Джиллиан неподвижно лежала рядом со своим мужем, прислушиваясь к своим ощущениям. Ее переполняло чувство сожаления. Если бы только все это было по-настоящему. Если бы она любила его, а он любил ее, и она смогла бы поделиться с ним своим самым сокровенным желанием. Но она никому не доверяла.
Он нежно провел рукой по ее волосам. Она напомнила себе, что между ними нет никакой любви. Физическая близость и близость эмоциональная – далеко не одно и то же. По ее щекам протекли две безмолвные слезинки.
Грэм осушил одну из них поцелуем.
– Почему ты плачешь, Джиллиан? – спросил он тихо.
Она не ответила, с трудом борясь с желанием спрятать лицо у него на плече. В его взгляде появилось беспокойство, он сел и взял ее лицо в свои большие теплые ладони.
– Я сделал тебе больно?
Пораженная заботой, прозвучавшей в его голосе, она только покачала головой:
– У меня просто… немного закружилась голова. Уже все хорошо.
– А я уж испугался, что тебя утомил наш танец, – сказал он с усмешкой.
Она с вызовом подняла подбородок:
– Ни в коем случае.
– Конечно, в танцах ты неутомима.
От этих слов у Джиллиан посветлело на душе. Она рассмеялась, а он притянул ее к себе.
– Мы с вами, миледи, составим отличную пару.
Какое-то время они лежали молча. Джиллиан положила голову на грудь мужу. Удивительно, насколько его жесткое и мускулистое тело отличается от ее собственного, мягкого и податливого. Поддавшись порыву любопытства, она скользнула рукой к волоскам у него внизу живота, приятным и шелковистым на ощупь. Едва дыша, она с удивлением разглядывала толстую плеть у него между ног. Так вот как он выглядит! Так вот что являлось источником боли в их первый раз и доставило ей столько наслаждения сейчас! Она дотронулась до него. Он резко дернулся, а она открыла от изумления рот.
Грэм раскрыл глаза и с улыбкой заглянул в глаза своей смущенной жены:
– Не бойся. Ты не сделаешь мне больно.
Ободренная, она еще раз осторожно его погладила, и прямо у нее на глазах он дернулся и напрягся.
– Хамсины, племя, которое… я как-то посетил, будучи в Египте, – сказал он с хриплым смешком, – называют его «ятаган любви». Они говорят, что в любовном смысле женщина подобна ножнам, удерживающим мужчину, как настоящие ножны удерживают меч.
Джиллиан нахмурилась и села, чтобы повнимательнее разглядеть его мужское достоинство.
– Нет, Грэм, на меч это точно не похоже. Скорее на толстый-претолстый огурец. Или на баклажан.
Его темные брови выгнулись от изумления.
– Так ты сравниваешь мое мужское естество с овощами, Джилли?
– Могу сравнить и с фруктами. Скажем, с большим бананом.
Грэм с интересом глянул вниз.
– С бананом? Он же мягкий! – сказал он гневно.
– Ну, – она скрыла улыбку, – он же изогнут в одну сторону…
Он зарычал, перевернулся на живот, придавив смеющуюся Джиллиан к кровати своим весом. Она почувствовала, как что-то твердое уперлось в ее обнаженные бедра.
Джиллиан посмотрела вниз:
– Ох, он уже не изогнутый…
Она с трудом смогла поднять взгляд и посмотреть в его горящие от страсти глаза.
– Не банан, Джиллиан, запомни, – убедительно сказал он.
– Нет, не банан, – прошептала она, чувствуя, как кожа краснеет от его невесомых поцелуев. – Хамсины были правы. Это настоящий меч.
Его переполняло ликование. Джиллиан, его рыжеволосая фея, разделяла его страсть. У него на лбу выступили бисеринки пота. Он не мог сопротивляться зову ее плоти. Он хотел ее. Он без нее не мог.
Спустя мгновение она опять оказалась под ним. Ее сияющие изумрудные глаза встретились с его взглядом. Он поцеловал ее, заставляя ее губы раскрыться под давлением его языка. Инстинкт властно требовал своего. Он сопротивлялся, как только мог, сдерживался из последних сил, страстно лаская ее тело. Он поцеловал ее в грудь, посасывая нежное навершие соска и млея от ее стонов. Бедра Джиллиан совершали волнообразные движения, наполняя его тело жаром.
Медленно, очень медленно он вошел в нее. Джиллиан обхватила его узкие бедра своими длинными стройными ногами, прижимая его ближе к себе. Он поддразнивал ее медленными толкающими движениями, пока она не всхлипнула и не сжала его спину руками.
– Пожалуйста, Грэм, – попросила она, извиваясь под ним.
Он рокочуще рассмеялся. Он ускорил движения бедер, она стонала и извивалась, и это наполняло его мрачным торжеством. Она принадлежит ему. Безраздельно. И он снова и снова брал ее, безрассудно отдаваясь любви. Он забрал ее у отца девственницей и пробудил в ней страстность, и вот она уже просит его доставить ей это пламенное сладострастное удовольствие.
Она вскрикнула и еще плотнее прижалась к нему, он почувствовал, как сжимается то обволакивающее влажное тепло, в котором сосредоточилось биение его жизни. Грэм издал глухой стон, изливаясь в нее. Какое счастье, что она принадлежит ему. Какая-то часть ее всегда будет принадлежать только ему.
Он перевернулся, прижимая ее к груди и ощущая соприкосновение их влажной кожи. Плохо. Он позволил этому безумному вожделению одержать над собой верх. Он не мог удержаться. А если он не может удержаться, то он опять овладеет ей. И не раз. Он будет заниматься с ней любовью, пока она не начнет умолять его остановиться. Пока она не сможет без него обходиться, как наркоман не может без опиума, и не будет думать, что никто другой не способен ее удовлетворить. Стоит привязать ее к себе вожделением, и она уже никуда не денется.
Он весь похолодел, вспомнив о ее отце. О его зловещей усмешке и холодных 'зеленых глазах, мерцающих, как мертвые камни. Как они не похожи на зеленое пламя глаз Джиллиан. Грэм с трудом сдержал дрожь. – Он отомстит за себя, и будь все проклято.
Изначально у него не было продуманного плана, теперь же его поразило, насколько совершенна его месть: он взял за себя дочь врага, заявил свои права на ее тело и добился того, что с ее полных губ срываются стоны удовольствия.
Женщина, лежавшая в его объятиях, пошевелилась, ее шелковистые косы терлись о его обнаженное плечо.
«Моя, – думал он. – Вся моя, без остатка».
Он покосился на ее живот, погладил нежную кожу. Он посеял в ней свое семя. Дважды. Может, она уже носит его ребенка. Грэм почувствовал глубочайшее удовлетворение.
Она подняла голову и посмотрела на него сонными глазами.
– Грэм, нам надо поговорить. Пожалуйста, мне надо кое о чем тебе рассказать.
Джиллиан сидела, сжав от волнения руки, в гостиной, в личных апартаментах герцога. Грэм обещал скоро вернуться и поговорить с ней – он пошел вниз принести что-нибудь перекусить.
Он вернулся, одетый в свой черный бархатный халат, с тарелкой темно-золотистого печенья в одной руке и коньячным бокалом, наполненным белой жидкостью, в другой руке. Джиллиан вопросительно изогнула бровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78