— Никаких индейцев. Мирная деревня. Эмигранты. Ваши разведчики настолько их напугали, что они заперлись в погребах и стреляют даже по воронам.
Полковник Морган выплюнул черную жвачку:
— Мне нет дела до ворон. Но если каждый эмигрант начнет палить по моим солдатам, то эта страна останется без армии. Или без эмигрантов.
Он щелкнул пальцами и скомандовал одному из своих помощников:
— Отправляйся обратно. Пусть разворачивают орудия. Я иду в деревню. Если оттуда раздастся хоть один выстрел, начинайте обстрел.
— Погодите, Морган! — Салтыков нахмурился. — Это мирная деревня. Вы серьезно намерены использовать артиллерию?
— Да хочу малость погонять пушкарей. В последнее время они стали задирать нос. Катаются с нами, как пассажиры. Пусть немного побегают. Развернут батарею, пальнут пару раз. Потом я полюбуюсь, как они станут чистить свои пушки, а мои ребята будут купаться в реке и наслаждаться жареной бараниной. Полагаю, в деревне до черта овец. Смотрите, как они выстригли траву на склонах. Вы любите баранину, князь?
— Куда спешить? — Салтыков уже достал свою неизменную флягу. — Вам надо позаботиться о здоровье. Не хватало еще простудиться. Давайте-ка выпьем за нашу встречу.
— Только не так, как в прошлый раз, — ухмыльнулся полковник, прикладываясь к фляге.
— О, то был незабываемый вечер! Надеюсь, сегодня мы сможем продолжить нашу дискуссию? Кажется, мы остановились на том, что листья мяты для коктейля надо растирать в ступке, а не крошить ножом.
— Нет, именно крошить! — Морган вытер губы. — Вы так ничего и не поняли!
— Ну их к черту, этих эмигрантов, — вмешался Домбровский. — Поехали к нам в лагерь. Там есть и мята, и ящик бренди. А кухарка Фарбера приготовит бекасов.
— Бекас? Это сильный аргумент. Кстати, у меня есть новости для вашего профессора. Давайте быстрее покончим с этой грязной деревушкой. И я поеду с вами, а полк нас догонит, когда мы уже обглодаем последние косточки.
Полковник расхохотался.
"Вот упрямый осел, — подумал Гончар. — И далась же ему эта деревня. Интересно, что еще придумает князь, чтобы избежать артобстрела?" Но ничего придумывать не пришлось, потому что жители деревни и сами поняли, чем грозит развертывание артиллерийской батареи. По тропинке между огородами уже спускался человек с белым флагом.
— Парламентеры! — Морган скривил губы и отдал флягу князю. — Спохватились! Сейчас они узнают, как мы поступаем с теми, кто стреляет по нашим солдатам. Белая тряпка ему весьма пригодится, чтобы перевязывать задницу.
Он решительно выступил вперед и встал, скрестив руки на груди.
Парламентер выглядел совсем не так, как те мужики, что скрывались в амбаре. Был он и ростом пониже, и с бородою пожиже, в черном просторном сюртуке и шляпе с опущенными полями. В одной руке он держал посох с белым полотном, а другой прижимал к телу деревянную резную шкатулку. При этом, как оказалось, он говорил по-английски.
— Я пастор Джонсон! — крикнул он издалека. — Я священнослужитель, у меня нет оружия! Не стреляйте!
— А у меня есть оружие! — рявкнул полковник Морган. — Много оружия, самого разного. И оно без промаха бьет по любому врагу, даже если он называет себя священником.
— Не стреляйте! — взмолился пастор, остановившись в десяти шагах от полковника. — Не надо кровопролития! Эти люди считают, что закон на их стороне. Они привыкли прогонять пришельцев с помощью оружия, потому что не верят в силу словесного воздействия. Но они никому не желают зла и хотят только одного — чтобы им не мешали жить в уединении. Это их право.
— Да что вы, преподобный? — Морган попытался изобразить удивление. — Позвольте спросить, и кто же дал им такое право — стрелять по моим людям?
— Улисс Симпсон Грант, президент Соединенных Штатов! Вы разрешите мне подойти поближе, чтобы продемонстрировать вам надлежащие документы?
— Демонстрируйте.
Скептически хмыкнув, полковник Морган изучил бумаги, извлеченные пастором из шкатулки. И чем дольше он их читал, тем медленнее жевал свою жвачку.
— Тут ничего не сказано насчет стрельбы, — произнес он уже не так воинственно, как прежде.
— Последний параграф! — Джонсон робко вытянул руку, пытаясь указать пальцем на приписку в низу листа. — Он внесен лично генералом Грантом! "Охрана вышеозначенных земельных участков… " — Ага, вижу! Как он неразборчиво писал, а еще президент. Не думаю, что Грант был слишком трезв в тот день. "… Охрана участков возлагается на самих жителей, которые могут применять для отражения нападения как любое оружие, находящееся в их собственности, так и прибегать к помощи вооруженных сил Территории Колорадо".
— Что же получается, полковник? — спросил князь. — Вы же еще и должны их охранять?
— Грант и не такие бумаги подписывал, — сердито насупившись, ответил Морган. — Что там у вас еще в шкатулке?
— Документы, подтверждающие права собственников. Но это мы обычно показываем каждому новому шерифу, когда он к нам заглядывает. Знаете, на этой должности в нашем округе редко кто задерживается больше чем на год.
— Считайте, что я ваш новый шериф. — Полковник забрал шкатулку из рук оторопевшего пастора. — Князь, помогите разобраться. Чует мое сердце, тут дело нечисто. Грант был слишком доверчив, но я-то знаю, на какие трюки способны эти эмигранты!
Салтыков бережно развернул пожелтевший лист, хранившийся на самом дне шкатулки.
— Что за бумажка? — спросил Морган.
— Поселенцы показывали ее местным шайенам, когда впервые прибыли в эти края, — объяснил пастор. — Видите ли, на индейцев весьма убедительно действовал сам ее вид. Этот внушительный герб в виде орла, и это количество статей, и сам размер… Шайены безоговорочно поверили, что эта бумага является чем-то вроде верительной грамоты.
— Но это же просто газета! Да еще иностранная!
Гончар заглянул через плечо князя и едва не расхохотался, увидев двуглавого орла на первой странице "Санкт-Петербургских Ведомостей".
— Да, газета. Но это подействовало на индейцев, и они подписали с пришельцами договор, на основании которого спустя несколько лет поселение получило законный статус. Вот этот договор. — Пастор развернул кусок тонкой выделанной кожи, на котором виднелись рисунки, линии и надписи, сделанные красной и черной краской. — Подписан вождем по имени Черное Облако и поселенцем по имени Мичман Удальтсов. Тут указаны земли, на которых новые жители могут выращивать хлеб и овощи. Своим урожаем они обязались делиться с семьей Черного Облака.
— И что? Президент признал эту шкуру настоящим документом? — Полковник Морган сплюнул. — Я же говорю, Гранта сгубило пьянство. Сколько проблем создал он для будущих поколений из-за своей тяги к спиртному!
— Генерал Грант — выдающийся патриот и гражданин, гордость американской нации, — почтительно произнес Джонсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Полковник Морган выплюнул черную жвачку:
— Мне нет дела до ворон. Но если каждый эмигрант начнет палить по моим солдатам, то эта страна останется без армии. Или без эмигрантов.
Он щелкнул пальцами и скомандовал одному из своих помощников:
— Отправляйся обратно. Пусть разворачивают орудия. Я иду в деревню. Если оттуда раздастся хоть один выстрел, начинайте обстрел.
— Погодите, Морган! — Салтыков нахмурился. — Это мирная деревня. Вы серьезно намерены использовать артиллерию?
— Да хочу малость погонять пушкарей. В последнее время они стали задирать нос. Катаются с нами, как пассажиры. Пусть немного побегают. Развернут батарею, пальнут пару раз. Потом я полюбуюсь, как они станут чистить свои пушки, а мои ребята будут купаться в реке и наслаждаться жареной бараниной. Полагаю, в деревне до черта овец. Смотрите, как они выстригли траву на склонах. Вы любите баранину, князь?
— Куда спешить? — Салтыков уже достал свою неизменную флягу. — Вам надо позаботиться о здоровье. Не хватало еще простудиться. Давайте-ка выпьем за нашу встречу.
— Только не так, как в прошлый раз, — ухмыльнулся полковник, прикладываясь к фляге.
— О, то был незабываемый вечер! Надеюсь, сегодня мы сможем продолжить нашу дискуссию? Кажется, мы остановились на том, что листья мяты для коктейля надо растирать в ступке, а не крошить ножом.
— Нет, именно крошить! — Морган вытер губы. — Вы так ничего и не поняли!
— Ну их к черту, этих эмигрантов, — вмешался Домбровский. — Поехали к нам в лагерь. Там есть и мята, и ящик бренди. А кухарка Фарбера приготовит бекасов.
— Бекас? Это сильный аргумент. Кстати, у меня есть новости для вашего профессора. Давайте быстрее покончим с этой грязной деревушкой. И я поеду с вами, а полк нас догонит, когда мы уже обглодаем последние косточки.
Полковник расхохотался.
"Вот упрямый осел, — подумал Гончар. — И далась же ему эта деревня. Интересно, что еще придумает князь, чтобы избежать артобстрела?" Но ничего придумывать не пришлось, потому что жители деревни и сами поняли, чем грозит развертывание артиллерийской батареи. По тропинке между огородами уже спускался человек с белым флагом.
— Парламентеры! — Морган скривил губы и отдал флягу князю. — Спохватились! Сейчас они узнают, как мы поступаем с теми, кто стреляет по нашим солдатам. Белая тряпка ему весьма пригодится, чтобы перевязывать задницу.
Он решительно выступил вперед и встал, скрестив руки на груди.
Парламентер выглядел совсем не так, как те мужики, что скрывались в амбаре. Был он и ростом пониже, и с бородою пожиже, в черном просторном сюртуке и шляпе с опущенными полями. В одной руке он держал посох с белым полотном, а другой прижимал к телу деревянную резную шкатулку. При этом, как оказалось, он говорил по-английски.
— Я пастор Джонсон! — крикнул он издалека. — Я священнослужитель, у меня нет оружия! Не стреляйте!
— А у меня есть оружие! — рявкнул полковник Морган. — Много оружия, самого разного. И оно без промаха бьет по любому врагу, даже если он называет себя священником.
— Не стреляйте! — взмолился пастор, остановившись в десяти шагах от полковника. — Не надо кровопролития! Эти люди считают, что закон на их стороне. Они привыкли прогонять пришельцев с помощью оружия, потому что не верят в силу словесного воздействия. Но они никому не желают зла и хотят только одного — чтобы им не мешали жить в уединении. Это их право.
— Да что вы, преподобный? — Морган попытался изобразить удивление. — Позвольте спросить, и кто же дал им такое право — стрелять по моим людям?
— Улисс Симпсон Грант, президент Соединенных Штатов! Вы разрешите мне подойти поближе, чтобы продемонстрировать вам надлежащие документы?
— Демонстрируйте.
Скептически хмыкнув, полковник Морган изучил бумаги, извлеченные пастором из шкатулки. И чем дольше он их читал, тем медленнее жевал свою жвачку.
— Тут ничего не сказано насчет стрельбы, — произнес он уже не так воинственно, как прежде.
— Последний параграф! — Джонсон робко вытянул руку, пытаясь указать пальцем на приписку в низу листа. — Он внесен лично генералом Грантом! "Охрана вышеозначенных земельных участков… " — Ага, вижу! Как он неразборчиво писал, а еще президент. Не думаю, что Грант был слишком трезв в тот день. "… Охрана участков возлагается на самих жителей, которые могут применять для отражения нападения как любое оружие, находящееся в их собственности, так и прибегать к помощи вооруженных сил Территории Колорадо".
— Что же получается, полковник? — спросил князь. — Вы же еще и должны их охранять?
— Грант и не такие бумаги подписывал, — сердито насупившись, ответил Морган. — Что там у вас еще в шкатулке?
— Документы, подтверждающие права собственников. Но это мы обычно показываем каждому новому шерифу, когда он к нам заглядывает. Знаете, на этой должности в нашем округе редко кто задерживается больше чем на год.
— Считайте, что я ваш новый шериф. — Полковник забрал шкатулку из рук оторопевшего пастора. — Князь, помогите разобраться. Чует мое сердце, тут дело нечисто. Грант был слишком доверчив, но я-то знаю, на какие трюки способны эти эмигранты!
Салтыков бережно развернул пожелтевший лист, хранившийся на самом дне шкатулки.
— Что за бумажка? — спросил Морган.
— Поселенцы показывали ее местным шайенам, когда впервые прибыли в эти края, — объяснил пастор. — Видите ли, на индейцев весьма убедительно действовал сам ее вид. Этот внушительный герб в виде орла, и это количество статей, и сам размер… Шайены безоговорочно поверили, что эта бумага является чем-то вроде верительной грамоты.
— Но это же просто газета! Да еще иностранная!
Гончар заглянул через плечо князя и едва не расхохотался, увидев двуглавого орла на первой странице "Санкт-Петербургских Ведомостей".
— Да, газета. Но это подействовало на индейцев, и они подписали с пришельцами договор, на основании которого спустя несколько лет поселение получило законный статус. Вот этот договор. — Пастор развернул кусок тонкой выделанной кожи, на котором виднелись рисунки, линии и надписи, сделанные красной и черной краской. — Подписан вождем по имени Черное Облако и поселенцем по имени Мичман Удальтсов. Тут указаны земли, на которых новые жители могут выращивать хлеб и овощи. Своим урожаем они обязались делиться с семьей Черного Облака.
— И что? Президент признал эту шкуру настоящим документом? — Полковник Морган сплюнул. — Я же говорю, Гранта сгубило пьянство. Сколько проблем создал он для будущих поколений из-за своей тяги к спиртному!
— Генерал Грант — выдающийся патриот и гражданин, гордость американской нации, — почтительно произнес Джонсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81