился Внушительный.
- Но ведь он - не Сынок? И - он не врет, он не живет в этой квартире. Там обосновались две девушки... вернее, уже одна. Похоже, нас кто-то опередил и активно убирает всех свидетелей. Вот только свидетелей - чего?
- Кто бы мог подумать, что в деле окажутся замешаны мелкие сявки, брезгливо заметил обладатель белой брючины.
- Вот, вот именно, кто мог подумать? - даже по голосу чувствовалось, что Тот, Кто Пытал, сейчас улыбается. - И поэтому я предлагаю вернуться к самому началу, - он сделал ударение на предпоследнем слове.
- Ну, вернись... Перейдем в другую комнату?
- Зачем? Пусть и сыщик послушает. Вроде как показательный урок.
- Пусть слушает, какая разница... Ну и что там, в начале?
- Сынок вез чемодан "капусты", так ведь?
- Так. - Банки уже закрылись, когда прибыл самолет. Он должен был остановиться в отеле?
- Вряд ли у него был иной выбор.
- Войти в отель постороннему человеку просто. А вот выйти с огромным чемоданом...
- Давай, не тяни.
- Портье помнит в лицо постояльцев, но не на столько, чтобы различить двух очень похожих людей. Очень-очень похожих людей.
- Не пойму, куда ты клонишь.
- Если мне нужна блядь, я звоню по телефону "Досуг в сауне". Если же мне потребуется няня к грудному ребенку или слесарь-сантехник...
- При чем здесь няня? - в голосе внушительного чувствовалось раздражение. Тем более сантехник?
- А вот если мне понадобится двойник...
- "Шоу двойников"! Они подыскали двойника! - обрадовался собственной сообразительности Внушительный.
- Видишь, как все просто. Как можно запросто отыскать человека с нужной тебе внешностью?
- Почему я не знал тебя раньше? - удивился Внушительный Голос. - Ты бы мне здорово пригодился, такой умный.
- Осталось найти того, кто заказал двойника.
- То, что Сынок повезет бабки, знали еще несколько человек. Но из них только одному могло прийти в голову воспользоваться двойником... Но нет, если я начну войну без веских на то оснований, ни моим врагам, ни, тем более, сторонникам, это не понравится. Ты должен найти доказательства, которые я предъявлю...
- Я?
- А зачем тебя наняли? Сделаешь дело, будешь у меня правой рукой. Ну, прямо как сын родной. Понял?
- Тогда собери ширево у братвы. Наркотики. У кого сколько есть. Кому сколько не жалко.
- А дальше?
- А дальше я как раз и собираюсь постараться.
- Но как?
- Спровоцировать. И коренастый рыжеволосый человек, чем-то неуловимо похожий на гоблина, мелодично засмеялся.
* * *
Где-то из темноты захохотала гиена.
Маша дотронулась до щеки и тут же отдернула руку.
- Кровь, - застонала она. - Он изуродовал мне лицо.
Она захотела подняться, но тут же снова приникла к земле, потому что поблизости послышался звук шагов. Шаги приближались.
"Он возвращается, - подумала Маша. - Теперь я умру".
* * *
"Теперь я умру", - подумал Колобок, как завороженный глядя на стальное лезвие с сизым отливом.
- Это всего лишь шутка, старичок, - неожиданно сообщил человек под маской. - Теперь только фото на память. Буду хвастаться перед всеми. Ну, у тебя в этом аппарате есть пленка? - он указал на "Кодак", установленный на штативе.
- Там осталось несколько кадров, - пролепетал он.
- Хватит одного, - отрезала Маска и вдруг протянула опасную бритву Колобку.
Колобок поймал себя на мысли, что вдруг понял, отчего такая бритва называется опасной - закаленная сталь была заточена до такой остроты, что одновременно пугала и манила, как пугает и манит головокружительная высота.
- Ну-ка держи, как будто ты бреешься. Нельзя ходить с такой щетиной. Такая щетина поцарапает нежную девичью кожу...
Колобок безропотно подчинился, зажал в руке костяную ручку, и так замер, пока Маска включал осветительные приборы. Но про себя он профессионально отметил, что свет установлен неправильно.
- Замечательно, - незнакомец склонился над фотоаппаратом, установленном на штативе. - Улыбаться не надо, это лишнее. Все, снято!
"Я могу вскочить и убежать", - подумал Колобок.
Но думал он безысходно.
* * *
"Я могу вскочить и убежать", - подумала Маша.
Но думала она безысходно. Потому что тело, скованное страхом, не слушалось ее.
* * *
Тело, скованное страхом, не слушалось оператора.
- Отдай реквизит, - человек в маске забрал у него лезвие.
- А побриться все же не мешает, - он зашел сзади, вдруг схватил Колобка за редкие волосы и резко запрокинул ему голову назад.
Потом, словно старинный цирюльник, отточенным движением провел лезвием по горлу, чуть выше выпирающего кадыка. Только держал он бритву не под острым углом, а вертикально.
Прежде чем умереть, Колобок слышал, как вырывается воздух из его легких, как шипят и лопаются пузыри крови на разрезанном горле. Но даже сквозь этот кошмарный звук он услышал, как где-то, в одном из карманов у Маски затренькал мобильный телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Прекрати портить моих людей, - возмутился владелец белых брюк, и голос у него был какой-то внушающий уважение. - На хрена ты прижег сейчас утюгом моего парня? Что это вообще за дикарские штучки - пытать раскаленным железом? Достаточно двух ма-аленьких таблеток...
- Когда тебе прижигают тело железом, ты признаешься во всем.
- Может, ему пивную бутылку в очко засунуть? - предложил еще один присутствующий, в котором Николай распознал "бомжа".
- Люди делятся на две категории. Одни сознаются сразу, другие - никогда, заявил Тот, Кто Пытал.
- Может, все-таки, попробовать бутылку?
- Те, которые сознаются сразу, что-то знают, - не обращая внимания на предложение, продолжал Тот, - Другие не знают ничего. Есть боль, которую нельзя терпеть. А есть другая боль, при которой сознаются во всем, что ни попросишь. Хочешь, чтобы он со всем согласился? Какая будет от этого польза? Что же касается, как ты их назвал, ма-аленьких таблеток, - с видимым удовольствием передразнил Тот, Кто Пытал, - то имей ввиду - в этом случае человек только отвечает на конкретно поставленные вопросы. Он уже не способен думать самостоятельно. Значит, надо точно знать, о чем ты собираешься спросить. В данном случае у нас нет возможности задавать конкретные вопросы, потому что мы попросту не знаем, о чем спрашивать. А вот боль - она стимулирует инициативу. Дозированная боль. Человек сам думает, чтобы ему такое сообщить, чтобы прекратить пытку...
- Тебе виднее, ты специалист в пытках.
- Не в пытках, в допросах, - поправил Тот.
- Бутылка из под "Баварии", 0,33, - упрямо предлагал "бомж".
- Убери отсюда этого мудака. Если ему надо инстинкты удовлетворить, пусть лучше сам себе засунет...
- Что ты предлагаешь? - перебил собеседник, чей голос звучал наиболее солидно.
- Начнем с самого начала. Тебе позвонил неизвестный и сказал, что Сынок в Москве. И назвал адрес. По этому адресу мы нашли этого придурка.
- Да, примерно так и было, - согласился Внушительный.
- Но ведь он - не Сынок? И - он не врет, он не живет в этой квартире. Там обосновались две девушки... вернее, уже одна. Похоже, нас кто-то опередил и активно убирает всех свидетелей. Вот только свидетелей - чего?
- Кто бы мог подумать, что в деле окажутся замешаны мелкие сявки, брезгливо заметил обладатель белой брючины.
- Вот, вот именно, кто мог подумать? - даже по голосу чувствовалось, что Тот, Кто Пытал, сейчас улыбается. - И поэтому я предлагаю вернуться к самому началу, - он сделал ударение на предпоследнем слове.
- Ну, вернись... Перейдем в другую комнату?
- Зачем? Пусть и сыщик послушает. Вроде как показательный урок.
- Пусть слушает, какая разница... Ну и что там, в начале?
- Сынок вез чемодан "капусты", так ведь?
- Так. - Банки уже закрылись, когда прибыл самолет. Он должен был остановиться в отеле?
- Вряд ли у него был иной выбор.
- Войти в отель постороннему человеку просто. А вот выйти с огромным чемоданом...
- Давай, не тяни.
- Портье помнит в лицо постояльцев, но не на столько, чтобы различить двух очень похожих людей. Очень-очень похожих людей.
- Не пойму, куда ты клонишь.
- Если мне нужна блядь, я звоню по телефону "Досуг в сауне". Если же мне потребуется няня к грудному ребенку или слесарь-сантехник...
- При чем здесь няня? - в голосе внушительного чувствовалось раздражение. Тем более сантехник?
- А вот если мне понадобится двойник...
- "Шоу двойников"! Они подыскали двойника! - обрадовался собственной сообразительности Внушительный.
- Видишь, как все просто. Как можно запросто отыскать человека с нужной тебе внешностью?
- Почему я не знал тебя раньше? - удивился Внушительный Голос. - Ты бы мне здорово пригодился, такой умный.
- Осталось найти того, кто заказал двойника.
- То, что Сынок повезет бабки, знали еще несколько человек. Но из них только одному могло прийти в голову воспользоваться двойником... Но нет, если я начну войну без веских на то оснований, ни моим врагам, ни, тем более, сторонникам, это не понравится. Ты должен найти доказательства, которые я предъявлю...
- Я?
- А зачем тебя наняли? Сделаешь дело, будешь у меня правой рукой. Ну, прямо как сын родной. Понял?
- Тогда собери ширево у братвы. Наркотики. У кого сколько есть. Кому сколько не жалко.
- А дальше?
- А дальше я как раз и собираюсь постараться.
- Но как?
- Спровоцировать. И коренастый рыжеволосый человек, чем-то неуловимо похожий на гоблина, мелодично засмеялся.
* * *
Где-то из темноты захохотала гиена.
Маша дотронулась до щеки и тут же отдернула руку.
- Кровь, - застонала она. - Он изуродовал мне лицо.
Она захотела подняться, но тут же снова приникла к земле, потому что поблизости послышался звук шагов. Шаги приближались.
"Он возвращается, - подумала Маша. - Теперь я умру".
* * *
"Теперь я умру", - подумал Колобок, как завороженный глядя на стальное лезвие с сизым отливом.
- Это всего лишь шутка, старичок, - неожиданно сообщил человек под маской. - Теперь только фото на память. Буду хвастаться перед всеми. Ну, у тебя в этом аппарате есть пленка? - он указал на "Кодак", установленный на штативе.
- Там осталось несколько кадров, - пролепетал он.
- Хватит одного, - отрезала Маска и вдруг протянула опасную бритву Колобку.
Колобок поймал себя на мысли, что вдруг понял, отчего такая бритва называется опасной - закаленная сталь была заточена до такой остроты, что одновременно пугала и манила, как пугает и манит головокружительная высота.
- Ну-ка держи, как будто ты бреешься. Нельзя ходить с такой щетиной. Такая щетина поцарапает нежную девичью кожу...
Колобок безропотно подчинился, зажал в руке костяную ручку, и так замер, пока Маска включал осветительные приборы. Но про себя он профессионально отметил, что свет установлен неправильно.
- Замечательно, - незнакомец склонился над фотоаппаратом, установленном на штативе. - Улыбаться не надо, это лишнее. Все, снято!
"Я могу вскочить и убежать", - подумал Колобок.
Но думал он безысходно.
* * *
"Я могу вскочить и убежать", - подумала Маша.
Но думала она безысходно. Потому что тело, скованное страхом, не слушалось ее.
* * *
Тело, скованное страхом, не слушалось оператора.
- Отдай реквизит, - человек в маске забрал у него лезвие.
- А побриться все же не мешает, - он зашел сзади, вдруг схватил Колобка за редкие волосы и резко запрокинул ему голову назад.
Потом, словно старинный цирюльник, отточенным движением провел лезвием по горлу, чуть выше выпирающего кадыка. Только держал он бритву не под острым углом, а вертикально.
Прежде чем умереть, Колобок слышал, как вырывается воздух из его легких, как шипят и лопаются пузыри крови на разрезанном горле. Но даже сквозь этот кошмарный звук он услышал, как где-то, в одном из карманов у Маски затренькал мобильный телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59