Джулиан посмотрел на Тамлин.
– Я думал, ты не хочешь сводить свою кобылу с одним из моих жеребцов.
Она пожала плечами и прислонилась к дверному косяку.
– Кобыла хочет его.
Налетел порыв ветра, растрепав ее длинные волосы. Тамлин, как всегда, была одета очень просто: в платье из тартана и старую рубашку. Так же, как ее подданные, однако выглядела она по-царски, никакая одежда не могла испортить ее красоты.
Молния расколола темнеющее небо, когда Язычник и Бансид начали свой брачный танец соблазнения, отказа и опять соблазнения. Горная магия кипела в крови Джулиана, когда он смотрел на Тамлин.
С каждым днем он желал ее все сильнее и сильнее и все больше ею восхищался.
Он в шутку сказал, что зелье Бессы подавляет его естественные желания, но это было правдой. Джулиана это радовало. Он все еще не был уверен, что после случившегося Тамлин готова к занятиям любовью. Она уверяла Джулиана, что Пендегаст не изнасиловал ее. И все же Джулиан подозревал, что она просто стыдится рассказать ему правду.
Джулиан решил поговорить со старой Бессой, в надежде, что она рассеет его сомнения. Для Джулиана это не имело значения и никак не повлияло бы на его чувства к Тамлин. Просто он хотел знать, как ему следует теперь обращаться с женой, может ли он заниматься с ней любовью после случившегося, или лучше повременить.
Старуха зло уставилась на него.
– Что сказала девочка?
– Я ее не спрашивал.
– Тогда спроси! – отрезала Бесса и вышла из комнаты.
Джулиан чувствовал себя негодяем. Зачем он полез с расспросами?
– Джулиан, твои глаза выдают твои мысли. Почему не высказать их вслух и не покончите этим раз и навсегда? – печально спросила Тамлин, прислонившись спиной к двери.
Он подошел к ней и оперся рукой о дверь над ее головой. Он не прижался к ней, хотя желал этого всем своим существом, а просто навис над ней, впитывая тепло ее близости.
– Какие мысли? Я размышлял о том, что ты передумала насчет Язычника и Бансид. – Он отвел глаза и стал смотреть в темнеющий паддок.
– Джулиан, никогда не лги мне, это бесполезно. Я чувствую твои мысли здесь. – Она положила ладонь на его сердце. – Посмотри на меня.
Он повернулся, чтобы посмотреть в ее колдовские глаза. Всю жизнь ему удавалось контролировать свои эмоции, тщательно скрывать их. С Тамлин это не получалось. Она обладала волшебной способностью проникать в его разум.
– Пендегаст не изнасиловал меня. Ты вовремя появился. – Она посмотрела на двух лошадей, резвившихся в брачном танце. – Когда моя мать умерла в соседнем помещении, я перестала любить эту комнату. Она вызывала слишком много болезненных образов в моей душе. Потом в мой мир пришел ты, а вместе с тобой радость, красота соседней комнаты, которую мой отец построил из любви к моей матери. Я не хочу думать о печальном, я счастлива.
Тамлин улыбнулась. Ее глаза сияли.
– Та омерзительная сцена не стоит того, чтобы о ней вспоминать, – продолжила она. – Сейчас я вижу двух красивых животных и мощь их возбуждения. Пожалуйста, поверь мне. Вижу силу приближающейся грозы. И сама испытываю возбуждение и страсть, которые вызывает во мне необыкновенно красивый мужчина. Случившееся со мной не идет ни в какое сравнение с тем кошмаром, который мне пришлось пережить, когда ты дрался на поединке.
Джулиан прижался к ней и поцеловал слезы в ее глазах. Что особенного он сделал в печальной истории своей жизни, чтобы заслужить Тамлин? Когда-то он хотел иметь спокойный дом, жену, сына, хотел так отчаянно, что готов был жениться на любой женщине. Это все, чего он просил у жизни. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что принесла ему Тамлин.
Теперь его разум уже не блуждал в темноте. Джулиан больше не переживал кошмары Берика и смерть Кристиана. Не боялся за свой рассудок. У него появилась надежда, что Тамлин его исцелит. Главное, чтобы с ней ничего не случилось. Чтобы она всегда была рядом.
Он коснулся губами ее губ, собираясь углубить поцелуй. Однако кокетка увернулась и бросилась к лестнице, ведущей на чердак. Подхватив подол платья, она подняла его и заткнула за кожаный пояс на талии. Колдовской взгляд, который она бросила на него, говорил «следуй за мной». Тамлин поднималась, покачивая бедрами, и несколько мгновений Джулиан любовался ее округлым задом, а потом последовал за ней. Краем глаза он заметил, что Язычник зажал в угол Бансид и вскочил на нее.
Жизнь прекрасна; подумал Джулиан.
На чердаке стояла тишина. Штабеля сена и соломы глушили все звуки, создавая уникальный волшебный антураж. В бытность свою оруженосцем Джулиан заходил на чердак, но не мог припомнить этого восхитительного уюта.
– Ты заметил, что крыша покрыта не соломой, а свинцом? Хадриан говорил, что в городах, в домах дворян, крыши кроют свинцом, как в соборах. Он не хотел, чтобы крыша в конюшне была крыта соломой. Ведь может вспыхнуть пожар, а лошади слишком ценны, чтобы рисковать ими. Раньше, еще когда была жива моя мать, он разводил лучших лошадей в Шотландии.
– Именно это я собираюсь делать здесь. Язычник, Лашер и Кровь Дракона станут родоначальниками моих табунов.
Она взяла его за руку и потянула в угол.
– Те же мастера, которые строили церкви, сделали витражные окна для господских покоев. Они же построили и конюшню.
Тамлин бросила на пол копну соломы, таща его за руку, чтобы он присоединился к ней. Шум на крыше был похож на топот марширующих эльфов.
– Начинается дождь.
Джулиан сел, прислушиваясь к умиротворяющему ритму.
– Ты уверена, что это дождь, а не твой волшебный двор собрался танцевать, приветствуя Иванов день?
Тамлин растянулась на спине, как ленивая кошка.
– Мне все равно. Я предпочла бы всю ночь лежать здесь с тобой и слушать дождь. Чувствуешь, какой воздух? Пахнет дождем.
Джулиан лег на бок, подперев голову рукой, чтобы смотреть на нее в полумраке.
– Когда цветет вереск?
– Белый вереск зацветает вскоре после Иванова дня. Остальной – с середины лета до начала осени. А что?
– Я представлял, как буду заниматься с тобой любовью среди фиолетовых цветов.
Она громко рассмеялась.
– Вряд ли тебе это понравится. Вереск не цветы, а низкорослый кустарник. Фиолетовые цветы, которые ты увидишь, растут в сухих местах. В болотистистых они розовые.
Джулиан взял жену за руку, играя золотым-кольцом Белтейна на ее пальце. Он желал ее. Это желание возникало в любой момент, когда она была рядом. А сейчас он наслаждался этим уединением с Тамлин, близостью, когда все заботы мира были далеко-далеко и остались только они.
Он обнаружил, что жаждет большего, чем просто их соединение в плоти. Он провел пальцем по ее темной брови. Хотя волосы ее были золотые, ресницы и брови у нее были темно-коричневые, так же как и волосы на лобке. Этот контраст интриговал его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77